|
|
|
[ На главную ] "ВИЖ", 1966, 8 О
некоторых вопросах стратегии Доктор исторических наук полковник Д. ПРОЭКТОР
Первый период второй мировой войны, длившийся с сентября 1939 года по июнь 1941 года, характерен тем, что в ходе его фашистская Германия, проведя свою агрессивную политику, развязала и успешно провела войны против ряда государств Европы. Руководство нацистской партии еще до прихода к власти имело определенную внешнеполитическую программу. В основе ее лежала агрессия европейского и мирового масштабов. Оно заблаговременно определило и промежуточные военно-политические цели, которые должны были стать основными этапами захватнической войны. Для достижения конечной военно-политической цели планировалось осуществить военную агрессию сначала против стран Центральной, Западной и Юго-Восточной Европы, а затем против СССР. Однако германский генеральный штаб накануне второй мировой войны и в ходе ее первого периода не разрабатывал единого перспективного стратегического плана борьбы за европейскую и мировую гегемонию, предпочитая ограничиваться созданием только плана ближайшей кампании и общими соображениями о дальнейшем ведении войны (1)/ На характер подготовки развязывания войны фашистской Германией большое влияние оказали взгляды германского командования, считавшего, что конечная цель в борьбе против одного или нескольких государств на общем фронте может и должна быть достигнута одним стратегическим усилием. Исходя из этого, одной из главных задач, германской стратегии в условиях борьбы против европейских государств являлось стремление изолировать их друг от друга и разгромить порознь с максимальной быстротой. Для этого фашистское руководство прежде всего играло на той самоубийственной политике антикоммунизма, которой слепо придерживались правительства европейских государств; оно широко использовало противоречия между странами, позволявшие удерживать в бездействии одних и в то же время наносить удары по другим. Это очень ярко проявилось при нападении фашистской Германии на Польшу. Гитлер и его сообщники в 1938—1939 годах
правильно поняли сущ- /27/ ность мюнхенской политики Англии и Франции и пришли к заключению, что, поддерживая соглашательские тенденции правящих кругов этих стран, они смогут изолировать и разбить польскую армию, не вступая в активные военные действия на западе. Исходя из такой оценки политической и военной обстановки, фашистское командование основную часть сухопутных сил и авиации заблаговременно развертывало на Восточном театре войны, против Польши. На Западном же театре было решено оставить слабое прикрытие из сухопутных сил и довольно значительную часть авиации (43 проц.) для борьбы с англо-французской авиацией и бомбардировки тыла противника. В случае же выступления Англии и Франции сразу после начала вторжения германских войск в Польшу предусматривалась переброска с востока на запад прежде всего авиаций, а затем сухопутных сил. Совершенно очевидно, что при таком положении гитлеровский план войны оказался бы несостоятельным, ибо прикрытие на Западе, состоявшее из 33 дивизий, без единого танка, со слабой артиллерией, не могло бы сдержать около 90 развернувшихся французских дивизий с 3,5 тыс. танков. Но французские стратеги, выполняя требования реакционной политики правящих кругов, не использовали благоприятных условий, за что впоследствии тяжело поплатились. Один из уроков второй мировой войны состоит в том, что результаты первых военных операций, особенно для государств, на которые готовилось нападение, во многом зависят от того, насколько своевременно и полно разведка сможет определить замысел противника (агрессора) и развертывание его вооруженных сил; насколько правильно и своевременно высшее политическое и военное руководство оценило полученные данные; насколько своевременно, эффективно и быстро оно приняло контрмеры. Говоря о первом из перечисленных выше условий, отметим один из самых любопытных выводов из опыта 1939—1940 годов: ни одному из государств, которые участвовали в первом периоде войны, не удавалось сохранить в полной тайне свои военные намерения, развертывание своих вооруженных сил, их общую численность. Как видно из документов, группировка сил и количество развернутых вражеских дивизий определялись разведкой довольно точно, что позволяло установить масштабы и главные направления готовящегося удара. Таким образом, разведка везде в общем и целом справлялась со своими задачами по крайней мере в рамках первых операций предстоящей войны. Однако военно-политическое руководство целого ряда государств (Норвегии, Франции, Бельгии и др.), ставших объектом агрессии, в ходе угрожаемого периода войны оказывалось не в состоянии всесторонне оценить получаемые от разведки данные, сделать правильные выводы и принять своевременные, эффективные контрмеры. Стратегическое