|
|
|
[ На главную ] "ВИЖ", 1964, 11 "Достижение
внезапности Полковник 3. АЛЬШИЦ
Достижение внезапности в операциях и боях всегда представляло собой одну из сложнейших проблем военного искусства. Успешное решение ее всегда требовало большого мастерства командования, железной дисциплины и высокого уровня боевой подготовки войск. Внезапность удара обычно достигалась скрытием от противника своих намерений; притуплением его бдительности; созданием у него неправильного представления о силах и средствах, привлекаемых для участия в наступлении; введением противника в заблуждение относительно направления главного удара и сроков готовности войск к переходу в наступление; применением новых средств и способов вооруженной борьбы. В операциях Великой Отечественной войны основная трудность в достижении внезапности заключалась в том, что для прорыва сильной обороны необходимо было на сравнительно небольших пространствах сосредоточивать значительное количество войск с разнообразной и громоздкой боевой техникой и скрытно развертывать их на исходных позициях для наступления в непосредственной близости от противника. В таких условиях трудно было скрыть подготовку наступательной операции от непрерывной и активной разведки противника, от его разветвленной агентурной сети, разведывательной авиации, от развернутой на всем фронте системы наземных наблюдательных постов, оснащенных оптическими, звуковыми и другими техническими приборами разведки, от его поисковых разведывательных групп и иных средств разведки. В данной статье будут рассмотрены некоторые способы достижения внезапности, умелое применение которых позволяло советскому командованию наносить неожиданные сокрушающие удары по врагу. * * * Одним из способов введения противника в заблуждение относительно намерений перейти в наступление было сохранение в тайне замысла предстоящих действий и скрытое осуществление мероприятий по подготовке наступления. Для этого к разработке замысла и плана наступательной операции привлекался строго ограниченный круг лиц. Чаще всего это были: командующий фронтом (армией), член Военного совета фронта (армии), начальник штаба фронта (армии), начальник оперативного управления (Отдела) и командующий артиллерией. План операции составлялся на карте, а
все необходимые документы плана писались от руки
в одном экземпляре. С их содержанием
ознакамливался узкий круг лиц и в той степени, в
какой это было необходимо для выполнения задачи
тем или иным должностным лицом. По мере приближения начала наступления круг посвященных людей постепенно расширялся. Все предварительные распоряжения командирам соединений командующий армией отдавал устно. Достижению внезапности в значительной мере способствовали ограничения в использовании средств связи. Всякая переписка и переговоры по проводным средствам связи по вопросам, связанным с подготовкой наступления, даже в закодированном виде, запрещались. Ограничение радиопередач во всех звеньях до начала атак нередко ставило немецкую разведку в тяжелое положение. Так, давая оценку обстановке на советско-германском фронте на 1 июля 1943 года, т. е. за несколько дней до перехода в наступление на Курской дуге, разведка немецкой армии жаловалась на то, что "в течение последних месяцев Красная Армия перешла к еще большей маскировке своей радиосвязи. После того как уже с начала этого года стало невозможно определение номеров соединений из русских секретных радиопередач, с некоторого времени произошло еще большее ограничение радиопередач... Вместе с другими мероприятиями (усовершенствование методов шифрования, поднятие общей дисциплины радиосвязи) частая смена документации по радиосвязи значительно препятствует радиоперехвату. В связи с этим уже нельзя точно устанавливать постоянные изменения в обстановке противника". Не всегда и не везде, однако, удавалось соблюдать дисциплину радиопереговоров, и там, где допускались отдельные, даже мелкие ее нарушения, разведка противника раскрывала подготовку наступления. 