[ На главную ]

Два подлинника директивы N: 2

Директива N: 2 утра 22.06.41 "знаменита" меньше, чем ее предшественница - директива N: 1 вечера 21.06.41. В своих мемуарах маршал Жуков ее лишь упомянул (Глава десятая. "Начало войны", ):

Вернувшись с С. К. Тимошенко в Наркомат обороны, мы выяснили, что перед рассветом 22 июня во всех западных приграничных округах ...."

Если отнестись к этому фрагменту нейтрально-серьезно (без увлечения пропагандой), то можно найти здесь немало ошибок и странностей. Сразу же обнаруживается несоответствие с "Журналом посетителей " сталинского кабинета. Не в 4-30 Жуков с Тимошенко приехали в Кремль, а в 5-45 (и уехали в 8-30). "Всех" членов Политбюро тогда там не было. Странным выглядит обращение Жукова и Тимошенко к Сталину дать войскам приказ немедля организовать ответные действия и нанести контрудары по противнику. А как же все довоенные планы? Про них не надо было даже вспоминать? Разве они не составлялись (по 16 часов в сутки) как раз на такое событие? Еще более странным выглядит "глубокая задумчивость в течение длительной, тягостной паузы". Разве буквально несколько часов назад не отсылалась "Директива N: 1" с предупреждением как раз об этом событии? И разве во время ее обсуждения не рассматривались меры именно на этот случай? Все это жуковское описание подходит лишь под такую ситуацию, когда угроза немецкого нападение реально не рассматривалась и никакие планы на такой случай не были подготовлены. В связи с чем пришлось срочно придумывать какие-то импровизации.

Причем, ничего лучшего не придумали, только лишь как "немедленно обрушиться на прорвавшегося противника". Кому обрушиться? На каких участках? Что делать тем или другим резервам? Это оказалось почему-то не важным. И до такой степени, что ни нарком обороны, ни Верховный никаких своих письменных решений на документе не оставили. Лишь их подчиненный (причем, начальник над главными военными планировщиками!) смог вспомнить метод "немедленно обрушиться". Или это не он вспомнил, но (по крайней мере) подписал. А в целом та директива оказалась настолько нереальной, что приводить ее в своих мемуарах маршал Жуков не посчитал нужным.

И лишь спустя годы ее текст увидел свет в разных публикациях.
Во втором томе знаменитой "Малиновки" 1998 г. он показан таким:

ЦА МО РФ. Ф. 132а. Оп.2642. Д.41. Лл. 1,2. Машинопись, незаверенная копия".
========================

Что можно сказать об этом тексте?

Как оказывается, много чего. До такой степени, что анализ может вылиться в отдельную статью. Например, в номере за 12.11.1999 газеты "НВО" ("Независимое военное обозрение") была опубликована статья Андрея Михайлова "Директива благих намерений". Некоторые моменты в ней вполне логичны, некоторые написаны без учета "дополнительной" информации. Здесь сейчас можно начать обсуждение директивы с ее приписки в "Малиновке": "машинопись, незаверенная копия". О чем это говорит? О том, что публикатор держал в руках текст, отпечатанный на машинке. Можно предположить, что печатался он с какого-то рукописного черновика. Но по какой-то причине редакция "Малиновки" ссылаться тот черновик не захотела. А можно ли где-то на него посмотреть? Издавали ли его другие авторы? Как оказывается, издавали. В частности, в статье Михайлова в "НВО". Сейчас в архиве газеты статья показана только в виде текста. Но есть сайты, на которых эту статью продублировали с картинками (например, здесь). Картинки (сканы) такие (два листа):

Смотрим подписи на втором листе: Маленкова и Жукова. Тимошенко нет. "Для протокола" было бы полезно выяснить, кто написал этот текст? И что означает подпись "Маленков" – это реально его подпись или просто "ФИО"?

Можно ли найти автограф Маленкова? Как оказалось, можно.