развертывание вооруженных сил капиталистических государств, особенно фашистской Германии, приобрело новые черты по сравнению с предшествовавшими войнами. Немецко-фашистский генеральный штаб лучше, чем штабы армий других государств, использовал выгоды, вытекающие из опережения в развертывании вооруженных сил для «молниеносной войны», успех которой в большой степени зависел от захвата стратегической инициативы. Если армии Франции, Польши, отчасти Англии, отдавая дань новым требованиям, начинали скрытое стратегическое развертывание за 8—10 суток до открытия военных действий, то германское командование начало его значительно раньше и проводило более последовательно, интенсивно и планомерно. Процесс мобилизации немецко-фашистской армии перед 2-й мировой войной проходил не сразу, а постепенно, в течение 1,5 лет, и состоял из нескольких этапов: первый был связан с событиями 1938 года /28/ (аншлюсс Австрии,. вторжение в Чехословакию), второй охватывал мобилизационные мероприятия весны и лета 1939 года, третий включал собственно мобилизацию непосредственно перед войной (двадцатые числа августа 1939 года). Заблаговременное и скрытое отмобилизование вермахта стало решающим фактором опережения Германией своих противников в стратегическом развертывании вооруженных сил. Оно позволило задолго до начала войны перевести армию на организацию военного времени. Постепенное, по частям, отмобилизование вооруженных сил и скрытое проведение предмобилизационных мероприятий облегчили быструю общую мобилизацию вермахта в конце августа 1939 года. То, что последний этап мобилизации был осуществлен в минимальные сроки, немало зависело, в частности, от продуманной системы районов отмобилизования. Они располагались в корпусных округах таким образом, чтобы сократить до минимума объем перевозок. Запасы материальных средств находились в складах, расположенных вблизи пунктов формирования. Проведенные германским командованием широкие тайные приготовления и мероприятия 1938 года, первой половины и середины 1939 года, на наш взгляд, представляли собой не частные, изолированные действия, а растянутый во времени единый процесс постепенного скрытного отмобилизования германских вооруженных сил. Постепенное наращивание предмобилизационных и мобилизационных мероприятий, содержание значительной части армии и ВВС в штатах военного времени позволили привести вооруженные силы к 25 августа в такое состояние, при котором завершающий акт мобилизации был сведен до минимума. Заблаговременное скрытое отмобилизование части вооруженных сил проводилось не только германским генеральным штабом. Военное руководство других капиталистических государств также его практиковало. Разница состояла в том, что гитлеровское командование проводило скрытое отмобилизование в более широких размерах, практически мало чем отличавшихся от всеобщей мобилизации, значительно последовательнее и решительнее, чем генеральные штабы Польши, Франции и Англии, и начинало его гораздо раньше. Новые методы стратегического развертывания вооруженных сил накануне второй мировой войны представляли собой существенный шаг вперед по сравнению с опытом первой мировой войны. Сравнительные данные о стратегическом развертывании вооруженных сил европейских государств в начале двух мировых войн приведены в таблице 1. Таблица показывает ясную тенденцию 30-х годов: перенесение основных мероприятий по стратегическому развертыванию главным образом на довоенный период и все большее увеличение сроков предварительных действий прежде всего по мобилизации. Последовательно осуществляя такой метод, гитлеровские вооруженные силы в 1939—1941 годах неизменно получали крупные стратегические преимущества над своими противниками в начальной фазе каждого своего вторжения в ту или иную страну. Сосредоточение войск перед второй мировой войной также приобрело некоторые новые черты. Чтобы обеспечить опережение в развертывании, немецко-фашистское командование приступило к сосредоточению своих дивизий против Польши за 2 месяца 5 дней до начала войны. Перед первой мировой войной сосредоточение германской армии было начато лишь за 2 дня до вторжения во Францию. Развертывание германских вооруженных сил было почти целиком завершено до начала военных действий. Польские вооруженные силы ввиду опоздания с началом мобилизации оказались перед необходимостью продолжать развертывание в ходе начавшихся военных действий /29/ Таблица 1
ПРИМЕЧАНИЯ: 1) Четыре пехотные дивизии
были частично отмобилизованы за 4 месяца 10 дней
до начала войны. В табл. 2 показано количество соединений немецко-фашистской и польской армий, завершивших развертывание к утру 1 сентября 1939 года. Таблица 2
