|
|
|
22.06.41 - "ВЫХОДНОЙ ДЕНЬ"
Несколько лет назад мне [zhistory]
рассказали, что в одном селе под Житомиром жил
один ветеран войны, который в июне 1941 служил в БАО
(батальоне аэродромного обслуживания) какого-то
полка фронтовых бомбардировщиков СБ и Ар-2 в
Прибалтийском ОВО. И он якобы заявлял, что
вечером 21 июня всем летчикам выписали
увольнение. А утром 22 июня на построение они
пришли в выходной форме. А им боевой приказ -
лететь бомбить. Вот они в этой самой парадной
форме и пошли к самолетам. Начальник штаба стал
говорить, что надо бы переодеться. Но летчики
ответили, что на похороны надевают лучшее и
переодеваться не стали. Долгое время я жалел, что
нет письменных подтверждений этому факту. Но
буквально недавно я неожиданно нашел один лист
старой газеты "ТРУД-7" за 20 июня 1997 г., стр. 5,
"... А 22 ИЮНЯ ВОЗДУШНЫЙ ПОЛК ОТПУСТИЛИ В УВОЛЬНЕНИЕ" Вспоминает Герой Советского Союза, заслуженный летчик-испытатель, лауреат Гос. премии Василий Павлов [Вступление пропущено] - Летом 40-го года мы находились в боевой готовности на левом берегу Днестра, под Каменец-Подольским, у поселка Новая Ушица, а на другом берегу - румынская армия. Жили мирно, купались в Днестре - было довольно жарко. Как только заключили договор о присоединении Бессарабии и Северной Буковины, мы с полком перелетели в Черновицы и обосновались на военном румынском аэродроме. Это был мирный перелет - никаких боевых действий. - Затишье перед боем? - Относительное. Уже в декабре мы знали, что война с Германией неизбежна - все к этому шло. Поэтому я свою семью в январе 41-го отправил в Москву. И не только я - процентов 70 наших офицеров расстались со своими семьями, потому что "в воздухе пахло грозой" - назревало предчувствие войны. - Чем оно было вызвано? - С начала 41-го года к границе подтягивалось огромное количество войск - артиллерия, танковые части, пехота. Так что сама обстановка подсказывала, что война уже на пороге. К тому же немцы начали непрерывно нарушать границу - проводили разведывательные полеты, летали и группами и поодиночке. - А где застало вас воскресенье 22 июня? - Первый день войны я встретил в Черновицах. И вот что странно: три месяца мы сидели там по первой боевой готовности, без выходных, без отдыха, в отдельные дни было у нас по пять боевых вылетов, спали прямо под самолетами - и вдруг в субботу, 21 июня, выстраивают нас и объявляют: завтра - выходной день. Сняли боевое дежурство, все зачехлили, оставили только три самолета - дежурное звено. На аэродроме в тот день никаких работ не проводилось: выходной - для всех выходной. И так - не только в нашем полку, а по всей границе почему-то всем разом дали выходной день... - Чем вы объясняете этот факт? - Боюсь предположить худшее, но мне кажется, что без предательства здесь не обошлось. Среди нас именно такое мнение ходило. Подумайте сами: так готовиться к началу войны - и вдруг всех отправить отдыхать именно накануне 22 июня! Такие случайности в истории выпадают редко. Я до сих пор ищу ответа на вопрос: почему за день до начала войны все было приведено в небоевое состояние? Ведь последствия легко просматривались: все устали, всем хотелось расслабиться, вырваться в город, разрядиться. И все разбрелись, кто куда. Нас человек пять пошли посидеть и выпить к жене комиссара эскадрильи Захарова. Изрядно, скажу я вам, выпили - понятное дело, молодые, здоровые ребята, и на отдыхе... Но у меня было какое-то странное настроение - уж не знаю, чем оно было вызвано, только водка меня не брала, и я опьянел меньше других. На душе было как-то смутно - не до веселья, и я решил уйти. Ребята отговаривали: куда ты пойдешь один среди ночи, но я сказал: "Нет, ребята, вы как хотите, а я пойду". Отправился в ванную, подержал голову под струёй холодной воды - и ушел. Когда подходил к аэродрому, километра за два, наверное, услышал: где-то постреливают. Дошел до палатки - тихо, безлюдно. Огляделся и лег спать. Не знаю, сколько времени проспал, только слышу: боевая тревога! Ну, думаю, опять: у нас эти боевые тревоги каждый день были. Побыстрее влез в сапоги - прямо на голые ноги, оделся и бегом к самолету. Смотрю - уже винты крутятся. Спрашиваю техника: "Пулеметы заряжены?" "Все в порядке, командир", - отвечает. - И вот я готов, но чую - что-то не то: никаких заданий никто не дает, командир полка сам не знает, что