[ Home ]

КТО ПОВЛИЯЛ НА ПРЕЗИДЕНТА ГИНДЕНБУРГА?

(Часть 2. Часть 1 – в сборнике "Правда Виктора Суворова,
Новые доказательства", Москва, "Эксмо", 2008)

Как уже перечислялось выше, с начала мирового экономического кризиса и до прихода Гитлера к власти в январе 1933 состоялось несколько Пленумов ИККИ ("Исполкома Коминтерна"):

10-й Пленум 03 – 19.07.1929
Расширенный Президиум ИККИ 08 – 28.02.1930
11-й Пленум 25.03 – 13.04.1931
12-й Пленум – сентябрь 1932

А затем (до 7 конгресса в 1935 году) в ноябре – декабре 1933 собрался еще один (и последний) 13-й Пленум.

И на них всех единственно правильный и результативный метод недопущения Гитлера к власти парламентским путем совершенно не рассматривался. А рассматривалось все что угодно прочее.

Для лучшего понимания внутриполитической ситуации в Германии (которая сложилась в начале 30-х годов) хотелось бы привести аналогию из спорта. Допустим, придуман новый вид соревнований – многокомандная игра на одном поле до чьей-то конечной победы. Поле должно быть больших размеров (типа футбольного). И вот построили для этого дела большой стадион. И огласили предложение сформировать команды, кто сколько сможет. И выдвинули требование: во время матча все они находятся на поле одновременно. Причем, играть могут как каждый за себя, так и создавать коалиции ("суперкоманды").

И наступило время матча. Вышли участники и судьи внутрь стадиона, прозвучал свисток и игра началась. Но вдруг одна из команд заявляет, что ее такая игра не интересует, что правила неправильные, судьи подкуплены и "вообще". И вот она делится на две неравные части. Одна (гораздо больших размеров) покидает игровое поле и выходит колонной вокруг стадиона. Другая ее часть (меньшая) остается на игровом поле, демонстрируя собой заявленное количество участников (чтобы не дисквалифицировали). И активность в игре проявляет, лишь повторяя лозунги ушедшей вокруг стадиона колонны своих коллег. И высказывая протесты и критику в адрес других команд.

Судьи в изумлении. За такое поведение было бы правильно такую команду дисквалифицировать, но никак нельзя – правила согласованы, списки утверждены. И до следующего матча что-либо поменять никак не получится. И принято решение: ладно, пусть играют как хотят, посмотрим. Есть надежда, что слишком долго такой матч не протянет, а там и правила можно переделать....

Но чьей-то победы все нет и нет, матч затягивается. А колонна "отступников" все мотает круги вокруг стадиона и все больше привлекает к себе внимание. Откуда-то у них появились флаги, транспаранты, всякие микрофоны с многоватными динамиками. И лозунги они выкрикивают с критикой всего, что творится на игровом поле. "Долой подкупленных судей!", "Долой грабительские правила игры!", "Нет договорным матчам!", "Судью на мыло!".

Постепенно к колонне противников присоединяются некоторые зрители. К стадиону съезжаются журналисты и представители СМИ, щелкают фотоаппаратами со вспышкой, берут интервью. И вскоре все это оказывается на первых полосах газет и журналов. Короче, обстановка постепенно накаляется.

Главные судьи не могут решить, что дальше делать? Остановить матч как бы неудобно. Но оставшиеся команды никак не могут победить в одиночку. А из-за отказавшейся от активной игры команды никак не удается составит "суперкоманду". И конца матчу не видно. Покинувшие поле возвращаться не хотят, все продолжают мотать круги вокруг стадиона и выкрикивать разные угрожающие лозунги. Вот если бы они вернулись, включились бы в игру "по-взрослому", сделали бы выбор, а там, глядишь, и победитель бы определился! Но с таким вполне понятным и логичным решением "отступники" почему-то никак не соглашаются. И вот у судей начинает зреть идея подыграть одной из команд, из тех, что остались на поле. И которая больше размером. Другого выхода судьи не увидели. Многократные попытки облагоразумить "отступников" ни к чему не привели.

И вот подыграли судьи одной команде, которая еще раньше начала выбиваться в лидеры. И наконец-то она победила. И матч закончился. А потом и правила поменяли. А через много лет нашлись историки, которые решили написать историю того матча. Но возникла у них проблема найти объяснение поступку "отступников". Однако, оно все никак не находилось. Ибо честных мемуаров главные тренеры не оставили. А логический анализ не вырисовывался. Вроде бы вполне понятно, что самым эффективным методом для "отступников" было бы вернуться на поле и заиграть по правилам. Но! Они же по какой-то причине этого не сделали! Что-то или кто-то помешал? Кто? Фамилия! И главное – зачем? С какой целью?

Так вот, как показывает вышеприведенный анализ, Компартия Германии в начале 30-х годов исполняла приказы Исполкома Коминтерна (сокращенно – "ИККИ"). Хотел кто-то из ее лидеров что-то или не хотел, это дело было даже не второе. А кто не соглашался с мнением ИККИ, то мог искать другую работу. Не была КПГ натуральной национальной партией. Не была! Кстати, и Мануильский в своем длинном докладе намекнул "секциям" о существовании не только классово-национальных интересов, но и интересов всего движения в целом. А также интересов СССР как авангарда этого процесса. И не всё со стороны может показаться логичным и понятным.

Это только с первого взгляда любая задача может выглядеть простой и вполне решаемой. Например, много ли времени займет обсуждение и выполнение задачи прикрутить деревянный брус к деревянной стене? Если "нормально", то совсем ничего. Какие проблемы? Берем дрельку, три сверла разного диаметра, саморезы с крестовой головкой, крестовую отвертку. Раз, раз, раз. И готово! Чего тут время тянуть? И чего тут обсуждать?

Э-э-э! А не говорите! Когда есть, что нужно, конечно, другой разговор! А например, если нет дрели? Ну нету! И нет крестовой отвертки, а есть шлицевая! А также есть ножовка по металлу, напильники, шило и выкрутка типа штопора. Тогда как? Ну-ка, какие могут возникнуть последовательности действий? Сначала ковыряем дырки шилом. Потом... А чем шурупы крутить? Носиком напильника? Или можно им же заточить шлиц шлицевой отвертки? Но портить инструмент нежелательно. Можно такой отверткой пользоваться как стамеской (если не суживать шлиц). А также ножовкой по металлу можно расточить головку саморезов под шлиц отвертки. Но оказывается, что саморезы сделаны из каленого металла и полотно ножовки его не берет – зубья стачиваются. И потом, надо же их в чем-то зажать. А ничего нет. Есть только бельевые прищепки. И шнурки от ботинок. Вот зажимаем шурупы в этих прищепках, заматываем их шнурками и... держа коленями, пытаемся напильником расточить головку шурупа под шлиц отвертки....

И еще вопрос, а надо ли быстро прикрутить тот брус к стенке? Это только с точки зрения прикручивания бруса достаточно подобрать сверла для дрели. А если эта проблема возникла в рамках какой-то другой проблемы? А с ее точки зрения прикручивать брус вроде бы следовало, но делать это быстро нежелательно? Тогда как?

Вот лично мне частенько вспоминается один эпизод из фильма про 19 век в России. Действие происходило летом в районе усадьбы одного молодого помещика. Мимо нее проезжал известный артист специального жанра со свитой. И у них поломалась карета. Подошел к той карете местный мастер. А затем и молодой барин. И вот происходит между ними диалог:

Барин: – Так что случилось?
Мастер: – Да ерунда, рессора поломалась. За день сделаем.
Барин: – А за два?
Мастер (начиная соображать): – Можно и за два.
Барин: – А за неделю?
Мастер: – Ну, барин, ты и задачи задаешь! За неделю одному не справиться. Помощник нужен – хомо сапиенс! (Сказал мастер кряхтя и вытащил какую-то деталь, после чего вся карета развалилась).

(Фильм режиссера Марка Захарова "Формула любви").

Т.е. с точки зрения рессоры проблема – "раз плюнуть". А вот с точки зрения "барина" возникла необходимость "артиста" задержать и вот с ЭТОЙ целью быстро менять рессору нужным инструментом вовсе и не требовалось. Наоборот, возникает необходимость в длинных объяснениях, так как главная цель реально обсуждаться не может.

Представляете, какой длины может оказаться описание подобной ситуации? Тут и 125 страниц может не хватить. Тем более, если брус окажется из вьетнамского "железного дерева", которого даже шашель не берет – зубья ломает.... А вы говорите – штопором! А может, забьём плоскогубцами? Говорите, лучше молотком? А если нет молотка? Кувалдочкой? Так ведь вместе с шурупом можно и стенку разнести.

Ну и т.д. ... А возвращаясь к теме разговора, хочу напомнить, что выше в самом начале рассматривались некоторые "правила" некой "игры" (Веймарская конституция). А затем познакомились с методикой работы "тренеров" одной из "команд" (германской компартии). И оказалось, что что-то не сходится. То ли "тренеры" не очень вчитались в правила игры. То ли наоборот, очень внимательно вчитались. И "команда" вела себя как-то странно. И объяснений – только один сборник свыше 1000 страниц. Зачем такие сложности? Может, ограничимся парой абзацев в варианте Валерия ЗАЙЦЕВА?

Или двинемся дальше в поисках, а зачем обсуждать "завинчивание шурупов напильником без дрели"? Почему просто не подобрать нужный инструмент и не решить задачу быстро и о ней забыть?