На одном сайте :выложена фотография подписи Маленкова на грамоте 1957 г.:

Примерно такой же вид подписи (с впереди стоящей буквы "Г") показан и в "Википедии" в статье о Маленкове. Но есть и другой вариант без впереди стоящей буквы "Г". Он показан на одном документе документальной выставки "он-лайн" на сайте Государственной архивной службы Украины "Партизанское движение на территории Украины в годы Великой Отечественной войны"

Документ хранится в Российском государственным архиве социально-политической истории. Называется: "Докладная записка народного комиссара электропромышленности СССР И.Г. Кабанова в ГКО о размерах поставок средств связи в УШПД. 3 мая 1943 г".

РГАСПИ, ф. 644, оп. 2, д. 162, л. 172. Подлинник. Машинописный текст. Подпись И.Г. Кабанова – автограф"

(Фото фрагмента с поворотом):

Как видно, на документе (скорее всего) резолюция товарища Сталина: "т. Маленкову", "т. Маленков" ответил: "За" и следом расписался (без впереди стоящей буквы "Г", но с заканчивающей характерной "загогулиной" вниз-влево). Таким образом можно предположить, что надпись "Маленков" в конце "Директивы 2" – это его подпись. Вот взял он и расписался под документом (первым)! Вторым расписался генерал Жуков. А Тимошенко расписаться то ли забыл, то ли не захотел (не посчитав нужным визировать такой неконкретный приказ "вообще").

А кто написал сам текст?

Можно ли в Интернете найти образец рукописного текста, написанного Маленковым?

Один существует. Это подлинник указа о создании ГКО. Его можно посмотреть (например) на виртуальной выставке к 1150-летию зарождения российской государственности. Документ представлен все тем же Российским государственным архивом социально-политической истории (Ф. Р-17. Оп. 163. Д. 1317. Л. 19-20). Называется: "Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) "Об образовании Государственного комитета обороны СССР" 30 июня 1941 г." На сайте дается комментарий, что "заголовок и пометы – автограф И.В. Сталина простым карандашом; текст и правка красным карандашом – автограф Г.М. Маленкова".

А существует и рукописный черновик секретного постановления Политбюро ЦК ВКП(б) об организации Южного фронта и назначениях командного состава 21 июня 1941 г., который можно посмотреть, например, на сайте http://www.warstar.info/...:

Сравнивая его с рукописным проектом указа о создании ГКО, можно предположить, что их почерки вполне похожи – как бы "танцующие" (в отличие от "ровных"). А при их сравнении с рукописью директивы N: 2 становится понятно, ее написал не Маленков. Тогда остается Жуков? По мемуарам адмирала Кузнецова вечером 21.06.1941 Директиву N: 1 записывал генерал Жуков под диктовку маршала Тимошенко. И в Интернете есть фото листка с подписями этого документа:

Если сравнить почерк на этих листках с почерком фото директивы N: 2, то можно предположить, что ее тоже написал генерал армии (тогда) Жуков. Возможно, тоже под диктовку (например, Маленкова, коль Тимошенко от подписания как бы самоустранился).

Есть и еще замечания к фото рукописного варианта директивы N: 2. В своей книге "Великая тайна Великой Отечественной. Ключи к разгадке": ("Время"; Москва; 2010) Осокин А.Н. написал:

"Внимательное изучение ее факсимиле показало, что время 7.15 проставлено на ней другим, более жирным карандашом – тем же, которым в адресе дописано: "Копия НарКом ВМ. Фл.", из чего можно предположить, что и то и другое появилось позже. ... Об этом же прямо свидетельствует дописанная пометка о снятии рукописной копии с Директивы N: 2 и вручении ее для НКМФ капитану 1-го ранга Голубеву".

Осокин упоминает про надпись о снятии рукописной копии, но не приводит ее полностью. Полностью она имеет такой вид:

"Снята копия от руки в одном экз и вручена капитану 1 р. Голубеву – НКМФ. Расписка на обороте.
Подполк. Ашишков [? – неразборч.]
...41 г."

