[ zhistory:  30/09/2006 я составил эту страничку и разместил в ВИФ-РЖ сообщение о ней, но там возникло замечание, из-за которого в некоторые рассуждения здесь следует внести изменения. С одной стороны, вроде бы нашлась одна явная ошибка, а с другой... говорят, если бы не ошибка... Итак, вынужден текст этой странички переработать в связи "со вновь возникшими обстоятельствами" ]

В детстве когда я начал уже что-то соображать и наслушался объяснений о начале войны, у меня возник вопрос: а почему Сталин, Черчилль и Рузвельт не создали Антигитлеровскую коалицию до июня 1941? Если уже была видна немецкая подготовка к нападению на СССР, а Англия уже воевала с немцами, то что мешало объединить военные силы раньше и предупредить грандиозную войну с кошмарными потерями?

Тогда ответа я не нашел.

Время шло, а ответ все не находился. Какие-то варианты, конечно, попадались. Но странные. Страна угрозу вроде бы видела и готовилась, но оказалась не готова. Нападения вроде бы ждали, но оно оказалось неожиданным. Как все это совместить? В какой гипотезе (теории)? И возможна ли она? И только через годы кое-что начало проясняться...

Но сначала о том, что такое "каперанг".

Объясняю сразу: это сокращение от военно-морского офицерского звания "капитан 1-ого ранга". Аналог звания "полковник" в сухопутных войсках. Три большие звезды на погоне с двумя просветами. А дальше в "Табели о рангах" еще остаются генералы и маршалы (на флоте адмиралы: контр-адмирал, вице-адмирал, адмирал, Адмирал Флота Советского Союза).

В советской армии обращение к командирам в некоторых случаях укорачивалось. Например, выходит командир полка на построение на плацу, слушает доклад, обращается к солдатам и офицерам ("ЗДРАВСТВУЙТЕ, ТОВАРИЩИ!!!"), а ему в ответ тысячи глоток сразу: "ЗДРА... ЖЛА...ТАВ...ПОЛК...!!!" И достаточно! В таких случаях в полном варианте отвечать не принято ("ЗДРАВИЯ ЖЕЛАЕМ ТОВАРИЩ ПОДПОЛКОВНИК!!!"). Причем, обычно тот, кто докладывал, отходит сзади-сбоку от командира (держа правую руку у виска). А когда таким докладывавшим оказывался сам наш командир полка при приезде к нам командира дивизии (или еще кого выше по должности), то он в момент обращения "гостя" к полку ("ЗДРАВСТВУЙТЕ, ТОВАРИЩИ!!!") любил поднимать правую руку вверх (как бы молча командуя, чтобы полк набрал воздух в грудь "колесом") и выждав секунду после обращения делал резкую отмашку вниз как дирижер. И мы тысячью глоток сразу орали "ЗДРА...ЖЛА..." как один.

И эта традиция существовала уже давно, еще при царе. Не принято было обращаться в полном варианте, например: "ЗДРАВИЯ ЖЕЛАЕМ ГОСПОДИН ГЕНЕРАЛ-МАЙОР ОТ ИНФАНТЕРИИ!!!". Говорили (гаркали) кратко: "ЗДРА...ЖЛА...ВАШЕ...ПРЕ...СТВО...!!!" (т.е. – "превосходительство"). И другие звания сокращали. Например, "высокоблагородие" укорачивали до "СКО-Б-РОДЬ!" Причем, это могло относиться и к женщинам. Как-то однажды слышал фразу из какой-то книги: "- Да не "скобродь" я, а Марья Петровна!". Вот и морские звания укорачивались – "капитан второго ранга" – "КА-ВТО-РАНГ", "капитан первого ранга" – "КА-ПЕ-РАНГ".

Конечно, в советское время перечень званий оказался короче, а чины и титулы и вовсе были отменены. Но отношения субординации в определенной мере соблюдались. Особенно это касалось отношений начальников и подчиненных в армии (да и на других госслужбах). Например, на офицерских собраниях в полку сначала рассматривались вопросы, касающиеся всех. Затем командир полка командует: "- Командиры взводов и прапорщики свободны!" Те вставали и покидали собрание, на котором оставались от ротного и выше. Опять рассматриваются какие-то вопросы, после которых командир полка командует: "-Командиры рот свободны!" Остаются командиры батальонов и заместители командира полка, в кругу которых обсуждаются оставшиеся проблемы. И этот порядок справедлив. Ибо если у командира полка есть претензии к командиру батальона, то он не может их высказывать в присутствии подчиненных тому командиров рот (чтобы ротный при случае не мог заявить батальонному: "- А ты сам дурак!").

Кроме того, есть еще разные уровни доступа к документам разных степеней секретности. Причем, не просто доступ ко всем документам, например, грифа "совершенно секретно", а только к тем, которые касаются конкретной служебной должности. Командир полка может иметь доступ к секретным документам определенного вида, а командиры рот могут не иметь. Высшие политические руководители страны по должности обязаны иметь доступ ко всем степеням секретности любого вида, а полковникам достаточно доступа к тем секретам, которых они касаются по службе. И этот порядок блюдет служба РСО – "режимно-секретных отделов".

В этих условиях любые обсуждения нормально могут проходить только в кругу людей одного (определенного) уровня должностей, званий и допусков. На такие собрания, конечно, могут приглашаться специалисты более низкого уровня служебной иерархии, но на короткое время для уточнения каких-то конкретных показателей (сам был в такой ситуации). Но это бывает нечасто. Обычно без этого обходятся, пользуясь лишь подготовленными справками для своих начальников. Другими словами, если собрались что-то обсудить министры правительства, то может ли на таком совещании присутствовать какой-нибудь начальник отдела какого-то завода? С чего бы это? Ведь между министром и начальником отдела завода существует много других должностей:

- директор завода,
- начальник отдела производственного объединения,
- управляющий объединением,
- начальник отдела главного управления министерства ("главка"),
- управляющий главком,
- наконец, должности в министерстве.

А они для чего существуют?

И в обратном порядке команды и приказы проходят по определенной "цепочке".

Как говорили в армии: "полковник – капитану, капитан – лейтенанту, лейтенант – солдату, солдат – бушлату... На том дело и кончилось..."

Но есть одна странная история.

Точнее говоря, есть одно странное собрание субботним вечером 21 июня 1941 года в кремлевском кабинете товарища Сталина.

Судя по Журналу регистрации его посетителей кроме самого Хозяина на нем присутствовали (текст из двухтомника "1941" ["Малиновка"], том 2):

Рассматриваем по должностям-званиям на то время:

Сталин - председатель СНК СССР (т.е. Правительства), генеральный секретарь ЦК ВКП(б).

1. т. Молотов (Скрябин) В. М. (1890-1986) – его 1-й заместитель и нарком иностранных дел СССР.

3. т. Берия - кандидат в члены Политбюро ЦК ВКП(б), нарком внутренних дел СССР, генеральный комиссар госбезопасности.

4. т. Вознесенский - председатель Госплана СССР, еще один заместитель Сталина по правительству, кандидат в члены Политбюро.

5. т. Маленков - секретарь ЦК ВКП(б), член Главного Военного Совета.

6. т. Кузнецов – секретарь ЦК или нарком ВМФ?

7. т. Тимошенко С.К. - народный комиссар обороны СССР, Маршал Советского Союза.

8. т. Сафонов - начальник мобилизационно-планового отдела Комитета Обороны при СНК СССР.

10. т. Жуков Г.К. - начальник Генерального штаба Красной Армии, генерал-армии.

11. т. Буденный С. М. - 1-й заместитель наркома обороны СССР, Маршал Советского Союза.

12. т. Мехлис Л.З. - начальник Главного политического управления Красной Армии, одновременно заместитель наркома обороны СССР, армейский комиссар 1 ранга.

2. и товарищ Воронцов - советский военно-морской атташе в Германии, капитан 1 ранга (по сухопутному - полковник)...

ИТОГО: председатель правительства с двумя заместителями, генерал-армии как высший руководитель Генштаба, два маршала, два высших "генерала" военизированных организаций, еще два высших политических руководителя, высший начальник по проведению мобилизации и какой-то морской полковник..... Причем, если другие начальники приходили-уходили, то этот "ка-пе-ранга" присутствовал на всем совещании практически от начала и до конца в течении 4-х часов. Странно...

И до сих пор никто не желает проанализировать этот феномен повнимательнее.