Немецко-фашистская армия, решительно опередив польскую в стратегическом развертывании, получила крупные преимущества при нанесении первого удара и проведении операций по вторжению. Первые сражения второй мировой войны показали, что новая техника и организация вооруженных сил, новые приемы использования соединений сухопутных войск и авиации коренным образом меняли характер вооруженной борьбы. В германо-польской войне впервые военные действия развертывались одновременно на земле, в воздухе и на море, на всю глубину территории государства, ставшего объектом агрессии. В соответствии с принципами тотальной войны гитлеровское командование направило удары не только против армии, но и против мирного населения Польши, имея в виду сломить моральную силу сопротивления польского народа. /30/ В войне против Польши гитлеровский генеральный штаб впервые осуществил на практике свою концепцию «молниеносной войны». Он с самого начала захватил инициативу и за короткий срок нанес поражение первому стратегическому эшелону польской армии. Но польские войска оказались в состоянии частью сил выйти из-под удара, сорвать тем самым германский исходный оперативный план и заставить вермахт провести вместо одной операции две. Главным условием, позволившим германской армии осуществить «блицкриг», было превосходство сил, прежде всего технических средств борьбы, особенно на главных направлениях. При общем фронте до 1600 км, на участках прорыва, составлявших около 10 проц. его протяженности, было сосредоточено до 50 проц. всех сил и средств. Массированное применение танковых и моторизованных дивизий позволило вермахту быстро прорвать польскую оборону на всю оперативную глубину. Германскому генеральному штабу удалось в начальной стадии второй мировой войны осуществить свой давний стратегический принцип ведения вооруженной борьбы только на одном фронте. Используя прогитлеровские и антисоветские тенденции в политике Англии и Франции, германское командование смогло, несмотря на объявление союзниками войны Германии, обеспечить Западный фронт слабым прикрытием, а главные силы перебросить на Восточный фронт. Завершив агрессию против Польши, немецкое руководство быстро перебросило армию к своим западным границам. Вторжение вермахта в Норвегию и Данию в апреле 1940 года («Везерюбунг») представляло собой совместную операцию трех видов вооруженных сил. Успех операции такого вида, впервые осуществленной во второй мировой войне, наглядно свидетельствовал о более высоком уровне военного искусства вермахта по сравнению с военным искусством других капиталистических государств на данном этапе войны. Немецко-фашистское командование, безусловно, пошло на риск, предпринимая вторжение по морю и воздуху в обстановке, когда базы английского флота находились ближе к районам высадки, чем порты Северной Германии. Но риск оправдывался верным учетом сущности политики «странной войны», которая и в данном случае парализовала стратегию союзников. Наиболее поучительными сторонами операции по вторжению в Норвегию следует признать: 1) оперативное взаимодействие флота, авиации и сухопутных сил, основой которого было единое руководство операцией со стороны ОКВ; детальный расчет действий флота, авиации и пехоты, основанный на подробных разведывательных данных, а также хорошая подготовка командиров, способных инициативно командовать небольшими отрядами, оторванными от главных сил и удаленными от исходной базы; 2) методы внезапного захвата опорных пунктов противника с воздуха путем выброски воздушных десантов на аэродромы с последующей немедленной высадкой транспортной авиацией полевых войск, средств обеспечения и снабжения; 3) широкое применение перебросок войск и материальных запасов по воздуху (2). Отмечая успех германского вторжения в Северную Европу, мы приходим к выводу, что фашистское командование все же не добилось вы- ===== /31/ полнения важнейшей составной части исходного замысла — провести операцию «Везерюбунг» без ущерба для операции «Гельб» против Франции, иными словами без влияния на подготовку вторжения в Западную Европу как в отношении времени, так и в отношении использования сил. Борьба за Норвегию, начавшаяся быстрым вторжением, затем стала превращаться в упорную борьбу с большими потерями для обеих сторон. Германские стратеги в операции на Севере Европы допустили два крупных просчета: они недоучли, что потери, особенно флота, а также привлечение крупных сил для оккупации Норвегии уменьшат наступательные возможности вермахта в боевых действиях на других театрах мировой войны. Главным результатом потерь немецкого флота в апреле 1940 года следует признать значительное уменьшение возможностей гитлеровской стратегии летом 1940 года, когда после разгрома Франции перед германским командованием возникла задача непосредственного удара по Англии. К этому же времени обнаружился и недостаток авиации, необходимой для завоевания господства в воздухе над британскими островами