Скан рукописи выполнен при раскрытии прошитого "дела", в котором она находится. Поэтому некоторые буквы (цифры) не видны (которые оказались в поле сшивания). Сравнение почерков этой надписи и "основного" текста показывает, что про снятие копи написал кто-то другой. Этот факт позволяет обсудить вопрос: где снималась "от руки" эта копия? В наркомате обороны или в приемной сталинского кабинета в Кремле? Осокин предлагает свою версию:

"Директива же наркома N: 2 была передана Военным Советам западных округов в 7 часов 15 мин. ... Правда, возникает вопрос: как же это было осуществлено практически, если до 8 час. 30 мин. из кабинета никто не выходил. Вариантов два: либо пригласили Поскребышева, и он отправил эту секретную Директиву, либо Жуков продиктовал ее прямо из кабинета по ВЧ Ватутину в Генштаб, а тот обеспечил ее срочную отправку по округам".

Возможно. Но (во-первых), если бы Ватутину диктовали по телефону, то существовала бы и третья копия "от руки". Во-вторых, прежде чем предлагать версии, для начала было бы полезно посмотреть на вторую копию. Есть ли там что-то интересное? Можно ли ее где-то найти? Как оказывается, в какой-то мере можно. Вторая ли это копия или как, но на сайте МО РФ выложены несколько "виртуальных выставок" документов. Одна из них называется: "ПЕРВЫЙ ДЕНЬ ВОЙНЫ. Коллекция документов Центрального архива МО РФ". Первым документом там идет как раз "Приказ Народного Комиссара Обороны N: 2 от 22 июня 1941 г. на 7 часов 15 минут. Подлинник, рукописный текст" (на четырех [!!] листах – три с текстом приказа [не два!!] и четвертый по обороту третьего листа). Внимательно их рассматриваем:

Сравнение почерков показывает, что документ написал не Жуков и не Маленков. Второй факт: на этом тексте нет исправлений, которые попадаются на предыдущем варианте. Это доказывает, что он является копией, а не "первым". Причем, некоторые исправления имеют важное значение для анализа. В первом варианте сначала написали:

"В связи с начавшимися военными действиями со стороны Германии и Румынии... "

Затем слова про военные действия и про Румынию вычеркнули. Вместо "военных действий" вписали это самое "неслыханное по наглости нападение". "Румыния" осталась вычеркнутой.

Дальше сначала написали:

"Мощными ударами бомбардировочной и штурмовой авиации уничтожить авиацию на аэродромах противника и разгромить основные группировки наземных войск на территории Германии".

Затем слово "разгромить" вычеркнули, заменив словом "разбомбить". Действительно, полностью разгромить группировку войск одна только авиация вряд ли сможет. А вот как-то "побомбить" в ее силах (еще с вопросом о серьезности результатов). Потом в этом же абзаце вычеркнули и упоминание про "территорию Германии", вставив слово "его" (наземных войск). А уж где найдутся те "его "группировки" и в какой степени они окажутся по силам "нашей" авиации – уже будет видно "на местах" (вполне возможно, что уже и на "нашей" территории). Тем самым тут можно предположить, что при написании этого абзаца первоначальное потрясение от "неслыханной наглости" несколько приуменьшилось в сторону реальных возможностей своих войск. И еще можно заметить по этому абзацу, что в современных публикациях директивы N: 2 из этого абзаца пропало слово "основные" ("группировки его наземных войск"). Можно предположить, что по какой-то причине оно пропало при изготовлении "машинописной копи".

Потом сначала написали: "Удары авиацией нанести на глубину территории противника до 100 км." Затем слово "противника" зачеркнули - видимо, сначала имелся в виду противник в виде Германии и Румынии. Но так как Румынию вычеркнули, то здесь дописали "германской". А дальность "глубины" увеличили до 100-150 км.

И видно, что в первом варианте вообще не было фразы "Разбомбить Кенигсберг и Мемель". А во втором она появилась. Может быть она была вписана на левом поле вертикально и потому не попала в кадр? (Места там было столько, что по горизонтали поместилась часть слова "герман" ["ской" – уже видно]. И там в этом месте прорисована кривая линия как бы для какой-то вставки чего-то).

Кроме того, в первом варианте еще было какое-то предложение, которое жирно зачеркнули так, что разобрать по скану нет возможности.

Итак, в одних современных публикациях показан один рукописный "подлинник" (можно полагать, самый первый). В других почему-то показали другой "подлинник". Возможно, "второй" – о котором идет речь в "первом" как "копия от руки для НарКом Вм. Фл." Но не все так просто.

