|
|
|
[ На главную ] "Великая
Отечественная война
Издатель: Институт марксизма-ленинизма при ЦК
КПСС,
Редакционная комиссия:
ГЛАВА ВТОРАЯ СОВЕТСКИЙ СОЮЗ ПЕРЕД ....... 3. СОВЕТСКИЕ ВООРУЖЕННЫЕ СИЛЫ Вооруженные Силы СССР накануне нападения фашистской Германии обладали значительной мощью. В основе их организации лежала кадровая система комплектования. Всеобщая воинская повинность являлась почетной обязанностью всех граждан СССР мужского пола, достигших 18-летнего возраста. Это обеспечивало Красную Армию многомиллионными резервами. /48/ Сухопутные войска, военно-морской флот и авиация располагали многочисленными, преданными Коммунистической партии командными и политическими кадрами. Подготовка их велась в военных училищах, на курсах усовершенствования, в военных академиях. Советские сухопутные войска обладали современным стрелковым, артиллерийским, танковым и другим вооружением. Уступая в некоторых образцах вооружения армии фашистской Германии, наши войска по другим образцам превосходили ее. Военно-воздушные силы вступили в полосу перевооружения — они оснащались новыми истребителями, штурмовиками и бомбардировщиками. Летный состав успешно осваивал эти самолеты. Но общий процент их был еще невелик. Были созданы также новый вид Вооруженных Сил — Войска противовоздушной обороны и новый род войск — Воздушнодесантные войска. Советский Военно-Морской Флот в предвоенные годы значительно вырос и получил много современной техники. Общий тоннаж его с начала 1939 до 1941 г. возрос по надводным кораблям на 108 тыс. тонн, а по подводным — на 50 тыс. тонн. Только за 11 месяцев 1940 г. флот получил 100 различных боевых кораблей: миноносцев, подводных лодок, тральщиков, торпедных катеров. В конце 1940 г. в постройке находилось еще 269 кораблей различных классов. Некоторые из них в дальнейшем были достроены и приняли участие в войне. Усилилась авиация флота и береговая оборона. Шло ускоренное строительство военно-морских баз. Коммунистическая партия уделяла большое внимание политической закалке советских воинов, деятельности армейских и флотских партийных организаций. Партийно-политическая работа была направлена на воспитание воинов в духе советского патриотизма, беззаветной преданности идеям социализма, на воспитание готовности к защите социалистической Родины. В начале 1940 г. Центральный Комитет направил на партийно-политическую работу в армию и во флот 1500 членов партии, а в июне 1941 г., непосредственно накануне войны, — еще 3700 коммунистов. Огромное значение имело дальнейшее идейное и организационное укрепление армейских и флотских партийных организаций. Улучшились работа по приему в партию передовых солдат, сержантов и офицеров, идейное воспитание коммунистов. Первичные партийные организации пополнили свои ряды и усилили влияние на все стороны жизни частей и подразделений. Коммунисты из рядовых и сержантов к 1 января 1941 г. составляли 35 процентов всей армейской партийной организации и 46,3 процента флотской парторганизации. В армии не было такого взвода, где бы не имелось коммунистов. На членов партии и кандидатов в члены партии в Красной Армии приходилось 12,7 процента от всего ее личного состава, на комсомольцев — 39,5 процента. В основе организации Красной Армии, обучения и воспитания воинов лежала передовая советская военная наука. Наша военная наука зародилась вместе с Красной Армией в огне революции и гражданской войны. Она базируется на общих принципах диалектического и исторического материализма, марксистско-ленинском учении о войне и армии, отвечает политике Коммунистической партии и Советского правительства. Основные положения советской военной науки были разработаны великим Лениным, в трудах которого развиты и конкретизированы главнейшие вопросы марксистской военной теории: о решающей роли народных часе, социально-экономического и морального факторов в современной войне; о значении военной организации и военной техники в вооруженной борьбе; о зависимости военной организации и военного искусства от характера общественного строя и уровня развития боевой техники; /49/ о закономерностях, способах и формах вооруженной борьбы; о единстве и значении политического и военного руководства в войне и другие проблемы. В. И. Ленин впервые выдвинул и разработал важнейшие вопросы, связанные с происхождением и характером войн. Он вскрыл экономическую основу войн эпохи империализма и дал их классификацию, разработал военную программу пролетарской революции и в связи с ней глубоко обосновал необходимость защиты социалистического Отечества и строительства Вооруженных Сил Советского государства. Бесценное военно-теоретическое наследие В. И. Ленина являлось прочной базой советской военной науки, и эта наука быстро достигла довольно высокого уровня, обогнав во многих вопросах буржуазную военную мысль. Большой вклад в развитие советской военной науки внесли выдающиеся полководцы и военные деятели Советского государства: М. В. Фрунзе, М. Н. Тухачевский, А. И. Егоров, Б. М. Шапошников, И. Э. Якир, И. П. Уборевич и другие. Военную науку успешно развивали и отдельные командующие войсками округов и армий, командиры соединений, профессорско-преподавательский состав военных академий. Советская военная наука перед Великой Отечественной войной могла бы достигнуть еще более высокого уровня, если бы не то отрицательное влияние, которое оказал на нее культ личности Сталина. В военной литературе того времени широко пропагандировалось преимущественно то, что не выходило за рамки высказанных им положений. При этом замалчивалось значение военно-теоретических работ В. И. Ленина. Прославление полководческого искусства и якобы особой роли Сталина в годы гражданской войны вело к преувеличению значения опыта гражданской войны для современности, к его фетишизации. Догматизм в военной науке ограничивал возможности научного творчества, сужал рамки самостоятельной разработки проблем военного искусства отдельными талантливыми военачальниками. Однако отрицательное влияние культа личности не могло изменить принципиальных положений нашей военной теории, и советская военная наука оставалась самой передовой. Наша стратегия обоснованно определяла задачи видов вооруженных сил и родов войск. Она отрицала и справедливо критиковала различные однобокие буржуазные военные теории, которые отводили главную роль какому-либо одному техническому средству борьбы, например авиации, танкам, и делали ставку на "молниеносную войну". Советская доктрина правильно рассматривала наступление как решающий вид стратегических действий. Она признавала также необходимость и закономерность обороны, но не учитывала возможность ведения длительных оборонительных действий на всем стратегическом фронте, на своей территории, с отходом вооруженных сил в глубь страны. Установка на ведение войны только на чужой территории и на достижение победы "малой кровью" ориентировала на легкость победы и тем противоречила особенностям современной войны, неизбежно связанной с огромным напряжением сил армии и страны. Она нанесла большой вред воинскому воспитанию личного состава Красной Армии, не мобилизовывала воинов на упорную и длительную борьбу с сильным противником. Правда, Центральный Комитет партии обратил внимание на неправильность такой установки и весной 1940 г. провел специальное совещание по вопросам идеологической работы в Вооруженных Силах. Совещание подвергло критике тезис о легкой победе над врагом. Однако в оставшееся время практически трудно было что-либо изменить. Высокого уровня (особенно до 1937 г.) достигло советское оперативное искусство — теория и практика