и Ла-Маншем. Вторжение гитлеровского вермахта в страны Западной Европы летом 1940 года с точки зрения стратегии имело некоторые специфические черты. План «Гельб», направленный на разгром Франции, Бельгии, Голландии, Люксембурга, безусловно, обладал рядом сильных сторон: концентрация мощных подвижных сил на направлении главного удара, хорошо спланированная операция на окружение, тщательная маскировка сил, действовавших на главном направлении. Удар через Арденны позволял вермахту не только выйти в тыл главной группировки союзников, но и овладеть с наименьшими разрушениями индустриальными районами Северной Франции и Бельгии, быстро занять северо-западную часть Европейского континента, превратив его в военно-воздушную и военно-морскую базу против Англии. Но в стратегическом плане войны против стран Западной Европы имелся крупный принципиальный недостаток. План предусматривал только победу над Францией и ее малыми соседями, но не поднимался до масштабов борьбы с коалицией — не намечал, каким образом закончить войну против англо-французского блока в целом. План «Гельб» представлял собой плод чисто континентального мышления. Имея перед собой в качестве противника морскую державу — Англию, германское командование фактически замкнулось в кругу одних лишь сухопутных проблем. Оперативное планирование на сухопутном театре было оторвано от морского, которое в свою очередь не пыталось решить вопроса о реальных путях достижения конечной победы на море. Война против Англии планировалась и велась лишь на периферии, путем «торговой войны» — ударов по морским коммуникациям силами германского подводного и надводного флота. Основанный на недооценке военных сил Англии, этот план был внутренне противоречив и не обеспечивал целеустремленного использования германских вооруженных сил. Германская стратегия не учла ресурсы и возможности обеих сторон, главным образом военный потенциал Великобритании. Она обеспечила на Западе Европы достижение крупного, но в рамках мировой войны в целом все же лишь частного успеха, и, что особенно важно, эта стратегия не смогла привести Третий рейх к полной победе над западными державами. Существенным вопросом стратегии в летней кампании 1940 года является стратегическое развертывание вооруженных сил сторон. Сравнивая развертывание вооруженных сил Германии, с одной стороны, и союз- /32/ ников, с другой, мы приходим к выводу, что оно в полной мере воплощало характер военно-политических целей гитлеровского и союзного руководства, а также сущность военных доктрин обеих сторон. Развертывание вермахта на Западном фронте к началу германского вторжения (10 мая 1940 года) было подчинено идее создания наступательной группировки, а развертывание союзников — оборонительной, что видно из таблицы 3. Таблица 3 Сравнительная характеристика развертывания вооруженных сил фашистской Германии и западных держав
* Учитывая 1-ю, 7-ю французские, британскую, бельгийскую, голландскую армии и резервы. Таблица показывает, что: 1) развертывание немецко-фашистской армии было более глубоким, чем союзных армий; глубокому построению наступающего союзники не смогли противопоставить стратегическую оборону необходимой глубины; 2) гитлеровская армия имела возможность наращивать силу удара за счет вторых эшелонов и резервов, составлявших 31 проц. сил, развернутых на Западном фронте. Союзники, располагая в резерве только 15 проц. сил, развернутых на незначительной глубине и разбросанных на широком фронте, не имели возможности парировать наступление или создать в случае прорыва новый устойчивый фронт обороны; 3) союзное командование развернуло в обороне против слабейшей группировки немцев свою наиболее сильную группировку, а против сильнейшей — самую слабую, что облегчило германскому командованию осуществление его удара через Арденны. Развертывание 25 проц. всех сил на участке от южной границы Люксембурга до Базеля, т. е. на линии Мажино и за нею, было неоправданным решением, вызванным неверной оценкой планов немцев. Эта ошибка вынудила союзное командование в трудных условиях военных действий мая 1940 года осуществлять сложную перегруппировку с линии Мажино на активные участки фронта, которая в целом не удалась. Общие силы Франции, Англии, Бельгии и Голландии, развернутые против Германии, несколько превосходили по численности гитлеровскую армию. Это дает ныне повод западногерманским историкам утверждать, будто вермахт нанес в 1940 году поражение намного более сильному противнику. Но здесь мы имеем дело с еще одним убедительным доказательством неправомерности простого сопоставления цифр для выяснения реального соотношения сил на фронте борьбы. Вооруженные силы четырех стран, насчитывающие суммарно больше дивизий и танков, чем гитлеровская армия, не были объединены ясными идеями межсоюзниче- /33/ ской стратегии и