Так вот, один вывод можно сделать уже сейчас. Или выражаясь математическим языком – "лемму": если вместо короткого и простого описания предлагается длиннющий текст, то существуют некие цели, огласить которые почему-то неудобно и потому их пытаются скрыть. Соответственно, "разматывание" этого процесса тоже рискует вылиться в длинный текст (что и наблюдается в данной статье).

И для того же (т.е. для лучшего понимания) пора кратко (т.е. по возможности) рассмотреть эволюцию приказов от "Центра" – "Юстасу", т.е. от Исполкома Коминтерна – Германской компартии (КПГ).

Для 10-го Пленума ИККИ в 1929 году главной заботой оказалась борьба с "правым" уклоном. Не дай Бог коммунисты поддадутся на приманку звонкой марки, доллара и прочих фунтов с лирами и франками! И займутся благоустройством, в том числе собственного быта! Вот тогда точно можно будет забыть про Всемирный СССР. Кто-то желает числиться коммунистом? "Можно", – сказал X пленум ИККИ, но при условии "признания защиты правого оппортунизма несовместимым с пребыванием в коммунистических партиях. Это решение обязывало все партии очистить свои ряды от тех членов, которые разделяют правооппортунистические взгляды" (БСЭ, 2-е издание, том 22, Москва, подписан к печати 09.09.1953, статья "Коминтерн", стр. 263).

Расширенный Президиум ИККИ 08 – 28.02.1930 занялся перспективами возникновения революционной ситуации в связи с мировым кризисом. А также мнением за рубежом о происходящем в СССР (в связи с коллективизацией на селе и с борьбой с "правыми"). Но главными методами работы компартий назывались все те же "непарламентские". Вот заголовки рассматриваемого на пленуме:

Конечно, применительно к теме данного исследования было бы полезно ознакомиться с тем, в каких направлениях ожидали увидеть лидеры Коминтерна деятельность немецких коммунистов.

Пленум Исполкома Коминтерна положительно оценил рост активности немецких коммунистов. Особенно по проведению различных "политических демонстраций, организаций ряда экономических стачек, организаций широкого массового движения в защиту интересов безработных (демонстрации, голодные походы)". Это правильный путь по подрыву социал-демократического влияния "социал-фашизма в значительных слоях рабочего класса". Хотя, как-то странно звучит: "голодный поход". При голодовке обычно особо не двигаются, а находятся на месте с повязанной ленточкой на голове. Другим успехом работы КПГ называлось завоевание новых слоев пролетариата "победа на коммунальных выборах в Берлине, победа на выборах фабрично-заводских комитетов Рура и других областей, успехи в спортивном движении и в движении свободомыслящи ряда округов". Хотя, как-то странно звучит словосочетание "свободомыслящий коммунист". Это как? Т.е. склонный к "оппортунизму"? А как же требование "железной дисциплины" и беспрекословное подчинение решениям вышестоящих комитетов? Кроме того, к успеху немецких коммунистов пленум отнес и процесс создания раскола в профсоюзном движении созданием параллельных "революционных" профсоюзов. Например, если раньше квалифицированный рабочий Ганс и курьер Йоган были в одном профсоюзе, то теперь Ганс – в старом "социал-предательском", а Йоган – в "правильном революционном". И вот возникает ситуация: Ганс хотел бы поработать над срочным заказом, а Йоган по приказу "свыше" должен идти бастовать. И как на такое будет смотреть Ганс, его заказчик и его работодатель? Им очень понравится?

Однако были замечены и некоторые недостатки. Недостаточно отчетливая борьба с "левым" социал-фашизмом, особенно в Саксонии, запоздание в деле разоблачения социальной демагогии фашистов, крайне недостаточное развертывание института революционных уполномоченных на предприятиях, недостаточную вербовку в партию в ряде промышленных округов (Галле-Мерзебург и т. д.), малочисленность членов в производственных ячейках, слабое развертывание самокритики в низовых организациях, оппортунизм на практике ряда красных фабрично-заводских комитетов и ячеек (напр., Ульштейна и Леве в Берлине), недостаточное развертывание идейной борьбы с оппортунизмом).

Кстати, этот перечень показывает, что хотя Москва и была далеко от Берлина, но в ней много чего разного видели по ситуации в Германии. И хотели бы деятельность немецких коммунистов расширить и углубить, если дело уже доходит до развертывания "института революционных уполномоченных на предприятиях". А это как? И главное – для чего? Кому он должен подчиняться? Директору фирмы или представителю "Ставки" (э-э-э-э, извините...), т.е. Исполкома Коминтерна?

Кстати, а были ли в Германии в то время эти самые "представители Ставки"?
Оказывается, БЫЛИ!!!
Можно вспомнить биографию Георгия Димитрова.

(Информация сайта http://www.hrono.ru/biograf/dimitrov.html – "Проект ХРОНОС", книги Петры Раденковой "ГЕОРГИЙ ДИМИТРОВ, (краткая биография)", "София Пресс", София, 1987 и "БСЭ", 3 издание, том. 8.)

Родился он 18 июня 1882 в болгарском селе Ковачевци Перникского округа, умер 2 июля 1949 в санатории "Барвиха" под Москвой),

И звали его поточнее – Димитров Георги Михайлов. А отца звали – Димитр Михайлов. Т.е. в переводе на русский получается: "Дмитриевич Георгий Михайлов". Т.е. еще точнее – Михайлов Георгий Дмитриевич. Т.е. в СССР его фамилия и отчество поменялись местами. Но это не самое главное. Революционеры как правило брали себе партийные псевдонимы, причем, и не один. Например: Иосиф Джугашвилли (Сталин, Коба) Виссарионович.

Георгий Димитров был старший из 8 детей в семье ремесленника Димитра и его жены Парашкевы Досевой. С 1894 года (с 12 лет) работал учеником наборщика, затем наборщиком. В революционном движении с 1901 (секретарь профсоюза печатников, София). В 1902 вступил в Болгарскую рабочую социал-демократическую партию (БРСДП), примкнув к её революционно-марксистскому крылу, которое при расколе в 1903 оформилось в самостоятельную партию БРСДП (тесных социалистов) [с 1919 Болгарская коммунистическая партия (т.с.) – БКП (т.с.)]. В 1909 избран членом её ЦК и с тех пор неизменно входил в её руководство. Димитров принимал активное участие в организации крупных выступлений болгарского пролетариата, организатор забастовок в 1906-1920 гг. В период Балканских войн 1912-13 и в мировую войну 1914-1918 разоблачал политику болгарской буржуазии, используя трибуну парламента, депутатом которого был в 1913-23. После революции октября 1917 в России широко пропагандировал её лозунги и дело. В 1921 участвовал в работе 3-го конгресса Коминтерна, где встретился с В. И. Лениным. В том же году был избран членом Центрального совета Профинтерна. В сентябре 1923 вместе с В. П. Коларовым возглавил антифашистское вооруженное восстание, после подавления которого эмигрировал за границу. Власти Болгарии заочно приговорили его к смертной казни. В эмиграции жил в разных европейских странах под чужими именами. Короткое время он жил в Югославии, затем (в октябре 1923) выехал в Вену (Австрия). Там он был членом Заграничного бюро БКП (т.с.)

17.12.1923 его избрали секретарем президиума Балканской коммунистической федерации (БКФ). Весной 1924 он стал представителем ИККИ в Компартии Австрии. В том же году он дважды побывал в Москве. В июне-июле 1924 на V конгрессе Коминтерна его избрали в члены ИККИ. А на III конгрессе Профинтерна снова включили в состав Исполнительного бюро Профинтрена.

С 1925 г. Димитров – деятель Коминтерна, член Президиума его Исполкома, Политсекретариата ИККИ. В марте и июне 1926 он опять бывал в Москве.

В конце января 1927 выехал в Вену, где стал руководить Секретариатом ЦК БКП(т.с.) (видимо, немецкий язык знал достаточно хорошо). С начала 1929 г. штаб-квартирой органов БКП и БКФ становится Берлин. Там с апреля 1929 по начало 1933 Димитров исполнял такие должности:

– Член заграничного бюро ЦК БКП.
– Член Исполнительного бюро БКФ (создан в конце января 1929).
– (И "по-совместительству") Руководитель Западноевропейского бюро Коминтерна (ЗЕБ, т.е. – WEB, т.е. – "West-European Bureau").

Руководимое Димитровым ЗЕБ имеет следующие задачи:

Другими словами, именно Димитров был "резидентом" Коминтерна в Германии. Или "представитель Центра" ("Ставки"). Работать ему приходилось много. Как руководитель ЗЕБ, он часто ездил. По документам швейцарского подданного Рудольфа Гедигера он исколесил не только Германию, но и весь европейский континент. В его паспорте под именем Луизы Гедигер (урожденной Килингер) была записана жена Люба Ивошевич. По поручению ИККИ Димитров участвовал в подготовке и проведении ряда европейских и всемирных форумов.

В феврале 1933 в момент поджога Рейхстага он возвращался из Швейцарии поездом.

