Информация с официального сайта Мемориального комплекса «Брестская крепость-герой»
Страница: "Канун и начало войны ":

Прикрытие границы в районе г. Бреста от м. Цехановец до Влодавы возлагалось на 28-й стрелковый и 14-й механизированный корпуса 4-й армии. С 1940 г. в приграничной полосе на этом участке развернулись работы по строительству 62-го Брестского укреплённого района.

Непосредственно в Брестской крепости размещались части 6-й и 42-й стрелковых дивизий 28-го стрелкового корпуса, 33-й отдельный инженерный полк окружного подчинения, 132-й отдельный батальон конвойных войск НКВД, подразделения 17-го Краснознамённого пограничного отряда, курсы шофёров Белорусского пограничного округа, а также часть военнообязанных сборов приписного состава. В предвоенную ночь здесь оставалось от 7 до 8 тысяч человек, так как большая часть личного состава этих частей была вне крепости – в летних лагерях, на учениях, на строительстве Брестского укрепрайона (сапёрные батальоны, инженерный полк, по одному батальону от каждого полка и по дивизиону от артиллерийских полков). Кроме этого, в крепости проживали около 300 семей командного и начальствующего состава.

Из числа войск, размещавшихся в крепости, для её обороны в случае войны предусматривался один стрелковый батальон, усиленный артдивизионом. Остальные войска (по плану прикрытия границы РП-4) должны были выйти из крепости и занять рубежи боевого развёртывания севернее, восточнее и южнее г. Бреста. Этот план имел крупный недостаток, так как не учитывал внезапности нападения противника. Выходить из крепости пришлось через узкие ворота и под огнём врага, что не было учтено в разработанном плане.

К исходу 21 июня 1941 г. немецкое командование сосредоточило на границе с СССР мощные ударные группировки. Для наступления в районе Бреста был развёрнут XII армейский корпус генерал-лейтенанта В.Шрота. Задача XII армейского корпуса в рамках 2-й танковой группы по приказу генерал-полковника Г.Гудериана сводилась к тому, чтобы окружить Брест, очистить от противника территорию между глубоко вбитыми танковыми клиньями и обеспечить внутренние фланги между обоих танковых корпусов.

Командир 28 стрелкового корпуса генерал-майор В.С.Попов в донесении командующему 4-й армией генерал-майору А.А.Коробкову от 08.07.1941 г. докладывал: «…В 4.15 22/YI 1941 г. противник с укороченных дистанций неожиданно открыл сосредоточенный беглый артиллерийский огонь (не менее 4-5 артполков) по районам – крепость, Северный городок и Южный городок… В первый же период артиллерийского обстрела были разрушены мосты, выводившие из крепости (через рукав р.Мухавец). Сооружения и склады крепости, военные городки, а также район вокзала Бреста сразу же охватило огнём, причём пожар быстро распространялся вследствие продолжавшейся интенсивной бомбардировки. Всякая связь была сразу нарушена. В этих условиях части Брестского гарнизона стали подниматься по тревоге, неся большие потери в личном составе и материальной части.

Планомерный сбор и развёртывание частей корпуса, предусмотренные красным пакетом, были сорваны… Гарнизон крепости был артиллерийским огнём и пожаром расчленён на отдельные группы людей, одна часть которых искала укрытия от обстрела, другая – сквозь пламя пожаров и беспрерывные взрывы снарядов стремилась к выходам из крепости. В результате удалось вывести разрозненные подразделения 333-го и 125-го сп, а также отдельные группы 44-го, 455-го и 84-го сп. В итоге часть гарнизона крепости понесла потери убитыми, ранеными и без вести пропавшими; склады и большинство матчасти гарнизона крепости были уничтожены. Подавляющая часть семей начсостава осталась в городе Бресте и в крепости. В общей сложности из находившихся в крепости частей: 5 батальонов 6-й сд и 2 батальона 42-й сд со спецподразделениями было выведено предположительно до 50%...».

Если учесть при этом потери убитыми и ранеными в первые часы войны, то можно предположить, что в крепости оборонялись не более 3,5-4 тысяч бойцов и командиров.