21 января 1944 года, за несколько дней до начала Корсунь-Шевченковской операции, немецкая радиоразведка установила перемещение штаба 5-й гвардейской танковой армии из района Кировограда к северу. Это наряду с другими данными позволило немецкому командованию определить истинное направление главного удара войск 2-го Украинского фронта. Не дать возможности разведке противника узнать содержание работы командования и штабов по организации наступательной операции, закрыть каналы, через которые могли бы просочиться сведения о ее замысле и сроках, было делом очень важным и не таким уж трудным. Гораздо сложнее было скрыть от нее передвижение войск в связи с реализацией намеченных планов. Поэтому, принимая решение на операцию, командующий фронтом обычно составлял план оперативной маскировки, на основе которого штабом фронта разрабатывались мероприятия по обеспечению скрытности подготовки операции и дезинформации противника. Как показывает опыт минувшей войны,
случаи, когда полностью скрывалась подготовка
наступления, были очень редкими. Однако ввести
противника в заблуждение относительно
расположения ударной группировки, направления
главного удара, масштаба готовящегося
наступления, его начала удавалось довольно
часто. Для этого советские войска в зависимости
от обстановки и возможностей применяли
различные приемы: демонстративные действия
войск, дезинформацию противника, технические
средства маскировки, использовали ночь и условия
плохой видимости днем. Все эти приемы были
успешными там, где они взаимно увязывались,
подчинялись единому замыслу, где правильно
учитывался характер действий, состояние и
положение войск противника и строго
контролировались. Например, в ноябре 1942 года
хорошо организованная оперативная маскировка не
позволила противнику вскрыть подготовку войск
Сталинградского, Донского и Юго-Западного
фронтов к проведению наступательной операции с
решительной целью разгрома группировки
немецко-фашистских войск и их союзников в
междуречье Дона и Волги. В период подготовки этой операции сосредоточение резервов и материальных средств производилось по трем одноколейным железным дорогам, находившимся под воздействием вражеской авиации. Чтобы ввести противника в заблуждение относительно масштаба и темпов перевозок, они производились в основном ночью при полной светомаскировке, а для увеличения пропускной способности железных дорог поезда отправлялись вслед друг за другом с небольшими интервалами по времени. От станций выгрузки до районов сосредоточения войска двигались ночными маршами. Днем они располагались в укрытых местах (балках, населенных пунктах). На Юго-Западный фронт таким образом были переброшены 5-я танковая армия с Брянского фронта и другие резервы. Создание ударной группировки на Сталинградском фронте и накопление боеприпасов, горючего и других средств снабжения было связано с переправой через Волгу. Через эту реку в очень сложных условиях осеннего ледохода и подъема уровня воды с 1 по 20 ноября было скрытно переправлено свыше 160 тыс. человек, более 10 тыс. лошадей, 430 танков, 600 орудий, 14 тыс. автомашин, 6,7 тыс. т боеприпасов и тысячи тонн других грузов (1). Строгое соблюдение войсками маскировочной дисциплины, радиомолчание, использование радиодезинформации, усиление охранения на переднем крае и в тылу, исключавшее проникновение посторонних лиц в районы сосредоточения войск и расположение штабов, и ряд других мероприятий — все это дало положительные результаты в достижении внезапности удара. Конечно, противник в какой-то мере обнаружил сосредоточение войск, но определить его масштаб, направление главного удара и время начала нашего наступления он не мог. Оценивая обстановку на советско-германском фронте на 12 ноября 1942 года, т. е. за неделю до перехода советских войск в решительное наступление на Волге, разведка немецкой армии отмечала: "Пока еще не вполне выяснилась общая картина группировки сил противника по месту, времени и масштабам. Недостаточно четко выявились возможности наступления в ближайшее время. При этой неясной картине определить общие оперативные замыслы противника в настоящее время невозможно, но все же в скором времени следует ожидать наступательных операций против 3-й румынской армии". При этом предполагалось, что "для развертывания широких