общим руководством и находились в невыгодной группировке. Их надломленное за месяцы «странной войны» моральное состояние снизило и без того невысокий уровень боеспособности, определявшийся главным образом устарелыми принципами ведения войны. Гитлеровское командование, создавая подвижные ударные группировки, до начала наступления держало их рассредоточенно на большой глубине и на широком фронте и лишь накануне «дня икс» выдвигало в исходные районы, предельно затрудняя таким образом обнаружение их противником, дезориентируя его о месте нанесения главного удара, уменьшая угрозу воздушных атак на войска ударной группы. В ходе начальной стадии войны на Западе германская армия достигла в течение четырех суток своей первой стратегической цели — прорыва через Арденны, выхода к реке Маас и форсирования ее. Вооруженные силы союзников не смогли выполнить первую и главную стратегическую цель — создать устойчивый оборонительный фронт, чтобы затем ввести борьбу в позиционные рамки. Одной из центральных проблем начальной стадии войны на Западе была проблема резервов. Немецко-фашистское командование к 10 мая 1940 года располагало крупными резервами. Их своевременный ввод в сражение обеспечивал превосходство над противником на каждом из направлений. Совершенно иной была картина у союзников. В резерве французского главного командования на Северо-Восточном фронте находилось лишь 15 проц. сил (25 соединений). Они были распределены между 1-й группой армий (10 соединений), 2-й группой армий (9 соединений) и 3-й группой армий (6 соединений). При таком расположении резервов за линией Мажино, т. е. на участке, где наступление противника было маловероятным, находилось 56 проц. сил (14 резервных соединений), а на участке ожидаемого главного удара — 44 проц. В районе швейцарской границы французское командование сосредоточило 5 дивизий. Столь нецелесообразное с оперативной точки зрения кордонное распределение резервов вызвало необходимость их перегруппировки уже в самом начале военных действий. Однако союзное командование оказалось не в состоянии сделать это в условиях быстро развертывавшихся операций, что явилось одной из важных причин поражения французской армии. Таким образом, глубокому построению наступающей немецко-фашистской армии, имевшей вторые эшелоны сосредоточенными на основных направлениях, союзное командование противопоставило неглубокую оборону с рассредоточенными резервами. Союзники не располагали вторым стратегическим эшелоном или силами, достаточными для его создания в необходимый срок. Их оборона не имела стратегической глубины. Резервы они израсходовали по частям в первую неделю, и парировать последующие удары германской армии было уже нечем. Характерной особенностью борьбы на западе был быстрый распад союзной коалиции. Основными моментами этого процесса мы считаем: решение голландского правительства о капитуляции (13 мая); англо-французское совещание в Париже, на котором вскрылись глубокие противоречия между союзниками (16 мая); доклад английского командующего Горта своему правительству о необходимости отступления к портам Северного моря, для того чтобы войска могли эвакуироваться (18 мая); совещание в Ипре (21 мая), совпавшее с приказом британского морского министерства «собрать возможно большее количество судов для... эвакуации английской армии»; приказ Горта на отход в день начала «контрнаступления Вейгана» (23 мая) и англо-французские противоречия в связи с этим контрнаступлением (24, 25 мая); официаль- /34/ ный приказ Горту из Лондона об эвакуации (26 мая); ускоренная действиями англичан капитуляция Бельгии (28 мая); эвакуация британских войск в Англию. Распад коалиции явился закономерным следствием ее внутренних противоречий. Коалиция не была подготовлена политически. Запоздалая попытка (на третий день после начала немецкого наступления) создать единую стратегическую основу для коалиции четырех государств не могла принести успеха. Разъединяющая сила противоречий оказалась действеннее объединяющих тенденций внутри союза. Влияние противоречий коалиции западноевропейских государств на ведение войны выражалось: —- в отсутствии единого
стратегического плана, который мог бы объединить