Даже профессиональный разведчик, аналитик и исследователь темы "июня 1941" Виктор Суворов этот факт только упомянул (в своей книге "Беру свои слова обратно", в главе 4. "Как Жуков пытался доложить обстановку", часть 6):
.....

( http://hedrook.narod.ru/suvorov/beru.htm )
[Дополнение 01/10/06: Проверил по "бумажному" изданию Донецк, "Сталкер", 2006. Действительно, этот текст есть на стр. 60]

И все...

Не заинтересовал Виктора.Суворова этот факт. Действительно, мало ли какие соображения могли быть у диктатора? Захотел – и вызвал. И попробовал бы Воронцов не явиться. Вот только...

Дополнение 01/10/06: И дальше я попытался исследовать эту ситуацию нахождения ка-пе-ранга Воронцова в сталинском кабинете вечером 21.06.41. Однако, на форуме ВИФ-РЖ мне напомнили адрес старого обсуждения http://vif2ne.ru/nvk/forum/0/archive/840/840834.htm , на котором было замечание, что фамилия "Воронцов" имеется в тексте "Журнала..." из "Малиновки". Но якобы на самом деле это ошибка и правильно надо читать: "Ворошилов". Как оказалось, у меня самого была ксерокопия записей этого "Журнала..." за 21.06.1941 но не из "Малиновки", а из журнала "Исторический архив" (N: 2, 1996). Причем, фото с записями за тот день уже было размещено на этом сайте на странице Конспект книги В.Успенского "Тайный советник вождя" (часть 2)

[Далее модернизированный текст из смеси за 30/09/06 и 01/10/06:]

Вот так! Полезно перечитывать свои же более ранние сочинения!
И получается, что ни на какое совещание у Сталина с маршалами-генералами морской полковник вечером 21 июня 1941 не попал. Но все же вопрос о судьбе капитана 1 ранга Воронцова накануне 22.06.41 остается.

Был он в то время военно-морским атташе в Берлине. И по какой-то причине он прибыл в Москву вечером 21 июня 1941. Вот фрагмент из написанных в ноябре 1963 г. воспоминаний Кузнецова Н.Г. в сборнике "ОБОРОНА ЛЕНИНГРАДА" (Ленинград, "Наука", 1968, стр. 222-227):
....
Позволю себе рассказать о любопытном разговоре, возникшем у меня с нашим военно-морским атташе в Берлине М. А. Воронцовым. После его телеграммы о возможности войны и подробного письменного доклада начальнику Главного морского штаба Воронцов был вызван и Москву. Прибыл он около 18 часов 21 июня. В 21 час был назначен его доклад мне. Он подробно в течение 40 - 45 минут докладывал мне свои соображения. "Так что - это война?" - спросил я его. "Да, это война", - ответил Воронцов. Несколько минут прошло в молчании, потом пришли к заключению, что нужно переходить на оперативную готовность N: 1. Однако сомнения и колебания отняли у нас известное время, и приведение флотов в готовность N: 1 состоялось уже после вызова меня в 23 часа к маршалу С. К. Тимошенко....
( sktsh2.htm )

Странно....

Странность в том, что (выражаясь по современному) один "клерк" письменно телеграммой сообщает своему начальству нечто очень важное для судьбы всей страны (будем надеяться, - шифрованной). "Начальство" как бы никаких мер не принимает, а вызывает его для устного доклада. Он приезжает и попадает почему-то не к своему начальству, а на прием к министру. (Ладно, возможно. Поверим).

На этой встрече он опять повторяет очень важные для судьбы страны сведения, после чего они вдвоем с министром недолго помолчали, а затем около часа не могли решить, что делать. Причем, доложить Главе Правительства очень важные для судьбы страны сведения они не догадались – не посчитали нужным. Странно.... Если обнаруженные сведения были связаны с его профессиональными обязанностями, то есть потребность и возможность провести краткое исследование.

Для начала о профессиональных обязанностях товарища Воронцова М.А.
В Интернете нашлись две его биографии:

http://rusrazvedka.narod.ru/base/htm/voroncm.html

ВОРОНЦОВ Михаил Александрович
(1901-1986)

Один из руководящих работников советской военной разведки. Контр-адмирал. В советском Военно-Морском Флоте начал служить с 1918 года. В 1919 году вступил в члены РКП(б). Окончил в 1934 году Военно-морскую академию имени К. Е. Ворошилова. До 1939 года возглавлял гидрографическую службу Тихоокеанского флота. С 1939 по 1941 год - военно-морской атташе Посольства СССР в Берлине. В годы Великой Отечественной войны возглавлял Разведуправление Главного морского штаба (РУ ГМШ).

http://vif2ne.ru/nvk/forum/archive/104/104869

ВОРОНЦОВ МИХАИЛ АЛЕКСАНДРОВИЧ (1900-1986) вице-адмирал. На военно-морском флоте с 1918 года, с 1939 года - в органах военно-морской разведки. В 1939-1941 годах - военно-морской атташе СССР в Германии, во время войны (с 1941 года) - начальник 1 управления ВМФ. В -1952 годах - заместитель начальника Морского Генерального штаба (МГШ) - начальник 2 Главного управления (разведки). В дальнейшем занимал командные должности в высших военных учебных заведениях Вооруженных Сил СССР.
================

Итак: профессиональные обязанности то ли контр-, то ли вице-адмирала (выше звание) Воронцова М.А. (который в июне 1941 все же, видимо, был еще капитаном 1 ранга) – ВОЕННО-МОРСКАЯ РАЗВЕДКА.
Есть еще один вопрос. На форуме ВИФ2 есть информация, что в эти числа июня 1941 его назначили "начальником разведки флота":

Воронцов ведь начальником разведки флота стал. Это надо же так, опечатка в малиновке с его возвращением и его возвышением совпали! Нарочно не придумаешь...

Это 1-го управления? Но судя по биографиям выше, до 11/09/41 начальником 1-го управления был Зуйков Н.И. Может, опять опечатки? По крайней мере, все же есть вопрос, почему в разгар очень ответственного времени в советско-немецких отношениях одного из специалистов по важному направлению разведки в Берлине отозвали в Москву? В связи с тем, что его сообщения не совпадали с мнением Сталина (что Германия не нападет)? Было бы полезно уточнить, в направлении каких стран-событий он мог проводить свою ВОЕННО-МОРСКУЮ разведку, находясь до июня 1941 в Берлине? Тогда, как известно, фашистская Германия вела войну с Англией – "владычицей морей". В связи с чем получается, что ка-пе-ранга морской разведчик Воронцов М.А. находясь до июня 1941 в Берлине должен был отслеживать ситуацию с ВМФ Германии (вообще) и НЕМЕЦКО-БРИТАНСКИЕ ВОЕННО-МОРСКИЕ ОТНОШЕНИЯ (в частности). (О советско-немецких военно-морских отношениях в Москве знали и без Воронцова).

Как известно, тогда отношения между Германией и Англией заключались в том, что обе стороны топили корабли друг друга. Немцы в первую очередь топили своими подлодками британские надводные суда. Англичане глубинными бомбами топили немецкие подлодки. Ну и при случае гонялись за немногочисленными немецкими крейсерами-линкорами. Немцы периодически отвечали авианалетами на английские города. Кроме того, была проблема морских десантов (особенно английских на Норвегию). А также существовала потенциальная тема НЕМЕЦКОЙ АТАКИ НА БРИТАНСКИЕ ОСТРОВА ЧЕРЕЗ "ПРОЛИВ".

Что касается статистики производства боевых судов немцами и морских боев с англичанами, то эта информация не может быть слишком срочной и такой, что ее прохождение нельзя доверить службе РСО. Ну потопили немцы за текущий квартал 385 британских торговых судов. Ну и что? Есть необходимость срочно сообщить об этом Главе Правительства? (Тем более лично?) Пару дней потерпеть никак нельзя? (На прохождение доклада через РСО?).

А вот что касается десантов....

Да и то, если речь идет о десанте на какие-то там норвежские острова, то, думаю, вполне можно было бы обойтись шифрованной телеграммой. Кому надо, - достаточно. Думается, срочное личное присутствие могло потребоваться только в одном случае – в случае информации о принципиальном событии типа НЕМЕЦКОЙ МОРСКОЙ АТАКИ НА БРИТАНИЮ.... Вот тут уже каждый час дорог. Особенно, если такое событие каким-то образом касается советских планов. Тут уж шифровать доклад и отправлять его через РСО просто некогда, если до события остаются считанные дни (а то и часы).