операций противник, по-видимому, не имеет достаточного количества сил". Недооценивая возможности советских войск успешно преодолеть трудности, связанные с переправой через Волгу в условиях осеннего ледохода, немецкое командование исключало возможность их наступления против 4-й румынской армии. В оценке обстановки на 20 ноября 1942 года утверждалось, что оправдались предположения относительно наступательной операции против 3-й румынской армии с целью прорыва к железной дороге Морозовская—Сталинград. Если русские и предпримут крупное наступление на другом участке фронта, то до этого пройдет еще длительная оперативная пауза. Приведенные данные свидетельствуют о
том, что для противника были полной
неожиданностью направление, время и сила удара
советских войск по группировке
немецко-фашистских войск и их союзников в
междуречье Волги и Дона. В свете этих данных,
почерпнутых из оперативных документов немецкого
генерального штаба сухопутных сил, попытки
генерала Курта Цейтцлера задним числом показать
свою прозор- ливость в оценке обстановки и доказать, что наше наступление не было для него внезапным (2), выглядят несостоятельными. В ряде случаев, когда нельзя было полностью скрыть подготовку к наступательной операции, советскому командованию удавалось добиваться внезапности, введя вражескую разведку в заблуждение относительно направления главного удара и масштаба операции. В этом отношении характерна наступательная операция советских войск в Белоруссии в июне 1944 года. 13 июня 1944 года, т. е. за десять дней до начала нашего наступления в Белоруссии, немецкое командование считало, что начало летнего наступления русских следует ожидать в период между 15 и 20 июня. При этом "направление главного удара общих операций по-прежнему ожидается между Карпатами и районом севернее Ковель". Чтобы скрыть от немецкой разведки передвижения войск в районе сосредоточения, выход их в выжидательные районы и занятие исходного положения для наступления, советское командование обратило особое внимание на постоянное соблюдение войсками строжайшей маскировочной дисциплины, на четкую организацию комендантской службы и дезинформацию противника. Наступательной операции 1-го Прибалтийского фронта предшествовали крупные перегруппировки войск, в ходе которых удалось скрыть от противника маневр 6-й гвардейской армии с правого крыла фронта, где она занимала оборону, к центру, на направление главного удара фронта, где она была введена в первый эшелон между 4-й ударной и 43-й армиями. Судя по данным штаба 9-го немецкого армейского корпуса, относящимся к 18—20 июня 1944 года, 6-я гвардейская армия совершенно не попала в поле зрения немецкой разведки. Только 22 июня, за день до начала наступательной операции, немцы установили, что северо-западнее Витебска действует одна из дивизий 6-й гвардейской армии. Достижению скрытности перегруппировки этой армии способствовали: подробно разработанный план перегруппировки, четко определивший маршруты, время и порядок передвижения для каждого соединения; движение войск, автотранспорта и тылов производилось только в темное время с соблюдением мер светомаскировки, строго по назначенным и заранее отрекогносцированным и подготовленным маршрутам; тщательная маскировка подвоза запасов и всех других действий, связанных с подготовкой наступления; четкая организация комендантской службы и поддержание дисциплины в войсках на марше и в районах расположения; систематический контроль за передвижением и расположением войск на земле и с воздуха с немедленным принятием мер для устранения нарушений маскировки. Внезапность наступления войск 1-го Прибалтийского фронта с горечью признает К. Типпельскирх: "Особенно неприятным было наступление северо-западнее Витебска, так как оно в отличие от ударов на остальном фронте явилось полной неожиданностью, поразив особенно слабо защищенный участок фронта на решающем в оперативном отношении направлении" (3). О степени эффективности
маскировочного маневра в Белорусской операции
можно судить по показаниям захваченного в плен
генерал-лейтенанта Гейне, командира 6-й пехотной
дивизии, занимавшей оборону в районе Рогачева.