В связи с постигшими потерями 28-го СК в первый день войны может возникнуть вопрос: получается, что план обороны границы не предусматривал неожиданное немецкое нападения? Его пытались касаться разные авторы.

Например, Марк Солонин в книге "22 июня, или когда началась Великая Отечественная война?", Москва, "ЯУЗА", "ЭКСМО", 2006 (цитаты с сайта http://www.warmech.ru/1941...   )

Не все так ясно, как кажется, и в истории обороны легендарной Брестской крепости. В своей секретной (до 1988 г.) монографии Сандалов прямо и без экивоков пишет:

"...Брестская крепость оказалась ловушкой и сыграла в начале войны роковую роль для войск 28-го стрелкового корпуса и всей 4-й армии... большое количество личного состава частей 6-й и 42-й стрелковых дивизий осталось в крепости не потому, что они имели задачу оборонять крепость, а потому, что не могли из нее выйти..." (79)

Все абсолютно логично. Крепость так и строится, чтобы в нее было трудно войти. Как следствие, из любой крепости трудно вывести разом большую массу людей и техники. Сандалов пишет, что для выхода из Брестской крепости в восточном направлении имелись только одни (северные) ворота, далее надо было переправиться через опоясывающую крепость реку Мухавец. Страшно подумать, что там творилось, когда через это "иголочное ушко" под градом вражеских снарядов пытались вырваться наружу две стрелковые дивизии - без малого 30 тыс. человек.

(Строго говоря, численность, видимо, была меньше 30 тыс. человек, так как часть подразделений находилась вне крепости на разных работах).

Чуть южнее Бреста, в военном городке в 3 км от линии пограничных столбов, дислоцировалась еще одна дивизия: 22-я танковая из состава 14-го МК.

"Этот городок, - пишет Сандалов, - находился на ровной местности, хорошо просматриваемой со стороны противника... расположение частей было скученным... Красноармейцы спали на 3-4-ярусных нарах, а офицеры с семьями жили в домах начсостава поблизости от казарм... По тревоге дивизия выходила в район Жабинки и севернее (т.е. [178] назад от границы! - М.С.).При этом дивизии предстояло переправиться через р. Мухавец, пересечь Варшавское шоссе и две железнодорожные линии... Это означало, что на время прохождения дивизии прекращалось в районе Бреста всякое движение по шоссейным и железным дорогам..."

Марк СОЛОНИН задается вопросом: В "красном пакете" районом сосредоточения для 22-й тд был указан отнюдь не восточный берег Буга, а деревня Жабинка в 25 км от Бреста! Что же помешало спрятать 22-ю тд в лесах еще восточнее этой самой Жабинки? Уж чего-чего, а леса в Белоруссии хватает. Кто и зачем загнал танковую дивизию в лагерь "на ровной местности, хорошо просматриваемой со стороны противника" ? Кто и зачем запер две стрелковые дивизии в "мышеловку" старинной крепости?

Ответы на эти вопросы начнем собирать - как принято было в стародавние времена - начиная с "нижних чинов".

Е.М. Синковский, накануне войны - майор, начальник оперативного отдела штаба 28-го стрелкового корпуса 4-й армии:

"...командование 28-го СК возбудило перед командованием 4-й армии ходатайство о разрешении вывести 6-ю и 42-ю дивизии из крепости. Разрешения не последовало..."

Ф.И. Шлыков, накануне войны - член Военного совета (проще говоря - комиссар) 4-й армии. Вам слово, товарищ комиссар:

"...мы писали в округ (т.е. командованию ЗапОВО. - М.С.), чтобы нам разрешили вывести из Бреста одну дивизию, некоторые склады и госпиталь. Нам разрешат перевести в другой район лишь часть госпиталя..."

Л.М. Сандалов, накануне войны - полковник, начальник штаба 4-й армии, в своей монографии о боевых действиях армии пишет:

"...настоятельно требовалось изменить дислокацию 22-й танковой дивизии, на что, однако, округ не дал своего согласия..."

Итак, подведем промежуточные итоги. Все осознают ошибочность размещения трех дивизий прямо на линии пограничных столбов. Но - командованию корпуса запрещает вывести дивизии из Бреста командование армии, которому, в свою очередь, сделать это запрещает командование округа. Более того, вокруг вопроса о выводе войск из Бреста идет напряженная борьба: корпус просит разрешения на вывод из крепости всех частей, командование армии просит у штаба округа разрешения на вывод хотя бы одной дивизии...