В силу ряда причин вряд ли Воронцов добирался до Москвы самолетом (хотя технически мог). А по железной дороге от Берлина до Москвы около 1700 км. Поездом при средней скорости 60 км в час и с учетом остановок, стоянок, замены колесных пар на границе получается около полутора суток пути. Если Воронцов приехал в Москву днем 21 июня, то из Берлина он должен был выехать где-то утром 20-го. Но решение о поездке должно было быть принято еще раньше. И скорее всего во время разговора с более старшим разведчиком по должности и одновременно советским послом в Германии В.Г.Деканозовым (в 1938-1939 комиссар ГБ 3-го ранга, начальник 5-го Отдела ГУГБ НКВД СССР).  И возникает проблема: допустим, у Воронцова обнаружились некие очень важные материалы (которые он сообщил телеграммой своему морскому начальству). Разве он мог утаить их от Деканозова? Какой смысл Воронцову их утаивать? Но если сообщил, то получается, что их от своего начальства утаил сам Деканозов? Или Деканозов все же сообщил и это должно было быть не позже четверга 19 июня, когда обговаривался возврат Воронцова в Москву.

Что же это за сведения?

Очередные слухи? Так о них информацию получали и остальные советские дипломаты-разведчики. И почему другие не увидели в этом чего-то очень важного, а Воронцов увидел и оценил как скорое начало войны? Или другие тоже увидели, но по какой-то причине не захотели "портить свою биографию"? Но тогда получается, что Воронцов проявил упрямство и "открытым текстом" (в шифрованном виде, конечно) сообщил в Москву о скорой немецкой угрозе СССР. Ему не поверили и отозвали как опасного "пораженца"?

А может быть и другой вариант: телеграмму в Москву (о которой сообщает Кузнецов), Воронцов послал с ведома Деканозова. И его выезд в СССР тоже был с ним согласован. Но почему-то потом об этих "сведениях" информация нигде не возникает. Да и сам Кузнецов (по его словам) не стал сообщать ее "по команде". К сожалению, других подробностей обнаружить не удалось. В варианте этого текста от 30/09/06 возникла идея о том, что эта информация могла касаться темы немецкого нападения на Англию. Строго говоря, если немцы продолжали по ней какие-то бутафорские действия (а это так и было), то в эти дни 18-21 июня 1941 они должны были быть резко активизированы. А Воронцов в силу своих профессиональных обязанностей именно это и должен был отслеживать. Не перемещение сухопутных немецких войск к восточной границе (для этого хватало и других разведчиков), а именно ситуацию в немецком флоте. В конце-концов, если бы к нему случайно попала информация по сухопутному театру, то что мешало ее передать "коллегам"? А вот сведения по ситуации в немецком военном флоте - это именно его обязанности. Особенно, если учесть, что немецкие контрразведчики активно отрабатывали задачу дезинформирования советской стороны тем, что Германия вот-вот собирается напасть на Британию. И дело в том, что срок этого события приближался. Сам Гитлер в письме Сталину намекал о сроке "отдыха и подготовки" войск у восточных границ с СССР ДО КОНЦА ИЮНЯ.
И этот "конец июня" приближался.
И оставалось одно из двух - или не предпринимать никаких очередных бутафорских действий по операции "Морской Лев" (что могло привести к угрозе раскрытия плана "Барбароссы") или подбросить советской разведке некие материалы в этом направлении.

В тексте этой страницы за 30/09/06 был вариант обсуждения ситуации, когда советским представителям в Берлине 19 июня 1941 могла быть "доставлена" информация о том, что 22 июня 1941 года планируется начать десантную военную операцию на британские острова. По крайней мере немцам терять уже было нечего. И возможно при этом немцы могли сообщить, что для максимального снижения английской боеготовности они хотели бы провести отвлекающие "провокации" на советско-германской границе (т.е. немножко "бутафорски" пострелять). Но чтобы советская сторона по этому поводу не беспокоилась, они заранее как бы об этом предупреждают и просят "войти в их положение". И еще сообщают, что вечером 21 июня на советско-германской границе возможен шум моторов в связи с тем, что некоторые части будут срочно отправляться на запад. И еще: для введения английской разведки в заблуждение очень просят сохранить смысл происходящего в тайне, а внешне сделать вид, будто действительно начинается немецкое нападение на СССР (коль англичане уверены именно в этом).

Известно, что в СССР именно 19 июня 1941 произошли разные события по линии военной подготовки (директива Тимошенко о маскировке аэродромов, предупреждение начальника ВМФ-базы в Ханко о скором начале войны с немцами, переход советского военного флота на оперативную готовность N: 2 и т.д.). Логически это может оказаться вполне понятным, если именно в этот день советское высшее политическое руководство получило какие-то очень важные срочные сведения о чем-то, что должно скоро произойти. Возможно, Деканозов имел таблицу кодированных фраз, которые следовало сообщить в Москву при получении важной информации определенного вида. Возможно, он 19 июня и послал или шифрованное или кодовое сообщение о событии, которого в Москве так долго ждали. Немецкое нападение на СССР там совершенно не рассматривали, но очень интересовались, когда же немцы двинут свои войска кое-куда (конечно же, не на СССР). Этим "кое-где" в тот момент могли быть либо Турция-Ирак-Ближний Восток, или сама британская метрополия на островах. И вот немцы 19 июня сообщили, что 22 июня они начинают (форсировать "Канал").

И все же сомнительно, что каперанга Воронцов привез сообщение о немецком наступлении 22 июня 1941 на СССР. Если бы это было так, то этот факт уже давно использовался бы во всех описаниях предвоенного времени. Но этого нет. Вот и маршал Жуков, вспоминая о совещании у Сталина вечером 21 июня, ни словом не обмолвился о какой-то недавней очень важной информации из Берлина. А подготовку Директивы с генералом Ватутиным (которого не было на том совещании) обосновывает немецким перебежчиком (информация о котором по другим источникам пришла позже).

Кстати, о Директиве (номер 1 от 21 июня 1941).

Разные исследователи уже давно выражали сомнение о правильности ее текста. Ибо в условиях ожидания реального нападения на свою страну такие директивы не отдают. Да, в ней говорится о возможном нападении, но делается упор на какие-то провокации, обращать внимание на которые нежелательно. (Как это?) Да, в ней говорится о необходимости объявить боевую готовность, но совершенно не упоминаются возможные направления главных ударов врага, а повышать готовность предлагается в местах дислокации (которые, как известно, не учитывали особенности размещения немецких войск).

Но если предположить, что на совещании у Сталина вечером 21 июня немецкое нападение на СССР совершенно не рассматривалось, а обсуждалась информация про немецкое форсирование Ла-Манша на следующий день, то смысл Директивы N: 1 становится абсолютно логичным, понятным и единственно правильным. Не могли же в ней написать открытым текстом, что 22 июня на границе возможна бутафорская стрельба, шум, гам с целью дезинформации английских агентов! И обращать внимание на все это НЕ НАДО! (Логично!)

И совершенно логичным становится поведение Тимошенко, который в ночь на 22 июня названивал командующим западными военными округами и интересовался, ну как, пальба, стрельба, шум, гам не начались?

И совершенно логичным становится растерянность советского политического руководства утром 22 июня 1941, которое вынуждено было потратить определенное время, чтобы понять, что шум, гам, пальба, стрельба на границе вовсе не бутафорские. И что они ни с каким форсирование Ла-Манша не связаны. И что никакая передислокация немецких войск на запад не выполняется. И вот тут....

А что остается?

Оборона совершенно не готова. На главных направлениях немецких ударов войска не развернуты. Техника в массе расставлена на открытых площадках без заправки и снарядов. Артиллерию отправили на полигоны потренироваться в боевой стрельбе. Боеприпасы в основном на складах. Планов обороны своей территории нет. И т.д. и т.п. ....

И совершенно нет времени на исправление всего этого.
Нету времени!