9 марта 1933 вместе с другими деятелями БКП – Благоем Поповым и Василом Таневым его арестовали в ресторане "Байернхоф" по доносу официанта Гельмера. Ему предъявили обвинение в поджоге рейхстага. На организованном германскими фашистами Лейпцигском процессе (21 сентябрь – 23 декабрь 1933) Димитров разоблачил гитлеровское судилище и его организаторов. Провал обвинения и широкое движение протеста во всём мире заставили фашистский суд оправдать Димитрова и других обвиняемых коммунистов. Его выступления были широко использованы большевистской пропагандой, а самому Димитрову было предоставлено советское гражданство и СССР потребовал его выдачи. По утверждению А. Куусинен (жены Отто Куусинена), знаменитая речь Димитрова на процессе была составлена О. Куусиненом. (Куусинен А. "Господь низвергает своих ангелов", Петрозаводск, 1991).

Димитров, а также арестованные вместе с ним Б. Попов и В. Танев, были оправданы. Все трое выехали в СССР, где приняли советское гражданство. (В энциклопедиях из берлинского этапа жизни Димитрова обычно указывается только арест в 1933 г.)

Он неоднократно встречался со Сталиным. С марта 1933 и в период своего пребывания в Москве он вел дневник, в котором фиксировал содержание многих своих бесед с советским лидером. 11 февраля 1937 г. Сталин говорил Димитрову: “Все вы там, в Коминтерне, работаете на руку противнику”. Это звучало как прямая угроза самому Димитрову. 7 сентября 1939 г. он записал следующие слова Сталина: “Мы бы не возражали, если бы империалистические державы сцепились в хорошей драке и ослабили друг друга... Гитлер, не предполагая и не желая того, ослабит и подорвет капиталистическую систему. Мы можем маневрировать, сталкивать одну сторону с другой так, чтобы они лупили друг друга как можно лучше” (цитата по газете: "Московские новости", 1989, N: 36. С. 12).

(Дальнейшие подробности биографии Димитрова можно посмотреть на сайте ikki/ikkidimt.htm )

Так что, за работой германских коммунистов было кому следить. Это целое "Бюро" Георгия Димитрова, дипломаты советского посольства, советские корреспонденты, а также "неафишируемые" сотрудники "дальней" разведки.

И делаем вывод: по сути методов и целей КПГ "германской" являлась только географически, имея начальников "где-то дальше". И вернемся к ее задачам. Основной задачей КПГ в 1930 была (и осталась до начала 1933) "борьба за завоевание большинства рабочего класса". А также:

– Развертывание борьбы против плана Юнга. В рамках которой полезно мобилизовать массы под конкретными злободневными лозунгами. А также популяризировать в них же программу пролетарской революции, "сметающей план Юнга и всю паразитическую систему империализма и на место юнговской Германии устанавливающей Советскую Германию".

– Беспощадное разоблачение социал-демократии (особенно "левой") как главной опоры и основной силы для установления фашистской диктатуры и как главного организатора войны против СССР (?). "Беспощадное разоблачение фактов растущего сотрудничества социал-демократии и фашизма".

– Но надо различать лидеров "социал-фашистов" и "одурманенных" ими рабочих, с тем чтобы путем последовательного применения тактики "единого фронта снизу" завоевать этих рабочих для совместной, решительной революционной борьбы (т.е. внести раскол в рабочее движение).

– Через советы безработных следует сплачивать миллионную армию безработных (термин "сплачивать" чем-то напоминает задачу "сплачивать развернутые по мобилизации воинские части").

– И проводить стачки, стачки, стачки ("революционные демонстрации, голодные походы, антифашистские выступления") с разными экономическими требованиями. В перспективе готовиться к массовой политической стачке.

– И проводить агитацию среди крестьян и служащих. А также углублять раскол профсоюзного движения расширением численности революционных профсоюзов.

– Наконец, развертывать отряды пролетарской самообороны ("охранные отряды"), "защищающих рабочие организации и демонстрации от атак социал-демократов и фашистов и их полиции".

– И вербовать, вербовать новых членов!

И заметим: ни слова не говорится про ПАРЛАМЕНТСКУЮ работу в составе конструктивной оппозиции или в составе проправительственной коалиции большинства!

Эта задача перед немецкими коммунистами НЕ СТАВИЛАСЬ!!!

Еще раз зададимся вопросом: так какой партией была КПГ? Внутри-общенационально германской? А откуда столько указаний "со стороны"? Если в кассу все-таки немецкой партии Гитлера деньги давали разные все-таки немецкие капиталисты и они же от него чего-то ожидали, то это плохо. Это отвратительно! Это нарушение всякой демократии! А кто давал деньги в кассу немецкой компартии? Немецкие безработные? С безработных много не взять. Если количественно, то численность партии в 20-х – начало 30-х годов колебалась от 150 до 360 тыс. чел. И при этом основную массу составляли безработные. Для сравнения, например, у СДПГ приверженцев было побольше (в тот же период менялось от более чем 1 млн. до 600–700 тыс.).

Да и с рабочих особо тоже "не зажируешь". А денег требовалось много. Очень много. Содержание охранных отрядов (полувоенный "Союз красных фронтовиков" [СКФ – "Rotfront"] – к 1929 году свыше 150 тысяч человек и "Юнгштурм"), партийные издания газет, журналов, листовок, выборные кампании и т.д. Есть предположение, что деньги давал Сталин. Фон Папен в своих мемуарах так и написал, что немецкие капиталисты вносили деньги в кассу многих партий (но кроме коммунистической). И при этом в конце 1932 года касса партии Гитлера резко опустела (после проведения нескольких предвыборных кампаний). А вот о пустоте кассы КПГ почему-то никто не вспоминает, хотя она участвовала в тех же кампаниях с не меньшей активностью.

Но кто платит, тот, как известно, и "заказывает музыку".

23 марта – 13 апреля 1931 в Москве состоялся 11-й пленум Исполкома Коминтерна (ИККИ). Доклад на нем Д.З.Мануильского уже выше обсуждался. На нем были рассмотрены несколько задач, которые ИККИ посчитал важными в тот момент. Тезисно они включали:

– Усилить защиту СССР от возможной подготовки интервенции, в чем особенно заметны действия "французской военщины".

Один из итоговых документов так и назывался:

Кстати, а откуда возникла идея "фашизм – отец революции"? Дмытро Захарович в своем докладе подробно этого не касается. Дескать, "некоторые" почему-то этим в какой-то степени увлеклись. Но кто эти "некоторые", подробно не указано. Но как оказывается, уже давно была издана книга, в которой эта тема затронута в отдельной (пятой) главе, которая так и называется:

Фашизм - пионер революции? Коминтерн и революционная перспектива.

Книга называется "СТАЛИН И ВОЗВЫШЕНИЕ ГИТЛЕРА" ("Политика Советского Союза и Коммунистического Интернационала по отношению к Германии в 1929 – 1934”). Ее автор – Томас Вайнгартнер (Thomas Weingartner, "Stalin und Aufstieg Hitlers", "Die Deutschlandpolitik der Sowjetunion und der Kommunistischen Internationale 1929 – 1934. Издание – Walter de Gruyter & Co., ...., Berlin 1970, Тираж отсутствует, количество страниц – 302, Copirihgt 1970 by Walter de Gruyter & Co. Книга является частью серии – "Вклады в чужую и международную политику". Выпуск четвертый).

И оказывается, именно об этой книге в свое время упоминал Виктор Суворов. В 4-ой главе его книги "САМОУБИЙСТВО" написано:

....
8

А еще мог бы Сталин на Гитлера просто внимания не обращать, и тогда, без сталинской помощи, гитлеризм распустился бы пустоцветиком. Не дав кровавых плодов. Но Сталин выбрал третий путь: открытую и всестороннюю помощь Гитлеру. Сталин прорубил Гитлеру дорогу к власти.

К тому, что уже говорил в свое время Троцкий, что в наши дни опубликовал Вайнгартнер, мне нечего добавить, и повторять известные факты не буду. Без меня доказано, что гитлеровские грезы о землях на Востоке так и остались бы фантазиями мюнхенского мечтателя, если бы не исполинская сталинская помощь.

Но как может показать наше предварительное исследование, вообще-то "кое-что" "добавить" видимо, есть смысл. И в первую очередь потому, что уже давно вышли тиражи книг, в которых эту тему рассматривали. Кроме того, уже выросло не одно поколение, которое лично не было знакомо с проблемами 30-х – 40-х годов. И вот для них вполне было бы полезно обратиться опять к деталям происшедшего тогда. И в частности, все же почитать, что же там такого понаписал Томас Вайнгартнер в далеком уже для многих 1970-м году.

Таким образом, предложение оказалось интересным. И некоторые читатели Виктора Суворова попытались ту книгу найти. Но возникла некоторая трудность для русскоязычного читателя. Так как книга Томаса во-первых, написана на немецком языке. А во-вторых, тираж уже давно вышел (1970-й год – это уже свыше 35 лет назад). То найти ее можно было бы только в библиотеках. Причем, немецких в Германии. Или попытаться заказать через антикварный интернет-магазин. Но даже получив экземпляр, следовало еще и найти переводчика, если с немецким языком "дружить" не удается. Как же быть? Помог случай.