подготовки и ведения фронтовых и армейских наступательных и оборонительных операций. Советская военная наука впервые обосновала и развила эту новую область военной теории, /50/ зародившуюся в войнах начала эпохи империализма и особенно в первой мировой войне. Ведущие военные теоретики Красной Армии, правильно оценивая непрерывно растущую роль таких новых средств борьбы, как авиация, танки, воздушные десанты, сверхдальнобойная артиллерия, выдвинули теорию глубокой операции. Сущность этой теории заключалась в том, что задачи наступления решались методом сокрушительных ударов на всю глубину оперативного построения войск противника с целью его полного разгрома. Теория глубокой операции указывала выход из тупика позиционной борьбы, характерного для кровопролитных, но малорезультативных сражений первой мировой войны, и правильно намечала методы построения и ведения глубоко эшелонированной обороны, способной противостоять мощному наступлению. Положениям теории оперативного искусства отвечала и советская тактика общевойскового боя, а также тактика родов войск — теория и практика ведения боя. Наша тактика, выраженная в Полевом уставе 1936 г. и в его последующих проектах, которые выпускались в 1939 и 1940 гг., отличалась решительностью и целеустремленностью. Она была пронизана идеей взаимодействия, то есть достижения победы совместными усилиями всех родов войск и видов Вооруженных Сил. Таким образом, советская военная наука создала стройную и достаточно полную систему взглядов на ведение войны, операции и боя. Но с применением этих взглядов на практике дело обстояло не столь благополучно. Ведь мало разработать теорию ведения войны — она сама по себе бессильна, если ею не владеют военные кадры, и прежде всего руководящие. А кадры, как мы видели, были ослаблены репрессиями 1937— 1938 гг. Эти репрессии, во-первых, нанесли удар по развитию теории, так как были уничтожены или надолго отстранены от активной деятельности многие выдающиеся и талантливые военные деятели и командиры — как раз те, кто разрабатывал и развивал теоретические вопросы и чьи труды теперь были изъяты из обращения; во-вторых, на смену репрессированным пришли командиры и политработники, не имеющие достаточного опыта руководства крупными соединениями и объединениями в боевых условиях. Все эти обстоятельства не могли не сказаться отрицательно на подготовке наших Вооруженных Сил. Боевые столкновения на границах Советского Союза в 1938—1940 гг. показали мощь Красной Армии, высокий уровень ее политической подготовки. Но в то же время обнаружились и серьезные недостатки в ее вооружении, организации. Так, например, выяснилось, что некоторые образцы советского вооружения устарели; сказалось отсутствие массового автоматического стрелкового оружия — пистолетов-пулеметов, а также минометов — этой артиллерии ближнего боя; неудовлетворительными оказались средства связи, особенно радиосвязи; слабо были оснащены техникой инженерные войска и т. п. Организация сухопутных войск была излишне громоздкой, что делало соединения и части трудноуправляемыми, малоподвижными; на низком уровне оказались мобилизационная готовность войск и работа штабов; неудовлетворительно была поставлена разведка всех видов. В Военно-Морском Флоте не хватало сторожевых кораблей, тральщиков; отсутствовали специальные десантно-высадочные средства. Боевые корабли были недостаточно оснащены средствами радиолокации и гидроакустики. Большой вред армии принесли также ошибки в воспитательной работе и боевой подготовке. Бойцы, подразделения и части обучались ведению боя теоретически, без нужной тренировки и закалки. Известное суворовское правило "тяжело в учении — легко в бою" было незаслуженно забыто. /51/ Одним из недостатков в политическом воспитании воинов накануне войны было слабое разоблачение фашистской идеологии, звериной сущности фашизма, слабое воспитание высокой бдительности и постоянной боевой готовности войск в духе указания Ленина "быть всегда начеку". Отрицательно повлияла на боевую подготовку армии неправильная оценка зарубежного военного опыта, особенно опыта войны в Испании 1936—1939 гг. Не учитывая специфических условий военных действий в Испании, некоторые советские командиры, воевавшие добровольцами в республиканских войсках, пытались перенести свой ограниченный опыт в Красную Армию. Так, на основе испанского опыта Народный комиссариат обороны решил ликвидировать крупные соединения бронетанковых войск — механизированные корпуса — и заменить их отдельными бригадами и полками, якобы легче управляемыми и более маневренными. Эта вредная реорганизация была осуществлена как раз накануне триумфального марша по Европе немецко-фашистских танковых корпусов, опыт организации которых гитлеровцы переняли у нас. Правда, советское командование взялось исправить эту ошибку, но слишком поздно: лишь в конце 1940 г. вновь началось формирование механизированных корпусов, которые, разумеется, в июне 1941 г. оказались не подготовленными к войне. Коммунистическая партия и Советское правительство правильно расценили выявившиеся недочеты в вооружении, организации и боевой подготовке наших Вооруженных Сил. В марте 1940 г. состоялся специальный Пленум Центрального Комитета партии, рассмотревший итоги и уроки войны с Финляндией. Пленум самокритично подошел к оценке боевых действий советских войск, смело вскрыл недостатки и наметил меры к их устранению. На основе решений Пленума ЦК была разработана обширная программа перевооружения и организационной перестройки Красной Армии сверху донизу. На руководящие должности в войсках были выдвинуты многие командиры, получившие боевое крещение на Халхин-Голе и в лесах Карельского перешейка. Началась реорганизация всех видов Вооруженных Сил и родов войск. Боевая подготовка стала проводиться по принципу "делать все так, как на войне". Серьезные меры были приняты для укрепления единоначалия, воинской дисциплины и порядка в войсках. Но огромная организационная работа в Советских Вооруженных Силах осталась незавершенной: этому помешало вероломное нападение фашистской Германии на нашу Родину. Общая численность Советских Вооруженных Сил за полгода до начала войны, к январю 1941 г., составляла 4207 тыс. человек. Немецко-фашистская армия в момент вторжения в СССР более чем в два раза превосходила советскую. Мощной группировке германских вооруженных сил, сосредоточенных вдоль западной границы СССР и полностью готовых к нападению, противостояли Северный флот, войска Ленинградского военного округа, Балтийский флот, войска Прибалтийского, Белорусского, Киевского Особых, Одесского округов и Черноморский флот. С началом войны управление каждого из округов (кроме Одесского) должно было образовать управление фронта. На базе управления Одесского округа предполагалось создать штаб 9-й армии. В связи с обострением общей обстановки в мае — июне 1941 г. в войсках Красной Армии производились значительные перегруппировки. Сначала они охватили лишь приграничные военные округа, а с 13 мая началась переброска войск ближе к границе и из внутренних округов. Но совершалась она медленно, так как не предполагалось, что в ближайшее время придется давать отпор сильнейшему врагу — немецко-фашистской армии. /52/ Всего в западных приграничных округах перед самой войной насчитывалось 170 дивизий — стрелковых, кавалерийских, танковых и. механизированных — и 2 стрелковые бригады. Войска этих округов составляли более половины численности всей Красной Армии (около 54 процентов). Это были крупные силы, достаточные для успешной обороны. Но реальные возможности наших войск не соответствовали