Именно так изложил эту ситуацию Иван Стаднюк в своем романе "ВОЙНА"

(Москва, "Воениздат", 1976, "Книга вторая" (1970-1973), стр. 293-294 :

Надо было знать крутой нрав этого сорокачетырехлетнего генерала армии. В негодовании, в своих запальчивых к отрывочных рассуждениях он не щадил никого: ни руководителей Наркомата обороны, которые так настоятельно предупреждали о возможных провокациях, ни себя, что слепо уверовал, будто начало войны должны в первую очередь предугадывать не генералы, а дипломаты к политики, и поэтому в предвидении войны исподволь не сделал многого, что мог сделать; не миловал командующих армиями, ни разу решительно не ударивших в колокола тревоги; не прощал и своих штабников, которые чутко прислушивались к мнению начальства, а на дышавшие грозой разведдонесения армий смотрели с недоверием. Однако негодование командующего фронтом уже ничего не могло ни изменить, ни упрочить. Чем больше выявлялось виноватых, тем меньше было шансов быстро исправить последствия их вины. Стало ясно, что войска не успели к моменту нападения врага выйти из лагерей или гарнизонов, покинуть полигоны, оставить места работ и развернуться в боевые порядки, оказать агрессору организованное оперативное противодействие....

====================

Вот именно: матюгайся – не матюгайся, а когда опоздал.... Остается только реагировать и пытаться заткнуть бреши....

И ни о какой Антигитлеровской коалиции до 22 июня 1941 не могло быть и речи. Ибо велась БОЛЬШАЯ ИГРА тремя лицами (Сталин, Гитлер, Черчилль), каждый из которых стремился использовать второго против третьего.

Сталин пытался использовать Гитлера против Черчилля.

Черчилль – Гитлера против Сталина и Сталина против Гитлера.

А Гитлер использовал Черчилля против Сталина.

И каждый ждал решительного шага кого-то другого, у кого или закончатся ресурсы, или закончится ожидание их конца. Больше всего ресурсов поближе к возможным фронтам было у Сталина. У Черчилля тоже было много ресурсов, но они были распылены по всему земному шару. А вот Гитлер долго ждать не мог.

И вот 22 июня 1941 нарушился хлипкий баланс в этой игре.
Гитлер совершил ход, который развернул Сталина и Черчилля лицом друг к другу и обоих против него.
Вот тогда и возникли условия для Антигитлеровской коалиции. В какой-то мере не совсем логичной, но реальной.

Гитлер переиграл своих партнеров летом 1941, но выиграть всю Игру ему не удалось.

================

ПРИЛОЖЕНИЯ

Обсуждение на ВИФ2 совещания 21/06/41 у Сталина

Дата: 01.10.2004 19:15:12
От ЕТ:

Уважаемый Игорь!
> в 19 часов были вызваны Тимошенко, Жуков (начштаба РККА) и я (замнаркома обороны).

>В это время (19:05) Тимошенко был в Сталинском кабинете. Ушел оттуда в 20:15, а вернулся в 20:50, вместе с Буденым и Жуковым. Предположим о предыдущем визите Тимошенки Буденный не знал, но час ошибки для записи по свежим следам многовато.

ЕТ: Вы вероятно оперируете этими данными журнала приема из Малиновки.
21 июня 1941 г.
1. т. Молотов: 18.27 - 23.00
......
13. т. Берия: 22.40 - 23.00
Последние вышли:23.00

Тогда несколько вопросов по ним:
1). Вы вполне доверяете ?
2). С 22.40 до 23.00 у Сталина два т.Берии?
3). т. Кузнецов это нарком ВМФ или кто-то иной?
4). Вам что-нибудь известно о дальнейшей судьбе т.Воронцова?

Сказано "немцы могут напасть на нас завтра т.е. 22.6.41", а в директиве #1 - сказано 22-23 июня.
ЕТ: Это пустяк.

Подозрителен и эпизод с Севастополем. Хотя к прямым ошибкам его не отнесешь, но все же к 4:00 Тимошенко должен был иметь больший набор городов подвергшихся бомбардировке.

Вобщем, скорее всего позднейшая запись, а не дневник.

ЕТ: Но не буду больше Вас мучить, это действительно не дневник. "Общая тетрадь" выглядит как тетради времен моего детства 60-х гг. Тем более что содержит изложение биографии автора, что в дневниках не пишут. Да и записи в дневниках начинаются с даты. Насчет подлинности я не знаю, нужен образец почерка Буденного. Но коли, родная дочка принесла, и в передаче участвует (зять кстати, известный артист Державин), то вряд ли это подделка. Ну а коли не подделка, то подкинул Семен Михалыч дровишек в печку.
С уважением, Евгений Темежников

Дата: 01.10.2004 19:15:12
От Игорь Куртуков

>Тогда несколько вопросов по ним:
>1). Вы вполне доверяете ?

Нет. Вместо "Воронцов", правильно читать "Ворошилов". Но отметкам времени вполне можно верить.

>2). С 22.40 до 23.00 у Сталина два т.Берии?

Нужно сверить с подлинником. У меня есть фотокопия, посмотрю.

>3). т. Кузнецов это нарком ВМФ или кто-то иной?

Это "ленинградский" Кузнецов. Тот, про которого в проекте постановления ПБ (вероятно составленного как раз на этой встрече в кабинете Сталина) от 21.6.41 написано "Назначить членом Военного Совета Северного фронта секретаря Ленинградского горкома ВКП(б) т.Кузнецова." ("малиновка", док.596).

Если вы обратили внимание, после 20:50 прибывают лица упомянутые в этой цидулке - Жуков, Буденный, Мехлис. Я бы предположил, что как раз за назначением.

>Сказано "немцы могут напасть на нас завтра т.е. 22.6.41", а в директиве #1 - сказано 22-23 июня.
>ЕТ: Это пустяк.

Отнюдь. Задает совсем иной контекст ситуации.

>ЕТ: Но не буду больше Вас мучить

Спасибо.

> Насчет подлинности я не знаю, нужен образец почерка Буденного. Но коли, родная дочка принесла, и в передаче участвует (зять кстати, известный артист Державин), то вряд ли это подделка.

Тоже не думаю что подделка. Стиль больно похож. "Снять авиацию с приколов..."

Дата: 02.10.2004 23:22:00
От ЕТ

.... Ну давайте серьезно.

Коли на самом деле не Воронцов, а Ворошилов, тогда ясно, что и Кузнецов это именно ленинградский. Тогда нарком ВМФ не лукавит, а на самом деле в своем кабинете в это время слушает вернувшегося из Берлина Воронцова, который ему однозначно говорит: "Это война". А Воронцов ведь начальником разведки флота стал. Это надо же так, опечатка в малиновке с его возвращением и его возвышением совпали! Нарочно не придумаешь. Ну ладно, с Кузнецовым и Воронцовым разобрались.

Московских секретарей вообще в расчет не берем, мало ли чего они могли наговорить Кузнецову.

Насчет Микояна. Вот, например, что он ответил в интервью проф. Куманеву на вопрос "Сколько во время войны состоялось заседаний Политбюро?": "Ни одного. Сталин по существу парализовал деятельность Политбюро. Вместо нее функционировала так называемая "пятерка", существовавшая в Политбюро еще до 1941 г. Называлась он а "по внешним делам" или по "оперативным вопросам". В "пятерку" входили Сталин, Молотов, Маленков, Берия и я. В начале войны в нее был, кажется, включен Ворошилов, но в 1944 г. выведен…
- Как же так, Анастас Иванович? – говорю ему. – Ведь в свое время, когда я получил возможность работать с документами Кремлевского архива, мне довелось ознакомится с огромным количеством протоколов Политбюро ЦК ВКП(б) за военные годы. Помню, только за первую неделю ВОВ имеются десятки протоколов и решения этого партийного органа.
Микоян усмехнулся и махнул рукой:
- Это все делал Маленков, оформляя решения пятерки или шестерки как протоколы Политбюро" [Рядом со Сталиным, с.38].

Вот Вам божественная вера некоторых наших историков в документы. Думают, что читают протоколы Политбюро, а на самом деле сочинения тов. Маленкова. Кстати, подписана цидуля именно Маленковым.
Ну так, может быть действительно, в 22-40 состоялось не появление второго Берии, а именно Микояна. А мотив лукавства понятен. Появился Микоян уже после ухода Тимошенко, Жукова и Буденного, но в воспоминаниях написать, что судьбоносное решение принято без него как-то неловко. Потому и переписал у Жукова про фельдфебеля, и про Ватутина. Но может я не прав, уж посмотрите фотокопию, будьте так любезны. Хотя, в общем, это и не слишком принципиально.

Остаются Жуков и Буденный. Оба, как Вы любите выражаться, лукавят, но надо выяснить мотивы их лукавства.