А что же командование округа?

Д.Г. Павлов, генерал армии, командующий Западным фронтом (особым военным округом), дал на суде следующие показания:

"...еще в начале июня я отдал приказ о выводе войск (подчеркнуто мной. - М.С.) из Бреста в лагеря. Коробков же моего приказа не выполнил, в результате него три дивизии при выходе из города были разгромлены противником..."

А.А. Коробков, генерал-майор, командующий 4-й армией, дал на суде следующие показания:

"...виновным себя не признаю... показания Павлова я категорически отрицаю... Приказ о выводе частей из Бреста никем не отдавался. Я лично такого приказа не видел..."

Оказавшись плечом к плечу с Коробковым (они сидели на одной скамье подсудимых), Павлов тут же меняет свои показания. Между двумя обреченными генералами происходит следующий диалог:

"Подсудимый Павлов:

"- В июне по моему приказу был направлен командир 28-го стрелкового корпуса Попов с заданием к 15 июня все войска эвакуировать из Бреста в лагеря".

Подсудимый Коробков:

" - Я об этом не знал. Значит, Попова надо привлекать к уголовной ответственности..."

Обратите внимание, уважаемый читатель, на то, что является предметом спора и судебного разбирательства. Генералы спорят не о том, были ли приказы Павлова верными, своевременными, эффективными... Они не могут согласиться друг с другом в том, был ли отдан приказ о выводе войск из Бреста или нет: Как такое может быть предметом спора? Даже в детском саду приказы начальницы издаются в письменном виде, фиксируются в журнале, складываются в папочку с тесемками. Приказ штаба Западного Особого военного округа был (или не был) отдан за три недели до начала войны. В абсолютно мирное время. Его что - немецкие диверсанты из сейфа выкрали? И почему это приказ командования округа отдается "через голову" командующего армии непосредственно командиру корпуса? Того самого 28-го СК, командование которого, по свидетельству майора Синковского, не то что приказа, а даже "разрешения на вывод двух дивизий из Брестской крепости не получило"...
================

Более развернутое описание предвоенного планирования действий 4-й армии (и 28-го СК) представлено на сайте: http://www.rkka.ru/oper/4A/ch4.htm

"4. ПОДГОТОВКА ВОЙСК 4-й АРМИИ К ОТРАЖЕНИЮ ФАШИСТСКОЙ АГРЕССИИ"

....

До осени 1940 года в тактической подготовке войск, как и в предыдущие годы, преобладали условности. Наступление стрелковых подразделений и частей обычно условно поддерживалось батальонной, редко полковой артиллерией, обозначенной одним орудием, а иногда и указками. .....

При отработке оборонительных действий подразделений и частей условностей допускалось еще больше. Минных полей не ставили, траншей и ходов сообщения не создавали, а производили или обозначали отрывку так называемых ячейковых окопов, которые в последующем во время войны применения не нашли. Организация обороны с привлечением танковых частей и подразделений не отрабатывалась.

Командный состав и штабы всех степеней, в том числе и штаба армии, не умели управлять войсками при помощи радио и не любили этот вид связи из-за трудности его применения по сравнению с проводной связью.
.....
В ущерб подготовке подразделений и частей личный состав на длительное время привлекался к строительству пограничных оборонительных сооружений, жилых помещений, складов, столовых, конюшен, стрельбищ, тиров, танкодромов, спортгородков и т.д. После передислокации войск к новой границе большое количество личного состава, кроме того, отрывалось от боевой подготовки для охраны многочисленных карликовых военных складов и несения службы суточного наряда.