количеству дивизий. Большинство дивизий содержалось по сокращенным штатам мирного времени, и лишь часть соединений переводилась на полный штат. Однако завершить это удалось не везде. Особенно слабо были укомплектованы танковые дивизии, которые находились в стадии формирования. Все войска были рассредоточены на обширной территории: до 4,5 тыс. км по фронту и на 400 км в глубину. Ближе всех к государственной границе располагались войска первого эшелона военных округов, насчитывавшие в общей сложности 56 дивизий и 2 бригады. Но и они были рассредоточены на глубину до 50 км. Дивизии вторых эшелонов были удалены от границы на 50—100 км, а соединения резерва — на 150—400 км. Все танковые дивизии входили в состав вторых эшелонов и резервов. Недочеты имелись и в размещении мобилизационных запасов. Большое количество их находилось вблизи приграничной полосы и в первые дни войны неизбежно попадало под удары немецко-фашистских войск. Преимущество противника заключалось прежде всего в том, что его войска, заблаговременно развернутые у границы, были сосредоточены в плотных, компактных группировках. В первых эшелонах враг имел 103 дивизий, из них 10-танковых, то есть почти вдвое превосходил силы первого эшелона советских войск. Немецкие дивизии были полностью укомплектованы и снабжены, они обладали большой ударной мощью. Советские же дивизии, находившиеся на положении мирного времени, помимо некомплекта в личном составе были недостаточно полно вооружены и плохо снабжены боеприпасами, не имели нужного транспорта. В этих условиях им было трудно противостоять немецко-фашистским войскам. Соотношение сил сторон к началу войны складывалось явно не в пользу Красной Армии. Немецко-фашистское военное руководство сконцентрировало у западных границ СССР около 2800 танков, которым мы могли противопоставить вполне современных 1475 машин. В советских войсках имелись еще танки устаревших систем, но сколько-нибудь существенной роли в предстоящих сражениях они играть не могли. В приграничных военных округах были сосредоточены значительные силы наших ВВС, уступавшие, однако, немецкой авиации в качестве, так как новые самолеты только начали поступать на вооружение частей и составляли лишь 20 процентов общей численности самолетного парка. Не лучше обстояло у нас дело и с артиллерией. Немецко-фашистская армия располагала более чем двойным превосходством в орудиях и минометах калибра 76 мм и выше. Еще большего превосходства сил противник достиг на направлениях своих главных ударов. Так, на каунасско-даугавпилском направлении против 18 советских стрелковых дивизий противник имел 34 (из них 7 танковых); на брестско-барановичском направлении против 7 наших дивизий враг выставил 16 (их них 5 танковых); на луцко-ровенском направлении против 9 наших дивизий гитлеровцы имели 19, в том числе 5 танковых. * * * Советский Союз, являясь к моменту нападения на него Германии великой социалистической державой, имел все необходимое для отражения агрессии. За две с половиной предвоенные пятилетки наш народ, осуществив индустриализацию страны и коллективизацию сельского хозяйства, /53/ создал материальные и экономические предпосылки для максимального подъема обороноспособности Родины. Вооруженные Силы СССР обладали значительной мощью. Высоким было морально-политическое состояние войск. Однако все эти предпосылки оказались недостаточно использованными. Красная Армия не была приведена накануне войны в полную боевую готовность. Войска не заняли своевременно оборонительных рубежей вдоль западной границы СССР. В организации обороны границы были допущены серьезные недостатки. Между тем фашистская Германия, захватившая к началу войны против СССР многие европейские страны, располагала огромным военно-экономическим потенциалом и крупными вооруженными силами. У границ СССР она развернула многочисленные армии, оснащенные современным вооружением и средствами передвижения. Отсутствие активных боевых действий на Западе позволило Германии бросить почти все свои силы и силы стран-сателлитов против СССР. Все это заранее ставило войска Красной Армии в исключительно трудные условия вооруженной борьбы и создавало большую опасность для нашей страны. /54/
ГЛАВА ТРЕТЬЯ СРЫВ ПЛАНА "МОЛНИЕНОСНОЙ ВОЙНЫ" 1. ВЕРОЛОМНОЕ НАПАДЕНИЕ НА СССР Никогда не забудут советские люди то тревожные минуты воскресного утра 22 июня 1941 г., когда московское радио прервало свои передачи и все услышали правительственное сообщение: среди ночи без объявления войны фашистские орды внезапно вторглись в пределы нашей страны. Началась Великая Отечественная война советского народа против фашистской Германии. Гнев и возмущение, непоколебимая решимость дать сокрушительный отпор агрессору, твердая уверенность в победе над врагом овладели советскими людьми, когда они узнали, что гитлеровцы нарушили договор о ненападении. Рабочие, колхозники, советская интеллигенция, люди самых различных национальностей и профессий присягали на верность Отчизне. И как клятва Родине, как набат, звавший народ на битву с врагом, зазвучала в эти дни изумительная по своей силе и суровой красоте песня "Священная война". Вставай, страна огромная, Пусть ярость благородная Гитлеровцы, тщательно скрывавшие истинные цели "восточного походя", кричали на весь мир о том, что Германия стремится только к одному — "спасти всю мировую цивилизацию от смертельной опасности болыиевизма". Однако на этот раз Гитлеру и его клике не удалось обмануть народы мира. Широкие массы трудящихся капиталистических стран были возмущены до глубины души вероломством фашистских захватчиков. Они твердо верили в прочность Советского Союза, видели в нем единственную силу, способную нанести решительное поражение германскому фашизму и избавить народы оккупированных стран от гитлеровской тирании. Поэтому с первых же дней войны они выступили за поддержку советского народа в его справедливой борьбе против коварного врага. Ведущей силой этого движения были коммунистические и рабочие партии. Правительства западных держав, понимая, что в случае победы германских фашистов резко изменится соотношение сил на фронтах второй мировой войны и под угрозой окажутся не только интересы господствующих классов, но и /57/ национальная самостоятельность европейских государств, решили поддержать СССР. Общая заинтересованность Англии, США, СССР и других стран в разгроме вооруженных сил фашистского блока создавала надежную основу для объединения усилий в борьбе с агрессором. Это и обусловило известные заявления премьер-министра Англии У. Черчилля 22 июня и президента США Ф. Рузвельта 24 июня 1941 г. о намерении этих стран оказать помощь Советскому Союзу в войне с Германией. Начало Великой Отечественной войны было чрезвычайно тяжелым для Советского Союза. Наши войска, принявшие на себя удар огромной силы, оказались в очень невыгодном положении. В непосредственной близости от границы (в 3—5 км за линией пограничных застав) располагались лишь отдельные роты и батальоны, занятые оборонительными работами. Большинство дивизий, предназначенных для прикрытия границы, находилось далеко от нее и занималось боевой подготовкой по планам мирного времени. Артиллерия многих дивизий и корпусов, зенитные соединения и части Западного и Киевского Особых военных округов проводили учебно-боевые стрельбы на артиллерийских полигонах вдали от своих соединений и объектов. Многие части связи, занятые на строительстве линий и узлов связи, также находились в отрыве от своих соединений. Неподготовленность приграничных
военных округов к отпору врагу явилась прежде
всего следствием ошибочных представлений И. В.
Сталина о перспективах войны с фашистской
Германией в ближайшее время и переоценки им
значения советско-германского договора.
Несмотря на явные признаки готовившегося на нашу
страну нападения, Сталин до самого последнего
момента верил, что ему удастся политическими и
дипломатическими мерами оттянуть начало войны
Германии против Советского Союза. Эти взгляды
Сталина полностью разделял Маленков, бывший в то
время секретарем ЦК партии. За 18 дней до начала
войны на заседании Главного Военного совета он
выступил с резкой критикой проекта директивы о
задачах партполитработы в армии [Документ 512
2-го тома "Малиновки" – прим. zhistory]. Маленков считал, что
этот проект составлен с учетом близкой
возможности войны и поэтому якобы совершенно
непригоден в качестве руководящего указания
войскам. "Документ, — говорил он, — примитивно
изложен, как будто мы завтра будем воевать".
Сталин, его ближайшее окружение, Генеральный
штаб, а также Главное разведывательное
управление допустили крупнейший просчет в
оценке военно-стратегической обстановки. Не
придавалось должного значения достоверным
сообщениям замечательных советских разведчиков,
в том числе ныне широко известного Героя
Советского Союза коммуниста Р. Зорге (1). Более
того, такие сообщения рассматривались иногда как
провокация со стороны английских и даже
гитлеровских кругов. Опасаясь, что приведение
наших войск в боевую готовность и выдвижение их к
границе может послужить Германии поводом для
развязывания войны, Советское правительство
категорически запрещало осуществлять эти
мероприятия. 14 июня 1941 г. радиовещание и печать
распространили в стране успокоительное
сообщение ТАСС. В нем говорилось: "...Слухи о
намерении /58/ Германии порвать пакт и предпринять нападение на СССР лишены всякой почвы, и происходящая в последнее время переброска германских войск... в восточные и северо-I сточные районы Германии связана, надо полагать, с другими мотивами, не имеющими касательства к советско-германским отношениям". Какие бы внешнеполитические цели не преследовало это сообщение, его обнародование за восемь дней до начала войны могло только притупить у нашего населения чувство бдительности. Директива о приведении в боевую готовность сухопутных и военно-воздушных сил была передана военным советам западных приграничных военных округов Красной Армии только в половине первого часа ночи 22 июня, после того как поступили неопровержимые данные о готовящемся вероломстве фашистской Германии в отношении нашей страны. В директиве указывалось, что 22—23 июня возможно нападение немецкой армии, которое, по всей вероятности, начнется с провокационных действий. Руководство Наркомата обороны, приказав привести в боевую готовность все части приграничных округов, в то же время потребовало не поддаваться ни на какие провокации, "могущие вызвать крупные осложнения". Однако остановить войну было уже невозможно. В 4 часа утра 22 июня тысячи немецких орудий открыли огонь по советским пограничным заставам, по войсковым штабам, узлам связи и районам расположения частей и соединений Красной Армии. Одновременно тысячи фашистских бомбардировщиков с черной свастикой на крыльях вторглись в воздушное пространство СССР. Они совершили варварские налеты на многие города прибалтийских республик, Белоруссии, Украины и Молдавии, а также на военные объекты в приграничной зоне. Особенно сильные удары с воздуха были нанесены по аэродромам, на которых находились боевые самолеты. В результате наша авиация потеряла 22 июня около 900 самолетов только на земле. В первые же минуты войны из строя было выведено много линий и узлов связи. Управление войсками нарушилось. Этому способствовали диверсионные группы, засланные гитлеровцами в советский тыл... Первыми удары фашистской армии приняли на себя славные советские пограничники. Они проявили необычайную стойкость и героизм. Вот один из многочисленных примеров самоотверженности воинов-пограничников. На рассвете передовые части противника атаковали пограничные наряды 9-й заставы 92-го отряда, охранявшие мост через реку Сан в районе Радымно (18 км севернее Перемышля). Застигнутая врасплох, горстка храбрецов во главе с начальником заставы лейтенантом Н. С. Слюсаревым не дрогнула и отразила многократные атаки более сильной вражеской группировки. Тогда против пограничников были брошены танки. Верные сыны советского народа дрались с врагом до последнего дыхания. Так же героически оборонялись многие пограничные заставы. Некоторые из них успешно отразили все атаки противника, но были обойдены с флангов и оказались во вражеском тылу. Одни начали с упорными боями пробиваться на соединение со своими частями, другие перешли к партизанским действиям. Нередко пограничные заставы, находясь в окружении, длительное время сражались в своих опорных пунктах. Так, 13-я пограничная застава лейтенанта А. В. Лопатина 90-го Владимир-Волынского /59/ пограничного отряда дралась в окружении 11 дней. Когда все блокгаузы и дзоты в опорном пункте были разбиты, пограничники перешли в подвальные помещения разрушенного здания и продолжали вести бой. 1 июля противник устроил подкоп и подорвал здание. Все доблестные защитники погибли. После войны пограничной заставе, вставшей на охрану границы в районе, где сражалась и погибла 13-я застава, присвоено имя А. В. Лопатина. На морских границах первыми встретили и организованно отразили удар вражеской авиации моряки-черноморцы в районе Севастополя. На Балтике части 67-й дивизии 8-й армии, оборонявшие военно-морскую базу Лиепая, сорвали попытку гитлеровцев с ходу овладеть городом и портом. Несколько суток советские воины совместно с моряками-балтийцами и рабочими отрядами города сдерживали численно превосходящего врага. Противник овладел Лиепаей лишь тогда, когда силы ее защитников иссякли. Хорошая подготовленность моряков к отражению вражеского нападения объяснялась тем, что указания командования Военно-Морского Флота флотам и флотилиям были переданы очень оперативно, а также тем, что заранее были проведены меры, направленные на повышение боевой готовности соединений, кораблей и частей. Глубокое чувство восхищения вызывают бессмертные подвиги советских соколов в невыносимо тяжелый день 22 июня. В первые же минуты войны звено 46-го истребительного авиаполка во главе со старшим лейтенантом И. И. Ивановым завязало бой с немецкими бомбардировщиками. Израсходовав боеприпасы, Иванов винтом своего "И-16" обрубил хвост фашистской машине "Хе-111". Это был один из первых в истории войны воздушных таранов. Небольшая высота не позволила Иванову выброситься с парашютом. За подвиг И. И. Иванову 2 августа 1941 г. было присвоено звание Героя Советского Союза. В первый же день войны применили таран летчики Л. Г. Бутелин, Д. В. Кокорев, П. С. Рябцев. В напряженных воздушных боях рождались все новые и новые герои. Летчики-истребители С. И. Здоровцев, М. П. Жуков, П. Т. Харитонов, сбившие тараном 27 июня самолеты противника, первыми в ходе войны были удостоены 8 июля звания Героя Советского Союза. Так в самом начале войны стали раскрываться могучая моральная сила и красота советского человека, его пламенный патриотизм. С переходом в наступление главных сил немецко-фашистской армии количественное превосходство гитлеровцев стало подавляющим. На важнейших направлениях оно было четырех-, пятикратным. Это позволило противнику на многих участках быстро преодолеть сопротивление передовых частей Красной Армии. Оборона советских войск носила очаговый характер. Части прикрытия вступали в бой неодновременно и неорганизованно. Вблизи направлений главных ударов врага не было сильных резервов, которые могли бы закрыть образовавшиеся бреши. Отсутствие сплошного фронта обороны давало возможность танковым и моторизованным соединениям противника обходить узлы сопротивления наших войск и наносить им удары во фланги и с тыла. В результате этого части и подразделения Красной Армии нередко вынуждены были или драться в окружении, или продолжать отходить на восток. Начавшаяся война потребовала перестройки руководства Вооружен- /60/ ными Силами. В первый же день войны Прибалтийский, Западный и Киевский Особые военные округа были преобразованы соответственно в Северо-Западный (8, 11 и 27-я армии), Западный (3, 10, 4 и 13-я армии) и Юго-Западный (5, 6, 26 и 12-я армии) фронты, а Одесский военный округ — в 9-ю армию. 24 июня Ленинградский военный округ был преобразован в Северный фронт (14, 7 и 23-я армии). В тот же день из 9 и 18-й армий Ставка сформировала Южный фронт (карта 3). Фронты возглавили: Северный — командующий генерал М. М. Попов, член Военного совета корпусной комиссар (1) Н. Н. Клементьев, начальник штаба генерал Д. Н. Никишев; Северо-Западный — командующий генерал Ф. И. Кузнецов, член Военного совета корпусной комиссар П. А. Диброва, начальник штаба генерал П. С. Кленов; Западный — командующий генерал Д. Г. Павлов, член Военного совета корпусной комиссар А. Я. Фоминых, начальник штаба генерал В. Е. Климовских; Юго-Западный — командующий генерал М. П. Кирпонос, член Военного совета дивизионный комиссар Е. П. Рыков [вообще-то в самом начале войны до 28 июня 1941 г. членом Военного совета ЮЗФ был корпусной комиссар Вашугин Н. Н. – прим. zhistory], начальник штаба генерал М. А. Пуркаев; Южный — командующий генерал И. В. Тюленев, член Военного совета армейский комиссар 1 ранга А. И. Запорожец, начальник штаба генерал Г. Д. Шишенин. Для стратегического руководства вооруженной борьбой 23 июня постановлением ЦК партии и Совнаркома была создана Ставка Главного Командования Вооруженных Сил СССР под председательством Народного комиссара обороны маршала С. К. Тимошенко. К концу первого дня войны тяжелая
обстановка создалась на стыке Северо-Западного и
Западного фронтов. В полосе обороны 11-й армии
генерала В. И. Морозова и примыкавших к ней справа
соединений 8-й армии генерала П. П. Собенникова
(Северо-Западный фронт), а слева — 3-й армии
генерала В. И. Кузнецова (Западный фронт)
наступали главные силы группы армий "Север"
— командующий фельдмаршал В. Лееб — и все левое
крыло группы армий "Центр" — командующий
фельдмаршал Р. Бок. Здесь противнику удалось
добиться наибольших успехов. Передовые части 4-й
танковой группы прорвались к реке Дубисе в 35 км
северо-западнее Каунаса, а дивизии первого
эшелона 3-й танковой группы переправились через
Неман в 60 км южнее Каунаса. Удар врага был
настолько сильным, что соединения 11-й армии,
рассеченные на части и потерявшие связь со
штабом армии, вынуждены были с большими потерями
поспешно отступать на Каунас и Вильнюс. Фланги 8 и
3-й армий оказались открытыми. На каунасском и
вильнюсском направлениях не было сил, которые
могли бы противостоять всей массе танковых и
моторизованных войск. Тревожное положение
создалось и на левом крыле Западного фронта. На
четыре дивизии 4-й армии генерала А. А. Коробкова
обрушились десять дивизий правого крыла группы
армий "Центр", в том числе четыре танковые.
Застигнутые врасплох, наши войска не успели
занять подготовленные к обороне рубежи в районе
Бреста. Неся большие потери, они вступали в бой
неорганизованно и не смогли выдержать натиск
превосходящих сил противника. Действовавшие в
центре армии 42 и 6-я дивизии вынуждены были,
оголив фланги соседних дивизий, отступить из
района Бреста. Малочисленный гарнизон Брестской
крепости был окружен. В течение месяца ее
защитники с изумительным героизмом отстаивали
небольшой, /61/ ставший священным для советских людей участок родной земли. Оборона Брестской крепости продемонстрировала всему миру несгибаемую стойкость и мужество, богатырскую силу советского солдата. Это был легендарный подвиг сынов народа, безгранично любивших свою Родину и отдавших за нее жизнь. Невозможно перечислить имена всех героев Бреста. Их множество: майор П. М. Гаврилов, капитан В. В. Шабловский, старший политрук Н. В. Нестерчук, лейтенанты И. Ф. Акимочкин, А. М. Кижеватов, А. Ф. Наганов, младший политрук А. П. Каландадзе, заместитель политрука С, М. Матевосян, старший сержант Абдуллаев Д. Абдулла оглы, младший сержант Р. К. Семенюк, артиллерист П. X. Абхазава, воспитанник полка П. С. Клыпа и многие другие. Большинство защитников Бреста пало смертью храбрых. В память об этом немеркнущем подвиге в дни празднования 20-летия Победы над фашистской Германией Брестской крепости присвоено почетное звание "Крепость-Герой" с вручением ордена Ленина и медали "Золотая Звезда". Стойкие и мужественные воины гарнизона Брестской крепости на длительное время сковали часть сил фашистских войск. Но враг обладал огромным численным превосходством. Блокировав крепость пехотными соединениями, он в первый же день своего наступления обошел ее с севера и юга 2-й танковой группой и устремился на восток. К вечеру 22 июня танки противника уже продвинулись от границы на 50—60 км и подошли к Кобрину. Создалась реальная угроза глубокого прорыва неприятельских войск и охвата ими левого фланга главных сил Западного фронта. В полосе Юго-Западного фронта немецкая группа армий "Юг" под командованием фельдмаршала Г. Рундштедта нанесла главный удар южнее Владимир-Волынска по левофланговым соединениям 5-й армии генерала М. И. Потапова и по 6-й армии генерала II. Н. Музыченко. Первая из этих армий прикрывала направление Замостье — Житомир, вторая — львовское направление. Недостаточно подготовленные к отражению внезапного удара врага, эти армии отступили от границы на 10—20 километров. Лавина немецких танков при поддержке авиации двигалась на восток. Командование советских фронтов, армий и даже корпусов часто теряло управление войсками, так как противник систематически нарушал связь. Поэтому ни штабы фронтов, ни тем более Ставка или Генштаб не имели еще полного представления о