[ На главную ]

Где был Сталин 19-28.06.1941 г.?
(Часть 8)

   
( Или на сайте администрации г. Сочи  и на сайте газеты "Культура")

26. ДВА ДОПОЛНЕНИЯ

В июне 2016 г. на сайте издательского дома "Коммерсант" ("Огонёк")
была опубликована статья историка Леонида Максименкова "Разведка сбоем".

В статье приведен небольшой обзор некоторых вновь рассекреченных документов из предвоенной (1940-1941 гг.) истории высшего военно-политического руководства СССР. А также перечисляются архивные дела, которые тоже могли быть интересны историкам, но которые до сих пор засекречены (гриф "секретно" с них пока еще не снят). В том числе среди них есть и такие, которые касаются темы: "Где был Сталин в какнун войны и в первые ее дни?"  Объем соответствующего фрагмента составляет менее 30% (29%) всей статьи и мне редакция "Коммерсанта" разрешила его процитировать.

Леонид Максименков написал:

.....
Пробелы в сталинском фонде

Еще одно досадное сокрытие — это дела N 422 и N 423: "Журналы регистрации отправленных документов с резолюциями Сталина И.В." за период с 17 июня 1940 года по 16 июня 1945 года, то есть от падения Парижа до Парада Победы. В теме "22 июня" эти альбомы могли бы помочь ответить на принципиальный вопрос: где был Сталин накануне и в первый день войны и чем он занимался?

Слышится хор возмущенных возгласов: что значит где?! В Кремле! Читайте, дескать, мемуары маршала Жукова, диалоги Феликса Чуева с Молотовым, да, наконец, откройте дневник посещений его кабинета... Да, все правильно. Согласно дневнику посещений (который рассекречен), 22 июня Молотов, Берия и другие в кабинет вошли в 5 ч. 45 мин. утра, а "последние вышли в 16 ч. 45 м.". Но где материальные следы этих посещений — пометки на документах, замечания и т.д.? Ответ — только в этом альбоме. Но он по-прежнему остается вне доступа — под грифом.

Последнее из известных нумерованных довоенных директивных указаний Сталина помечено в альбоме 14 июня 1941 года. Народный комиссар среднего машиностроения Вячеслав Малышев просит разрешения построить в Кременчуге завод на 100 тысяч грузовых трехтонных автомобилей с дизельмотором и четырех заводов смежной промышленности в районе Кременчуга.

14 июня Сталин приказывает: "т. Вознесенскому. ... Если остановимся на Камышине и в проекте будут проделаны соответствующие изменения, я буду голосовать за завод. И. Сталин". Резолюцию немедленно оформляют в альбоме мудрости: "N 2305/14 VI. 41 г."

Других номерных резолюций после этой даты у нас нет.

Возразят, а как же хрестоматийно знаменитая фраза Сталина на разведдонесении за N 2279/м от 17 июня наркома госбезопасности Меркулова о неминуемом начале войны: "Т-щу Меркулову. Может, послать ваш "Источник" из штаба Герм. авиации к е-ной матери. Это не "источник", а дезинформатор. И. Ст.". Но эта мудрость не приобрела номера и даты, не внесена в альбом. Поэтому неизвестно, "послал" ли товарищ Меркулов свой "источник" из штаба германской авиации, или не "послал".

Вспомнив о советских источниках в германских штабах, приведем фрагмент последней из известных на сегодняшний день шифровок Сталину от советского полпреда в Берлине Владимира Деканозова (N 451). 18 июня 1941 года Деканозов пишет Поскребышеву: "Посылаю обещанные мною товарищу Сталину сведения о пищевом довольствии в Германской армии". Сегодня в "Огоньке" этот текст публикуется впервые:

<...> ....(пропущено - zhistory).... <...>"

Очень актуальная тема. Особенно за четверо суток до начала великого противостояния. Но на ней нет не только резолюции, вообще нет следов, что Сталин об этом узнал.

Настало время признать, что в известных на сегодняшний день протоколах Политбюро и материалов к ним (РГАСПИ, ф. 17, оп. 163) за период с 19 по 22 июня следов работы карандаша Сталина не обнаружено. Решения есть (некоторые сомнительные), инициирующие записки есть (многие без даты, что тоже подозрительно), отметки о голосовании ближайших соратников и лучших учеников тоже (хотя многие по доверенности), а вот само первое лицо упорно отсутствует. Нет ни пометок "живого" карандаша, ни опосредованной записи "тов. Сталин — за (АП)".