усилия Франции, Англии, Бельгии, Голландии; Исследование фактов приводит к выводу, что ни один из участков коалиции западноевропейских государств не использовал до конца своих возможностей борьбы с гитлеровской агрессией. После капитуляции Франции перед германской стратегией возникла проблема: куда нанести следующий удар — против Советского Союза или против Англии? С Англией, уже в ходе и особенно после окончания западного похода, предполагалось заключить мир, чтобы затем при сотрудничестве с нею или при ее нейтралитете начать войну против Советского Союза. Поскольку дипломатический демарш, предпринятый в июле 1940 года, успеха не принес, было принято решение оказать военный нажим на Англию путем «воздушной войны» или посредством вторжения на Британские острова. Первая директива на этот счет появилась 16 июля. Вопрос о возможности германского вторжения в Англию после капитуляции Франции — один из самых трудных вопросов истории стратегии в первом периоде второй мировой войны. В оценках степени реальности и осуществимости плана «Морской лев» существуют ныне самые различные, порой взаимоисключающие точки зрения. Возможность вторжения в Англию в 1940 году зависела от четырех главных условий: предварительного завоевания германской авиацией господства в воздухе; обеспечения господства на море по меньшей мере в районе вторжения и надежного сковывания сил британского флота в Атлантике; наличия достаточного тоннажа средств десантирования; способности к преодолению береговой обороны. Только выполнив все эти условия, немцы могли надеяться на успех. Какими же ресурсами обладало германское командование для осуществления своих планов? Установление господства в воздухе штаб германского верховного командования считал главной предпосылкой успеха вторжения. Решающее значение имело, конечно, соотношение в истребительной авиации. Кессельринг утверждает, что в июле—августе немецкая авиация значительно превосходила британскую и могла справиться с задачей. По его данным, два базирующихся на Западе немецких воздушных флота имели 900 истребителей и 900 бомбардировщиков против британских 650 истребителей и 360 бомбардировщиков. Другие источники дают иное количество самолетов в составе 2-го и 3-го германских воздушных флотов, причем общие данные колеблются /35/ от 2000 до 2422 самолетов. Наиболее полным исследованием на этот счет является работа историка и инженера Т. Вебера «Воздушная битва за Англию», в которой детально и критически изучены все возможные источники, включая данные авиационной промышленности обеих сторон (4). Анализ всех этих данных показывает, что соотношение в воздухе на Западе в конце июля — начале августа 1940 года было примерно следующим:
Таким образом, английская истребительная авиация — основное средство борьбы за господство в воздухе — численно несколько превосходила немецкую, а германские ВВС имели превосходство над английскими в бомбардировщиках. Вебер делает вывод, что количество германских истребителей «во всяком случае было меньшим, чем число готовых к бою британских истребителей» (5). Германская разведка ошиблась в определении действительной численности английской истребительной авиации почти на одну треть. Что касается обеспечения господства на море, то в этом отношении положение Германии было вообще бесперспективным. После потерь в норвежской операции германское командование не смогло выставить летом и осенью 1940 года для вторжения в Англию минимально необходимых сил надводного флота. Наиболее крупные корабли находились на ремонте и могли вступить в строй лишь к зиме—весне 1941 года (6). В готовности имелось лишь, четыре крейсера и малые суда. Но против них стояли в готовности превосходящие силы британского флота, насчитывавшие 17 крупных кораблей, 75 эсминцев и большое количество кораблей других классов. Кессельринг пишет: «Нужно признать, что британские военно-морские силы представляли самую большую и острейшую опасность для мероприятий по вторжению» (7). Командование германских военно-морских сил уже в середине июля заявило, что «задача военно-морского флота в рамках плана «Морской лев» не стоит ни в какой пропорции к его силам и к задачам, которые поставлены другим родам оружия» (8). Флоту предстоит, кроме всего, «полная перегруппировка сил. Перед ним — огромные трудности: разрушенные порты, минные поля, плохая погода, штормы, туманы и т. д. (9). 22 июля адмирал Редер сообщил в ОКБ, что подготовка к десанту в намеченный первоначально; срок (15 августа) «ни в коем случае не завершится» (10). Не лучше дело обстояло с обеспечением необходимых транспортных средств десантирования. Еще 11 июля Редер докладывал Гитлеру: «Имеющиеся транспортные средства крайне недостаточны для осущест- ====== /36/ вления быстрой высадки» (11). Обеспечить необходимое их количество можно было лишь путем широкой мобилизации тоннажа торгового флота, в частности с Рейна, а также из оккупированных стран — Франции, Бельгии, Голландии. Такая мобилизация наносила тяжелый удар германской экономике, в частности перевозке угля и руды. Кроме того, для сосредоточения необходимых транспортных средств требовалось не меньше двух месяцев. Лишь в конце сентября 1940 года немцам удалось подвести необходимый тоннаж. Но тогда десант был уже отменен. Наконец, нельзя недооценивать того обстоятельства, что британское командование довольно быстро смогло создать хорошо организованную систему обороны, построенную на сочетании