На основе опыта советско-финляндской войны осенью 1940 года в войсках приграничных военных округов управлением боевой подготовки Красной Армии проводились показные отрядные учения под лозунгом "Учить войска действовать, как на войне, и только тому, что будет нужно на войне".
....
Позднее подобные учения проводились под руководством командования армии и командиров соединений во всех частях армии. Однако все предвоенные учения по своим замыслам и выполнению ориентировали войска главным образом на осуществление прорыва укрепленных позиций. Маневренные наступательные действия, встречные бои, организация и ведение обороны в сложных условиях обстановки почти не отрабатывались
....
В июне 1941 года в стрелковых дивизиях 4-й армии на учениях по тактической подготовке проводилось сколачивание взводов. Отрядные, полковые и дивизионные учения в приграничных соединениях предусматривалось провести по плану боевой подготовки только осенью, и то лишь в сокращенном составе.
.....
В общем боевую подготовку приграничных войск в условиях необходимости поддерживать их постоянную боевую готовность нельзя было считать нормальной. Она проводилась почти так же, как и во внутренних военных округах.

Подготовка штаба армии, штабов корпусов, дивизий и частей проводилась по плану и регулярно. Командно-штабные учения в выходы в поле в течение всего зимнего периода и весны 1941 года проводились исключительно на наступательные темы. Противник хотя и обозначался по немецкой организации, но способы его действий проигрывались без учета состояния немецкой армии того времени.
....
В марте—апреле 1941 года штаб 4-й армии участвовал в окружной оперативной игре на картах в Минске. Прорабатывалась фронтовая наступательная операция с территории Западной Белоруссии в направлении Белосток, Варшава.

В конце мая проводилась армейская полевая поездка, закончившаяся игрой на картах. Проигрывалась наступательная операция из района Пружаны, Антополь, Береза-Картузская в направлении Брест, Бяла-Подляска. При этом 28-й стрелковый корпус наступал во взаимодействии с Пинской военной флотилией.

Наконец, накануне войны 21 июня 1941 года закончилось проводимое штабом армии двухстепенное командно-штабное учение 28-го СК на тему “Наступление стрелкового корпуса с преодолением речной преграды”. На последнюю неделю июня штаб округа подготавливал игру со штабом 4-й армии также на наступательную операцию.

Следовательно, штабы всех степеней 4-й армии можно было считать готовыми для управления войсками при развитии событий в нормальной обстановке (небольшой отход армии, своевременный подход войск из глубины округа и совместный переход их в контрнаступление с целью отбросить противника за государственную границу). Для управления же войсками в сложных условиях обстановки после внезапного нападения превосходящих сил противника, когда боевые действия приняли сугубо маневренный характер во всей полосе армии и развернулись одновременно на большую глубину, штабы частей, соединений, как и штаб армии, оказались неподготовленными.

В 4-й армии, как и в остальных армиях Западного ОВО и других приграничных округах, весной 1941 года по решению ЦК ВКП(б) и СНК СССР проводились большие организационные мероприятия и перевооружение войск.

В 4-й армии с апреля 1941 года начали формироваться 14-й мехкорпус (22-я и 30-я ТД и 205-я МД) и корпусные части (мотоциклетный полк и батальон связи). 22-я ТД формировалась на базе 29-й отдельной танк. бригады в Бресте, 30-я ТД — на базе 32-й отдельной танк. бригады в Пружаиы. 205-я МД формировалась заново в Береза-Картузская. Для ее формирования были выделены стрелковые, артиллерийские и специальные подразделения 42-й СД, а для танкового полка — танковые подразделения 29-й и 32-й отдельных танковых бригад.
....
Артиллерийско-противотанковых бригад в полосе 4-и армии не формировалось. Они создавались в соседних армиях. Эти бригады получили на вооружение новые 85-мм пушки, но средств тяги к ним имели менее чем на 50%.

В полосе армии на окружном полигоне юго-западнее Барановичи весной 1941 года имелось 480 152-мм орудий для формирования десяти артиллерийских полков РГК. Создать и сколотить эти полки до начала войны также не успели.
....
Весной 1941 года в округе начали формироваться бригадные районы ПВО (Кобринский, Белостокский, Гродненский). В полосе 4-й армии создавался Кобринский бригадный район ПВО. Он включал в себя стационарные части ПВО (отдельные дивизионы ПВО РГК, вооруженные 85-мм зенитными орудиями), батальоны и отдельные роты ВНОС.
.....
Состояние войск в последние три месяца перед войной характеризовалось большими организационными изменениями и началом их перевооружения.
....
Проводимые мероприятия, особенно формирование мехкорпусов и артполков РГК, были подчинены только интересам наступления, без учета, что им придется вести и оборону. ... Стрелковые войска совершенно не имели противотанковых и противопехотных мин и средств заграждения.