Буденный про Жукова и Тимошенко явно недоговаривает: у тех был план, про который Сталин сказал "Это несерьезно". К сожалению полностью предложения Буденного мы не знаем (надеюсь, теперь уж напечатают, чего дочке, деньги не нужны, так что подождем).

[zhistory: дальше идут размышления ЕТ, но основанные на "подгонке" под то, что произошло и с гипотезой того, что войска к границе как бы не направлялись и никаких планов войны с немцами на 1941 вообще не было]

Но рискну предположить, что "в-пятых" было занять тыловой рубеж вторым стратегическим эшелоном. Что и было сделано. И обратите внимание, на пункт:

"1. Назначить командующим армиями второй линии т.Буденного". Т.е. предложение Буденного принято по принципу кто предлагает, тот и делает. Мол коли ты за оборону, то и оставим тебя на всякий пожарный в тылу.

Жуков лукавит, называя вместо Буденного Ватутина. Ознакомившись с воспоминанием Буденного, мотив становится понятен: Буденный предлагает оборону и оказался прав. Но что предлагали Жуков и Тимошенко, и что забраковал Сталин? По словам Жукова он предложил: "дать директиву о приведении всех приграничных округов в полную боевую готовность". И это дало повод Сталину сказать:
"Такую директиву давать преждевременно, может быть вопрос еще уладится мирным путем. Надо дать короткую директиву, в которой указать, что нападение может начаться с провокационных действий немецких частей. Войска приграничных округов не должны поддаваться ни на какие провокации, чтобы не вызвать осложнений".
Но ведь "привести войска в полную боевую готовность" вовсе не равносильно "открыть огонь". Что такое предлагали наши нарком с начштаба, что уже нельзя уладить мирным путем? Но директиву забраковали и написали новую:

"ПРИКАЗЫВАЮ:
а) в течение ночи на 22 июня 1941 г. скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе;
.......
д) никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить».

Как раз то, что по словам Жукова было в изначальном варианте. Значит в начальной директиве были какие-то другие мероприятия, которые не оставляли возможности уладить дело мирным путем? Какие? Всеобщая мобилизация? Это посреди ночи? Уж до утра по любому подождать следовало.

Или первоначальном тексте содержится приказ первыми открыть огонь, или в нем отсутствует указание "не поддаваться на провокации", что в переводе на общечеловеческий означает не отвечать на огонь противника. Но если противник первым открыл огонь, то это уже война, которую уже не предотвратить. Значит дело не в этом. Рискну предположить: Жуков и Тимошенко предлагали или ударить первыми, или по первому же немецкому выстрелу немедленно переходить в наступление. Причем в победе и переносе войны на территорию противника они уверенны. Но нужно ли это Сталину?

"Что выиграла и что проиграла фашистская Германия, вероломно разорвав пакт и совершив нападение на СССР? Она добилась этим некоторого выигрышного положения для своих войск в течение короткого срока, но она проиграла политически, разоблачив себя в глазах всего мира, как кровавого агрессора. Не может быть сомнения, что этот непродолжительный военный выигрыш для Германии является лишь эпизодом, а громадный политический выигрыш для СССР является серьёзным и длительным фактором, на основе которого должны развернуться решительные военные успехи Красной Армии в войне с фашистской Германией" [Сталин, речь 3.7.41].

Однажды на вопрос почему он настаивает на формулировке о вероломном нападении немцев, нарушивших пакт о ненападении, он ответил: "Для меня важно подчеркнуть, что напали не мы".
........
Сталин политик, и естественно он пожертвовал военным в пользу политического.
..... (далее на http://vif2ne.ru/nvk/forum/0/archive/840/840839.htm )

Дата: 04.10.2004 21:30:04
От Игорь Куртуков

.....
>Насчет Микояна. Вот, например, что он ответил в интервью проф. Куманеву на вопрос "Сколько во время войны состоялось заседаний Политбюро?":
>"Ни одного. Сталин по существу парализовал деятельность Политбюро. Вместо нее функционировала так называемая "пятерка"

А теперь вопрос - почему Микоян считает, что заседания "пятерки-шестерки" не есть заседания Политбюро? В Политбюро было девять членов. Узе задолго до войны практиковалось принимать решения ПБ узкой группой - если пятеро "за", этого вполне достаточно. Иногда опрашивали часть из неприсутствующих членов ПБ по телефону.

Например, решение П7/260 от 2.10.39 (по поводу отпуска по домам польских солдат-военнопленных) было принято в присутствии пяти членов ПБ ( Сталин, Микоян, Каганович, Молотов, Ворошилов), еще один голос (Жданова) был получен по телефону. А, например, решение П8/61 от 13.10.39 (по поводу передачи польских пленных с немецкой части Польши германским властям) было принято в присутствии всего трех членов ПБ (Сталин, Молотов, Ворошилов), а голоса еще пяти (Жданов, Каганович, Микоян, Калинин, Андреев) были получены опросом.

>Вот Вам божественная вера некоторых наших историков в документы.

А можно поименно? Какие историки божественно верят в документы? Вообще-то базовый метод установления фактов в исторической науке это КРИТИКА источников, а не божественная вера в них.

Что же до данного вопроса, то тут по подлинникам документов вполне можно установить состав лиц принимавших решение. См. пример с двумя решениями ПБ 1939 года выше.

> Думают, что читают протоколы Политбюро, а на самом деле сочинения тов. Маленкова.

Как вы думаете, что такое "протоколы Политбюро". Похоже, что вы представляете их себе в виде записи/стенограммы выступлений участников? Вовсе нет. Собственно подлинники протоколов позднего (после 1937) ПБ по сути представляют собой инициативные записки (с проектом постановления) с резолюциями членов ПБ на них. Уже после заседания, в секретариате ЦК это оформлялось в виде таблички - пункт повестки дня, решение ПБ.

>Ну так, может быть действительно, в 22-40 состоялось не появление второго Берии, а именно Микояна.

Я полагаю, что ошибка все же не в фамилии "второго" Берия, а во времени выхода "первого" Берия.

> А мотив лукавства понятен. Появился Микоян уже после ухода Тимошенко, Жукова и Буденного, но в воспоминаниях написать, что судьбоносное решение принято без него как-то неловко.

Можно предложить другую версию. Т.Микоян пишет, что был в Кремле НА КВАРТИРЕ (а не в кабинете) Сталина. Жуков же не уточняет, где именно в Кремле они были. Если принять, что этот визит проходил до 18:27 (время первой записи в журнале посещений), то все срастается.

Впрочем и в такой версии противоречия в воспоминаниях остаются.

zhistory: ОСТАЮТСЯ!
Лично меня интересует термин "провокации" и с чем он мог быть связан.
Сталин очень уж желал немецкого наступления на Англию.
Второе: вечером 21 июня таки должны были обсуждать некие события, которые должны были произойти на следующий день 22 июня (коль послали Директиву). Но диалоги в "Воспоминаниях" Жукова скорее всего выдуманы полностью. Что-то требовалось скрыть? Но если обсуждалось возможное завтрашнее наступление немцев на СССР, то что его скрывать? Получается, что обсуждалось что-то другое? Но в таком случае чем-то другим могло быть только обсуждение немецкого нападения 22 июня на кого-то другого. Но этим кем-то другим реально на тот момент могла быть только Британия.
(Так о чем сообщал в Москву телеграммой каперанга Воронцов? О какой все-таки войне? Кого с кем?)

А вот еще воспоминания про то, что к войне "и не готовились" и про "провокации" (с сайта http://otvaga.vif2.ru/Otvaga/wars1/wars_43.htm ):

КОРОЛЕВ МИХАИЛ ФЕДОРОВИЧ, 1919 года рождения, уроженец г.Саранска. Призван в октябре 1939 года. 22 июня 1941 года – курсант Борисовского танкового училища.

....Был в училище и один Т-34, но он стоял в боксе за семью замками, как секретное оружие Красной армии. В огневой подготовке еще успели потренироваться, а вот вождение так и осталось на нуле. В мае училище несколько раз по тревоге выводили в окрестные леса – вылавливать немецких парашютистов. Те сдавались без боя и были одеты в форму советских командиров. Королев одного лично видел – на петлицах майорские "шпалы".