Не будем утомлять читателя перечнем пунктов протокольных решений. Приведем их лишь за 22 июня. В то роковое воскресенье утвердили всего лишь четыре Указа Президиума Верховного Совета СССР. Все они опубликованы в газетах 23 июня. Ничего нового по их содержанию мы не узнаем, но новизна не в содержании, а в форме их принятия. Итак, по порядку.

П34/95. "О мобилизации": "<...> Мобилизации подлежат военнообязанные, родившиеся с 1905 по 1918 год включительно. Первым днем мобилизации считать 23 июня 1941 г.". Перед нами машинопись указа. Следов голосования товарищей, которые сидели в кабинете с пяти утра до пяти пополудни, нет. На документе лишь пометка-автограф: "Указание т. Сталина — опубликовать. А. Гор[кин]. 22/VI".

Кто такой Горкин? Секретарь Президиума Верховного Совета. Есть и другая помета: "м. нет", то есть "материала нет". Что это означает: черновика нет или сопроводительной записки? Получается, напечатан набело. Неужели Горкиным? Вы верите этому? Или оригинал где-то спрятан в президентском архиве?

П34/96. Указ Президиума Верховного Совета "Об объявлении в отдельных местностях СССР военного положения". На копии и этой машинописи также нет следов никаких голосований, отметок и прочих зацепок.

П34/97. "О военном положении". Увы, никаких пометок нет и на третьем указе.

П34/98. Это "Положение о военных трибуналах". И тут есть интересный момент. В конце указа стоит: "Москва, Кремль, ... июня 1941 г.". То есть дата не проставлена. Из какого же спецпакета достали этот указ? Ответ: "Указание т. Сталина — опубликовать А. Горкин. 22/VI".

Жаль, что Александр Федорович Горкин, потом служивший за заслуги председателем Верховного суда СССР, не оставил рукописи своих воспоминаний в чемодане на даче. Очень хочется узнать, в какой форме Сталин давал ему эти "указания": живьем, через Поскребышева, по телефону ВЧ или шифровками?

Огонек от 18.06.2016, 20:19

Таким образом, подтверждаются рассмотренные выше вопросы Александра Николаевича Осокина касательно подписей на решениях Политбюро (раздел "5. О ПОДПИСЯХ НА ДОКУМЕНТАХ"). В статье Максименкова нет фотографий цитируемых документов. В  книге Осокина есть фото документа "П34/95 "О мобилизации". Там Осокин относит подпись к Поскребышеву. Максименков называет автора подписи - "Горкин". В Интернете можно найти фото документа с подписью скорее всего Поскребышева (например, на обороте подлинника (второго) "Директивы номер 2" 22.06.41 - ). Если взять фрагмент с П34/95 и объединить его с повернутым вправо фрагментом из директивы N: 2 про Румынию, то получится такая картинка:

Обе подписи не совсем идентичны, хотя в чем-то похожи (кстати, в Интернете есть и грамоты ВС СССР с "длинной" подписью Горкина). Однако (видимо), в любом случае это не совсем принципиально. Принципиально другое: на важном документе первого дня войны нет резолюции товарища Сталина. Вместо нее есть чье-то руководящее указание Первому заместителю начальника Генштаба РККА как себя вести с соседней страной (бомбить). И написал это то ли секретарь Сталина Поскребышев, то ли секретарь ВС СССР Горкин. Может ли секретарь фирмы кому-то что-то указывать без согласования с директором? (Или без его прямого поручения?) Любой офисный менеджер ответит: не может. И как правило так делается в случае, когда директора нет на месте, но с ним согласовано по телефону.

О подробностях почему подлинник "Директивы номер 2" оказался не один - см. статью "Два подлинника директивы N: 2", а здесь можно задаться вопросом: если товарища Сталина не было в Москве в те дни, но он один не мог куда-то уехать, то не могла ли возникнуть "утечка" об этом через тех, кто должен был сопровождать товарища Сталина? Как оказалось, нечто похожее нашлось все в том же 2016 г.