Следует считать большой ошибкой то, что формирование и переформирование частей и соединений проводилось непосредственно в приграничных районах. Это привело к тому, что в момент возникновения военного конфликта они оказались почти небоеспособными, а между тем эти войска по планам прикрытия получили боевые задачи.

Первым и основным рубежом обороны в полосе армии являлся Брестский укрепрайон, первая позиция которого строилась по восточному берегу р. Западный Буг и воспроизводила начертание ее русла. В июне 1941 года велось строительство сооружений только на первой позиции укрепленного района. В глубине этого района строительство сооружений еще не начиналось.

Полоса предполья, вследствие того что сооружения строились по берегу реки, не создавалась, за исключением участка в районе Дрохичин, где по условиям местности долговременные огневые точки строились на некотором удалении от берега.

Всего в укрепленном районе к 21 июня было забетонировано 128 дотов. Некоторые из забетонированных сооружений имели арматуру, и в них монтировалось вооружение, присланное из Мозырского укрепленного района. К началу войны в боевой готовности (с гарнизонами, оружием и боеприпасами, но без технических средств связи) имелись только 23 долговременные огневые точки: восемь в районе Бреста, главным образом в районе крепости, три — южнее Бреста, шесть — в районе Дрохичин и шесть — в районе Семятиче.

Из трех пулеметно-артиллерийских батальонов численностью по 350—400 человек проводилось развертывание пяти батальонов по 1500 человек каждый. Рядовой состав для их формирования только начал прибывать, а офицерский состав поступал из артиллерийских частей округа, в частности 66 офицеров из 4-й армии. Прибывший на укомплектование формируемых батальонов необученный личный состав включался пока в состав 16, 17 и 18-го пулеметно-артиллерийских батальонов. Оружие и даже обмундирование на вновь прибывших еще не поступило.

Для строительства полевых позиций вся приграничная полоса была разбита на батальонные районы, которые оборудовались последовательно: вначале — подлежащие занятию войсками по тревоге, а в последующем и другие — в зависимости от их важности. С мая 1941 года на строительстве оборонительных сооружений в приграничной полосе работали по одному стрелковому батальону от каждого стрелкового полка дивизии.

Позиции, которые строились в виде опорных пунктов и батальонных узлов, состояли из деревоземляных и частично из бутовых сооружений, а также из окопов и незначительного количества заграждений. Окопы строились преимущественно в виде отдельных прямоугольных ячеек на одного-двух человек, без ходов сообщения, без маскировки; противотанковые заграждения создавались только на отдельных участках в виде противотанковых рвов и надолб. Противопехотные заграждения не минировались. Командных и наблюдательных пунктов и убежищ имелось незначительное количество.

Лучше других были оборудованы полевые позиции в полосе 6-й СД, несколько слабее — в полосе 75-й СД и совсем плохо — в полосе 42-й СД, так как ее стрелковые батальоны ежемесячно меняли районы строительства укреплений.

Работа по полевому усилению Брестского укрепрайона и оборудованию полевых позиций на левом фланге армии в полосе 75-й стрелковой дивизии с начала июня 1941 года производилась ускоренными темпами. По приказу округа на оборонительные работы привлекалось уже по два батальона от каждого стрелкового полка дивизии.

В полосе армии через р. Западный Буг имелось два железнодорожных (Брест и Семятиче) и четыре дорожных (Дрохичин, Кодень, Домачево и Влодава) исправных и действующих моста. Эти мосты находились под охраной 89-го (брестского) погранотряда, который хотя и был включен в состав РП-4, никаких заданий по подготовке этих мостов к разрушению не получил. В результате в первый же день войны все переправы и мосты через реку противник захватил в исправном состоянии.

Тыловые рубежи обороны армии в довоенной время не строились. Перед войной завершилась рекогносцировка двух армейских рубежей: по р. Ясельда и по р. Шара.