"Наступление ожидалось 20—21 июня. Особенно
сильные удары мы ожидали в районе Рогачева и на
участке стыка с правым соседом... Необходимо
отметить, что русские подготавливали на- ступление неумело — маскировка отсутствовала совершенно. Все переброски производились днем, так что мы имели возможность вести подсчет всему, что двигалось по дорогам. Движение ночью тоже не маскировалось, создавалось впечатление будто ст. Буда-Кошелевская являлась основной разгрузочной станцией русских, откуда транспорт и войска больше направлялись на север". Так немецкий генерал принял нашу демонстрацию за неумелые действия. Ярким примером достижения внезапности может служить Ясско-Кишиневская операция 2-го и 3-го Украинских фронтов, проведенная в августе 1944 года. Трудности маскировки войск ударной группировки 2-го Украинского фронта определялись тем, что на местности северо-западнее Яссы было недостаточно естественных укрытий для войск от наземного и воздушного наблюдения противника. В районе действий войск 3-го Украинского фронта сложность маскировки заключалась в том, что плацдармы на Днестре приковывали к себе пристальное внимание разведки противника. Для ввода вражеского командования в заблуждение относительно направления главного удара на обоих фронтах потребовалось провести в жизнь целую систему мероприятий, которая убедила бы противника в том, что удары будут наноситься по западному берегу реки Серет и на Кишинев с северо-востока. На 2-м Украинском фронте задачи маскировки состояли в том, чтобы скрыть действительный ход перегруппировки, районы сосредоточения войск и направление главного удара северо-западнее Ясс. Командование фронта поставило задачу имитировать все эти действия на второстепенных участках, на флангах фронта: по западному берегу реки Серет и восточнее реки Прут. Маскировочные мероприятия выполнялись в ходе перегруппировки войск при подготовке наступательной операции. В районах ложных сосредоточений создавалось впечатление усиленного ночного движения автотранспорта, частично нарушалась светомаскировка. В то же время на направлении главного удара передвижения войск и транспорта и их расположение на месте маскировались самым тщательным образом. На открытых участках дорог и местности, просматриваемых со стороны противника, устанавливались вертикальные маски. Для этой целя только на направлении главного удара было израсходовано 21 200 сетей размером 3 м х 10 м. В полосе наступления 27-й армии было установлено на 1 пог. км фронту 6250 пог. м вертикальных масок и 12 500 кв. м горизонтальных. На 3-м Украинском фронте для дезориентации противника относительно направления главного удара демонстрировалась подготовка удара на Кишинев с северо-востока. С этой целью в полосе 5-й ударной армии силами инженерных войск создавалось ложное впечатление, будто в районе Реймаровки, Карманова, Григориополя сосредоточиваются два корпуса. Там было установлено 200 макетов танков, 46 макетов артиллерийских батарей и др., имитировалось усиленное движение людей и транспорта. На всех плацдармах на правом берегу Днестра велась оживленная боевая деятельность войск. Удачно проведенные маскировочные
мероприятия на 2-м и 3-м Украинских фронтах
оказались весьма эффективными, они полностью
дезориентировали вражеское командование
относительно силы готовящихся ударов и их
направлений. 3 августа 1944 года вступивший в
должность командующего группой армий "Южная
Украина" генерал-полковник Фриснер докладывал
Гитлеру: "При современном положении
противника, насколько мы можем определить его с
помощью имеющихся в нашем распоряжении
разведывательных средств, обстановка на фронте
является абсолютно прочной". 16 августа в штабе армейской группы Велера (8-я немецкая и 4-я румынская армии) ожидали, что советские войска северо-западнее Яссы перейдут в наступление, но с ограниченной целью. "Не следует рассчитывать на наступление русских восточнее реки Прут. Целью ожидаемого наступления являются, вероятно, отделенные друг от друга плацдармы Яссы и Тыргул-Фрумос", — докладывал вечером 16 августа по телефону Фриснеру командующий армейской группой Велер. В это же время на Днестре, на фронте армейской группы Думитреску (6-я немецкая и 3-я румынская армии) царило полное спокойствие, и командующий группой армий, принимая меры для встречи ожидаемого наступления западнее реки Прут, все свое внимание обратил на усиление артиллерийской и противотанковой обороны на ожидаемых направлениях ударов в районе действий группы Велера. В состав этой группы передавались три артиллерийских дивизиона и резерв группы армий — 10-я моторизованная дивизия и 959-я артиллерийская бригада, которые подтягивались ближе к западному берегу реки Прут. Только к исходу 20 августа, когда наше наступление уже развернулось, в штабе армейской группы Думитреску пришли к выводу о том, что "южнее Тирасполя наступление по своему характеру выходит далеко за пределы наступления местного значения и представляет типичную операцию по прорыву" (схема 1). Одним из способов достижения внезапности в ходе наступательной операции был скрытный перенос основных усилий на новое направление и быстрота перехода в наступление, как это имело место в Мемельской наступательной операции войск 1-го Прибалтийского фронта, проведенной в октябре 1944 года. Для локализации наступления советских войск в Прибалтике гитлеровское командование в сентябре 1944 года сосредоточило на рижском направлении большую часть сил группы армий "Север" (16-ю, 18-ю армии и часть сил 3-й танковой армии), значительно ослабив тем самым оборону на мемельском направлении. Учитывая это слабое место в системе обороны противника, Ставка Верховного Главнокомандования приказала 1-му Прибалтийскому фронту перенести главные усилия с рижского направления на мемельское, внезапным ударом из района Шауляй прорвать оборону противника, выйти на побережье Балтийского моря на участке Паланга, Мемель, устье реки Неман и тем самым отрезать прибалтийскую группировку немецких войск от Восточной Пруссии. Успех нашего наступления на мемельском направлении во многом зависел от скрытности и быстроты перегруппировки. Важно было успеть создать ударную группировку и перейти в наступление, прежде чем немецкое командование сумеет принять меры для усиления обороны на этом направлении. К началу перегруппировки (24 сентября 1944 года) основные силы 1-го Прибалтийского фронта действовали на правом крыле фронта, в районах Балдоне и Добеле, и их необходимо было перебросить на левое крыло. Обстановка потребовала в течение 7—10 суток (с 24 сентября по 4 октября) перегруппировать на расстояние от 60 до 200 км пять общевойсковых армий (4-ю ударную, 43, 51, 6-ю гвардейскую и 2-ю гвардейскую), одну танковую армию (5-ю гвардейскую), несколько отдельных соединений, большое количество артиллерии и других средств усиления. Рокировка с рижского на мемельское направление производилась вдоль фронта на сравнительно небольшом удалении от противника. Одновременно советское командование
демонстративными действиями стремилось внушить
немецкому командованию, что нами готовится
крупная наступательная операция на рижском и
тукумском направле-
Схема 1. Действительные и ожидавшиеся противником удары советских вйоск в Ясско-Кишиневской операции Советской Армии /16/ ниях. Для этого соединения 2-го Прибалтийского фронта, прибывавшие для смены 4 ударной, 43 и 51-й армий 1-го Прибалтийского фронта в районы южнее и юго-западнее Риги, совершали движение к фронту днем, а сменившиеся части убывали с фронта с наступлением темноты. Ночью обозначилось движение автоколонн в сторону фронта с некоторыми на рушениями светомаскировки. Для демонстрации наращивания артиллерийских средств на огневых позициях сменяемых подразделений устанавливались батареи тяжелой артиллерии, тяжелых реактивных минометов, велась пристрелка кочующими орудиями. Над районами, где создавалась видимость сосредоточения войск, усиливалась деятельность средств противовоздушной обороны. На рижском направлении инженерными войсками производились работы по разминированию своих минных полей, проделывались проходы в заграждениях. Активизировалась деятельность всех видов разведки. На участке севернее Добеле 1 октября проводилась разведка боем силами нескольких стрелковых батальонов, каждый из которых поддерживался огнем 1—2 дивизионов артиллерии. Группы офицеров проводили многочисленные рекогносцировки. Часть радиостанций 43, 51, 4-й ударной и 5-й гвардейской танковой армий, 1, 19-го танковых и 3-го гвардейского механизированного корпусов оставалась в прежних районах, с 28 сентября по 4 октября они работали по заданной программе. Одновременно на шауляйском направлении, где шла интенсивная подготовка наступления, советские войска вели оборонительные работы — отрывали траншеи, устанавливали заграждения. Четко организованная комендантская служба строго следила за порядком движения колонн, за поддержанием войсками маскировочной дисциплины на дорогах и в районах расположения. Особое внимание обращалось на соблюдение светомаскировки. Чтобы предотвратить проникновение вражеской агентуры в районы расположения войск и штабов, было организовано усиленное охранение. На участках, просматриваемых противником с наземных наблюдательных пунктов, создавались специальные комендатуры, закрывавшие днем движение через эти участки. Чтобы ввести противника в заблуждение относительно сроков готовности наступления, войска ночью совершали форсированные марши, при которых переходы пехоты составляли до 40 км, а танковых и механизированных войск — до 60 км. В период со 2 по 4 октября войска первого эшелона фронта заняли исходное положение для наступления, а в ночь на 5 октября в выжидательные районы вышли танковые войска. В какой же степени была достигнута внезапность в наступательной операции 1-го Прибалтийского фронта? Из журнала боевых действий группы армий "Север" за сентябрь, октябрь 1944 года видно, что немцы ожидали наступления советских войск на участке Добеле, Иелгава (Митава). Командующий группой "Север" генерал-полковник Шернер в докладе Гитлеру за 26 сентября категорично утверждал, что "противник снимает войска с отдельных направлений для усиления пехотой участков ударов своих танковых частей западнее Иелгава (Митава) с тем, чтобы в ближайшие дни перейти в общее наступление". 28 сентября командующий группой армий
"Север" был вызван в ставку Гитлера, где
получил от фюрера задачу подготовить переход в
контрнаступление из района Расейняй на Шедува,
Шауляй, нанося удар по фронту и тылу рижской
группировки советских войск (операция
"Блитц"). Готовность к наступлению была
установлена к середине октября. Никакого
беспокойства в связи с перегруппировкой войск
1-го Прибалтийского фронта не было проявлено
(схема 2). Только 2 октября командующий группой армий "Север", встревоженный данными разведки об усилении движения советских войск в районе Шауляй, прибыл на командный пункт 3-й танковой армии для совещания с командующим армией генерал-полковником Раусом. Оценивая обстановку, Раус доложил, что проводимые в настоящее время крупные перегруппировки войск противника свидетельствуют об оперативных замыслах советского командования — добиться уничтожения группы армий "Север" ударом с юга в направлении Мемель. Он считал, что главный удар может быть нанесен южнее Шауляй, где имеются две ударные группировки: одна в районе Расейняй и высот южнее него; другая восточнее Кельме, действия которой могут ограничиться захватом Кельме. Третья ударная группировка сосредоточена в районе северо-западнее Шауляй. Большого наступления противника следует ожидать через 14 дней, а сейчас возможны сильные атаки местного значения с целью обеспечить предпосылки для него. Шернер полностью согласился с оценкой обстановки. Его мнение было отражено в донесении штаба группы армий штабу главного командования сухопутных сил. В этом донесении сообщалось, что перегруппировки в расположении противника приостановлены и вырисовывается новый участок главного удара в районе Шауляй. "Противнику для перегруппировки к большому наступлению предположительно потребуется 10—14 дней". 5 октября днем войска 1-го Прибалтийского фронта перешли в наступление, и только в ходе развернувшегося сражения немецкое командование наконец сумело определить масштаб наступательной операции, ее решительный характер и направление главного удара. В этот день штаб 3-й танковой армии делает вывод о большом наступлении русских с главным ударом северо-западнее Шауляй, а командующий группой армий "Север" принимает срочные меры для переброски 6 октября из района Риги на мемельское направление частей 39-го танкового корпуса. Однако меры немецкого командования по усилению мемельского направления слишком запоздали. Оборона 3-й танковой армии рухнула под внезапным сильным ударом советских войск. 10 октября войска 1-го Прибалтийского фронта вышли на побережье Балтийского моря севернее и южнее Мемеля. * * * В некоторых наступательных операциях советские войска нередко достигали внезапности, нанося удары на тех направлениях, где противник их менее всего ожидал, например, на труднодоступной местности, или переходили в наступление ночью. Так, в Новгородской наступательной