Как-то раз ко мне по электронной почте пришло письмо от Ильи из Германии, бывшего советского гражданина, который предложил помощь в создании компьютерных баз данных. Со своей стороны я ответил, что и сам пропечатал в одном компьютерном журнале 4 статьи по программированию на ACCESS-VBA. И, честно говоря, с мыслью, чтобы он пока меня не беспокоил (так как у меня было много разных семейных проблем в тот момент), я предложил ему найти книгу Вайнгартнера и помочь с переводом. А он взял и нашел её! И начал переводить! А я потом в конце 2007 выложил полученные промежуточные результаты на своем сайте. И нашлись другие, кто обратил на них внимание и перевел 5-ю и 6-ю главы. Но перевод оказался "сыроват". И я его попытался литературно "поправить". Тем более, что Илья заметил, что на каждой странице 5-й главы (примерно с половину) занято под комментарии и ссылки, без которых перевод можно оценить как не полный. В дальнейшем удалось составить перевод остальных глав, который выложен на сайте weingart.htm . Содержание книги:

Как видно по содержанию, Вайнгартнер попытался свести в одной книге описание политической истории Германии в период 1930-1933 годов и роли в ней КПГ, а также "Коминтерна" и Сталина. И написана книга не столько в виде популярного издания, сколько в варианте научного исследования. В списке литературы Вайнгартнер приводит много разных источников, группируя их на неопубликованные материалы различных архивов (в первую очередь германских), статьи из периодических изданий и отдельные книги. Но все они в основном на немецком языке. Некоторые на английском. На русском нет ни одного. И конкретного вывода о том, что Сталин привел Гитлера к власти, однако, в книге тоже нет. Вайнгартнер выдвигает свою версию:

...Однако, желание Сталина привести Гитлера к власти, ни как предвестника пролетарской революции, ни как советский инструмент к провокации острого немецко-французского конфликта, не лежало в основе тактики Коминтерна. Внутренняя советская агрессивность в ключе "построения социализма в одной отдельно взятой стране" превалировала над осознанием внешнеполитического риска, который исключал в конечном счете бесплодные революционные попытки, как и спекуляции на европейских конфликтах. (стр. 2 "Предварительных замечаний").

Строго говоря, в свете различных материалов о подготовке Сталиным большой мировой войны, такой вывод несколько странен. Такой вывод в какой-то мере можно отнести к более позднему времени, скорее всего не ранее чем к концу 60-х годов. И остается непонятно: так было ЖЕЛАНИЕ Сталина или нет? Если оно было, то почему оно НЕ ЛЕЖАЛО в основе тактики Коминтерна? Если его не было, то для чего такая плотная "опека" работы КПГ? Какая для Виссарионовича в таком случае могла быть разница? И как все это совместить?

Но наличие подобного вывода у Вайнгартнер говорит также о том, что он вынужден как-то разделять историческое описание происходивших событий в Германии в 1930-1933 годах от их анализа с точки зрения методов и целей участия в них КПГ, Коминтерна и самого Сталина. Видимо, у него были некоторые трудности в последнем. Кроме того, как показал перевод 5-й и 6-й глав, немецкую компартию и Коминтерн Томас рассматривал как отдельные организации, лишь как-то взаимодействующие. Но это может привести к неверным выводам, если проигнорировать факт, что КПГ была частью и продолжением "организации товарища Сталина". Вот потому, видимо, Вайнгартнер и начинает с длинных рассуждений о методике исследования, которой придерживался.

И что, Виктор Суворов ошибся? Может быть, только полистал, увидел в книге цитаты именно тех документов, которые нашел сам, и потому и пришел к такому своему выводу? А "Предварительное замечание" пропустил, не читая? Может быть и так. Но ценность книги Вайнгартнера не теряется, она остается в варианте собранных в одном месте цитат из разных документов Коминтерна и германской истории тех лет, которые практически совершенно неизвестны русскоязычному читателю. А если бы не упоминание Суворова, так об этой книге вообще никто бы и не вспомнил.

И еще вопрос, насколько методика Томаса правильна и нет ли в ней угрозы уйти "в сторону"? Кроме того, с точки зрения русскоязычного читателя, знакомого с теми же документами Коминтерна и КПГ на русском языке, его рассуждения о необходимости раздельного отношения к советским пропагандистским публикациям и к (так сказать) "официальным публичным" и "официальным секретным" могут показаться излишним научным "заумствованием". Какое-то различие, конечно, есть. Одно дело – передовица газеты "ПРАВДА", а другое – "Резолюция ЦК" для служебного пользования или вообще секретная. Но что касается выводов, то видимо, и есть разница, кто читает эти материалы – гражданин бывшего СССР (более подробно знакомый с ситуацией в то время) или исследователь из дальней страны (который вынужден тратить большое времея на выяснение правдивости тех или иных материалов). Вот, например, ранее рассматривавшиеся "МАТЕРИАЛЫ XI ПЛЕНУМА ИККИ (25.03-13.04.1931). В них есть утверждения о том, что в мире выросла угроза военного нападения на Советский Союз:
.....

Опасность военной интервенции против Союза Советских Социалистических Республик стала непосредственной опасностью для всего мирового пролетариата.
....

==================

Как относиться к такому объяснению ситуации? Действительно в 1930-м году усилилась угроза военного нападения на Советский Союз? Или это "дымовая завеса" для оправдания каких-то других направлений как внутренней, так и внешней политики самого СССР? Если такая угроза действительно существовала, то она должна была бы как-то отражаться и в дипломатических документах. Или это только пропаганда? (Как для внутреннего использования, так и для работы среди компартий других стран?)

Конечно, глубина анализа ситуации будет зависеть и от личной подготовки его Автора. И от того, на что он будет обращать внимание в большей степени. В частности, похоже на то, что Томас вместо того, чтобы прочитать "между строк" (методом которого он, как настоящий немец, скорее всего, не владел), вполне доверился некоторым текстам и заголовкам в переводе на немецкий. И это вполне могло "увести" его "в сторону". В частности, к противоречиям его же разных выводов. Например, как можно направлять советскую внешнюю политику на распространение среди других стран советской системы, и (одновременно) заботиться только "построением социализма в одной отдельно взятой стране", исключая риск "бесплодных революционных попыток" и "спекуляции на европейских конфликтах"? Так про какое время написал книжку Томас? Про 1933-й? Или про направленность советской политики в 1970-м? Извините, а как тогда распространять среди других стран советскую систему? Возить стенды о преимуществах советского строя по крупным зарубежным выставкам и ждать, что политические лидеры тех стран сами введут у себя социализм? В 1970-м этот метод себя практически не оправдал. А все последние практические попытки распространить советскую систему обязательно сопровождались военными операциями (например, – во Вьетнаме, в Эфиопии, в Афганистане, в Анголе с Мозамбиком).

Но для нашего обсуждения ценность книги Томаса остается. Особенно, озвучивание фактов из истории немецкой компартии, которые неизвестны или малоизвестны российскому читателю (в т.ч. из немецких архивов). И вообще книга полезна как сборник цитат из разных документов Коминтерна тех лет применительно к Германии, собранных в одном месте. О чем и указал в "Самоубийстве" Виктор Суворов. Ну а выводы можно сделать и самому. Тем более при сравнении с "первоисточниками", которые переводить не надо. Они сразу создавались на русском языке и вполне доступны в крупных библиотеках бывшего СССР.

Ниже даются некоторые цитаты из перевода "Предварительных замечаний" Вайнгартнера (выделение жирным и комментарии в квадратных скобках – Закорецкий):

Кроме того, для советской внешней политики возникли два взаимоисключающих друг друга метода работы. С одной стороны, в общении со своими дипломатическими партнерами она должна была пользоваться обычными дипломатическими средствами. Но с другой, она оказалась в зависимости от внутренней политики соответствующих стран, их партий и групп. [Строго говоря, такая проблема была и есть всегда].

Второй вопрос должен касаться отношений Коминтерна к немецкой внутриполитической ситуации, в частности, отношений к социал-демократии и к деятельности национал-социализма. Это известный факт, что перед (а также еще некоторое время после захвата власти Гитлером). Коминтерн концентрировался по существу на борьбе против немецкой социал-демократии как его главного врага и отказывался ее прекращать в пользу важного противодействия национал-социализму. До сих пор такое поведение Коминтерна по-разному интерпретируется в различной литературе. В основном его борьба против социал-демократии объяснялась либо советскими внутриполитическими, либо внешнеполитическими причинами. Также отказ от борьбы против национал-социализма связывали либо с надеждами Советского Союза на возникновение революционной ситуации после захвата власти Гитлером, либо намерению Сталина втянуть национал-социалистскую Германию в конфликты с Западом после бескровно выполненной программы индустриализации и изменению внутриполитической ситуации, тем самым ослабив Францию и Германию. Подробное исследование политики Советского Союза и Коминтерна по отношению к Германии показывает, что упомянутые варианты интерпретации этой политики должны быть отвергнуты как не совсем состоятельные. [Но всё же "что-то" было?] Как оказалось, в 1928 г. в связи с советской внутриполитической ситуацией тактика Коминтерна изменилась, что заметно отразилось на его внешнеполитическом левом курсе. Основным мотивом его политики стала борьба против социал-демократии из-за ее видимой политической ориентации и внутриполитического влияния в Германии, а также из-за развития немецко-советских отношений. Тактика оставалась по существу той же самой, менялись только мотивы и вместе с тем роль, которую играл Коминтерн для Советского Союза. Однако, желание Сталина привести Гитлера к власти, ни как предвестника пролетарской революции, ни как советский инструмент к провокации острого немецко-французского конфликта, не лежало в основе тактики Коминтерна. Внутренняя советская агрессивность в ключе "построения социализма в одной отдельно взятой стране" превалировала над осознанием внешнеполитического риска, который исключал в конечном счете бесплодные революционные попытки, как и спекуляции на европейских конфликтах. [А разве "Мировая революция" СССР не интересовала? А желание создать Всемирный СССР не было записано в Программе того же Коминтерна? Так имел Сталин желание привести Гитлера к власти и откуда-то такой вывод все же возникает? Но как-то не хочется верить?]