21 июня объявили тревогу. Вообще-то училище по тревоге поднимали как минимум два раза в неделю, так что никто особо и не побеспокоился. Выстроились на плацу. Вышел из штаба начальник училища – корпусной комиссар (было такое звание у политсостава) Иван Захарович Сусайков, вывел всех на лужайку и отдал не совсем обычный приказ: "Присаживайтесь, ребята, сейчас я прочитаю вам лекцию о войне с Германией... Договор договором, а на вред это не пойдет"....

СОРОКИН АЛЕКСАНДР ВАСИЛЬЕВИЧ, 1919 года рождения, д.Чукалы Атяшевского района. В РККА призван 1 декабря 1939 года. Служить начал на Маньчжуро-монгольской границе, в 289-м полку 82-й мотострелковой дивизии.

В ночь на 30 мая 1941 года дивизию подняли по тревоге, погрузили в эшелоны и повезли на запад. От монгольского Баин-Туменя до украинского города Проскуров добирались 19 дней. Ехали воевать – в этом все были уверены. На перегонах видели сотни воинских эшелонов, да и офицеры иной раз роняли слова о том, что "мирно служить не придется". 19 и 20 июня разгружались и размещались в старых, еще царской постройки, казармах.....

АЛЕКСЕЕВ ВЕНИАМИН МИХАЙЛОВИЧ, 1920 года рождения. В РККА призван в 1939 году. В 1940-м году 450-я отдельная танковая бригада, в которую он служил, участвовала в походе в Западную Белоруссию и Западную Украину.

Призыв Вениамина Михайловича должен был демобилизоваться в ноябре 41-го, так что парни еще с ранней весны начали покупать себе цивильные костюмы (начиная с "финской" солдатам не разрешали ехать домой в военной форме). Так вот, еще за три месяца до начала войны командир дивизии сказал: "Ребята, отсылайте свои костюмы домой, вам еще Родину защищать".

С 5-го июня (!) в дивизии была объявлена готовность N: 1. Танкисты спали в полном боевом снаряжении (разрешалось только снять сапоги), то и дело проводились учебные тревоги. По войскам ходили слухи о задержанных немецких лазутчиках, о том, что немцы концентрируют свои силы на той стороне границы. 17-го июня пришло указание: сжечь все личные письма.

Следующим утром, в 4 часа, дивизию подняли по боевой тревоге, комдив Фомченко приказал экипажам взять в танки полный боезапас, положенную норму продуктов, заправить машины "под завязку" и идти к границе со скоростью 50 км/час. По прошествии нескольких часов дивизия сосредоточилась около местечка Броды, вблизи польской границы. Окопались, замаскировали танки и стали ждать. Режим секретности соблюдался самый полный. Курить разрешалось только в окопах. Пришло даже указание во время еды не стучать ложками о котелки.

22 июня в четвертом часу утра немцы начали артподготовку. Снаряды летели через головы танкистов и разрывались где-то далеко в тылу. Продолжалось это минут сорок, а потом послышался приближающийся лязг танковых гусениц. В это же время от дивизионного начальства был получен первый боевой приказ: "Не стрелять, это провокация!".

Комиссар батальона внезапно решил провести собрание личного состава, чтобы разъяснить линию партии. Встал, сделал несколько шагов и был убит наповал одиночным выстрелом немецкого снайпера. Тут уж комбат взял ответственность на себя и приказал открыть огонь. С первых же выстрелов подбили несколько танков противника. Правда легких, марки Т-II, но все же подбили....

zhistory: и еще подборка цитат про ситуацию с разведкой и участие в ней капитана 1-го ранга Воронцова:

http://www.vestnik.com/issues/1999/0803/win/lyulech.htm

....18 июня германское командование уведомило о предстоящем вторжении командный состав до роты включительно. К этому следует добавить, что германское руководство проводило гигантскую кампанию дезинформации, в которой участвовали самые высшие руководители Рейха - Геббельс, Риббентроп и др.... Сам Гитлер принял активное участие в этой игре. Маршал Жуков по этому поводу сообщал об обмене письмами между Сталиным и Гитлером за несколько месяцев до нападения Германии на СССР. .... с начала 1941 года Германия провела крупную дезинформационную операцию "Британский лев" с целью убедить советскую сторону в широкомасштабной подготовке десантной операции на английские острова. Ее реализация заключалась в "случайной" утрате карт немецкого вторжения в Англию и заявлениях германского военного атташе генерала Кестринга, назойливо повторявшего советским должностным лицам на официальных встречах, что немецкие войска в Польше должны "хорошо отдохнуть, прежде чем покончить с Англией" (ЦГАСА, ф.33988, оп.4, д.36, л.56). .... Сведения о направлениях наступления Вермахта были слишком противоречивы и далеко не всегда соответствовали действительности. Кроме того, констатация факта сосредоточения войск на Востоке сопровождалась ожиданием действий Германии на других фронтах, а не нападения на СССР.....

http://zapravdu.ru/....velikaya-obolgannaya-voina_8.html

Глава 8. О чём докладывала разведка?
.....
Никиткины сказки

То, что война с немцами рано или поздно состоится, советскому руководству было прекрасно известно [zhistory: откуда?]. Поэтому когда очередной обличитель "преступной близорукости Сталина", взяв первое попавшееся донесение, в котором упоминается о переброске немецких войск к нашим границам или о намерении Германии напасть (неважно когда), начинает с энтузиазмом только что снёсшей яйцо курицы рассуждать о том, что вот, дескать, "были сигналы, а Сталин не реагировал", это вызывает по меньшей мере странное впечатление. [zhistory: строго говоря, вообще-то создать на всякий случай действительно ОБОРОНУ было бы полезно – какие здесь еще "странности"?]

Первым пример подобной манипуляции подал незабвенный Никита Сергеевич в своём докладе "О культе личности":

"Следует сказать, что такого рода информация о нависающей угрозе вторжения немецких войск на территорию Советского Союза шла и от наших армейских и дипломатических источников, но в силу сложившегося предвзятого отношения к такого рода информации в руководстве она каждый раз направлялась с опаской и обставлялась оговорками.

Так, например, в донесении из Берлина от 6 мая 1941 года военно-морской атташе в Берлине капитан 1-го ранга Воронцов доносил: "Советский подданный Бозер… сообщил помощнику нашего морского атташе, что, со слов одного германского офицера из ставки Гитлера, немцы готовят к 14 мая вторжение в СССР через Финляндию, Прибалтику и Латвию. Одновременно намечены мощные налёты авиации на Москву и Ленинград и высадка парашютных десантов в приграничных центрах…"" [632].

Прервём на этом месте поток хрущёвского красноречия и приведём полный текст указанного донесения:

"Сов. секретно
6 мая 1941 г.
N: 48582сс
ЦК ВКП(б)
Тов. СТАЛИНУ И.В.

Военно-морской атташе в Берлине капитан 1 ранга Воронцов доносит:

Советско-подданный Бозер (еврей, бывший литовский подданный) сообщил помощнику нашего моратташе, что, со слов одного германского офицера из ставки Гитлера, немцы готовят к 14 мая вторжение в СССР через Финляндию, Прибалтику и Румынию. Одновременно намечены мощные налёты авиации на Москву и Ленинград и высадка парашютных десантов в приграничных центрах.

Попытка выяснить первоисточник сведений и расширить эту информацию пока результатов не дала, т.к. Бозер от этого уклонился. Работа с ним и проверка сведений продолжаются. Полагаю, что сведения являются ложными и специально направлены по этому руслу с тем, чтобы дошли до нашего Правительства и проверить, как на это будет реагировать СССР.

Адмирал КУЗНЕЦОВ" [633].

Как видим, Хрущёв не только перепутал Румынию с Латвией, но и умолчал об оценке этих сведений наркомом Военно-морского флота СССР Н.Г.Кузнецовым. Давайте проанализируем, что же конкретно говорится в этом донесении и насколько обоснован вывод адмирала.

Немцы готовят к 14 мая вторжение в СССР . Это неправда, поскольку 30 апреля 1941 года Гитлер во время совещания у начальника отдела обороны страны штаба оперативного руководства вермахта назначил в качестве даты нападения 22 июня [634]. [zhistory: действительно, к 14 мая не успели, но это не говорит о том, что немцы вообще не готовились к нападению на СССР и реагировать на угрозу не требуется].

Главные удары будут нанесены с севера (через Финляндию и Прибалтику) и юга (через Румынию). Снова неправда -- на том же совещании Гитлер определил следующее распределение сил по направлениям:

"Полоса "Север": германские и русские силы примерно равны.
Полоса "Центр": сильное германское превосходство.
Полоса "Юг": русское превосходство" [635].

