[ Home ]

ИЮНЬ 1941 – “ЛЕДОКОЛ” СОЗРЕЛ, ПОРА ...
(теория игр на практике)

(Предупреждение! Эта страничка содержит информацию, тяжелую для восприятия. Даже были сомнения по ее целесообразности. Но в противном случае споры по поводу “левого заднего подкрылка” могут оказаться бесконечными. Поэтому принято решение разместить этот текст на сайте, но с предупреждением, что он рекомендуется для чтения только тем, кто желает докопаться до истины по проблеме “июня 1941” вне зависимости от возникающих выводов.

“ИГР ТЕОРИЯ, – раздел математики, в котором изучаются математические модели принятия оптимальных решений в условиях конфликта, т.е. при явлении, в котором участвуют различные стороны, наделенные различными возможностями выбирать доступные для них действия в соответствии с их интересами. Схемы “Игр теории” охватывают как собственно игры (шахматы, домино), так и различные ситуации, возникающие в экономических, военных и других вопросах”.

(“Советский энциклопедический словарь”, Москва, 1980, с. 480)

6. From: О.Иоссарян Date: 25.07.02 Time: 15:54

Уважаемый Кейстут, а ведь и с откровенно слабенькой книжкой Зайцева вы по-человечески поспорить не можете. Ведь те моменты, где упомянутый автор обоснованно уличает вашего кумира во лжи и подтасовках, вы обходите, бросая мимоходом, "...я не собираюсь здесь защищать Суворова... Возможно он пользуется непроверенными данными..." Да нет, сами знаете, что данные проверенные, только использует их Резун своеобразно - вертит цитатами и цифрами как цыган солнцем. Вы так и не смогли опровергнуть критику утверждения, что Сталина боялись-де Трумен, Черчилль и судьи Нюренбергского суда, а подсудимые Манштейн, Гудериан, Гальдер и др. были запуганы настолько, что не осмелились в своих мемуарах назвать войну превентивной. При чём здесь Вышинский, который в то время был уже замнаркома ин.дел?

Частично с таким замечанием я согласен, так как в то время не имел некоторых конкретных данных. Но и соглашаться с В.Зайцевым не собираюсь, так как четко вижу стыдливое окончание его книжки августом 1939, как будто на этой дате основной процесс подготовки агрессора закончился, а Советский Союз оказался в одиночестве перед мощнейшей гитлеровской армией и никакой ответственности по поводу ее взращивания не несет, тем более в период 1933-1938 годов. Для тех, кто не читал обсуждаемую книгу, кратко сообщу, что в ней автор гневно обвиняет В.Суворова в брехне (пример из начального раздела "От автора"):

Книги “Ледокол”, “День “М”, “Последняя республика” и “Самоубийство” почти целиком посвящены доказательствам подготовки советской агрессии, но главное в них – вовсе не это. Главные утверждения Суворова следующие: Вторую мировую войну начал Иосиф Сталин, взрастивший Адольфа Гитлера в качестве “ледокола революции” – орудия советских планов мирового господства. Именно Сталин, как утверждает Резун-Суворов, спровоцировал Германию начать войну против западных демократий (Франции и Англии), хотя легко мог предотвратить мировую бойню. И, наконец, – именно Сталин, готовясь в День “М” (6 июля 1941 года) начать всеевропейский “освободительный поход”, поставил Гитлера перед необходимостью нанести Советскому Союзу упреждающий (превентивный) удар и ввязаться в губительную для Германии войну на два фронта.

Все это утверждает в своих книгах Резун-Суворов. И все это ложь. Все это вранье... Но я не хочу быть голословным. Оппоненты Виктора Суворова потратили массу усилий, опровергая факты наращивания нашей военной мощи и подготовку к войне, в то время как самые лживые положения суворовской теории оставались вне обсуждения и критики. И очень жаль, так как их рассмотрение позволяет вспомнить очень важные вещи, еще недавно общеизвестные, но забытые в этом новом мире, строительство которого мы начали пятнадцать лет назад.

(Кстати, замечание по этому абзацу - по Зайцеву получается, что СССР свою военную мощь перед 1941 не наращивал и к войне вообще не готовился... Ладно..., а как же, например, цитаты из "Истории КПСС" bred.htm ?)

А дальше В.Зайцев приводит факты предательской политики умиротворения агрессора, которую проводили Англия и Франция в период 1935 - 1939 годов, когда только Советский Союз оставался последовательным борцом против нараставшей агрессии. И останавливается на начале войны Германии с Польшей в сентябре 1939, да и то очень кратко. Общий рефрен книги: усиление гитлеровского Вермахта - это результат предательства "мюнхенцев", а товарищ Сталин к этому делу никакого касательства не имеет.

С таким рефреном я категорически согласиться не могу, уже ознакомившись со многими конкретными материалами. Например,  в 1991 году в журнале “ЗНАНИЕ-СИЛА” (N: 6 и 7) была опубликована статья кандидата юридических наук М. Буроменского “АВГУСТ 1939: ПОВОРОТ, КОТОРОГО НЕ БЫЛО”. В ней автор объясняет, что в августе 1939 года во внешней политике Советского Союза никакого изменения не произошло (в связи с подписанием советско-германского договора):

“... На самом деле договор о ненападении 1939 года не был результатом какого-то неожиданного поворота во внешней политике СССР... Искать поворот — значит искать другую политику. Договор же явился естественным продолжением внешней политики СССР двух предшествующих десятилетий и знаменателен лишь тем, что, начиная с него, она стала откровенно безнравственной. После был договор с Германией о дружбе и границе, были совместные с вермахтом военные парады на захваченных землях, поздравления Гитлеру по поводу взятия европейских столиц. Только 22 июня 1941 года положило всему этому конец ...”

Буроменский пишет, что Сталин вообще отрицал мирный путь осуществления социалистических революций. А возникновение революционных ситуаций обязательно связывалось с войнами, особенно мировыми. Соответственно, вся внешняя политика СССР заключалась в “балансировании над пропастью”. Причем, она находила продолжение и во внутренней политике по подготовке собственного населения к возможному участию в грядущих боях. Так, уже в “КРАТКОМ КУРСЕ ИСТОРИИ ВКП(Б)”, впервые вышедшем осенью 1938 года, заявлялось, что мировая война уже началась! Воевали в ней фашистские правящие круги Германии, Италии и Японии против капиталистических интересов Англии, Франции и США. В том числе объяснялось, что и испанская война велась фашистскими государствами против Англии и Франции!

Кратко вывод получается такой, что в политической жизни Европы с 1935 по 1945 проводилась "большая деловая игра" следующими участниками:

1) группа основных игроков с глобальными интересами и большими ресурсами: Англия ("игрок А"), Франция ("игрок Ф"), Германия в лице Гитлера ("игрок Г"), СССР в лице Сталина ("игрок С");

2) игроки с локальными интересами и меньшими ресурсами (остальные европейские страны);

3) кроме того, можно было бы выделить и такого игрока, как "международная общественность" (Лига Наций, журналисты, дипломаты).

Рассмотрим цели игроков.

1)  Правящие круги Англии и Франции опасались усиления СССР, который рекламировал теорию бесклассовго общества и необходимость ее распространения на остальные страны в виде мировой революции. Тем более, что с каждым годом у Советского Союза усиливалась промышленность и количество вооружений. А также то, что он все сильнее поддерживал деятельность компартий в разных странах. В связи с этим игроки А и Ф не могли допустить появления в центре Европы войск Красной Армии. А появление в игре игрока Г с растущими претензиями, вносило в эту игру новые возможности. Но игрок Г сначала был слабоват для серьезной игры и его следовало подготовить, хотя в этом и имелся некоторый риск. Причем, имелась и сложность согласования действий между самими игроками А и Ф, являвшимися в то же время конкурентами по некоторым позициям.

2)  Игрок С с начала 30-х годов получал доступ ко все большему количеству ресурсов, в связи с чем он все больше заявлял себя в европейской игре. Его глобальной целью было распространение коммунистических порядков на остальные страны, что, тем самым, еще более усиливало бы его ресурсы и возможности в ведении игры. И самым эффективным методом в этом деле он считал мировые войны. Поэтому агрессивность игрока Г вполне устраивала игрока С. Но в отличие от игрока Г, он стремился сохранить мнение о себе, как об очень миролюбивой стране.

3) Игрок Г свои глобальные цели заранее расписал в своей книге "Майн кампф", огласив врагами Германии как игроков А и Ф, так и советский большевизм. Таким образом, глобально он решил играть против игроков А, Ф и С.

Угрозами со стороны игрока Г почти сразу воспользовался игрок С, объявивший его "агрессором" и предложивший разместить свои войска в центре Европы. На это игроки А и Ф никак не могли согласиться, опасаясь впоследствии остаться один на один с игроком С, если игрок Г выйдет из игры. В то же время они решили воспользоваться наличием игрока Г и решили помочь ему с надеждой столкнуть его с игроком С, война между которыми позволяла уменьшить их ресурсы и возможности в проведении глобальной игры.

Но в августе 1939 эстафету "мюнхенцев" по взращиванию игрока Г подхватил игрок С, который не боялся военного столкновения с ним, но со своей стороны хотел его максимально использовать против ресурсов стран игроков А и Ф.