Это должны быть разные области в исследовании, взятые изнутри, но, все же, они не могут получить полную самостоятельность. Поэтому есть риск отвлечься от постановки вопроса. Однако, вследствие такого обусловленного сокращения, к примеру, немецко-советских отношений на важные для постановки вопроса, точки зрения не может вести к ошибочным упрощениям. [Ну это еще вопрос, кто и как те важные вопросы выбирает и ставит].

Из сказанного выше проясняется, что такой метод требует соответствующего изучения источников. Поэтому должны изучаться две принципиально различные друг от друга группы источников. Однако речь идет главным образом о напечатанных и ненапечатанных документах Министерства иностранных дел. Фонды Политического архива Министерства иностранных дел и несколько документов из федерального архива города Кобленц (Koblenz) были использованы в ненапечатанных дипломатических делах. Публикации Коминтерна и публикации КПГ представляют вторую группу источников. Наряду с этим в распоряжении находятся еще некоторые ненапечатанные коммунистические материалы из архивов основных секретных фондов империи и Берлинского полицай-президиума. [Вот этот момент книги Томаса вполне интересен!]

Есть и еще одна проблема. Внешнеполитические намерения Советского Союза и советскую оценку немецкого внешнеполитического курса немецкие архивные документы освещают незначительно. [А каким образом НЕМЕЦКИЕ архивы будут освещать СОВЕТСКИЕ намерения ПОЛНОСТЬЮ? Не обязательно]. В связи с этим есть необходимость познакомиться с внешнеполитической составляющей деятельности советского руководства по официальной прессе Советского Союза и по документам Коминтерна. Особенно важно это сделать для изучения отношений Советского Союза и Коминтерна к внутриполитической ситуации в Германии. Причем, как оказывается, таких официальных советских комментариев относительно мало. Можно предположить, что это следствие попыток в СССР отделить политическую линию Коминтерна от официальной советской внешней политики. [А это еще вопрос. А не пытались ли в СССР попросту наплевать и забыть всю ту историю с Коминтерном и "Мировой революцией"? В связи с "превалированием идеи построения социализма в одной стране" после провала ряда попыток, закончившихся серьезными войнами?].

Использование двух таких разных групп источников приводит к определенной интерпретационной проблеме по установлению связи между дипломатией и Коминтерном и их взаимодействию. [О-о-о! Это еще "та" проблема! Попробуй объясни, почему одна "команда" кинула игровое поле и пошла "мотать круги вокруг стадиона", выкрикивая разные лозунги? Тут надо перелопатить массу источников, да и то они сыграют роль "отдельных кирпичиков". А вот как сложить из них нечто цельное?...] Известно, что есть различия в используемой на обоих уровнях терминологии. Поэтому надо провести определенную исследовательскую работу, чтобы выяснить, как узнаваемое на дипломатическом уровне намерение может трансформироваться на уровень Коминтерна и в какой соответствующей Коминтерну форме оно находит проявление. Причем, хотя интерпретация дипломатической деятельности сама по себе трудна для исследователя, но она оказывается менее трудной по сравнению с изучением коммунистических публикаций. Дело в том, что партийно-политические документы готовятся с использованием определенных выражений и с целью достигнуть некоторые (определенные) пропагандистские и агитаторские цели. И при этом вполне могут не показываться истинные причины публикуемых текстов. [Вот тут и пригодилось бы умение читать "между строк". Но еще вопрос, как им овладел уважаемый Томас].

В то время как сильная государственная основа объяснялась предпосылкой преследования идеологической цели, сила или слабость Советского Союза как "основы всемирной революции" стала масштабировать шансы возможностей ускорения всемирно-революционного процесса. /5/ [А как же необходимость построения социализма в одной стране?] .....

По данным на декабрь 2007 в интернете возникли фрагментарные переводы 5-й и 6-й глав, выполненные "коллегой jawaharlal". В них тоже есть масса интересного. В частности, 5-ая глава вполне дополняет доклад Мануильского на шестом пленуме ИККИ и объясняет, почему Дмитрий Захарович коснулся темы "меньшего зла" и термина "фашизм – отец революции". По крайней мере "технически". Но более глубокая причина Томасом Вайнгартнером не озвучена.

Так вот, оказывается, что эти идеи насчет "фашизма" как "отца революции", были распространены среди германских коммунистов уже к 1931 году. Вот в 5-ой главе Томас Вайнгартнер и показал масштабы их распространения и кто был их носителем среди лидеров КПГ. А потом он привел цитаты из доклада Мануильского, по которым сделал вывод, что Коминтерн как бы запретил немецким коммунистам активно использовать (обсуждать и повторять) эту мысль о фашизме как об "отце революции". А с другой стороны Вайнгартнер приводит примеры, как после 6-го пленума ИККИ в газете немецких коммунистов "Роте Фане" ("Красное Знамя") прекращают печататься критические статьи в адрес нацистов, но усиливаются выпады в адрес социал-демократов. Цитаты из 5-ой главы (перевод "jawaharlal", литературная обработка, комментарии в "[_]", выделение жирным и перепечатка цитат из доклада Мануильского из оригинала на русском – Закорецкий):

Террористические акты национал-социалистов для газеты КПГ "Роте Фане" ["Красное Знамя"] были "смертельными муками немецкого капитализма", которые могли только усилить катастрофу и гнев масс. Хайнц Нойман [один из лидеров КПГ, арестован НКВД в первой половине 1937 г.] сравнил ситуацию в Германии с ситуацией во времена Парижской Комунны. "Сегодня", – писал он, – "можно встретить похожую группировку классовых сил, сегодня опять приближается час настоящей народной революции. Руководящая и направляющая роль пролетариата над эксплуатируемыми слоями населения сегодня еще более надежна. Пролетарская революция стала не только возможностью, но даже неизбежной необходимостью".

Надежда КПГ на то, что в Германии начнется широкое народное движение по ликвидации буржуазного правительства и организации пролетарской диктатуры с успехом базировалась на следующем умозаключении: фашизму (как он понимался тогда) отводится важная роль в развитии революционного процесса. Тельман так и объяснил на 11-м пленуме ИККИ в марте-апреле 1931, что развитие фашизма в Германии не является выражением силы буржуазии или слабости и поражения пролетариата, а тем, что буржуазия вынуждена прибегнуть к своей крайней форме власти (то есть к фашизму), чтобы предотвратить надвигающуюся пролетарскую революцию. Революционное развитие "своим более высоким развитием одновременно породило более высокую ступень контрреволюции". Если это будет преодолено, то тогда революционное развитие может созреть до высшего развития сил, то есть до самой пролетарской революции. Другой лидер КПГ Херманн Реммеле [арестован НКВД в той же первой половине 1937 г.] в какой-то степени аналогично понимал развитие Германии в сторону фашизма как диалектический процесс между революцией и контрреволюцией: "диалектический процесс заключается в том, что давление со стороны буржуазии на общую массу работающего народа вызывает противодавление революции. Можно подумать, что пролетариат ведет оборонительные бои. Но на самом деле пролетариат под давлением капитализма переходит в наступление".

Так как нападение капитала было направлено не только на пролетариат, но и на городской средний класс и на мелкобуржуазные массы, то все они образовывали резерв пролетариата (а не ударную пока его бригаду). В процессе возрастающего диалектического развития между революцией и контрреволюцией он должен [якобы] войти в революционный классовый фронт. "Это означает, что контрреволюция, реакция поднимет революцию на более высокую ступень, будет постоянно подталкивать революцию к большему выделению сил, будет подталкивать к революции все большие массы и слои населения, будет вести резервы пролетариата в ударную бригаду".

В основе такого истолкования происходящего в Германии лежала идея, что все большее применение фашистских методов означало неизбежный ответ буржуазии на давление со стороны революционного движения. [Интересно, а кто его организовывал?] Так как оно порождало противодавление, а экономический кризис делал положение буржуазии все более безвыходным, охватывал и радикализировал все более широкие круги населения, то буржуазия должна прибегать ко все более фашистским средствам, чтобы сохранить свою власть. Но тем самым буржуазия ослабляет сама себя путем потери под собой массовой базы. Не добровольно, но вынужденно фашиствующая буржуазия гнала народные массы в революционный лагерь. По представлениям КПГ фашизм стал своим собственным могильщиком, прямо таки переходным периодом к последующей победе пролетарской революции. Фашистская диктатура – крайняя (максимальная) форма буржуазной власти – объяснялась таким образом последней формой правления капитализма. Таким образом, революция стала "в ходе истории не только возможностью, но даже неизбежной необходимостью".

Этой "Теории фашизма как путепрокладчика революции" или (как его называл Реммеле) "Отцу революции", служили основой следующие тезисы:

1. Экономический кризис будет неостановимо обостряться и приведет к неизбежному крушению капитализма в своей фашистской форме.

2. Фашистское развитие означает всего лишь проявление разложения капитализма.

3. Радикализирующиеся мелкобуржуазные массы образуют революционный потенциал, помощники коммунистов в процессе революционного подъема.