На сайте "Самиздат" размещена рукопись Спаськова Г.Н. "Привести в боеготовность". В ней тоже обсуждаются причины катастрофы лета 1941 г. Но на взгляд сайта zhistory не очень тщательно и с ошибками. Однако среди комментариев к этой рукописи 14.10.2016 возникло сообщение Гуляева Д.А. именно по теме "Где был Сталин?" (в рассматриваемые дни июня 1941 г.):

Вот текст этого комментария:

433. Гуляев Дмитрий Александрович 2016/10/14 22:49

Моя двоюродная бабушка, Павлова Л.П. была врачом. В 17 лет отправилась на Германскую, потом Гражданская, Финская, Отечественная. После войны работала на административных должностях в горздраве. Во время войны она была главврачом госпиталя, располагавшегося в Москве. Разговоры со мной на серьезные темы, она, естественно не вела, ввиду моего малолетства. Но то, что говорилось взрослыми в моем присутствии, в силу цепкой детской памяти, запомнил хорошо. По её словам, на момент начала войны Сталина в Кремле не было. На удивленный вопрос кого-то из присутствующих "А куда же он делся?" бабка ответила, что у него был инфаркт и его самолетом отправили в Казань. Источник своей информированности она не назвала, вполне возможно, что это слухи в медицинской среде. С другой стороны, эта среда достаточно тесная и в случае болезни или ранения главы государства разговоры об этом пойдут обязательно. С присказкой "Ты только никому не говори", что и будет способствовать распространению.

Считать такую информацию однозначно достоверной, естественно, нельзя. Фактом является лишь то, что слухи об отсутствии Сталина на посту не вчера появились, а существовали еще в июне 41-го.

P.S. Вообще-то бабка была из тех людей, что к распространению пустой болтовни не склонны. Прошла и Крым и Рым, имела кучу орденов. А еще я запомнил, что Наган перезаряжать долго, а Маузер тяжелый слишком, поэтому она пользовалась Браунингом.

Итак, нашелся "слух из медицинской среды". Насколько ему можно доверять? Для начала уточним, что такое "инфаркт" - это что-то с сердцем. Точнее - что-то с сердцем достаточно серьезное. Настолько серьезное, что чревато "крайними" последствиями. Например, на одном сайте про сердце написано:

Большинство инфарктов возникает внезапно и в острой форме. Но иногда инфаркт начинается медленно со слабой боли или неприятного ощущения. Люди часто не понимают, что происходит, и выжидают слишком долго, прежде чем обратиться за помощью. Острый инфаркт может привести к остановке сердца, вызвав внезапную смерть.
.....
Что делать в случае инфаркта
Многие больные, у которых случился инфаркт, умирают до прибытия в больницу. Поэтому действуйте быстро. На счету каждая секунда. Существуют лечебные средства, которые растворяют сгусток крови и восстанавливают кровоток к сердцу. Лечение действует наилучшим образом, если оно оказывается в пределах часа после начала инфаркта. Если быстро начать лечение, то будет нанесен наименьший вред сердечной мышце. Если поблизости расположена больница, попросите кого-нибудь вызвать скорую помощь или немедленно отвезти вас в пункт неотложной помощи. Если поблизости нет больницы или центра здравоохранения, немедленно вызовите врача.

Учитывая подробности об инфаркте, как-то плохо верится, что товарища Сталина повезли в Казань (!!!) Интересно, на чем? Тут каждая секунда дорога, но он на самолетах летать не любил. Поездом? До Казани? С перекладными на машины (на носилках)? С инфарктом? Невероятно!

Но если предположить, что товарищ Сталин таки уехал куда-то перед 22.06.41, то можно обсудить вопрос: уехал один или с обслуживающим персоналом (в т.ч. с медиками)? Иосиф Виссарионович был человеком уже не молодым, мало ли что могло произойти в дороге? Поэтому вполне логичным видится отправка вместе с ним "в командировку" каких-то врачей из "Кремлевки" (ну не из Казани же!). А если их собирали быстро, то мог возникнуть вопрос у коллег (по медицинской среде) – куда это так срочно? Тем же надо было что-то ответить? Вот и ответили.... Возможно, кто-то проговорился, что "едем с товарищем Сталиным"... А-а.... поездка оказалась секретной. И как быть? Вот тут (вполне) и могли придумать легенду про инфаркт и Казань (не про Сочи же). Причем, про "инфаркт" мог кто-то ляпнуть в шутку, но так оно и осталось.

Вот такие две информации обнаружились в 2016 г. по рассматриваемой теме.
В дополнение к предыдущим.
И к их подтверждению.

(31.10.2016)

[ На главную ]