Если бы во втором опубликованном "подлиннике" был бы только текст директивы, вопросов бы не было. Но на обороте его третьего листа обнаружились еще разные фразы. Рассмотрим фразу:

"Т. Ватутину. Румынию – бомбить". И чья-та подпись. Но чья? Осокин считает, что это подпись Поскребышева Александр Николаевич. В своей книге "Великая тайна Великой Отечественной. Глаза открыты" он кратко объяснил его роль в подготовке документов:

"Члены Политбюро либо визировали решение собственноручно, либо сообщали по телефону о своем согласии, о чем на его проекте делал соответствующую пометку личный секретарь Сталина А. Н. Поскребышев, он же заведующий Особым сектором ЦК и канцелярией Генерального, а затем Первого секретаря ЦК.
.....

Поскребышев имел право в случае отсутствия или занятости Сталина сделать отметку: «Т. Сталин – за. А. П.» (А. П. – Александр Поскребышев) или же просто «За – А. П.», и это приравнивалось к подписи Сталина, поскольку всегда так или иначе согласовывалось с ним".

На рассматриваемой странице закорючка на месте подписи где-то отдаленно может напоминать буквы "А.П.". Разве что отдаленно. Во-вторых, есть фото письма, лично написанного Поскребышевым с его личной подписью. Оно опубликовано на сайте "Коллекция автографов": И там подпись (длинная) вполне сходится с его полной фамилией. А в третьих на сайте газеты "Коммерсант" опубликована статья (к 75-летию начала войны) под названием "Разведка сбоем / "Огонек" публикует рассекреченные документы времен Великой Отечественной войны". Там затрагивается вопрос "где был Сталин в начале войны?":

Слышится хор возмущенных возгласов: что значит где?! В Кремле! Читайте, дескать, мемуары маршала Жукова, диалоги Феликса Чуева с Молотовым, да, наконец, откройте дневник посещений его кабинета... Да, все правильно. Согласно дневнику посещений (который рассекречен), 22 июня Молотов, Берия и другие в кабинет вошли в 5 ч. 45 мин. утра, а "последние вышли в 16 ч. 45 м.". Но где материальные следы этих посещений — пометки на документах, замечания и т.д.? Ответ — только в этом альбоме. Но он по-прежнему остается вне доступа — под грифом".

И еще в статье говорится, что на некоторых документах резолюцию писал не Поскребышев, а Горкин Александр Федорович (кстати, тоже "Александр"):

".... П34/95. "О мобилизации": "<...> Мобилизации подлежат военнообязанные, родившиеся с 1905 по 1918 год включительно. Первым днем мобилизации считать 23 июня 1941 г.". Перед нами машинопись указа. Следов голосования товарищей, которые сидели в кабинете с пяти утра до пяти пополудни, нет. На документе лишь пометка-автограф: "Указание т. Сталина — опубликовать. А. Гор[кин]. 22/VI".

Увы, знание о том, как на самом деле было, приходит к нам и 75 лет спустя строго дозированно, порционно. Можно утешаться только одним: уж лучше поздно..."

Так вот, в книге Осокина есть фото этого самого документа "П34/95. "О мобилизации". Там Осокин относит подпись к Поскребышеву. Если взять фрагмент с подписью Горкина и объединить его с повернутым вправо фрагментом из директивы N: 2 про Румынию, то получится такая картинка:

Обе подписи не совсем идентичны, хотя в чем-то похожи (кстати, в Интернете есть и грамоты ВС СССР с "длинной" подписью Горкина). Однако (видимо), в любом случае это не совсем принципиально. Принципиально другое: на важном документе первого дня войны нет резолюции товарища Сталина. Вместо нее есть чье-то руководящее указание Первому заместителю начальника Генштаба РККА как себя вести с соседней страной (бомбить). И написал это то ли секретарь Сталина Поскребышев, то ли секретарь ВС СССР Горкин. Может ли секретарь фирмы кому-то указывать без согласования с директором? (Или без его прямого поручения?) Любой офисный менеджер ответит: не может. И как правило так делается в случае, когда директора нет на месте, но с ним согласовано по телефону.

Это понятно. Не совсем понятно другое: почему такая резолюция возникает на обороте листка "копии", а не на "первом"? Да еще в адрес Ватутина? Почему не в адрес Тимошенко или Жукова?

На второй вопрос ответ возможен такой: потому что вечером 21.06.41 было решение Политбюро отправить Жукова в Тарнополь на ЮЗФ. А по некоторым данным Тимошенко собирался выехать на Западный фронт (с группой "сопровождающих"). Вот генерал Ватутин и оставался "главным" на "хозяйстве" (военном).

Первый вопрос сложнее. Вряд ли Горкин или Поскребышев ездили в Наркомат обороны, чтобы там расписаться на рукописном черновике какого-то документа. Скорее всего и "первый" и "копия" некоторое время находились в приемной сталинского кабинета в ожидании курьеров из наркоматов обороны и ВМФ. И как долго длилось это "некоторое время"? Судя по еще одной надписи на той же (обратной) стороне третьего листка "копии" – не раньше минимум до 8-10. Та надпись гласит:

"ЗапОВО – 8-10 22/6-41
принял пом [?] Ом.... [дальше фамилия обрывается]
передал пом [?] Ку.... [аналогично]".

Эта надпись говорит о том, что в 8-10 (а не в 7-15) эта директива была отправлена в Минск, в штаб ЗапОВО.

Почему в Минск отправили текст "копии", а не "первый" текст? Наверное потому, что передавать связистам документ с правками было не особенно удобно. Перепечатывать в сталинском кабинете утром в воскресенье или не смогли, или не захотели. Более "чистым" была именно копия. Вот ее и отдали телеграфистам.

А потом мог позвонить "откуда-то" товарищ Сталин и передать команду бомбить Румынию. Кто-то из секретариата мог по ошибке выдать Горкину или Поскребышеву именно "копию" как документ, который оказался как бы более "правильным" (и который отправляли в ЗапОВО). Потом приехал посыльный из Наркомата ВМФ, расписался на обороте последнего листка "первого" варианта в получении и увез "копию" "к себе". После войны это министерство соединили с министерством обороны. Потом опять выделили. Потом (после смерти Сталина) опять соединили в единое министерство обороны. Так "копия" попала в ЦАМО. (Как и первая версия).

Ну, хорошо, пролежали два "подлинника" директивы N: 2 в приемной сталинского кабинета до 8-15, второй успели отправить в ЗапОВО, на нем же появилась резолюция секретаря от товарища Сталина про Румынию, оба дождались посыльного из НКВМФ, тот расписался. А дальше? Посыльный из наркомата обороны появился?

Можно предположить, что появился. А может быть и нет. Дело в том, что по "Журналу посетителей сталинского кабинета" Тимошенко и Жуков 22.06.41 его покинули в 8-30. После чего (надо полагать и, как следует из мемуаров Жукова) они отправились к "себе" в наркомат обороны. Приказная часть директивы страдала отсутствием конкретики. В связи с этим не было смысла особо спешить с ее отправкой в войска. Поэтому "Главковерхи" вполне могли прихватить ее с собой (свой "первый" вариант). Приехали в наркомат, там отдали на перепечатку на пишмашинке. А потом ... могли приказать ее отправить в штабы остальных округов. Причем (возможно) в "урезанном" виде. На это есть намек на сайте "ОБД Подвиг народа" под записью 60409423 там размещен документ ВС ПрибОВО 22.06.41, в котором цитируется директива N: 2 в измененном виде (ЦАМО фонд 221 опись 1351 единица хранения 2):

Изменения такие: пункт 2 (про разные бомбежки авиацией) полностью пропущен. И изменена фраза про переход границы: "В районах где не нарушали Советскую границу, впредь до особого распоряжения наземными войсками границу не переходить".

Действительно, как показано в комментарии к этому пункту в статье Андрея Михайлова "Директива благих намерений " приказ непонятно какой "авиации" в таком виде выглядит (мягко говоря) безграмотно:

1. Почему упоминается только авиация?

2. А разве раньше авиация не привлекалась для установления "мест сосредоточения авиации противника и группировки его наземных войск"? И другие средства разведки тоже не получали задач по контролю за возможным противником? На утро 22.06.41 советский Генштаб понятия не имел о дислокации немецких войск у своей границы?

3. Что означает фраза "Мощными ударами бомбардировочной и штурмовой авиации уничтожить авиацию на аэродромах противника и разбомбить основные группировки его наземных войск"? В приказе вообще-то положено указывать более конкретно: что, кому, когда, какими силами, к какому сроку. Например, так: "(таким-то авиачастям) в период с ... по ... подготовить, а с 7.00 25.6.41 г. в течение ... провести воздушную операцию по разрушению следующих объектов военно-экономического потенциала противника: ...."

4. Почему "удары авиацией наносить на глубину германской территории до 100-150 км"? В каких случаях наносить удары на глубину до 100 км, а в каких - до 150? По каким объектам? И кому конкретно?

5. Почему в директиве в адрес нескольким (пяти) приграничным округам дается приказ: "Разбомбить Кенигсберг и Мемель"? Из Одессы тоже будут лететь самолеты бомбить Мемель? И из-под Житомира? А что там бомбить? Всю территорию? Все 90 кв. км площади Кенигсберга? (Квадрат со сторонами 10 на 9 км). Как известно, в составе дальней авиации на 22 июня 1941 г. числилось всего восемь исправных тяжелых бомбардировщиков типа ТБ-7 (Пе-8) (до 5 тонн бомб, а основная масса самолетов - ДБ-3 и ДБ-3Ф ("нормально" - до 1 т бомб) - обладала весьма ограниченными возможностями по нанесению ударов по объектам в глубоком тылу противника.

Поэтому пока остается неизвестным: то ли в наркомате обороны Тимошенко и Жуков "очнулись" и догадались не отсылать в "войска" безграмотный приказ по действию авиации. То ли "на местах" догадались "пропустить" пункт про авиацию. Действительно, для чего (например) начштаба ЮЗФ генерал Пуркаев приказывал бы командующему 5-й армией генералу Потапову "разбомбить Мемель"? (Или Кенигсберг). Потапову такая задача показалась бы (мягко говоря) странной.

В СУХОМ ОСТАТКЕ.

Подводя итог приключениям Директивы N: 2 в первую половину дня 22.06.1941, можно озвучить несколько выводов:

1. Либо товарищ Сталин утром 22.06.41 получил такое потрясение случившимся, что не мог двигать руками-ногами. И лишь через какое-то время через своих секретарей он высказал некоторые команды. Либо товарища Сталина утром 22.06.41 не было в Москве. И он лишь через ВЧ-телефон смог высказать некоторые свои мнения. Логичнее просматривается второй вариант.

2. У советских военных Главковерхов не было никаких планов на случай немецкого нападения. Если бы были, то в Директиве N: 2 так бы и написали: "Приступить к выполнению плана (такого-то)". Вместо этого в ней нашлось место для слов про "неслыханное по наглости нападение". Это говорит о высочайшем потрясении, которое испытали советские военные Главковерхи утром 22.06.41 (и которые были совершенно не готовыми к такому развороту событий). А все упоминания об угрозе немецкого нападения в разных "Соображениях" - это "дымовая завеса" для каких-то других целей и планов.

3. В связи с отсутствием подписи Тимошенко на "первом" подлиннике Директивы N: 2 и в связи с общей военной неграмотностью ее текста можно предположить, что она была в первую очередь политическим документом кандидата в Политбюро Маленкова Г.М. (который оказался "старшим" "смотрящим" за военной темой от ЦК ВКП(б) в отсутствие более главных – Сталина и Жданова). Ибо его потом могли спросить: какие меры лично он предпринял? Вот для такого случая Маленкову и пригодилась бы ссылка на Директиву N: 2 (с проставленным на ней временем "7-15"). Для военных ее смысл сводился лишь к разрешению применять любое оружие в любых доступных масштабах (кроме чего-то оговоренного). Что-то конкретное военные Главковерхи в то время не могли придумать чисто технически из-за нехватки информации. И при отсутствии заранее подготовленных планов на такой случай. И лишь добравшись до наркомата после 8-30 они начали получать первые подробности.

(16/07/2016)

[ На главную ]