Таким образом, в инженерном отношении полоса обороны 4-й армии была подготовлена слабо и в первый же день войны довольно легко преодолена противником. Там, где войска успели занять готовые долговременные сооружения, они оказали врагу упорное и длительное сопротивление (16-й и 17-й пулеметно-артиллерийские батальоны). К сожалению, таких сооружений оказалось мало.

В 6-ю и 42-ю СД, склады которых располагались в Брестской крепости, несмотря на протесты штаба 4-й армия, органы артснабжения округа прислали сверх указанного еще значительное количество боеприпасов.

Затем, учтя, что такое большое количество запасов в случае войны легко может уничтожить авиация или артиллерия противника, округ 21 июня дал в штаб армии следующую телеграмму:

"Командующему 4-й армией. В неприкосновенном запасе 6-й и 42-й стрелковых дивизий, кроме 1.5 б/к, имеется еще: 34 вагона боеприпасов в 6-й и 9 вагонов — в 42-й стрелковых дивизиях. Этот излишек немедленно вывезти из Бреста не менее чем на 30 км на восток".

Естественно, что в короткий срок (за несколько часов до начала войны) такое количество боеприпасов не могло быть вывезено.
.....
Боеприпасы, горючее и продовольствие для 6-й и 42-й СД, а также 447-го корпусного АП хранились на складах в Брестской крепости и частично в г. Бресте; ....
....
В последние дни перед войной штаб округа решил эвакуировать из Брестской крепости окружной военный госпиталь. Это решение оказалось запоздалым, и выполнить его удалось лишь частично. Брестская железная дорога не смогла обеспечить достаточного количества вагонов.

Имевшиеся запасы боеприпасов, горючего и продовольствия вполне обеспечивали проведение войсками армии первоначальных операций. Но размещение складов с этими запасами нельзя признать удовлетворительным. Сосредоточение большей их части в районах, непосредственно прилегающих к границе, создавало угрозу их быстрого уничтожения, тем более что транспортных средств в соединениях и тыловых органах для одновременного поднятия всех запасов не хватало. .... Все расчеты строились на том, что с началом войны тыловые части и подразделения получат людей и транспорт по мобилизации.

В половине июня 1941 года были подготовлены запасные командные пункты с узлами связи: для штаба армии — в Буховичи, севере-восточнее Кобрина, где саперы совместно со связистами армии восстановили легкие блиндажи, в которых размещался штаб 4-й армии во время фронтовой полевой поездки в 1940 году; для штаба 28-го СК — в Жабинка; для штаба 14-го МК — в лесу севернее Тевли.

Для управления 62-го укрепленного района готовился командный пункт в районе Высокое. Отсюда имелась непосредственная телефонная связь со штабом армии и командирами 16, 17 и 18-го пулеметно-артиллерийских батальонов.

Связь штаба армии (Кобрин) с управлением 28-го СК, 6-й и 42-й СД (Брест и Брестская крепость) до войны осуществлялась по выделенным для этой дели постоянным проводам гражданских линий связи; с 49-й и 75-й дивизиями — периодически по арендованным проводам и нарочными; с 39-м бомбардировочным полком 10-й смешанной авиадивизии (Пинск) и штабом округа (Минск) — по постоянному проводу.

.....
====================

Итак, советские войска в районе Бреста к 222.06.1941 г. оказались не готовы к срочному ведению оборонительных боев. Немецкое наступление для них оказалось внезапным и неожиданным. Складывается впечатление, что немецкое наступление вообще никак не ожидалось. Если бы ожидалось в какой-то перспективе и это правильно (хотя и медленно) учитывалось бы в повседневной работе – другое дело. Но выполняемые мероприятия выполнялись так, что вероятность нападения врага в них никак не просматривалось. Потому немецкое нападение для 28 СК оказалось не только внезапным, но и неожиданным.

И вот в 1955 г. бывший командир 28 СК решил обратиться к этой теме и написал книгу.

Чего же он коснулся при описании боев лета 1941 г.?

Когда я получил книгу на руки, оказалось, что генерал Попов В.С. этой темы (боев лета 1941 г. у западной границы СССР) решил вообще не касаться. У него нашлось много слов для описания внезапности и неожиданности в войнах задолго и не очень до лета 1941 г. А тему войны 1941-1945 гг. он решил начать с зимних боев под Ростовом, Тихвином и под Москвой: