Генерал армии Я. КРЕЙЗЕР

Автору этих строк довелось до начала и в первые дни Великой Отечественной войны командовать 1-й мотострелковой дивизией (1), на плечи которой в первых боях легли сложные боевые задачи — задержать наступление противника, рвавшегося в направлении Борисов, Орша.

К началу войны дивизия представляла собой хорошо слаженное и достаточно оснащенное в боевом отношении соединение (2). На проведенных перед войной тактических учениях, в том числе и учении, которое закончилось накануне 22 июня, ее части показали высокую сколоченность, а личный состав — хорошую физическую закалку и умение активно действовать в сложной обстановке. В то время в дивизии обращалось серьезное внимание на знание всеми командирами тактики подразделений и частей в подвижных формах боя. И это очень пригодилось в первых боях с врагом.

Командный состав дивизии имел хорошую подготовку и представлял собой тесно спаянный боевой коллектив. Заместителем командира дивизии был полковник В. А. Глуздовский — всесторонне подготовленный командир, обладавший твердым характером и большим трудолюбием. От командиров взводов до командиров полков выросли в дивизии подполковники П. Г. Петров и П. В. Новиков, командовавшие соответственно 6-м и 175-м мотострелковыми полками. Командиром 12-го танкового полка был полковник К. Е. Андреев — энергичный, горячо любивший профессию танкиста и обладавший большим опытом офицер. Среди работников штаба, который возглавлял подполковник Г. У. Модеев, выделялся неутомимый начальник оперативного отделения капитан В. Н. Ратнер, человек большого ума и спокойствия. Ветеранами нашего соединения были начальник штаба 6-го мотострелкового полка Г. В. Бакланов, командир батальона капитан П. И. Шурухин и многие другие замечательные наши боевые товарищи.
======
1. История этого соединения берет свое начало с 29 декабря 1926 года, когда по приказу Народного Комиссара Обороны СССР началось формирование Московской Пролетарской стрелковой дивизии с дислокацией ее в Москве. По замыслу Советского правительства дивизия должна была стать — и она действительно стала — школой, в которой проходили военную службу трудящиеся Москвы. Ежегодно в ее ряды с оружием в руках становились лучшие сыны рабочего класса столицы нашей Родины. Из рядов Московской Пролетарской дивизии вышли известные всей стране военачальники: Маршал Советского Союза С. С. Бирюзов, Главный маршал артиллерии Н. Н. Воронов, маршал артиллерии В. И. Казаков, генералы армии К. Н. Галицкий, П: И. Батоа, Д. Д. Лелюшенко, генерал-полковник Г. В. Бакланов, генерал-лейтенант Л. Г. Петровский, генерал-полковник П. Н. Лащеико и другие.

В мае 1940 года дивизия была переформирована в 1-ю Московскую мотострелковую. Это отражало новую ступень роста ее боевых возможностей, который был обусловлен дальнейшим развитием нашей социалистической индустрии. Новые образцы вооружения и боевой техники обычно проходили войсковые испытания на ее стрельбищах и тактических полях.

2. В состав дивизии входили: два мотострелковых полка (6-й и 175-й), 12-й танковый полк, 13-й артиллерийский полк, 300-й зенитный артиллерийский дивизион, 123-й противотанковый артиллерийский дивизион, 93-й разведывательный батальон, батальон связи, инженерный батальон и другие специальные подразделения.

Танковый полк был оснащен в основном танками БТ-7м. Всего в дивизии было около 225 танков. Впоследствии, находясь в районе Орши, дивизия получила 30 танков Т-34 и 10 танков КВ. На вооружении артполка было 54 гаубицы калибра 122 мм. Противотанковый дивизион имел 18 пушек калибра 45 мм. Численный состав дивизии —до 12 тыс. человек.

/59/

Генерал-майор Я. Г. Крейзер (фото 1941 года)

Воскресенье 22 июня началось, как и обычно. На спортивных площадках разгорались состязания, в клубах полков собирались коллективы художественной самодеятельности. Как всегда в дни отдыха, ко многим воинам приехали повидаться родственники. Время приближалось к двенадцати. И вдруг из репродуктора раздались тревожные слова: Война! Это слово разнеслось, как набат. Трудно передать то состояние тревоги, которое моментально овладело людьми. По-боевому, коротко и взволнованно звучали на полковых митингах выступления командиров, политработников, бойцов. Настроение у всех одно — уверенность в победе над врагом, скорее на фронт, скорее бить фашистов! В этот день было подано очень много заявлений о приеме в партию. В 175-м мотострелковом полку, например, за первые полчаса поступило свыше двухсот заявлений. Такая же картина наблюдалась и в других частях и подразделениях.

22 и 23 июня 1-я Московская мотострелковая дивизия, пополнившись до штата военного времени личным составом и боевой техникой, получила первый боевой приказ (3). Дивизии ставилась задача: совершить марш по маршруту Москва—Вязьма—Смоленск—Борисов, а затем занять оборону на рубеже реки Березина и не допустить прорыва немецко-фашистсмих войск в направлении Борисов, Орша. До выступления оставались сутки. Собравшиеся в штабе мои заместители, командиры частей и начальники служб получили краткие предварительные распоряжения по подготовке к маршу, задания на оформление заявок на железнодорожные эшелоны для тяжелой техники, танков и дивизионной артиллерии. 12-й танковый и 13-й артиллерийский полки начали подготовку к выходу в районы сосредоточения для погрузки в эшелоны, станцией назначения которых была Орша.

24 июня 6-й и 175-й мотострелковые полки, специальные части дивизии начали марш на автомашинах. Через день, 26 июня, когда части дивизии подходили к Смоленску, меня вызвали через офицера связи в штаб 20-й армии, который находился в Смоленске. Командующий армией генерал-лейтенант Ф.Н. Ремизов сообщил мне, что Орша занята немцами, и приказал дивизии выбить гитлеровцев из города, после чего перейти к обороне на рубеже Орша, восточный берег Днепра, не допуская прорыва противника в направлении Орша, Смоленск. Такой поворот событий был совершенно неожиданным. Особенно беспокоило то, что в это время наши танковый и артиллерийский полки еще двигались в эшелонах по железной дороге к Орше.

После уяснения задачи я догнал голову колонны дивизии, которая подходила к району второго привала (он был намечен западнее Смоленска в районе Птушки, Катынь), и отдал приказ командирам полков, не останавливаясь, ускоренным темпом выйти к Орше, до которой оставалось пройти еще 50 км, выбить противника из города и занять оборону западнее ее. Части ускорили свое движение. Но при подходе к перекрестку шоссейных дорог севернее Орши выяснилось, что город врагом не занят (по-видимому, в штабе 20-й армии имелись непроверенные данные). Правда, в этом районе активно действовали отдельные гитлеровские диверсанты, переодетые в форму советских воинов и милиции. Стрельбой по людям и машинам они пытались вызвать панику. Внезапному обстрелу с близкого расстояния с опушки леса подвергся один из взводов 6-го мотострелкового полка у перекрестка дорог в десятке километров севернее Орши. Как стало известно позднее, 26 июня велись активные боевые действия в районе Минского укрепленного района, где обороня-
=====
3. Приказ был получен 23 июня в пакете, за которым выезжал по вызову Генерального штаба начальник штаба дивизии подполковник Г. У. Модеев.

/59/

лись соединения 13-й армии, которой командовал генерал-лейтенант П.М. Филатов.

При выходе к шоссе Орша—Витебск части дивизии начали занимать оборону, имея в первом эшелоне 6-й и 175-й мотострелковые полки и во втором — 12-й танковый полк. В направлении Борисова была послана разведка с целью установить связь с действующими впереди войсками. В тот же день ома вошла в связь с Борисовским танковым техническим училищем, начальником которого был корпусной комиссар И.3. Сусайков. Курсанты этого училища обороняли Борисов (на восточном берегу Березины) и мост через Березину. С 26 по 30 июня дивизия проводила инженерное оборудование занимаемого рубежа обороны. 6-й мотострелковый полк подготовил оборону участка: перекресток шоссейных дорог севернее Орши, отдельная высота; 175-й мотострелковый — по западной и юго-западной окраине Орши; 13-й танковый полк располагался за 6-м мотострелковым (сев.-вост. Орши).

Следует заметить, что первоначально 1-я мотострелковая дивизия организационно входила в состав 7-го механизированного корпуса, которым командовал генерал-майор В.И. Виноградов, а на четвертый-пятый день войны была передана в непосредственное подчинение 20-й армии, командующим которой в это время был уже генерал-лейтенант П.А. Курочкин. В 4 часа 30 июня мы получили новый приказ командующего Западным фронтом. В нем указывалось, что 1-я мотострелковая дивизия должна к 12.00 30 июня занять оборону по восточному берегу Березины на рубеже: совхоз Веселово (северо-западнее Борисова 20 км), восточнее Борисова, Чернявка (юго-восточнее Борисова 30 км), с задачей не допустить прорыва танковых и механизированных частей противника на участке Зембин, Чернявка в направлении Борисов, Орша, сосредоточивая основные усилия на шоссе Москва—Минск. К этому времени на западной окраине Ново-Борисова заняла оборону сводная дивизия, сформированная по приказу штаба фронте из числа отходивших из района Минска неорганизованных частей, подразделений и отдельных бойцов. В самом Борисове, как я уже говорил, находились курсанты. Но их было всего два батальона (около 500 человек), к тому же недостаточно вооруженных, почти без артиллерии и с очень незначительным количеством танков.

Выполняя приказ командующего войсками фронта, дивизия, совершив 130-км форсированный марш, вышла на новый рубеж. 6-й мотострелковый полк с приданным ему батальоном 12-го танкового полка и дивизионом 13-го артиллерийского полка получил задачу обороняться по восточному берегу Березины на участке: сов-

/60/

Боевые действия 1-й мотострелковой дивизии между Березиной и Днепром с 30. 6 по 13. 7. 1941 г.

хоз Веселово, Борисов, имея целью не допустить прорыва противника через Зембинскую переправу; 175-му мотострелковому полку, усиленному танковым батальоном и двумя артиллерийскими дивизионами (без одной батареи), было приказано, находясь во втором эшелоне (за Борисовским танковым техническим училищем), двумя мотострелковыми батальонами оседлать шоссе восточнее Борисова, а одним батальоном с артиллерийской батареей оборонять Чернявскую переправу; 3-й танковый батальон я оставил в своем резерве,

Пока 1-я мотострелковая дивизия форсированным маршем выдвигалась к Борисову, ее отдельный разведывательный батальон под командованием капитана П.Т. Цыганкова вел разведку на минском направлении. В 12 часов 30 июня он достиг Смолевичи, что составляет примерно половину пути от Борисова до Минска. Здесь были встречены передовые части противника. Из добытых батальоном данных стало ясно, что в полосу обороны дивизии на борисовском направлении выдвигаются до двух дивизий противника и что подход его передовых частей к рубежу Березины можно ожидать во второй половине дня 30 июня.

Части же нашей дивизии подошли к Березине только к 12 часам. После уточнения командирами полков по карте боевых задач полки приступили к занятию обороны по восточному берегу реки на 50-километровом фронте (см. схему). А я сразу направился на командный пункт начальника Борисовского училища корпусного комиссара И.3. Сусайкова. С ним мы договорились, что 175-й полк лучше расположить за батальонами училища (во втором эшелоне), чтобы создать более глубокую оборону на этом направлении.

Организация обороны дивизии имела свои особенности. Широкий ее фронт и наличие трех переправ; Борисовской в центре и двух на флангах (Зембинской на правом и Чернявской на левом фланге боевого порядка), исключили возможность построения сплошной обороны. Исходя из условий местности, было принято решение на распределение усилий по трем наиболее опасным направлениям. Следует

/61/

признать, что в то время трудно было предугадать, где именно противник начнет переправу своих войск, но, как я тогда оценивал, наиболее опасным направлением было борисовское. Именно сюда и сосредотачивалась большая часть противотанковых средств (противотанковый дивизион, танковый батальон, приданный 175-му мотострелиовому полку, и 3-й танковый батальон 12-го танкового попка, находившийся в резерве командира дивизии). Но при распределении сил и средств надо было считаться также с необходимостью обеспечить самостоятельность боевых действий на всех направлениях.

Командиры 6-го и 175-го мотострелковых полков в качестве ударных групп выделили приданные им танковые батальоны и расположили их на рубежах, удобных для отражения атак танков противника. Эти подразделения находились в готовности быстрого выхода к переправам и нанесения решительных контратак по противнику. Нами предусматривалось также использование 12-го танкового попка для нанесения контратак в полном составе. На борисовском направлении из двух артиллерийских дивизионов (без одной батареи) была создана артиллерийская группа (пять батарей) под командованием капитана А.М. Ботвинника. Значительные промежутки, не занятые подразделениями, прикрывались разведкой и охранением. Подразделения быстро окапывались и организовывали систему огня, готовясь к первым боям с врагом. Настроение было у всех одно — выстоять!

Примерно в 16 часов 30 июня. к Ново-Борисову подошли танковые части противника. Им удалось с ходу ворваться на западную окраину города, а 1 июля, овладев Ново-Борисовом, выйти к Березине. В районе Борисова, особенно вдоль шоссе Минск—Москва, разгорелись упорные бои, 1-й мотострелковой дивизии, взаимодействовавшей с Борисовским танковым техническим училищем, удалось на двое суток задержать противника на этом рубеже. Обстановке для наших войск была крайне тяжелая. Положение осложнялось еще и тем, что бетонный мост через Березину в Борисове к моменту подхода противника не был подорван. Командование фронта подготовило мост к взрыву и назначило для этой цели доверенное лицо (полковника инженерных войск, фамилию которого сейчас не помню). У моста дежурила группа саперов-подрывников, а момент взрыва все оттягивался, так как командование фронта рассчитывало использовать Борисовскую переправу для пропуска отходящих из района Минска наших войск.

Вот и получилось так, что 1 июля после мощных бомбовых ударов и огня артиллерии немецкие танки на больших скоростях подошли к мосту, гусеницами порвали шнуры для дистанционного подрыва, перебили саперов-подрывников и с ходу прорвались на восточный берег Березины. Здесь они были встречены огнем батальонов курсантов и 175-го мотострелкового полка. Противник понес большие потери, но тем не менее сумел овладеть восточной частью Борисова, захватив плацдарм на левом берегу Береэины, и на одном из участков потеснил 175-й мотострелковый полк.

С завязкой боя я пытался установить связь с начальником Борисовского училчища, для чего выехал на машине вместе с начальником оперативного отделения на его КП (мой командный пункт находился северо-восточнее Борисова). Уже в пути мы увидели, что севернее города приземляется примерно до 300 гитлеровских парашютистов. Путь был закрыт. Возвратившись на КП, я отдал распоряжение о выдвижении левофлангового батальона 6-го мотострелкового полка для уничтожения десанта. Парашютисты во многих местах вырезали куски кабеля, но наши связисты под огнем противника быстро восстанавливали связь.

2 июля на восточном берегу Березины развернулись ожесточенные бои. Противник значительно превосходил нас в силах, а его авиация безраздельно господствовала в воздухе. Фашистские самолеты буквально гонялись за отдельными машинами. Однако части дивизии продолжали оказывать противнику серьезное сопротивление. Было решено более плотно закрыть автостраду, и я отдал распоряжение начальнику артиллерии на перемещение огневых позиций артбатарей с таким расчетом, чтобы вся дивизионная артиллерия могла прямой наводкой уничтожать прорвавшиеся танки врага по автостраде. На это направление были выдвинуты и танки (танковый батальон капитана С. И. Пронина) для ведения огня прямой наводкой. Противник был вы-

/62/

нужден приостановить продвижение для того, чтобы, закрепившись на плацдарме и подтянув свежие силы, подготовиться к новому натиску. Утром 3 июля его авиация нанесла мощные бомбовые удары по нашей обороне. Немецкие самолеты шли волна за волной, группами до двенадцати машин. А затем при поддержке огня артиллерии вдоль шоссе в атаку двинулись и танки. Наши артиллеристы встретили их мощным огнем и подбили многие из них.

Массовый героизм, необычайную стойкость и железную выдержку проявили наши воины в эти трудные дни. Здесь, в боях в районе Борисова, мужественно сражался лейтенант Рубен Ибаррури, Он был командиром пулеметного взвода 175-го мотострелкового полка. Настоящий интернационалист, он считал Советский Союз своей второй Родиной. Рубен Ибаррури защищал ее, не щадя своей жизни. Отбивая атаку противника, его пулеметчики перебили много фашистов, А когда гитлеровцы уничтожили последний пулемет, Рубен с группой оставшихся в живых пулеметчиков, вооружившись гранатами, бросился на фашистские танки. В этой схватке Рубен был тяжело ранен. За храбрость и героизм в боях на реке Береэина в июле 1941 года он был награжден орденом Красного Знамени. С большим упорством отражали атаки танков артиллерийские батареи под командованием лейтенантов Н.Реутова, М.Цыпкина, С.Гомельского. Например, до десяти танков двигались на батарею С.Гомельского, и шесть из них были подбиты. Но и батарея потеряла три орудия. Будучи тяжело раненным, командир батареи продолжал, истекая кровью, управлять огнем.

Таких примеров было много. Неоднократные попытки противника форсировать реку на участке 6-го мотострелкового полка не достигли успеха. Замысел врага с ходу форсировать Березину на широком фронте был сорван. Однако гитлеровцам удалось несколько расширить плацдарм в районе восточнее Борисова.

Для борьбы с танками, прорвавшимися по автостраде на участке 175-го мотострелкового полка, широко применялись бутылки с горючей смесью. Так, весь батальон старшего лейтенанта Щеглова, вооруженный бутылками с горючей смесью, был переброшен с Чернявской переправы к автостраде. Этому батальону, впервые в дивизии применившему бутылки с горючей смесью, удалось поджечь до пятнадцати танков и задержать их продвижение. За проявленный в бою героизм старший лейтенант А.С. Щеглов был награжден орденом Ленина.

В результате боев в. районе Борисова врагу был нанесен немалый урон в живой силе и в технике (за три дня противник потерял до 60—70 танков и до 2—3 тыс. солдат и офицеров). В эти дни были захвачены первые пленные. Они показали, что служили в 18-й танковой дивизии 47-го танкового корпуса. После опроса пленных отправили в штаб корпуса. 3 июля под Борисовом действия наших войск приобрели еще более организованный характер. Но обстановка оставалась напряженной: танки и мотопехота 47-го танкового корпуса противника, расширяя плацдарм, продвинулись вдоль шоссе, стремясь развить успех в направлении Лошница. В этих условиях было принято решение силами 12-го танкового и 6-го мотострелкового полков контратаковать во фланг прорвавшуюся в направлении Лошница группировку противника. В ходе контратаки разгорелся крупный танковый бой, с обеих сторон в нем участвовало свыше 300 танков. В результате контратаки удалось задержать наступление врага до исхода 4 июля. Части дивизии выиграли время для занятия обороны на реке Нача.

При отходе на новый оборонительный рубеж командир саперного взвода лейтенант А. Коган с группой саперов-подрывников получил приказ—пропустить по мост через Начу все наши танки, а затем взорвать его. Саперы Когана сидели в укрытии и внимательно наблюдали за дорогой. Уже прошли наши пехотинцы. Но вот показались наши, а вслед за ними и фашистские танки. Медлить было нельзя ни секунды. На мост взошел уже первый вражеский танк... "0гонь" — скомандовал командир взвода. И в то же мгновение мост вместе с находившимся на нем танком был снесен взрывом. Противник вынужден был наводить переправу под огнем наших подразделений.

В дальнейшем, применяя тактику подвижной обороны, части 1-й мотострелковой дивизии вели ожесточенные бои, сдерживая натиск врага. Ночью, когда гитлеровцы делали паузу в наступлении, наши части незаметно отрывались от них на 10—12 км и переходили к обороне на следующем выгодном рубеже. С утра противник

/63/

предпринимал наступление в развернутых боевых порядках, но бил по пустому месту и только к полудню подходил к новому рубежу обороны дивизии. Здесь ему снова приходилось развертываться для наступления, чтобы преодолеть организованное сопротивление. Так день за днем в течение 11 суток непрерывных боев с частями 47-го немецкого танкового корпуса на рубежах рек Нача, Бобр, Адров и населенных пунктов Крупки, Толочин, Коханово изматывались силы врага.

6 июля, когда дивизия заняла оборону на реке Бобр, я был вызван на командный пункт 20-й армии. Генерал-лейтенант П.А. Курочкин, заслушав мои доклад об обстановке и состоянии дивизии, поставил задачу упорной обороной до 10 июля задержать наступление противника на оршанском направлении и обеспечить развертывание войск 20-й армии на рубеже Орша, Шклов. Командующий 20-й армией передал, что 1-я мотострелковая дивизия усиливается 115-м танковым полком (из дивизии полковника Мишулина). Я доложил командарму, что дивизия воюет без авиационного прикрытия, и просил об авиационной поддержке дивизии. В ответ он показал рукой в сторону Витебска и сообщил, что основные силы авиации сейчас нужны там для обеспечения контрудара 5-го и 7-го механизированных корпусов.

Подход 115-го танкового полка и ввод его в бой на левом фланге дивизии осуществлялся без авиационного прикрытия. Противник нанес по нему мощные бомбовые удары и контратаковал его крупными силами танков. Полк понес большие потери и уже на четвертый день был выведен из боя. Этот пример лишний раз показывает, какое важное значение имеет боевое обеспечение, в частности прикрытие наземных войск с воздуха.

Особенно ожесточенные бои велись за город Толочин, где 1-я мотострелковая дивизия добилась значительного успеха. Когда гитлеровцы овладели Толочином, было принято решение ударом с ходу по сходящимся направлениям выбить их из города. На другой день, 8 июля, началась атака дивизии, занявшей охватывающее положение этого пункта своим боевым порядком. Вдоль шоссе наносил удар 12-й танковый полк, с севера — 175-й мотострелковый, а с юга — 6-й мотострелковый. Наш удар был неожиданным для противника. В результате короткого ожесточенного боя противник был выбит из Толочина (4). Дивизия в течение суток удерживала город. А затем, подтянув свежие силы, враг обрушил на оборонявшиеся части дивизии мощные удары авиации и артиллерии.

В течение 8 и 9 июля шла борьба за Толочин, который дважды переходил из рук в руки. К 20 часам 9 июля 1-я мотострелковая дивизия вынуждена была отойти на следующий рубеж обороны — Коханово. Следует отметить, что она отошла сюда, имея значительные потери в личном составе и технике. И если до этого дивизия могла вести оборонительные бои на достаточно широком фронте, достигавшем 35 км, то теперь ее боевые возможности сводились к тому, чтобы организовать оборону имеющимися силами и средствами только на главном направлении, вдоль шоссе Минск—Москва. Однако и противник, действовавший против дивизии, ввиду отсутствия в этом районе других пригодных для маневра дорог, не имел возможности совершить глубокий обход или охват ее флангов. 1-я мотострелковая дивизия прочно удерживала рубеж в районе Коханово, нанеся большие потери 13-й немецкой танковой дивизии. Таким образом, прямой удар врага на Оршу не имел успеха,

10 июля, овладев Коханово, немецко-фашистское командование оставило против нашего соединения свою 18-ю танковую дивизию и ввело в бой новую — 29-ю моторизованную по дороге Коханово—Копысь для форсирования Днепра. К этому времени, подошедшие из глубины свежие дивизии 20-й армии заняли оборону по восточному берегу Днепра. На участке Орша, Копысь оборонялись части 18-й стрелковой дивизии, которой командовал полковник Свиридов. 1-я мотострелковая дивизия вела бой на рубеже реки Адров (20 км западнее Орши). Здесь отвагу и героизм проявил наводчик орудия Николай Дмитриев. Расчету, в котором он был наводчиком, командир поручил оборону моста на танкоопасном направлении, И вот к мосту подошли вражеские танки. Орудийный расчет, за исключением Дмитриева, выбыл из
=====
4. В этом бою было взято в плен 800 гитлеровских солдат и офицеров, захвачено 350 автомашин и знамя 47-го берлинского танкового корпуса (Архив МО СССР, ф. 1 мсд, оп. 1044, д. 1, л. 5).

/64/

строя. Оставшись один у орудия, он продолжал расстреливать вражеские танки до тех пор, пока они не начали откатываться назад. Истекая кровью, наводчик дрался до последнего снаряда. Посла боя врачи извлекли из тела отважного советского воина 17 осколков, но богатырь остался жив. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 31 августа 1941 года рядовому Николаю Михайловичу Дмитриеву было присвоено звание Героя Советского Союза.

11 июля командующий 20-й армией отдал приказ: вывести 1-ю мотострелковую дивизию во второй эшелон армии, на восточный берег Днепра, для доукомплектования и приведения в порядок ее частей после непрерывных 12-суточных напряженных боев. Но уже после того, как мы начали выходить из боя, поступил новый приказ командарма — после переправы на восточный берег Днепра поступить в распоряжение командира 20-го стрелкового корпуса генерал-майора С.И. Еремина. Штаб корпуса в районе Бабиничи (14 км южнее Орши).

Отдав распоряжение штабу продолжать отвод дивизии, мы вместе с полковником В.А. Глуздовским выехали вперед, чтобы связаться со штабом корпуса. Не доезжая 2—3 км до указанного района, встретили подразделения 18-й стрелковой дивизии. И здесь от бойцов узнали, что гитлеровцы заняли Бабиничи, а 1В-я дивизия ведет бои с противником, переправившимся на восточный берег Днепра. Позже стало известно, что противник 11 июля частями 29-й мотодивизии, форсировав Днепр на участке Бабиничи, Копысь, захватил плацдарм на восточном берегу и переправил сюда до 300 автомашин с пехотой и до 60 танков. С этого плацдарма немецко-фашистгкое командование стремилось развить наступление на Смоленск.

В такой обстановке 12 июля было принято решение: сосредоточив 1-ю мотострелковую дивизию северо-восточное Бабиничи, нанести удар наперерез прорвавшимся танкам и мотопехоте противника и отбросить его к Днепру. Чтобы выиграть время и не дать противнику осуществить глубокий прорыв, полки по мере подхода в район северо-восточнее Бабиничи с ходу переходили в контратаку, нанося один за другим фланговые удары по его прорвавшимся танкам и мотопехоте.

В этом бою, находясь на участке 175-го мотострелкового полка, я был ранен. Уже в медсанбате ко мне пришло сообщение о том, что части нашей дивизии 13 июля продолжали успешно контратаковать прорвавшегося через Днепр противника, захватили пленных, боевую технику и на двое суток задержали наступление противника, рвавшегося на Смоленск...

Ведя подвижную оборону в междуречье Береэины и Днепра, 1-я мотострелковая дивизия на своем участке сумела задержать противника (5), рвавшегося к Смоленску, и этим оказала помощь второму эшелону войск 20-й армии, создавшему оборону на восточном берегу Днепра. Две недели оборонительных боев в исключительно невыгодных условиях — на широком фронте, в большом отрыве от войск 20-й армии, при отсутствии соседей, многому научили воинов дивизии, закалили их. Соединение, хотя и дорогой ценой, накапливало боевой опыт, его личный состав обретал веру в свои силы, учился преодолевать любые трудности на пути к победе. Наша Родича высоко оценила мужество воинов-москвичей в первых боях между Березиной и Оршей. За образцовое выполнение боевых заданий свыше трехсот ее бойцов, командиров и политработников были награждены орденами и медалями. Дивизия одной из первых стала гвардейской.
=======
5. Если темп наступления немецко-фашистских войск до Березины составлял 25-30км в сутки, то между Борисовом и Оршей – 10-12 км.

/65/

(25/04//2016)

[ На главную ]