В результате к лету 1940 года игрок Г смог практически вывести из игры игрока Ф и снизить возможности игрока А. После чего на первый план выходила проблема выяснения отношений между игроками Г и С. Но сначала обратимся к датам.

Наступление немецких войск на Францию в 1940 году началось 10 мая через территорию Бельгии и Голландии. Технически английские и французские войска могли оказать серьезное сопротивление, но из-за никуда не годной организации управления и растерянности высшего французского командования, несогласованности действий союзников к середине июня 1940 года основные войска Франции были разгромлены. Причем, не обошлось без странностей.

Немецкие танки, блокировав 23 мая Булонь и Кале, были уже примерно в 20 км от Дюнкерка. Они были гораздо ближе к Дюнкерку, чем основные силы английской экспедиционной армии. К этому дню английское командование уже приняло решение покинуть Францию.  Английский командующий Горт еще 17 мая намекнул французам на возможность эвакуации английских войск из Франции морем (через неделю после начала немецкого наступления!). 18 мая в своем штабе он высказал эту мысль вполне определенно, а 19 мая он сообщил об этом решении в Лондон как о жестокой необходимости. 20 мая английское правительство начало собирать суда для эвакуации. В этот же день в Дувре было созвано специальное совещание, на котором обсуждался один вопрос: экстренная эвакуация англичан через Ла-Манш. Операция получила кодовое название "Динамо". В ночь на 22 мая штаб Горта приступил к разработке плана эвакуации. 23 мая английское правительство обратилось в Париж за согласием французов на эвакуацию англичан. Днем 23 мая с пацдарма у порта Булонь успели эвакуироваться 4,5 тысячи человек, главным образом из тыловых частей. Не дождавшись согласия французов (готовивших в это время контрнаступление), 25 мая Горт лично приказал 5-й и 50-й дивизиям прекратить подготовку наступать. А 26 мая в 18-57 был отдан приказ о начале эвакуации по плану "Динамо", для чего в Дюнкерк прибыло 693 судна. Эвакуация 338 тысяч человек английских войск закончилась в ночь на 4 июня, причем, материальная часть была брошена на побережье.  

С 23 мая у Дюнкерка были сосредоточены все 10 немецких танковых и 2 моторизованные дивизии. Они при господстве немецкой авиации в воздухе намеревались раздавить англичан и воспрепятствовать их эвакуации. Но англичан спасло вмешательство Гитлера. 24 мая он прибыл в штаб Рундштедта в Шарлевиле и отдал "стоп-приказ", запретив дальнейшее продвижение немецких войск. В Дюнкерк немцы вступили 4 июня. А 5 июня они вновь перешли в наступление с целью уничтожить оставшиеся силы противника во Франции. Поспешно созданная южнее рек Сомма и Эна французская оборона была прорвана, и к середине июня основные войска Франции были разгромлены. 22 июня французские представители подписали акт о капитуляции .
С этого времени на континенте остались только две реальные военные силы: игрока Г в блоке с Италией и игрока С.

А то, что игрок Г остановил свои войска перед Дюнкерком, а 10 мая 1941 в Англию перелетел его заместитель по партии Р.Гесс, говорит о том, что он рассматривал вариант неких договоренностей с игроком А. Однако, игрок А должен был понимать, что в случае выхода из игры игрока С, ему придется выяснять отношения с игроком Г, аппетиты которого постоянно увеличивались. Поэтому явной коалиции между игроками А и Г не получилось.

Однако, постоянно увеличивались и аппетиты игрока С. В частности, хотя между ним и игроком Г были заключены договоры о ненападении и дружбе, летом 1940 года он предпринял ряд действий, которые вполне можно расценивать как провокационные в адрес игрока Г.

В то время, когда основные войска игрока Г на западном театре военных действий (ТВД) выгнали войска игрока А с континента и были заняты разгромом войск игрока Ф, у них в тылу произошел дипломатический скандал (с точки зрения Берлина) -- 14 июня игрок С направил правительству Литвы ноту с требованием изменить состав правительства и с сообщением, что он хотел бы увеличить численность советских войск на их территории. 16 июня аналогичные ноты поступили и правительствам Латвии и Эстонии. Срок на раздумья оказался очень маленьким -- "до утра". Утром 17 июня 1940 г. в республики Прибалтики вступили крупные -- в составе 10 стрелковых дивизий и 7 танковых бригад -- силы советских войск. До сих пор это объясняется желанием игрока С усилить свою безопасность при явно нараставшей угрозе войны. Объяснение странное.