операции Волховского фронта в январе 1944 года
командование 59-й армии, учитывая относительно
слабую оборону противника на западном берегу
озера Ильмень, решило нанести вспомогательный
удар через северную часть озера, ширина которой
была до 6 км, силами 58-й стрелковой бригады,
усиленной 299-м стрелковым полком 255-й стрелковой
дивизии, лыжными двумя аэросанными батальонами
(группа генерал-майора Т. А. Свиклина). В ночь на 14
января эта группа в условиях ограниченной
видимости и начавшейся метели скрытно
переправилась по льду на западный берег озера и
неожиданно для противника обрушилась на его
опорные пункты. Враг, застигнутый врасплох, не
оказал сопротивления. Развивая успешно начатое
наступление, войска группы захватили плацдарм
глубиной до 5 км, с которого вскоре были введены в
бой части 255-й и 372-й стрелковых дивизий. Отвлекая
на себя значительные резервы противника, группа
Свиклина содействовала успешному наступлению
главных сил армии.
Схема 2. Действительные и ожидавшиеся противником удары советских войск в Мемельской операции 1-го Прибалтийского фронта /19/ Большого успеха добились войска 2-го Украинского фронта под Будапештом в начале января 1945 года в результате внезапного ночного удара. Для срыва наступления немецко-фашистских войск, предпринятого ими из района Комарно на Будапешт, 6-я гвардейская танковая и 7-я гвардейская армии 2-го Украинского фронта в ночь на 6 января нанесли удар из района севернее Естергом вдоль левого берега Дуная на Комарно. В результате неожиданного удара наши войска прорвали фронт противника на реке Грон и в течение двух дней продвинулись более чем на 50 км в глубину расположения противника. О внезапности ночного удара, к отражению которого немцы не были подготовлены, свидетельствует следующая запись в журнале боевых действий штаба 6-й немецкой армии за январь 1945 года: "В ночь на б января 1945 г. противник без артиллерийской подготовки неожиданно атаковал танками и мотопехотой, переправился через реку Грон и быстро прорвал наш передний край обороны, а также противотанковый и зенитный рубеж, созданный по обе стороны Мушла. Причину того, что противник быстро преодолел нашу противотанковую и зенитную оборону, следует искать в том, что противник использовал для освещения поля боя фосфорные снаряды, в то время как наша противотанковая и зенитная артиллерия не располагала какими-либо осветительными средствами". В ряде случаев для отвлечения внимания противника от главных направлений практиковалось ложное сосредоточение крупных войсковых группировок. Так, в период с 28 июля по 6 августа 1943 года такая группировка в составе общевойсковой и танковой армий была создана на правом крыле Воронежского фронта с целью продемонстрировать подготовку наступательной операции с главным ударом в направлении Белополье, Конотоп и отвлечь внимание противника от истинного направления главного удара на левом крыле фронта в направлении Грайворон, Богодухов. Руководил ложным сосредоточением командующий 38-й армией. Для демонстративных действий выделялись: одна стрелковая дивизия, танковый полк, два саперных батальона, одна железнодорожная летучка, звено истребителей, несколько радиостанций, 600 макетов танков, 200 макетов орудий и другие средства. Этими силами и средствами по плану, разработанному штабом фронта, имитировалась подготовка к прибытию войск, выгрузка войск и их расположение в районах сосредоточения, развертывание крупного штаба в Судже. Штаб 38-й армии готовил к наступательной операции войска армии. Слухи о предстоящем "наступлении" осторожно распространялись среди населения. Несмотря на ограниченность сил и средств, их несоответствие масштабам задуманного сосредоточения, некоторую статичность имитации, когда мало было передвижений войск, кочующих орудий, все же удалось привлечь внимание немецко-фашистского командования к этому направлению. На второй день после начала демонстративных действий усилилась активность воздушной разведки над районом Суджа, а также на переднем крае. Бомбардировочная авиация сбросила сотни бомб на ложные районы выгрузки и сосредоточения войск. Усилился и огонь немецкой артиллерии по переднему краю и глубине обороны 38-й армии. Из резерва группы армий одна танковая и одна пехотная дивизия были отвлечены с главного направления в район Сумы, где они готовились прежде всего к действиям против 38-й армии. Таким образом, демонстративные действия в основном достигли своей цели — внимание противника было отвлечено на второстепенное направление. В январе. 1944 года на 2-м Украинском
фронте при подготовке Корсунь-Шевченковской
операции западнее Кировограда имитировалось со- средоточение танковой армии с тем, чтобы скрыть от немецкой разведки перегруппировку 5-й (гвардейской танковой армии, располагавшейся в этом районе, в район Красносилка, к северу от Кировограда, на направление главного удара фронта. Было создано пять ложных районов сосредоточения танковых частей и двенадцать — артиллерийских. В период с 19 по 22 января в них было установлено 126 макетов танков, 360 макетов орудий. Одновременно оборудовались ложные огневые позиции артиллерии, склады горючего и боеприпасов. Для имитации работы штабов танковых соединений и частей в прежних районах было оставлено некоторое количество радиостанций. Однако недостаточно хорошая маскировка войск в ходе перегруппировки, преждевременно развернутые работы по разминированию на направлении удара, слабая охрана ложных районов и отдельные нарушения в работе радиосвязи позволили немецкой разведке обнаружить перегруппировку войск и подготовку удара на новом направлении. Разведка противника, оценивая обстановку на 21 января 1944 года, пришла к выводу, что "в районе Кировограда сегодня отмечается перенесение главного удара на север, в район восточнее Новый Миргород. Поэтому при возобновлении наступательной операции здесь прежде всего следует ожидать введение в действие сильных частей для прорыва на Новый Миргород". * * * Рассмотренные примеры достижения внезапности в наступательных операциях Великой Отечественной войны показывают, что ведущее место занимала оперативная маскировка. Во всех операциях ею обычно преследовались следующие цели: во-первых, скрыть от разведки противника истинные оперативно важные объекты, а вместе с этим и подготовку наступательной операции, состав и группировку войск, направление главного удара, время перехода в наступление; во-вторых, ввести противника в заблуждение относительно истинных намерений путем создания ложных объектов, демонстративных действий и дезинформации. Развитие средств и методов разведки и наблюдения усложняло маскировку и постоянно требовало ее совершенствования и разнообразия. Внезапность достигалась там, где в маскировочных мероприятиях умели избегать схематизма и шаблона, где тщательно изучали и учитывали обстановку, знали и умело использовали сильные и слабые места противника, условия местности, видимости и т. д. Это позволяло добиваться полной правдоподобности имитации и демонстративных действий и вводить тем самым противника в заблуждение. Опыт указывает также на то, что материальные затраты на маскировочные мероприятия должны соответствовать характеру и масштабу демонстративных действий. В современных условиях роль
внезапности в решении задач вооруженной борьбы
еще более возрастает. Внезапность не только
позволяет наносить сокрушительные удары по
противнику, но и лишает его возможности
эффективно использовать ядерные боеприпасы для
срыва и противодействия успешному ходу
наступательной операции. И хотя достижение
скрытности в действиях войск осложняется тем,
что сейчас появились новые, более совершенные
средства разведки, изучение богатого опыта
минувшей войны с учетом новых условий может
принести большую пользу. (31/03//2016) [ На главную ] |