событиях в приграничной полосе. Неправильно оценив обстановку, состояние и возможности войск, Нарком обороны вечером 22 июня потребовал с утра следующего дня перейти в решительное наступление на направлениях главных ударов противника, окружить и уничтожить его сувалкскую и люблинскую группировки. Наступление, предпринятое Северо-Западным и Западным фронтами 23—25 июня, несмотря на самоотверженные действия войск, естественно, не могло дать и не дало ощутимых результатов. К вечеру 23 июня немецкие танковые соединения расширили прорыв на стыке этих фронтов до 130 км. К исходу 25 июня передовые части противника проникли в полосе действий Северо-Западного фронта в глубь нашей территории на 120— 130 км. Вражеские соединения, прорвавшие оборону на обоих крыльях Западного фронта, продвинулись на направлении Вильнюс — Минск /62/ почти на 180 км, а на направлении Барановичи — Минск — до 250 км. Замысел вражеского командования — окружить главные силы Западного фронта и отсечь от него войска Северо-Западного и Юго-Западного фронтов вырисовывался все четче. Неимоверно трудно пришлось Северо-Западному фронту. Слабо управляемые соединения 11-й армии, понесшие большие потери и отрезанные от соседей, с тяжелыми боями отходили по лесным дорогам в полоцком направлении. 8-я армия, хотя и сохранила боеспособность, но, подвергаясь непрерывным ударам с воздуха, атакам противника с фронта и с открытого левого фланга, отступала к Риге. Между 11 и 8-й армиями образовался большой разрыв. Воспользовавшись этим, танковые войска противника начали стремительное наступление на Даугавпилс. Стремясь не допустить окружения главных сил Западного фронта, Ставка 25 июня приказала командующему отвести войска из западных областей Белоруссии. Но было уже поздно. Крупные танковые силы врага быстро продвигались по сходящимся направлениям к Минску. 28 июня, захватив столицу Белоруссии, они отрезали пути отхода 11 дивизиям Западного фронта. Часть войск впоследствии с боями вышла из окружения, другая — ушла в партизаны, многие же бойцы и командиры погибли или попали в плен. Активно в эти дни действовала советская авиация, помогая наземным войскам. 26 июня совершили героический подвиг командир эскадрильи 207-го авиаполка 42-й бомбардировочной авиадивизии капитан Н. Ф. Гастелло и экипаж его самолета — лейтенанты А. А. Бурденюк, Г. Н. Скоробогатый и старший сержант А. А. Калинин. После выполнения боевого задания, когда их машина уже уходила от цели, вражеский снаряд пробил бензобак. Огонь мгновенно охватил весь самолет. Сбить пламя не удалось. Гибель или фашистский таен — таков был выбор у экипажа пылающего воздушного корабля. И мужественная четверка предпочла смерть неволе. Еще в первый день войны Николай Гастелло, выступая на митинге, говорил: "Что бы ни ждало нас впереди, все пройдем, все выдержим. Никакой буре нас не сломить, никакой силе не сдержать!" И вот теперь, когда настал час сурового испытания, бесстрашный летчик не дрогнул. Он направил горящий самолет в скопление вражеских автомобилей, бензоцистерн и танков... Н. Ф. Гастелло присвоено звание Героя Советского Союза, члены экипажа его самолета награждены орденом Отечественной войны I степени. Этот подвиг бессмертен. Его многократно повторили а Великой Отечественной войне славные летчики нашей страны. Мужеством и высоким искусством отличились в многочисленных воздушных боях летчики 401-го истребительного авиаполка, которым командовал Герой Советского Союза подполковник С. П. Супрун. В совершенстве /63/ владея новым типом самолета МиГ-3, летчики полка ежедневно совершали по пять—шесть вылетов. Только за один день они уничтожили семь вражеских самолетов. 4 июля в неравном воздушном бою С. П. Супрун геройски погиб. Советское правительство вторично удостоило отважного летчика звания Героя Советского Союза. Несколько благоприятнее для нас развертывались события на юго-западе. Здесь командованию фронта удалось подтянуть на направление главного удара врага значительные силы и ввести их в бой. 23 июня в районе Луцк — Броды — Ровно развернулось самое крупное в начальный период войны встречное танковое сражение, в котором с обеих сторон участвовало около 2 тыс. танков. В ожесточенных боях наши войска при поддержке авиации нанесли противнику большой урон и задержали его на целую неделю. Замысел врага — окружить главные силы фронта в районе Львова — был сорван. Однако и войскам Юго-Западного фронта это сражение обошлось дорого: они тоже понесли большие потери и были крайне утомлены непрерывными тяжелыми боями. По приказу Ставки Главного Командования от 30 июня войска фронта были отведены из этого района на рубеж Коростень — Новоград-Волынский — Проскуров. Таким образом, на всех решающих направлениях советским войскам не удалось задержать противника в приграничной полосе, ликвидировать его глубокие прорывы, прикрыть сосредоточение и развертывание главных сил Красной Армии. Это отрицательно сказалось на всем ходе операций начального периода войны. Уже в конце июня Главному Командованию Советских Вооруженных Сил стало ясно, что дезорганизованные и ослабленные большими потерями в приграничной зоне фронты не смогут остановить продвижение фашистских захватчиков. Поэтому Ставка приняла решение использовать резервы, выдвигавшиеся из глубины страны, для создания нового стратегического фронта обороны на рубеже Западной Двины и Днепра. Командующему Северо-Западным фронтом Ставка приказала сдержать стремительное продвижение противника на Даугавпилс, чтобы выиграть время для организации обороны по Западной Двине, от Риги до Краславы. Для прикрытия этого рубежа предполагалось использовать отступавшие части и находившуюся во втором эшелоне фронта 27-ю армию. Одновременно командующему приказывалось подготовить и занять войсками, прибывшими из Резерва Ставки, Псковский и Островский укрепленные районы и рубеж по реке Великой. На рубеже Великие Луки — Витебск — Гомель —- Чернигов — река Десна — река Днепр (до Кременчуга) по решению Ставки начали развертываться войска созданной 25 июня группы резервных армий (22, 19, 20 и 21-я армии) под командованием маршала С. М. Буденного. Перед ними была поставлена задача занять этот рубеж и подготовить его для обороны. Отступавшему Западному фронту приказывалось упорной обороной на Березине прикрыть развертывание войск второго эшелона. Однако противник вышел на правый берег Западной Двины раньше 27-й армии и Резервов Ставки. 26 июня 4-я немецкая танковая группа с ходу захватила Даугавпилс, а через три дня овладела плацдармом в районе Крустпилса. С целью затормозить продвижение врага в районе Даугавпилса советское командование перебросило туда 21-й мехкорпус, который 28 июня атаковал гитлеровцев и временно приостановил их наступление. 2 июля главные силы 4-й немецкой танковой армии нанесли удар в сторону Пскова. 