На фоне подобных представлений о происходящем становится понятным оптимизм КПГ в конце 1930 года об актуальности революции в Германии. Для них капитализм с установлением фашистской диктатуры достиг бы очень высокой степени разложения и стоял бы непосредственно на пороге своего крушения, от которого не было бы спасения. Так как по мнению "Роте Фане" фашистская диктатура была направлена против подавляющего большинства народонаселения, то они верили, что шансы КПГ стать вождем в народной революции были лучше как никогда.

Как КПГ представляла себе в частности ход "народной революции" и "низвержение фашистской диктатуры", не особо ясно. [Интересный вопрос – к "буре" призывали, её ждали, а как там конкретно действовать как бы не знали? А если почитать рекламные предвыборные лозунги КПГ отобрать все и поделить? Т.е. создать "Советскую Германию"? Это не является описанием "методов", к чему стремиться и каковы исходя из этого должны быть методы действий? По крайней мере в рамках Веймарской конституции и через Рейхстаг все это провести было практически невозможно. Единственным путем могло быть только через насилие]. Отношения КПГ с "другими слоями населения" в рамках народной революции представляли себе в КПГ как гегемонию коммунистов над ними или как союз с ними. [Корче, или они признавали программу КПГ или превращались во "врагов революции", обходиться с которыми в любой революции всегда понятно как] Во всяком случае, при союзе или стремлении к гегемонии, идея "единого фронта снизу" с социал-демократическими рабочими отошла на задний план и была оставлена в пользу концепции "хождения нога в ногу" с непролетарскими слоями. [???] Как и в 1929/30 Хайнц Нойманн и ультралевые внутри КПГ хотели использовать неорганизованных безработных и радикализированные массы для настоящих акций. Хайнц Нойманн сам обратил внимание на большое значение безработных и очевидно думал о восстании безработных в будущем. Разница между Паулем Меркером и Хайнцем Нойманном состояла лишь в том, что неорганизованные и безработные сейчас, в виду измененных соотношений, несли националистическую стигму. [Пауль Меркер вообще объединял "социал-фашизм" и "национал-социализмизм" как одно и то же].
.....

Теория о фашизме как о путепрокладчике пролетарской революции, которую КПГ в 1930/31 столь оптимистично нацелила на правительство Брюнинга, сразу же столкнулась с протестом Коминтерна и получила отказ на 11-м пленуме ИККИ в марте-апреле 1931 как выражение "революционной нетерпимости", [А это почему ж???] так как цель революции как актуально доступная задача не находилась в поле зрения Советского Союза. [??? – "два раза!"]

Мануильский вопрошал: "Можно ли перспективы народной революции в Германии рассматривать вне всего сложного международного комплекса и прежде всего вне вопроса о СССР? Можно ли себе представить хотя бы на один момент, что какое-нибудь крупное революционное движение в Средней Европе не повлечет за собой последствий в виде большой международной борьбы? Ведь сейчас не 1918-1919 гг., сейчас и не 1923 г., сейчас ни одна компартия не может намечать себе больших перспектив, игнорируя СССР". [стр. 104 "Доклада...", Москва, 1931. Ну и что? Где здесь отказ от подготовки революции? Где? И не надо путать открытую публикацию, например, в "Роте Фане" радостных ожиданий в связи с развитием фашистских тенденций в стране и скрытную серьезную подготовку. Эти вещи разные. Да, одно дело революцию готовит какая-то партия на собственный "страх и риск", а другое – согласовывать это дело с "Центром". У "Центра" могут оказаться свои виды на сроки и масштабы].

Мануильский пытался объяснить секциям, что коммунистическая партия, которая выходит за рамки ограничения своих целей и встает на путь большой перспективы, таким образом угрожает внешнеполитическим интересам Советского Союза. [Вполне могло быть]. И так как появление волнений в капиталистической стране вызвало бы конфликт, в который Советский Союз был бы впутан, такая компартия с точки зрения своей собственной безопасности не должна и не может ни провоцировать, ни поддерживать подобные конфликты. [А это еще вопрос. Можно вспомнить 1944 год, когда Красная Армия приближалась к границам некоторых стран. И во что это превращалось]. Коминтерн дал отказ всем тенденциям "революционного нетерпения" внутри КПГ, но не потому, что Коминтерн опасался революции в Германии, а потому что он (Коминтерн) считал, что в Германии нет объективного революционного кризиса и в ближайшем будущем не будет. [??? – С чего бы? Другое дело, достаточно ли было провести революцию только в Германии? А как насчет Франции, Англии и других соседей? Пусть остаются капиталистическими?] На практике, политика КПГ внесла свой вклад в возрастание террористической атмосферы в Германии, так как ультралевые провоцировали столкновения с государственной властью и противодействовали террору национал-социалистов такими же физическими средствами. Такая тактика не могла привести к пролетарской революции в Германии. Таким образом, аргументы, которыми Коминтерн разбирал все ожидания ультралевых в 1930/31, были реалистичными.

На 11-м пленуме ИККИ вопрос о характере фашизма обсуждался, но были очевидными старания занизить значимость этого вопроса. [Не так. Понятие "занизить" могло быть отнесено к оценке роли конкретно нацистов Гитлера. По сравнению, например, с ролью СДПГ. А вообще понятие "фашизм" очень активно обсуждалось.] Коминтерн описывал фашизм как феномен, который органически вырастал из "буржуазной демократии" как формы "замаскированной диктатуры буржуазии" и обострял все методы подавления и закабаления рабочего класса. Фашистский режим переплетается с остатками "буржуазной демократии" и строится буржуазией на пути к "разбитию классовых организаций пролетариата, запрета коммунистических партий, образованию особых военно-террористических организаций независимо от того, будут ли парламентские формы ликвидированы или оставлены".

Таким образом, "фашистская диктатура" не противостояла "буржуазной демократии", а была лишь формой "диктатуры буржуазии", то есть методом правления с целью подавления рабочего движения.

Так как сопротивление рабочего движения только усиливалось, то эквивалентно к этому (в понимании Коминтерна) буржуазия прибегла к фашистским (то есть к террористическим) методам борьбы против рабочего класса. Таким образом, "фашистский характер" правительства может быть измерен по степени интенсивности, с которой оно преследует цель разбития "пролетарских организаций". В результате на правительстве Брюнинга была поставлена печать "правительства для проведения в жизнь фашистской диктатуры", которое может провести фашистский курс также с помощью социал-демократии, то есть не обязательно должно опираться на НСДАП парламентарно или включать ее (НСДАП) в правительство.

..... Мануильский не возвел фашизм в ранг необходимого этапа, и не "в какой либо степени решающему фактору революционного кризиса". Ему была отведена скромная роль симптома дезориентации господствующего класса и его стремления найти какой-либо выход из сложившейся ситуации на пути подавления рабочего класса. "Мы отвергаем отождествление революционного кризиса с фашизмом. .... [Фашизм не есть новый метод управления, отличный от всей системы буржуазной диктатуры.] Кто думает так, тот либерал".[стр. 103 "Доклада...", 1931]

Против "механической" теории КПГ о развитии Германии между революцией и контрреволюцией к пролетарской революции как к конечному результату Маннуильский объяснил следующее: "Другого рода теоретически мыслимая ошибка – “левая” ошибка; эта позиция сводилась бы к тому, что в фашизме видели бы только продукт разложения капитализма. Фашистское движение – это своего рода объективный “союзник” коммунистов, который, взрывает устойчивость капиталистической системы, подрывает массовую базу социал-демократии с другого конца, чем коммунисты. ....Они считали бы, что появление фашизма свидетельствует только о том, что капитал стал слабее, а пролетариат сильнее, они приписывали бы фашизму исключительно революционизирующую роль. Отсюда следовал бы вывод, что пришествие фашизма чуть ли не желательно, – чем хуже, тем лучше. Рост фашизма, дескать, подготовляет победу коммунизма.

....Фашизм отражает диалектическое противоречие общественного развития. В нем заложены оба элемента – и наступление правящих классов и их разложение. Иными словами говоря, фашистское развитие может привести и к победе пролетариата, и к его поражению. Решает вопрос об этом фактор субъективный, т.е. классовая борьба пролетариата. " [стр. 111-112 "Доклада...", цитировалось выше в фрагменте из "Доклада..." под заголовком "БОРЬБА ПРОТИВ ФАШИЗМА"]

КПГ видело Германию идущей навстречу экономической катастрофе, которая приведет к логическому крушению капитализма, а Мануильский напротив пытался занизить значение промышленного кризиса. Каждую идею, что кризис "неизбежно приведет к революции" он решительно отвергал. [Извините, цитата со стр. 104-105 "Доклада...": "Необходимо тут же отметить, что совершенно правильно ставят немецкие товарищи вопрос о том, что экономический кризис ведет к чрезвычайному обострению классовой борьбы и к растущим политическим потрясениям, что ускоряет нарастание революционного кризиса, – это бесспорно. Нельзя представлять развитие последствий экономического кризиса только в области экономической. Экономический кризис вызывает большие политические потрясения, которые и способствуют вызреванию политического кризиса".]
.....

Так как Коминтерн поставил под вопрос надежды КПГ на экономическую катастрофу в Германии, [???] он также отказал взглядам КПГ на мелкую буржуазию, радикализирующуюся национал-социалистическими приверженцами, как "революционный резерв" КПГ. [Не суть важно и не особо вовремя. Когда "буря" начнется, тогда каждый вынужден будет сделать выбор]. ..... Кроме того, Коминтерн обратил внимание на антикоммунистический характер национал-социалистического движения. На пленуме Мануильский опроверг тезис, который в разной степени всплывал в литературе, о том, что Сталин и Коминтерн увидели в национал-социализме первенца (первый показатель) пролетарской революции в Германии. [Интересно, какую такую "литературу" имел в виду здесь Томас? Западных "комментаторов" социализма?]