действий флота, авиации, эшелонированных позиций на побережье и маневра сухопутных сил. Английский народ, оставшийся один перед лицом агрессора, продемонстрировал мужество и твердость духа в борьбе. Все это в совокупности показывает, что операция по вторжению в Англию по плану «Морской лев» была для немцев трудным и рискованным делом. И, конечно, не случайно Йодль уже 30 июня считал вторжение в Англию «крайним», «последним средством» и призывал добиться мира с ней политическим путем (12). Начиная с середины июля к подобной точке зрения присоединяется и командование военно-морских сил. Редер 11 июля заявил Гитлеру о том, что вторжение — «последнее: средство» (13). Но возможно ли было вторжение в Англию вообще? Очевидно, при условии полной подготовки и сосредоточения Германией всех сил авиации, флота, армии, транспортного тоннажа, средств обеспечения и т. д. на одном фронте против Англии десант был бы возможен, хотя трудности его очевидны. Но одной из главных причин того, что вторжение было отменено, явилось принятое летом 1940 года гитлеровской верхушкой решение напасть на Советский Союз. Перед лицом предстоявшей войны на Востоке германское командование не могло идти на крупный иск, связанный с вторжением, и расходовать свои силы и средства. План «Морской лев» становился совершенно бесперспективным и уже в начале осени 1940 года был отменен. Главным стратегическим решением германского военно-политического руководства, принятым после поражения Франции летом 1940 года было решение начать войну против Советского Союза, которым определялись все остальные действия гитлеровской верхушки вплоть до лета 1941 года. В этом смысле весь первый период второй мировой войны был серией подготовительных актов к достижению основной цели германского фашизма: завоеванию Советского Союза. Первый период второй мировой войны, безусловно, представлял собой лишь начальную стадию мирового конфликта. Главные испытания народов были еще впереди, судьбы человечества стали определяться позже, когда в борьбу вступил Советский Союз. Но первый период — очень важное звено второй мировой войны: в его ходе история доказала, какой дорогой ценой расплачиваются народы за попустительство агрессору. В области стратегии этот период выдвинул ряд проблем, явлений и решений. События показали крах отживших принципов стратегии позиционной войны, используемых генеральными штабами ряда европейских государств, особенно Франции. Стратегические планы, основанные на таких принципах, не учитывали переворота, произведенного в 30-х годах ===== /37/ моторизацией и механизацией вооруженных сил. События 1939—1941 годов наглядно свидетельствовали, как важно генеральным штабам уметь своевременно освобождаться от груза старого, от умирающих теорий и доктрин, сохраняя при этом из прошлого все полезное, не утратившее ценности. Во французской армии, усыпленной своей победой в первой мировой войне, традиции и опыт прошлого были настолько переоценены и догматизированы, что новое не смогло занять того места, которое диктовалось объективными условиями и требованиями развития военной техники. И это послужило одной из главных причин провала французской стратегии в 1940 году. Наоборот, понесшая поражение в первой мировой войне, германская армия смогла разработать в области стратегии некоторые новые эффективные приемы, касавшиеся главным образом начальной стадии войны. Важнейшими новыми явлениями в области стратегического развертывания вооруженных сил были: перенесение основных мероприятий по развертыванию на довоенный период; все большее увеличение сроков предварительных мероприятий для стратегического развертывания и его подготовки. Это облегчало наступающему нанесение удара, который заставал обороняющегося в условиях неполной готовности. Опыт первого периода второй мировой войны внес много нового в способы развязывания войн, ведения наступательных операций, в методы нанесения первого удара. Он показал его необычайно возросшее значение для всей войны в целом. Возросшее значение угрожаемого периода войны представляло собой еще один важный урок в области стратегии. В угрожаемом периоде войны успех обороны государства зависел от того, насколько своевременно разведка определит замысел противника и развертывание его вооруженных сил; насколько правильно и своевременно высшее политическое и военное руководство оценит полученные данные и насколько своевременно и быстро примет оно эффективные контрмеры. Опыт показал, что при угрозе агрессии в деле организации обороны государства не может быть полумер. Все эти новые моменты играли существенную роль в дальнейшем развитии военного искусства второй мировой войны. /38/ ============== На сайте "Милитеры" есть книга Проэктора Д.М. (23/04//2016) [ На главную ] | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