6 июля они заняли город Остров. Чтобы задержать немецкие войска на ближних подступах к Пскову, на последнем крупном оборонительном рубеже — реке Великой, совет- /64/ ское командование приказало 50-му инженерному батальону взорвать все мосты через эту реку и ее притоки. К полудню 8 июля саперы взорвали семь из восьми имевшихся мостов. По самому большому железнодорожному мосту с боем отходили последние части советских войск, преследуемые немецкими танками. Командир подразделения младший лейтенант С. Г. Байков, которому с группой саперов было поручено подорвать мост, проявил огромную выдержку. Когда на мосту появились вражеские танки, он включил электрический аппарат. Но взрыва не последовало: во время боя был перебит электрический провод. На глазах у врага отважные саперы протянули и подожгли огнепроводный шнур. Раздался взрыв. Мост рухнул, а вместе с ним и немецкие танки... Указом Президиума Верховного Совета ССР командиру группы младшему лейтенанту С. Г. Байкову было присвоено звание Героя Советского Союза. Запоздалый выход советских войск в район Пскова позволил противнику 9 июля овладеть городом. Создалась реальная угроза прорыва гитлеровцев к Луге. Очень тревожное положение было и на Западном фронте, соединения которого отошли к Березине и на ее рубеже задержали передовые части группы армий "Центр". Особенно упорные бои разгорелись в районе Борисова, расположенного на шоссе Минск — Москва. Здесь отличилась 1-я Московская мотострелковая дивизия полковника Я. Г. Крейзера. Хорошо организованным контрударом она на двое суток задержала противника на Березине. Как признает Гудериан, один из видных фашистских генералов-танкистов, немецкие танковые войска в этих боях почувствовали мощь советских танков Т-34, перед которыми немецкая противотанковая артиллерия оказалась бессильной. За умелое руководство боями на Березине Я. Г. Крейзер одним из первых советских военачальников был удостоен звания Героя Советского Союза. На рубеже реки успешно действовала 100-я дивизия генерала И. Н. Руссиянова. Гитлеровское командование знало эту дивизию по боям у Минска, где она нанесла фашистским войскам крупный урон. На Березине 100-я дивизия вновь продемонстрировала высокое тактическое мастерство. Охваченная с флангов, затем и полностью отрезанная от своих войск, она вырвалась из окружения и на подступах к Днепру соединилась с главными силами фронта. В ожесточенных боях воины дивизии уничтожили много живой силы, до 150 танков, 300 мотоциклов и 30 автомашин врага. Однако после того как все соединения 2 и 3-й немецких танковых групп достигли Березины, превосходство в силах опять оказалось на стороне гитлеровцев. Форсировав Березину, враг устремился к Днепру. На подступах к этому важнейшему рубежу в районе к северо-западу от Орши сопротивление советских войск было особенно упорным. По указанию командующего Западным фронтом войска 20-й армии генерала П. А. Курочкина 6 июля нанесли контрудар из района севернее и западнее Орши во фланг 3-й танковой группы. В контрударе участвовали 7 и 5-й механизированные корпуса, соединения которых к середине дня 8 июля продвинулись на 30—40 км в сторону Лепеля. Однако в районе Сенно наступавшие войска 20-й армии натолкнулись на сильное сопротивление соединений 47-го моторизованного немецкого корпуса и /65/ выброшенного в район Сенно 5 июля крупного воздушного десанта. 7-й механизированный корпус был остановлен на северо-восточных подступах к городу, а 5-й вел тяжелые оборонительные бои почти в полном окружении. 10 июля по приказу командующего 20-й армией войска корпуса вышли из окружения в район Орши. В конце первой декады июля передовые части группы армий "Центр" достигли Днепра и верхнего течения Западной Двины. Здесь они натолкнулись на сопротивление войск второго стратегического эшелона Красной Армии. В начале июля осложнилась обстановка на южном крыле советско-германского фронта. 1 июля, когда войска Юго-Западного фронта вели бои в районе Ровно — Дубно — Кременец, с территории Румынии перешли в наступление румынские и немецкие войска. Основной удар противник нанес в стык Юго-Западного и Южного фронтов. За шесть дней он продвинулся на 60 километров. В это же время главная ударная группировка группы армий "Юг" прорвала оборону советских войск на правом крыле Юго-Западного фронта, 9 июля овладела Житомиром и частью сил развернула наступление в сторону Киева. Становилось ясно, что одновременным наступлением на флангах Юго-Западного фронта гитлеровцы стремятся окружить его главные силы. Командование фронта приняло срочные меры, чтобы помешать врагу осуществить этот замысел. Контрудары советских войск с севера и юга и своевременный отвод центральных армий позволили избежать окружения и ценой больших усилий выровнять фронт. К середине июля у Новоград-Волынского, Житомира и Бердичева фронт стабилизировался. Прорыв 11-й немецкой армии в стыке Юго-Западного и Южного фронтов вынудил отступить армии левого крыла Юго-Западного фронта и 18-ю армию Южного фронта, которой командовал генерал А. К. Смирнов. И здесь создалось тревожное положение. На Крайнем Севере боевые действия начались в конце июня. 29 июня на мурманском направлении перешли в наступление левофланговые соединения немецкой армии "Норвегия" генерала Н. Фалькенгорста. На другой день финские войска начали атаки на ухтинском направлении, а 1 июля немецкие и финские войска нанесли удар из района Куолаярви в сторону Кандалакши. Однако эти действия носили местный характер и существенного влияния на стратегическую обстановку на всем советско-германском фронте не оказывали. В то время когда Красная Армия вела тяжелые оборонительные сражения на суше, Советский Военно-Морской Флот действовал на море. Его корабли и авиация нарушали вражеские морские коммуникации, наносили удары по аэродромам и базам противника, прикрывали и поддерживали артиллерией кораблей, береговых батарей и авиацией войска Красной Армии, сражавшиеся на приморских направлениях. Уже в первые дни войны флотам совместно с сухопутными войсками и рабочими отрядами пришлось защищать военно-морские базы Лиепаю, Ригу, а затем Одессу и Таллин, при этом значительная часть личного состава кораблей и частей выделялась для борьбы на суше. Именно при обороне баз и затем в ходе всего первого периода войны использование морской пехоты получило широкое распространение. Особое место в боевой деятельности флотов заняли постановки оборонительных минных заграждений и обеспечение морских перевозок. За первые три недели военных действий Красная Армия вынуждена была оставить Латвию, Литву, Белоруссию, Молдавию и большую часть территории Украинской ССР. Немецко-фашистские войска проникли в глубь Советского Союза на северо-западном направлении на 450—500 км, /66/ на западном — на 450—600 км и на юго-западном — на 300—350 км. Они угрожали Ленинграду, Смоленску, Киеву. Дорогой ценой заплатили гитлеровцы за свой