В это время Мануильский исходил из нормализации обстановки в Германии, то есть ослабления национал-социалистического движения, [была у него фраза в разделе "БОРЬБА ПРОТИВ ФАШИЗМА" на стр. 111: "Фашизм в Германии в гитлеровской форме может пойти на убыль и по-видимому идет уже на убыль под влиянием активности нашей партии. Но фашизирующая буржуазная диктатура в Германии, осуществляемая Брюнингом и социал-демократией, может и укрепиляться, если бы представить такое парадоксальное положение, что германский пролетариат успокоится от своей победы над гитлеровской формой фашистского движения"], но одновременно он спрогнозировал ситуацию января 1933 и будущую позицию Коминтерна по отношению к "фашистской диктатуре", "диктатуре буржуазии" исключительно НСДАП. [???] Для всех секций Коминтерна, и особенно КПГ, Мануильский сделал заявление, что Коминтерн не требует приостановить развитие "фашистской диктатуры" пролетарской революцией, [вообще-то он уточнил: "при всяких условиях" – стр. 114 "Доклада..."], но всего лишь требует противодействовать постройке фашистской диктатуры, например, путем сопротивления попыткам загнать компартии в подполье, массовыми политическими забастовками, подрывом массовой базы социал-демократии, то есть давлением.[стр. 114 "Доклада..." В более полном виде эта цитата приведена выше перед заголовком "ПРОТИВ СОЦИАЛ-ФАШИЗМА И ТЕОРИИ “МЕНЬШЕГО ЗЛА”"]. Далее Мануильский сказал, что "если в отдельно взятой стране будет построена "фашистская диктатура" и коммунисты должны будут отступить под напором превосходящих сил противника, то это будет не поражением, а вынужденным отступлением, когда коммунисты шаг за шагом борются за свою позицию. Таким образом построение фашистской диктатуры не было начальной фазой пролетарской революции". [Вообще-то он это сказал это не "далее", а наоборот, раньше – на стр. 112: "...Никакой гарантии, что мы не отступим порой в борьбе, мы не даем даже в момент революционного кризиса. В июле 1917 г. мы временно отступили.... " См. еще выше заголовка заголовком "ПРОТИВ СОЦИАЛ-ФАШИЗМА И ТЕОРИИ “МЕНЬШЕГО ЗЛА”]

Отступление коммунистического авангарда было запланировано, решающим было лишь КАК это произойдет. [Извините, где, как? Кто "плнировал"?] Будет ли это отступление происходить в процессе боев, которые должны будут быть боями при отступлении, а не наступательными боями, то честь секции спасена, и поражение не имело место быть. Моральный престиж спасен. [Какой, какой? При чем здесь это?] Когда в январе 1933 дело дошло до установления настоящей фашистской диктатуры, Коминтерн занял другую позицию. Коминтерн устно частично принял формулу о "фашизме как отце революции", пытался таким образом скрасить поражение и противодействовать опасности сотрясения Коминтерна. [Эх! Посмотреть бы сноску, откуда Томас взял такой вывод? Действительно, без сносок перевод какой-то "неполный"]. Но так как КПГ в 1930/31 годах истолковывала фашизм как неизбежный переходный период капитализма для победы пролетарской революции, [???] то это толкование в последствии могло привести к тому, чтобы желать фашистское развитие в Германии и видеть в потенциальных действительных радикализированных национал-социалистах одновременно объективных "союзников" коммунистов, которые с другой стороны сотрясают основы капитализма. [Примерно об этом примерно этими же словами говорил и Мануильский в своем "Докладе..." (стр. 111). Но он связывал мысль о фашизме как "о союзнике" не совсем правильной, так как она может уменьшить борьбу против нацизма. А этого делать нельзя! Может, и "союзник", но скорее "попутчик", который все равно "враг"].

Нет ни малейшего доказательства тому, что лидеры КПГ желали и хотели правительства Гитлера как пик фашистского развития, [что там желали и хотели лидеры КПГ (уже выше рассматривалось) – это дело даже не второе. Главное, – что планируют в "Центре", т.е. в ИККИ, т.е. что желает и хочет товарищ Сталин] несмотря на то, что во время трудной фазы деятельности КПГ в 1931/32 среди ее членов росло желание ускорить развитие пролетарской революции путем выбора НСДАП.[Ссылку!!! Ссылку!!! Откуда!!!] Можно допустить, что в то время, когда созревала теория о фашизме как об "отце революции", КПГ не ожидала вступления НСДАП в правительство или тем более появления правительства Гитлера. Но она (КПГ) была уверена, что в случае расширения "фашистской диктатуры" (а это для "Роте Фане" было и правительство Брюнинга и правительство Гитлера) массы сторонников национал-социализма перебегут к КПГ. И что фашистский период, в котором находится общество, революционному процессу только поможет. [А возможно, что такой подход им "нашептали", чтобы они поспокойнее относились к ситуации? Еще вопрос, откуда они взяли такую "уверенность"]

Таким образом пролетарская революция была для них не за горами. Можно с уверенностью допустить, что разная оценка политических реалий в Германии 1930/31 со стороны КПГ и Коминтерна ослабила позиции Нойманна и Реммеле внутри КПГ и в конечном итоге привела к их отстранению. ["Звонарей", публикующих секретные сведения о целях и методах "организации" мало кто уважает]. Несмотря на то, что в 1930/31 все руководство в КПГ было более менее охвачено "революционным нетерпением", Нойманн призвал к свержению правительства Брюнинга и больше всех проявил "революционный оппортунизм". [Строго говоря, сам Мануильский назвал правительство Брюнинга "главным врагом" Но это еще вопрос – как бороться. Организовать очередную всеобщую стачку или кинуть бомбу в Брюнинга при выходе того из своей резиденции?]. Поэтому критика Коминтерном оценки и ожиданий КПГ должна была в первую очередь направлена против Хайнца Нойманна. Незадолго до открытия 11-го пленума со стороны ИККИ была высказана критика террористического поведения членов партии по отношению к национал-социалистам [Ссылочку!!! Откуда? Кто сказал?]. И в этом было проявление дистанционирования от политики Нойманна. Для него и для Реммеле принятие вызова национал-социалистов к физической борьбе было важной составляющей частью их тактики. [Убить Гитлера в 1930 году? И задавить нацизм в зародыше? А как же потом все-все остальные планы по организации всемирной борьбы с ним же? Они с ума сошли?]
......

Если Коминтерн и КПГ сильно отличались в своей оценке революционных шансов в Германии [???], то оба ошибались в том, что наступит быстрый отход от национал-социалистического движения. В этом прогнозе между Коминтерном и КПГ в то время не было разногласий, и также не было разногласий в вопросе участия национал-социалистов в правительстве, которое считалось в то время маловероятным и не в последнюю очередь по внешнеполитическим причинам. [Посмотреть бы ссылки!!! Хотя, кое-что есть и в мемуарах фон Папена "ВИЦЕ-КАНЦЛЕР ТРЕТЬЕГО РЕЙХА"] И в то время в Германии это действительно было маловероятным. На 11-м пленуме ИККИ Нойманн повторил взгляд "Роте Фане" от 14 сентября [видимо, 1930], что национал-социалистическое движение уже перешагнуло свой "зенит", что 14 сентября [1930] был самый лучший день Гитлера, которому будут следовать худшие, но не лучшие. Этот оптимистичный прогноз КПГ строился на надежде, что она своей освободительной пропагандой ускорит влияние на процесс распада, начало которого они якобы уже наблюдали в НСДАП. Его главную причину КПГ видело в разочаровании мелкобуржуазных сторонников НСДАП в их надеждах на настоящие перемены в "системе" и политике верхушки партии, которая на самом деле была настроена на оказании помощи буржуазии. В марте 1931 года офицер рейхсвера Рихард Шерингер вышел из НСДАП и перешел к коммунистам. И в этом КПГ увидела первые плоды своей пропаганды, которая получила новый толчок и была расширена до "курса Шерингера".

КПГ переоценила не только размах "повстанческих явлений" внутри НСДАП, но и надеялась на ее разложение. Одной из причин было то, что КПГ оценивала НСДАП организационно. В противоположность к отношениям и традициям СДПГ, она считала организационную структуру НСДАП настолько слабой и шаткой, что каждый протест объявляла общим партийный кризисом. Кроме того, на 11-м пленуме Тельман утверждал, что у него есть надежная информация о том, что финансовые источники НСДАП иссякают, и богачи в последнее время все более и более финансируют "Стальной Шлем".

Со стороны Коминтерна на 11-м пленуме имела место констатация тезисов об оттеснении национал-социалистического движения, и сам Мануильский считал ее обратный рост возможным, даже если не очень быстрым.

Важно было, какие надежды переплетались с этими ожиданиями. В своих официальных выступлениях КПГ было уверено, что ей удастся переманить значительную часть сторонников НСДАП на свою сторону. И поддерживала эту надежду и далее. Официально она объявила сама себя наследницей ожидаемого национал-социалистического распада.

