[ На главную ]

П.М.Курочкин о связи в СЗФ-41 в "ВИЖ", 2008, 1,4,5,7

Вся статья размещена в архивном файле - СКАЧАТЬ.

В 1959 г. были изданы мемуары П.М.Курочкина "ПОЗЫВНЫЕ ФРОНТА"

Текст статей в ВИЖ 2008 г. их как бы повторояет, однако в изданных мемуарах некоторые фрагменты не совсем понятны, более полное понимание которых можно найти именно в статьях в ВИЖ 2008 г. Например, в мемуарах при описании до 22.06.41 говорится:

Это было за несколько дней до начала войны, когда директивой Военного совета округа был уже установлен специальный парольный признак телеграмм, изве-

/115/

щавших о нарушении противником нашей государственной границы.

Начальник штаба поручил начальнику оперативного управления и мне определить конкретные места расположения штаба в запасных районах и одновременно проверить готовность инженерного оборудования и связи в основном районе. Мы выехали сначала в Паневежис. Убедившись, что дела здесь идут хорошо, направились в Рокишкис. Удобный район выбрали в десяти — двенадцати километрах от города. Наметили места для расположения управлений и отделов штаба и для узла связи (штаб фронта должен был переместиться под Рокишкис, если бы противник обнаружил его под Паневежисом).

Затем в лесу, северо-восточнее Даугавпилса, выбрали второй запасный район (сюда намечалось переместить штаб, если противник вынудит наши войска отойти на рубеж Шауляй, Паневежис).

Выполнив задание, отправились обратно в Ригу. В пути испортилась машина. С трудом добрались до Паневежиса. Оттуда позвонил оперативному дежурному в Ригу, чтобы вызвать другую машину. Дежурный сообщил, что нас спешно разыскивает начальник штаба округа. Связываюсь с ним. Пытаюсь доложить о случившемся, он взволнованно перебивает:

— Где начопер?

— Находится у машины, в километре отсюда.

— Пусть немедленно возвращается в штаб. От имени командующего прикажите выделить ему самолет из авиационной дивизии. Сами оставайтесь в Паневежисе, ждите нас. Два часа назад туда выступил со своим хозяйством Семенихин*. Как только он прибудет, действуйте по варианту "большой слон".

Вариант "большой слои" предусматривал срочную подготовку связи из района Паневежиса для штаба Северо-Западного фронта, который, выделившись из штаба Прибалтийского округа, будет через несколько часов руководить войсками.

В рукописи эти события показаны поподробнее (и несколько иначе):

Это было за несколько дней до начала войны. В штабе округа ее возникновения ожидали каждый день. Директивой военного совета округа был даже установлен специальный пароль в телеграммах, извещающих о внезапном нарушении немецко-фашистскими войсками государственной границы. Помню, условность начала боевых действий обозначалась словом «слон». При этом в зависимости от того, какими силами противник нарушит границу, к паролю добавлялось - «малый» или «большой».

Мы выехали в Паневежис для проверки подготовленности основного района. Там заканчивались работы по подготовке связи и маскировке инженерных сооружений. Затем отправились в Рокишкис, выбрали удобный район в 10—12 километрах от города, наметили в нем места для расположения управлений, отделов штаба и узла связи. Этот район подготавливался для перехода в него штаба фронта в случае, если противник обнаружит его местонахождение около Паневежиса.

В лесу, северо-восточнее Даугавпилса, выбрали другой запасный район для размещения штаба на случай отхода наших войск на рубеж Шяуляй — Паневежис. Я ориентировочно подсчитал, какую работу нужно выполнить по устройству связи в каждом районе.

Выполнив задание, отправились в Ригу. В дороге случилась авария с машиной — вышла из строя коробка передач. С трудом добрались до Паневежиса. Звоню оперативному дежурному в Ригу и прошу его выслать за нами другую машину. Дежурный сообщил, что нас разыскивает начальник штаба округа. Связываюсь с ним. Пытаюсь доложить о случившемся, но он перебивает меня:

— Где начальник оперативного управления? Он мне срочно нужен.

— Около машины, в километре отсюда.

— Передайте, чтобы немедленно возвращался в штаб. От имени командующего прикажите выделить ему из авиационной дивизии самолёт и, не медля ни минуты, отправьте его в Ригу. Сами же оставайтесь в Паневежисе и ждите нашего прибытия. Два часа тому назад туда выступил со своим «хозяйством» Семенихин (3). Как только он прибудет, действуйте по большому плану. Вам ясно, о чём идёт речь?

— Да, мне все понятно, — ответил я.

Мне, конечно же, было понятно, что нужно готовить связь из района Паневежиса для штаба Северо-Западного фронта, который, выделившись из штаба Прибалтийского округа, через несколько часов будет руководить войсками. Было ясно, а наш разговор происходил во второй половине дня 19 июня 1941 года, что война вот-вот начнётся.

Еще пример. В мемуарах написано так:

Между тем положение на государственной границе становилось все более напряженным. Усилилось движение воинских эшелонов по железной дороге Кенигсберг— Тильзит. Гитлеровские войска продолжали скапливаться непосредственно у границы.

В ночь на 22 июня 1941 года аппарат Бодо, работавший с Москвой в штабе Северо-Западного округа [тут видимо ошибка и правильнее читать: "фронта" – прим. OCR], требовательно отстучал: "Немедленно к аппарату начальника штаба для приема весьма важного". Через минуту к телеграфному столу подошел генерал Кленов, "Принимайте директиву Народного комиссара обороны", Директива предупреждала о возможном нападении на нашу страну фашистской армии и требовала привести
/118/

все часта округа в полную боевую готовность. В то же время она призывала остерегаться провокаций, могущих вызвать чрезвычайно крупные осложнения.

На рассвете 22 июня войска Северо-Западного фронта подверглись сильному артиллерийскому обстрелу.

В рукописи несколько иначе:

Между тем положение на государственной границе становилось все более и более напряженным. Охрану границы и наблюдение за нашей территорией немцы возложили на полевые войска. Подтверждалось усиленное движение [немецких] воинских эшелонов. Продолжалось выдвижение немецко-фашистских войск непосредственно к государственной границе. У нас были сведения, что в Клайпедской области и в Сувалкском уезде гражданскому населению предложено эвакуироваться в глубь страны. Одним словом, в воздухе пахло войной. По телеграфным каналам в штабы поползли «малые слоны», содержание которых не предвещало ничего хорошего. В ночь на 22 июня в штабе Северо-Западного фронта все чего-то ожидали.

В ноль часов двадцать минут на телеграфной ленте аппарата Бодо, работавшего с Москвой, чётко обозначились требовательные слова: «Немедленно к аппарату начальника штаба для приёма весьма важного». Дежурный по связи докладывает об этом начальнику штаба, мне и оперативному дежурному. Через минуту ответ в Москву: «У аппарата Клёнов». В ответ: «Принимайте директиву народного комиссара обороны». В директиве говорилось о возможном нападении гитлеровской армии на нашу страну, о приведении всех частей округа в полную боевую готовность, содержалось предостережение не поддаваться ни на какие провокации, могущие вызвать крупные осложнения. Наши войска были до предела осторожными, и тем не менее война стала непреложным фактом.

На рассвете 22 июня наши войска, находившиеся на государственной границе, подверглись сильному артиллерийскому обстрелу.

(06.04.2019)

[ На главную ]