успех. Потери, понесенные врагом, не шли ни в какое сравнение с его потерями в Западной Европе. По официальным, несомненно преуменьшенным немецким данным, фашистская армия к середине июля лишилась более 100 тыс. человек. Потери в танках достигли 50 процентов их первоначального числа. С 22 июня по 19 июля немецкие военно-воздушные силы потеряли 1284 самолета. Красная Армия, ведя борьбу в исключительно неблагоприятных условиях понесла намного больший урон. Горечь утраты замечательных, преданных Родине людей усугублялась огромными потерями боевой техники и вооружения. Достаточно сказать, что Западный фронт лишился почти всех артиллерийских складов, в которых хранилось более 2 тыс. вагонов боеприпасов. Соотношение сил резко изменилось в пользу врага. Количественное превосходство в средствах вооруженной борьбы на долгое время перешло к немецко-фашистским войскам. Причины неудач Советских Вооруженных Сил в начале Великой Отечественной войны сложны и многообразны. Они кроются в ряде политических, экономических и военных факторов как международного, так и внутреннего характера. В результате поражения, которое понесли западноевропейские государства в первый период второй мировой войны, в руках фашистской Германии, как уже отмечалось, оказались экономические и военные ресурсы почти всей Западной Европы. К июню 1941 г. гитлеровская армия располагала передовой для того времени военной техникой и имела богатый опыт вооруженной борьбы. Такого опыта не было у Красной Армии. Ее командный состав, значительно обновившийся накануне войны, еще не овладел практическими навыками управления крупными соединениями и оперативными объединениями. Новая, наиболее совершенная боевая техника, поступавшая на вооружение советских войск, еще не была по-настоящему освоена личным составом. Прекращение военных действий в Западной и Юго-Восточной Европе позволило Германии сосредоточить для нападения на СССР наибольшую часть своих вооруженных сил. Все эти обстоятельства, благоприятные для Германии и неблагоприятные для нашей страны, усугублялись внезапностью удара, нанесенного фашистской армией. Нападение было внезапным для советского народа, для его Вооруженных Сил. Оно было внезапным также для Сталина и его ближайшего окружения, ибо до кануна рокового дня — 22 июня — они без каких-либо к тому оснований исключали возможность нападения Германии на СССР летом 1941 г. Этот грубый политический просчет имел очень тяжелые последствия. В частности, он повлек за собой неправильные решения со стороны лиц, непосредственно ведавших вопросами обороны. Нарком обороны маршал К. Е. Ворошилов, маршал С. К. Тимошенко (ставший Народным комиссаром обороны в мае 1940 г.) и начальник Генерального штаба (до февраля 1941 г. К. А. Мерецков, после него — Г. К. Жуков) слишком поздно разработали план прикрытия границ, а главное, с запозданием ввели его в действие. К тому же план пронизывали устаревшие идеи, требовавшие много времени на мобилизацию и развертывание Вооруженных Сил. А времени не было. Наши резервные формирования запаздывали к местам сосредоточения и вступали в боевые действия с ходу и по частям. Попытки некоторых командующих приграничными округами усилить еще накануне войны предполье нашей обороны вдоль государственной границы категорически пресекались начальником Генштаба. Так, например, 10 июня 1941 г. он телеграфировал командующему Киев- /67/ ским Особым военным округом: "Начальник погранвойск НКВД УССР донес, что начальники укрепленных районов получили указание занять предполье... Такие действия могут немедленно спровоцировать немцев на вооруженное столкновение и чреваты всякими последствиями... Распоряжение немедленно отмените и донесите, кто конкретно дал такое самочинное распоряжение". Подобных примеров, к сожалению, немало. Все это привело к тому, что группировка советских войск к моменту нападения немецко-фашистской армии не соответствовала требованиям обстановки, а приграничные округа были лишены возможности предпринимать действенные меры по отражению первых ударов врага. Тяжелые условия, в которых оказались западные приграничные военные округа, уже сами по себе предрешили неудачи Красной Армии в начале войны. Положение еще более ухудшилось, когда противник нанес советским войскам крупные потери. Нарушение постоянной связи с войсками и подчиненными штабами лишило командиров и штабы всех степеней, вплоть до Ставки Главного Командования и Генерального штаба, возможности получать регулярную информацию о событиях на фронтах. Ошибки в руководстве войсками, которые неизбежно допускали в этой сложной обстановке командиры всех степеней, послужили Сталину поводом для частой, во многих случаях неоправданной смены командиров соединений и командующих оперативными объединениями и привлечения их к суровой ответственности. Так незаслуженно были обвинены и расстреляны командующий Западным фронтом генерал Д. Г. Павлов, начальник штаба фронта генерал В. Е. Климовских и другие. Боевая деятельность советских войск в начальный период войны развертывалась при отсутствии сплошного фронта обороны. Высокие темпы наступления врага не раз лишали наши войска возможности заблаговременно занимать выгодные для обороны рубежи и закрепляться на них. Ставка требовала во что бы то ни стало удерживать занимаемые рубежи, даже в условиях, когда противник осуществлял глубокие фланговые обходы и охваты. В результате враг, имевший на направлениях главных ударов компактные группировки, как правило, добивался превосходства над советскими войсками и нередко окружал их. Слабая моторизация Красной Армии резко снижала маневренность ее частей и соединений. Они с опозданием выдвигались на рубежи развертывания, несвоевременно оставляли позиции, когда необходимо было уйти из-под ударов врага. Между тем противник, имея много автомашин, обладал большой маневренностью. Из-за отсутствия достаточного количества радиотехнических средств плохо было организовано оповещение о появлении вражеских самолетов. Поэтому истребители обычно поднимались в воздух для прикрытия своих войск и военных объектов с опозданием. Бомбардировщики (в большинстве это были самолеты устаревших образцов — СБ, ТБ-3 и другие) вылетали на боевые задания маленькими группами и без необходимого прикрытия истребителями, что, естественно, приводило к большим потерям. Таковы основные факты, таковы условия, отрицательно повлиявшие на ход вооруженной борьбы Красной Армии и Военно-Морского Флота в начальный период войны. Советские Вооруженные Силы, приграничные военные округа оказались не подготовленными к отражению внезапных и сильных ударов противника. Но великая партия большевиков, созданная и выпестованная В. И. Лениным, нашла в себе достаточно сил и умения, чтобы преодолеть последствия допущенных ошибок и мобилизовать советский народ на организованный отпор врагу. /68/ (27/04//2016) [ На главную ] |