И действительно, 22 июня 1941 года главный удар был нанесён в центре, по войскам Западного Особого военного округа. [zhistory: ну так была угроза или нет?]

Мощные налёты авиации на Москву и Ленинград. Опять ложь. Только безумец будет бомбить важнейшие центры противника, не добившись предварительно господства в воздухе. Поэтому 22 июня и в последующие дни немецкая авиация сосредоточила свои усилия в первую очередь на приграничных аэродромах. Первый массированный авианалёт на Москву состоялся лишь в ночь на 22 июля 1941 года [636]. Что же касается Ленинграда, то первые бомбы упали на город в ночь с 6 на 7 сентября, а массированные авианалёты начались с 8 сентября 1941 года [637].

Таким образом, Н.Г.Кузнецов был совершенно прав, полагая эти сведения ложными [zhistory: для 14 мая – да, но не вообще]. Более того, следует иметь в виду, что 11 марта 1941 года состоялось секретное совещание Верховного командования Вооружённых сил Германии (ОКВ), на котором среди прочих решений, касающихся подготовки к войне против СССР, было принято и такое: "Штаб Верховного главнокомандования вермахта желает подключить к осуществлению дезинформационной акции русского военного атташе (Воронцов) в Берлине" [638]
...........

Начнём с того, что во всех этих разведывательных играх участвуют как минимум две противостоящие стороны. Разведка пытается выявить силы противника, противник -- дезинформировать чужую разведку. При этом в зависимости от обстоятельств могут ставиться разные задачи: либо преуменьшить свои силы, либо, наоборот, их преувеличить. Надо чётко понимать: если советская разведка получала завышенные данные о немецком военном потенциале, то происходило это не само по себе, а с деятельной "помощью" германской контрразведки.

Зачем же немцам понадобилось завышать свои силы в глазах вероятного противника?

Во-первых, это хорошее средство давления на русских, чтобы добиться от них уступок по тем или иным спорным вопросам.

Во-вторых, создавался эффект привыкания к тому, что у наших рубежей находятся крупные немецкие силы. Согласно представлениям советской разведки, начиная с осени 1940 года у границ СССР было сосредоточено свыше 70 германских дивизий (на самом деле их было чуть больше 30). Однако время шло, а эти дивизии стояли себе, никого не трогая.

В-третьих, когда в последние месяцы перед нападением началось резкое наращивание немецких сил у наших границ, советское командование не смогло правильно оценить его динамику. Согласно разведданным, на начало апреля 1941 года у границ СССР находились 83-84 немецкие дивизии, на начало мая -103-107, а на 1 июня -- 120-122. То есть количество дивизий возросло, но всего лишь в полтора раза. Между тем, на самом деле к 1 апреля там находились 38 немецких дивизий, к 1 мая -- 52, а к 1 июня -- 81. Более того, основное увеличение германской группировки произошло после 22 мая, когда вступил в силу уплотнённый график перевозок. Таким образом, хотя наша разведка и установила факт прибытия новых немецких дивизий, это не вызвало у советского руководства той тревоги, какую бы оно испытало, имея на руках истинные цифры.

В-четвёртых, создавалось неверное представление о распределении немецких сил между Востоком и Западом. В самом деле, если разведка приписала вермахту лишние дивизии, то эти "виртуальные" дивизии должны где-то находиться. Очевидно, на Западе. Так, по мнению Разведуправления Генштаба Красной Армии, на 1 июня 1941 года

"Общее распределение Вооружённых сил Германии состоит в следующем:
-- против Англии (на всех фронтах) -- 122-126 дивизий;
-- против СССР -- 120-122 дивизии;
-- резервов -- 44-48 дивизий” [737].

Понятно, что при таком раскладе вовсе не очевидно, против кого будет нанесён немецкий удар.
.....
Итак, как мы выяснили, советская разведка не смогла правильно определить общую численность вермахта, численность немецких войск, предназначенных для войны с Советским Союзом, и, наконец, численность немецких войск у наших границ. При этом все эти показатели не занижались, а, наоборот, завышались. Следует также отметить, что начальник Разведуправления Ф.И.Голиков пытался корректировать данные первоисточников в сторону уменьшения, тем самым приближая их к реальности.
......
Отдельно следует коснуться доклада начальника Разведуправления генерал-лейтенанта Голикова, представленного им 20 марта 1941 года в Наркомат обороны, СНК и ЦК ВКП(б). Как правило, этот документ используется для доказательства "угодничества" Голикова -- благодаря сделанным там выводам:

"1. На основании всех приведённых выше высказываний и возможных вариантов действий весною этого года считаю, что наиболее возможным сроком начала действий против СССР являться будет момент после победы над Англией или после заключения с ней почётного для Германии мира.

2. Слухи и документы, говорящие о неизбежности весною этого года войны против СССР, необходимо расценивать как дезинформацию, исходящую от английской и даже, быть может, германской разведки" [745].

Однако если бы те, кто с пылом осуждает "раболепствующего" начальника разведки, дали себе труд задуматься, они бы могли заметить, что второй из выводов Голикова -- о том, что весной 1941 года Германия не нападёт, оказался совершенно верным -- она действительно не напала. Что же касается первого тезиса, то в этом генерал ошибся. Впрочем, здесь налицо "смягчающие обстоятельства". Во-первых, Голиков не сам это придумал. О том, что война против СССР начнётся после победы над Англией или заключения с ней мира, сообщали наши резиденты в Германии, Японии и Венгрии -- Ильзе Штёбе, Зорге, Ляхтеров. Разумеется, им это простительно, они ведь герои, а Голиков -- подхалим и угодник. Во-вторых, это мнение отвечало здравому смыслу. О том, что Германия не выдержит войны на два фронта, знали все, включая Гитлера. Тем не менее фюрер решил рискнуть.....

http://lib.aldebaran.ru/..../bunich_igor_groza_krovavye_igry_diktatorov__26.html

.....
Дипломаты, аккредитованные в Берлине, обращались больше друг с другом, нежели с германским министерством иностранных дел, бесконечно устраивая всевозможные рауты, главной целью которых было получение нужной информации даже на уровне простых слухов.

А слухов в первые месяцы 1941 года по Берлину ходило великое множество, главным образом о перспективах дальнейшего хода войны. Когда начнется вторжение в Англию? Скоро ли вступят в войну Соединенные Штаты? Будет ли нарушен нейтралитет Швеции, Швейцарии и Турции? Каковы дальнейшие планы Советского Союза?

Планы Советского Союза интересовали более всего, поскольку почти ежедневно английские и американские газеты со ссылками то на информационные агентства, то на какие-то таинственные источники, "близкие к Кремлю", публиковали обширные материалы о грандиозных военных приготовлениях СССР на немецкой границе и о подготовке Сталиным внезапного удара по Германии. Немецкие газеты старательно перепечатывали эти материалы, и первого секретаря советского посольства Валентина Бережкова регулярно вызывали в МИД для объяснений, подчеркивая, что все это омрачает "советско-германские отношения". Бережков резонно отвечал, что советское правительство не может отвечать за провокации реакционных, буржуазных изданий.

Москва была крайне встревожена шумихой в "реакционной буржуазной прессе", и в Берлин полетел строжайший приказ выяснить источники утечки.

Советское посольство в Берлине уже откровенно ничем другим не занималось, кроме шпионажа и распространения дезинформации. В эти игры вовлечены были даже хозяйственники, регулирующие хозяйственные поставки, а также члены всевозможных совместных комиссий и подкомиссий, расплодившихся, как муравьи, после подписания договора о дружбе в сентябре 1939 года.

Что редко бывает в дипломатической практике, разведывательную сеть в Германии возглавлял сам посол Владимир Деканозов, профессиональный чекист, долгое время возглавлявший разведку (Иностранный отдел) НКВД. В Берлине он возглавлял и координировал работу обеих ветвей разведки: и по линии НКВД, и по линии ГРУ.

Разведчиком-профессионалом был и первый секретарь посольства Валентин Бережков– доверенное лицо Сталина и Молотова, имеющий право доклада через голову посла непосредственно в аппарат Сталина. Изящный и элегантный, умеющий располагать к себе на дипломатических раутах, он имел особое задание по добыванию информации в дипломатических кругах и по распространению нужной дезинформации.