Во-первых, какая-либо военная угроза могла исходить только от игрока Г, с которым был заключен договор о дружбе, не считая договора о ненападении. Во-вторых, по секретному протоколу территория Литвы входила в сферу интересов игрока Г. Таким образом, вводом своих войск в Литву игрок С сделал явно недружественный шаг по отношению к игроку Г, который обязан был как-то отреагировать. Вариантов было два: или объявить войну игроку С, или молча согласиться. К большой войне с игроком С Германия в тот момент не была готова: основные войска находились на Западе и нуждались в пополнении различными материалами, не считая боезапаса. Таким образом, пришлось выбирать второй вариант. Но он стал подкрепляться и войсками: после подписания акте о капитуляции Франции (22 июня) эшелоны с войсками Вермахта двинулись из Западной Европы в Восточную Пруссию (12 дивизий) и Польшу (36 дивизий).

Но им еще предстояло доехать и разместиться, а игрок С совершает еще один недружественный акт по отношению к игроку Г -- 26 июня 1940 г. советское правительство обратилось к Румынии с предложением добровольно вернуть Бессарабию, а также передать Северную Буковину, которая до 1918 года входила в состав Австро-Венгрии. Это событие тоже затрагивало интересы игрока Г, который 29 мая заключил договор с Румынией об обмене румынской нефти на немецкую военную технику и вооружение. Румыния очень расчитывала на помощь игрока Г, объявив 19 апреля о готовности Румынии к военному конфликту с СССР в случае, если он потребует возвращения Бессарабии, где была усилена группировка румынских войск после демонстративного проведения мобилизации более 1 млн резервистов и увеличения военных расходов.

Но игрок Г в тот момент совершенно не был готов к войне с игроком С. Хотя он и получил большие трофеи, а также заводы и ресурсы захваченных стран, у него доля военной продукции в валовой продукции промышленности  в 1940 году составляла менее 15%, в 1941 году — 19%. В сентябре 1939 у Германии было около 3200 танков, а 15 августа 1939 на переговорах с делегациями Англии и Франции, начальник Генштаба Красной Армии Шапошников заявил, что СССР готов выставить против агрессора в Европе 136 дивизий, 5 тысяч тяжелых орудий, 8 -- 10 тысяч танков, 5 -- 5,5 тысяч боевых самолетов.

И летняя лесостепная Бессарабия не очень подходила для обороны, это не зимние финские лесные чащобы с озерами и болотами, минными полями, снайперами- "кукушками" и линией Маннергейма. Трезво оценивая соотношение сил, надо честно признать, что у Румынии практически не было шансов долго оброняться.  Тем более, что если бы она объявила войну СССР, то у Красной Армии появился бы законный повод не останавливаться на реке Прут. Кроме того, в этом случае возникала угроза для нефтяных поставок в Германию, а также то, что игрок Г оказывался в щекотливом положении, имея некие обязательства перед Румынией. Поэтому правительство Румынии на советское предложение от 26 июня 1940 ответило уклончиво. Но игрок С не собирался останавливаться и на следующий день 27 июня просто потребовал в срок 4-х суток   вывести румынские войска из указанных территорий, начиная с 14 часов по Московскому времени 28 июня (в который части Красной Армии, не дожидаясь выполнения выставленного требования, начали переправляться через Днестр). В конечном итоге вывод румынских войск завершился досрочно к исходу 30 июня.

И как правильно заметил А.Орлов (с. 103): "Столь смелые и независимые акции Советского Союза вызвали сильное раздражение в Берлине. "  А 22 июля германский генштаб по указанию Гитлера начинает разработку плана войны против СССР.

Однако, игрок Г попытался обсудить перспективы совместной игры с игроком С на переговорах в Берлине с советской делегацией с 12 - 14 ноября 1940, предложив свой план раздела мира между Германией, Италией, Японией и СССР. Тогда договориться не удалось. А после возвращения Молотова в Москву, 25 ноября 1940 г. немецкому послу графу Шуленбургу была изложена принципиальная позиция советского руководства, которую на следующий день он отправил телеграммой в Берлин Риббентропу (keitel.htm). По ней стратегическое направление от Кавказа в сторону Персидского залива игрок С оставлял за собой. Но это означало географический предел зоны игры для игрока Г. И если это осознавал игрок С, то такие предложения тоже можно расценить как провоцирование игрока Г на обострение отношений с игроком С. И вполне логично, что игрок Г обсуждать эти предложения не стал. Вместо этого он решил усилить свое военное присутствие в Румынии, Болгарии, Финляндии, Балканах и подписал 18 декабря 1940 директиву по плану "Барбаросса" -- окончательному варианту плана нападения на СССР. (Впрочем, разведсообщения о котором и о приготовлениях игрока Г напасть, игрок С расценивал как дезинформацию игрока А).