В вопросе, к каким партиям обратятся подавляющее большинство сторонников НСДАП, тезисы 11-го пленума и Мануильский умолчали. Мануильский говорил только о возможной победе КПГ над НСДАП, возможное укрепление правительства Брюнинга и СДПГ и об опасности ухода КПГ в подполье. [Намек на ту же цитату на стр. 111, которая рассматривалась выше]. И 11-ый пленум заметил, что у буржуазии есть возможность вернуться от фашистских к демократическим методам управления. [Но допустить ее нежелательно! Активность компартий надо усиливать! Нельзя упустить возможности, которые предоставляет экономический кризис! И об этом прямо сказал Мануильский в завершении своего доклада. (стр. 125)]. То есть "нормализовать" свои методы управления. Эта позиция показывает, что Коминтерн считал возможным лишь то, что в процессе нормализации сторонники НСДАП вернутся в те партии, из которых они пришли в НСДАП. [Усиливать борьбу призывал Коминтерн! И не "отсиживаться", превращаясь в помощников социал-демократии!]

Таким образом можно предположить, что КПГ и Коминтерн имели примерно противоположные направления ожиданий. [Странно, свой доклад Мануильский завершил словами: Товарищи, исторические сроки гибели капитализма в ваших руках! (стр. 125) Чего еще можно было ожидать? Другой вопрос, что лидеры КПГ могли смотреть на развитие ситуации только с национально-германской позиции, а Мануильский вынужден был думать и о ситуации в соседних странах, где кризис не довел массы до таких социальных потрясений, как в Германии].

(Конец 5 главы)

Итак, подробный анализ текста книги Томаса Вайнгартнера с одной стороны показывает полезность массы его информации для дела исследования рассматриваемой темы. А с другой стороны видно наличие неточностей или вообще ошибочных рассуждений. В связи с этим итоговые выводы Вайнгартнера не совсем верны, что на самом деле приход Гитлера к власти не входил в планы Сталина, хотя тот и мог желать этого. Само упоминание подобного "желания" уже вызывает интерес. И между прочим оно вообще не было свойственно официальным советским историкам.

Таким образом, перечитать всю книгу было бы полезно. Ибо попытки двигаться по этой теме с удивлением может показать в чем-то ее аналогичность "содержанию" книжки Томаса. По крайней мере в "разрезе" по-времени и по используемой литературе. Ну а источников по ее "главам" можно набрать и самому. И сразу на русском. И получить анализ в более подробном варианте, чем у Томаса. Например, я был удивлен, насколько мало места он уделили докладу Мануильского и насколько упрощены его выводы. Единственно, труднее будет найти конкретные факты из немецкой истории того времени, так как конкурировать с немецкими же неопубликованными архивами трудно. И в этом вполне интересна книга Вайнгартнера. Но все же определенная информация есть и на русском. Можно обратиться к переводам двух книг историка из ГДР Вольфганга Руге "ГЕРМАНИЯ В 1917-1933", 1974, 320 стр. и "КАК ГИТЛЕР ПРИШЕЛ К ВЛАСТИ", 1985, 320 стр. К мемуарам фон Папена. Но это работы, выполненные уже со знанием того, что произошло после 1933. Хотя можно почитать близкую к 1933 году книгу. И она более доступна для русскоязычного читателя, ибо написана сразу на русском языке и должна быть в крупных библиотеках бывшего СССР. Ее название: "ПОД ЗНАКОМ РЕВОЛЮЦИОННОГО ПОДЪЕМА, Выборы и классовая борьба в Германии". Ее автор – Г.Минский, Москва, "Партиздат", 1933. Причем, основной ее текст был написан к началу 1933 года. А за время подготовки к печати рейхсканцлером в Германии стал Гитлер. И в эту книгу успели добавить "Послесловие" ("От Шлейхера к Гитлеру"). Ее "Содержание":

Сравнивая "содержание" этой книги и книги Вайнгартнера, можно прийти к выводу, что описание основных событий в обеих должно как-то "пересекаться". Другое дело, что у Вайнгартнера фактов и примеров может оказаться побольше. Книга Минского тоньше раза в три – 103 стр. В ней нет аналога 11, 12 и 13 глав книги Вайнгартнера. И содержимое первых шести глав в книге Минского как бы "сильно укорочено".

Минский совершенно откровенно пишет о целях и методах деятельности коммунистов (окончание "Послесловия"):

...Но всякие стремления правительства задушить революционное движение, загнать компартию в подполье натолкнутся на резкий отпор трудящихся масс. Силы германского пролетариата крепнут, с каждым днем растет влияние компартии, единственной партии, ведущей пролетариат к решающим боям за свержение капитализма. Никакой режим кровавого террора, никакая лобовая атака буржуазии не смогут приостановить подымающуюся революционную волну. На "подвиги" правительства Гитлера, на услужничество этому фашистскому правительству со стороны социал-фашистских вождей, пролетариат Германии ответит новым сплочением своих рядов вокруг компартии для борьбы под знаменем Коминтерна за свержение буржуазии, за германский Октябрь.

Т.е. главной целью немецких коммунистов было завоевать власть не столько парламентским путем, сколько революционным переворотом. Но "знамя Коминтерна" в то время было в руках товарища Сталина. А понимал ли он, к чему могут привести такие методы? Разве немецкая "буржуазия" должна спокойно ждать, пока ее перережут? А коль понимал и настаивал на подобной тактике немецких коммунистов, то это означает только один вывод: или он добивался, что немецкие коммунисты таки устроят революцию и захватят власть, или дожидался, пока немецкая "буржуазия" не "ответит" на все это "вполне конкретно". (Вот и дождался в начале 1933-го).

Кстати, книга Минского начинается оригинальным абзацем (самое начало "Предисловия", стр. 2):

К Германии приковано сейчас внимание трудящихся масс всего мира. Германия является важнейшим узлом революционной борьбы рабочего класса против буржуазии. Из всех крупнейших капиталистических стран она наиболее близка к пролетарской революции. Конец относительной стабилизации капитализма, характеризованный XII пленумом ИККИ, сказывается на Германии с особой ясностью. Германия вплотную подошла к своему хозяйственному развалу... Германия была и остается зияющей раной на теле капиталистической Европы....

Так про какое "напряженное положение" говорил президент Гинденбург в 1932 году? Полный развал страны? И как он должен был себя вести? Дожидаться, когда он наконец-то наступит? Или как ответственный полномочный руководитель страны все же обязан был принять какое-то решение? Какое? Сделать рейхсканцлером товарища Тельмана? Оставить все как есть в очередном варианте не имеющих поддержки рейхстага очередных временщиков на посту рейхсканцлера? Надолго ли? Пока дело не дойдет до революции КПГ (которой руководил вообще-то товарищ Сталин)? Пока не развалится от безденежья партия Гитлера и коммунисты не получат еще миллионы новых бойцов под свои знамена? Или признать, что товарищ Сталин не понимал ситуации и не видел, куда идет дело? Т.е. признать, что он жил в "информационном вакууме"? А чем тогда занимался "резидент" Димитров в Берлине в своем WEB-бюро? Для чего ему платили крупные суммы в валюте? Чтобы разъезжать по всей Европе и организовывать встречи в ресторанах, денег надо немало.
..................

(Планировалось продолжение, в частности о том, что фон Папен так прямо и написал, что парламентская система в Германии в 1932 году зашла в тупик и президент рассматривал возможность ее переделки).

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:

"Большая Советская Энциклопедия", 2-го и 3-го изданий.

Вайнгартнер Томас (Weingartner Thomas), "СТАЛИН И ВОЗВЫШЕНИЕ ГИТЛЕРА" ("Политика Советского Союза и Коммунистического Интернационала по отношению к Германии в 1929 – 1934”), Берлин, 1970, 302 стр. (Перевод на русский - 2007-2008 гг.)

"Конституция Германской империи (11 августа 1919 г.)", в кн.: "Конституции буржуазных стран", т. 1, Москва–Ленинград, 1935.

"КОММУНИСТИЧЕСКИЙ ИНТЕРНАЦИОНАЛ В ДОКУМЕНТАХ 1919-1932" (сборник), партийное издательство, Москва, 1933, 1002 стр.

Мануильский Д.З. "КОМПАРТИИ И КРИЗИС КАПИТАЛИЗМА", (Доклад на ХI пленуме ИККИ), Москва-Ленинград, ОГИЗ, "Московский рабочий", 1931

Минский Г., "ПОД ЗНАКОМ РЕВОЛЮЦИОННОГО ПОДЪЕМА, Выборы и классовая борьба в Германии", Москва, "Партиздат", 1933, 104 стр.

Папен Франц фон, "ВИЦЕ-КАНЦЛЕР ТРЕТЬЕГО РЕЙХА", Москва, "Центрполиграф", 2005, 592 стр.

Сталин И.В. "О ПРАВОЙ ОПАСНОСТИ В ГЕРМАНСКОЙ КОМПАРТИИ" (речь на заседании Президиума ИККИ 19.12.1928). Издательство "Пролетарий", Москва, 1929

Раденкова Петра, "ГЕОРГИЙ ДИМИТРОВ, (краткая биография)", "София Пресс", София, 1987

Руге Вольфганг, "ГЕРМАНИЯ В 1917-1933", перевод с немецкого, Москва, "Мысль", 1974, 320 стр.

Руге Вольфганг, "КАК ГИТЛЕР ПРИШЕЛ К ВЛАСТИ", перевод с немецкого, Москва, "Мысль", 1985, 320 стр.

18/09/08

[ Home ]