Резидентуру НКВД возглавлял 2-й секретарь посольства Амаяк Кобулов – родной брат знаменитого заместителя Берия – Богдана Кобулова. Фактически вторым резидентом с января 1941 года считался при посольстве Александр Короткое, развивший лихорадочную полулегальную деятельность.

Разведкой занимался и пресс-атташе посольства Александр Смирнов (будущий посол СССР в Иране), добывающий очень важную информацию в окружении министра пропаганды Германии доктора Геббельса.

Интересы ГРУ представляли: военный атташе генерал-майор Тупиков и военно-морской атташе контр-адмирал Воронцов, имеющий собственную агентурную сеть, нисколько не меньшую, чем сеть НКВД.

Гестапо практически не мешало действиям советской резидентуры, в которую превратилось посольство Москвы. Напротив, оно обрушило на сталинских разведчиков горы дезинформации.

Сам посол Владимир Деканозов вращался в самых высоких кругах нацистского общества и чаще всего – с рейхсмаршалом Герингом, который принимал советского полпреда в своем поместье Каринхолл, обставленном со средневековой роскошью.
.....
Впрочем, Геринг интересовал Деканозова не столько как теоретик социализма, сколько как главнокомандующий видом вооруженных сил, несущих на своих плечах в настоящее время основную тяжесть войны против Англии. В поместье была оборудована специальная галерея, где в торжественном военно-траурном оформлении висели портреты пилотов, сложивших головы в битве над Британией. Время от времени в ходе беседы в кабинет входили адъютанты, щелкали каблуками, извинялись и передавали рейхсмаршалу срочные донесения. Бывало, и сам Геринг, пробежав глазами очередную бумагу, извинялся перед Деканозовым и куда-то срочно уезжал.

Да, признавался Геринг, англичане оказались намного сильнее, чем мы предполагали. Но их дело так или иначе проиграно. Пока Соединенные Штаты раскачаются, с англичанами будет покончено. Их сокрушение далось нам нелегко.

В настоящее время мы вынуждены держать против них, в преддверии окончательного удара, практически все наличные силы Люфтваффе. И если бы вы (тут Геринг тонко улыбался) действительно собирались на нас напасть, как об этом пишут газеты, то убедились бы, что на Востоке у нас практически нет авиасоединений. Солдат там действительно много, поскольку там формируются части вторжения в Англию подальше от любопытных глаз их разведки.
.......
Не менее вольготно чувствовал себя в Берлине и советский военно-морской атташе контр-адмирал Михаил Воронцов [zhistory: а звание поточнее нельзя было узнать?] .

Немецкие моряки ни на минуту не забывали, чем они обязаны Советскому Союзу, который укрыл в своих портах их самые ценные транспортные суда, обеспечил военно-морской базой на Кольском полуострове, дал возможность пользоваться Северным морским путем и уже второй год обеспечивает немецкий флот всеми необходимыми материалами.

Получаемая Воронцовым информация однозначно указывала, что весь немецкий флот сражается против Англии в Северном море и в Атлантике. Имеются планы выделения сил в Средиземном море, но пока фактически ничего не удается. Слишком мало сил.

В середине марта 1941 года Воронцов получил приглашение начальника главного штаба германского флота адмирала Шнивинда прибыть к нему.

Сказав несколько слов о плодотворном сотрудничестве советского и немецкого флотов, имевшем место в прошедшие полтора года, адмирал Шнивинд признался, что немецкий флот снова нуждается в экстренной советской помощи и очень надеется ее получить.

Германия столкнулась с проблемой. Это острая нехватка транспортных судов для перевозки и снабжения высадившихся войск. Не может ли СССР одолжить Германии два-три десятка сухогрузов, которых не хватает для переброски второго эшелона десанта? При перевозке второго эшелона десанта риск будет уже практически минимальным, но само собой разумеется, что германское правительство возместит Советскому Союзу все убытки и компенсирует все потери, включая амортизационные.

Адмирал Воронцов заверил, что немедленно поставит свое руководство в известность о просьбе командования немецкого флота.
.....
А 11 марта пришло страшное известие, потрясшее и Гитлера, и всю Германию. Фактически в одном бою, при попытке атаковать очередной английский конвой, погибли сразу три наиболее прославленных подводных аса: Гюнтер Прин, который некогда влепил англичанам звонкую пощечину, прорвавшись в Скапа-Флоу и утопив линкор "Ройал Оук"; Иохим Шепке и Отто Кречмер. Правда, позднее выяснилось, что Кречмер не погиб, а был взят в плен англичанами, но от этого легче не становилось. Все трое были кавалерами рыцарского креста, причем двоим из них – Прину и Шепке – фюрер вручал эти кресты лично.
.....
Ответом были опустошительные налеты на Плимут, Клайдсайд и Марсейсайд, в которых Люфтваффе потерял 16 машин. Новые молодые лица в траурных рамках заулыбались с газетных страниц.
.....
17 марта пришло сообщение от советского посла в Вашингтоне Уманского о том, что он был вызван к заместителю государственного секретаря Самнеру Уэллесу, где его ознакомили с документами плана "Барбаросса", добытых в Берлине Сэмом Вудсом. Американцы были настолько любезны, что даже предоставили фотокопии добытых Вудсом материалов.

Сталин приказал вызвать Уманского в Москву и, на первый раз, объяснить ему провокационную суть англо-американской политики, направленной на разжигание недоверия и враждебности между СССР и Германией.

К этому времени советский военный атташе в Берлине генерал-майор Тупиков через свою агентуру тоже добыл фрагментарные материалы, говорившие о том же, что и материалы Вудса.
============

N: 494. ЗАПИСКА СТАРШЕГО ПОМОЩНИКА НАРКОМА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В ЦК ВКП(б) А.Н.ПОСКРЕБЫШЕВУ С ПРЕПРОВОЖДЕНИЕМ ПИСЬМА В. Г.ДЕКАНОЗОВА

N: 64/м

26 мая 1941 г.

По поручению тов. Молотова В. М. направляю для тов. Сталина И. В. копию письма тов. Деканозова: "Предварительные данные о "случае с Гессом" от 21 мая с. г.

Старший помощник наркома С. Козырев

ПРИЛОЖЕНИЕ

Предварительные данные о "Случае с Гессом"

Полет Гесса в Англию является, несомненно, одним из наиболее крупных событий в жизни Германии последнего времени. Обстоятельства и подлинный смысл этого полета еще не совсем ясны и вызывают противоречивые и даже противоположные суждения наблюдателей. Тем не менее этот случай, как молния, осветил действительное положение Германии, тенденции ее внешней политики, а также наличие и обострение "кризиса в верхах" Германии.
..........

По словам американского корреспондента Хасса, близко знавшего Гесса, Гесс был противником сближения Германии с СССР и отъявленным врагом коммунизма. Он полетел в Англию якобы по своей инициативе, "дабы предупредить англичан о бессмысленности борьбы с Германией и о необходимости сохранить силы Германии, которые нужны ей на Востоке" (Хасс говорил об этом своему соотечественнику).

Это мнение разделяет помощник морского атташе Швеции Альстрем: "Гесс вылетел, чтобы склонить Англию к миру для совместного удара по СССР" (из беседы с нашим морским атташе тов. Воронцовым).
........

По мнению американских морских офицеров, высказанному ими 14.05 тов. Воронцову, возможность мира в настоящих условиях исключена. "Англия никогда не пойдет на разговоры до разрешения собственных интересов, тем более теперь, когда в Германском правительстве имеется трещина". Как было сказано выше, они объясняют бегство Гесса расколом в партии и правительстве и боязнью Гесса за свою шкуру.
.......

Посол СССР в Германии В.ДЕКАНОЗОВ
АП РФ. Ф.З. Оп.64. Д.689. Лл.64-74.

====================

Итак, описание того, что же действительно обсуждалось на совещании у Сталина вечером 21.06.41, остается в варианте гипотезы. Но до сих пор документы не рассекречены (если есть). Вместо них историки широко и активно на уровне исторического первоисточника используют цитаты из мемуаров маршала Жукова, которые скорее всего полностью выдуманы (про обсуждение темы завтрашнего немецкого нападения на СССР). А другим вариантом (если не тема нападения на СССР), могла быть тема нападения немцев на Британию. Но странным образом почему-то именно это предположение наиболее логично объясняет другие события, в том числе первой половины 22 июня 1941 года.

30/09/2006
01/10/2006