делать. И тогда, может, потому, что хмель еще из головы не выветрился, я решил: взлечу первым, без команды. И решение мое оказалось трезвым, правильным - я это потом понял. Взлетел, набрал высоту, убрал шасси, смотрю - слева самолет - наш командир эскадрильи Касьянов. Значит, в небе я не один. Убираю газ, показываю ему: иди вперед, ты же командир, а он головой качает: нет, не могу, давай ты веди. Ну я на газ - и вперед. Только набрал высоту, гляжу - прямо под самым носом в прицеле у меня "Хейнкель-126". Мне ничего не оставалось делать, кроме как нажать на гашетку. Самолет сразу задымил, перевернулся, закувыркался в небе... Командира своего из виду потерял, что
делать дальше - не знаю. Решил вернуться на
аэродром - рассвет уже вовсю занимался. Подлетел
и вижу: все в дыму. Потом присмотрелся - здание
служебное стоит, а ангаров нет. Не успел понять, в
чем дело, как раздался треск на бронеслинке, и два
"мессера" с крестами на крыльях надо мной
пронеслись. Тут уж я полностью протрезвел -
сделал какой-то немыслимый маневр и сорвался в
штопор. У самой земли вывел самолет и ушел от
"мессеров". Но только когда снова поднялся
над аэродромом и увидел, что там творится, понял:
началась война. Картина была страшная: все кругом
в огне - ад да и только... Чудом удалось уйти.
Прилетел на запасной аэродром под
Каменец-Подольским, у деревни Окница. Смотрю и
глазам своим не верю: ни одного самолета! Лечу
дальше, в Снятый - там полк Семенова стоял. И что
же вижу? Самолеты стоят крыло в крыло, посадочный
знак "Т", означающий: все спокойно, мирная
жизнь. Ничего себе, думаю, мирная. Выходит, не
знают они ничего - надо дать знать. Пронесся над
аэродромом так низко, что пару палаток сорвало.
Люди повыскакивали. Но только я выпустил шасси,
вижу - идет группа вражеских бомбардировщиков.
Мгновенно набираю скорость и с набором высоты
пытаюсь стрелять по ведущему. Что за черт -
пулеметы заело, заклинило, видно, когда я дел
длинную очередь по тому "Хейнкелю". Значит,
здесь мне делать нечего. Взял курс на Коломыю,
обогнал еще одну группу бомбардировщиков, чтобы
предупредить наших: вас идут бомбить. Прилетел, а
там такая же картина - самолеты мирно стоят крыло
в крыло, и знак "Т". Тишь да благодать. У меня
как раз горючее кончилось. Посадил самолет.
Подъезжает ко мне на полуторке молоденький
лейтенант с солдатами: "В чем дело?"
"Срочно маскируйте самолеты,- кричу им,- война
началась!" На полуторке поехали в полк к
Семенову, а там у него - страшная паника... Вот
такая была у нас неразбериха в памятный первый
день войны..... Итак, факт объявления 22.06.41 выходным днем подтверждается. Он же упоминается и в статье в другой газете - "НВО" ("Независимое военное обозрение"), 06.08.2004, статья Александра Алферова "Новая гипотеза начала Великой Отечественной Войны" (Кровавый рассвет 22 июня 1941 года - итог тайной дипломатии). http://nvo.ng.ru/history/2004-08-06/6_gipoteza.html С некоторыми ее выводами можно поспорить. Точнее говоря, они не совсем имеют логическую связь, а факты слишком упрощены. В частности: =========== ...перед войной в приграничных округах CCCР действовали одновременно два на первый взгляд взаимоисключающих плана - мобилизующий и демобилизующий. 1. Накапливались войска, перебрасывались из глубины страны армии и корпуса, прибывала новейшая техника, в первую очередь танки. Перебазировались на приграничные аэродромы авиационные части. На склады завозилось огромное количество боеприпасов, амуниции, горюче-смазочных материалов. .... Штабы по крайней мере двух округов - Прибалтийского и Киевского - были переведены в полевые условия. 2. В то же самое время повсеместно боеприпасы в части не выдавались, ..... Шла замена боевой техники на новую. Многие артиллерийские части отводились от границ на полигоны для проведения стрельб и учений. В последние дни было приказано провести техническое обслуживание и регламентные работы с боевой техникой, личному составу разрешили спать, раздеваясь на ночь, впервые за два месяца стали давать увольнения семейным командирам. В приказном порядке 21 июня были отправлены в театры и на футбольные матчи командующие приграничных округов - Прибалтийского, Белорусского и Киевского. Разрешили уходить в очередные отпуска командирам (кроме ВМФ). Эти два противоречащих друг другу потока событий можно объяснить, лишь предположив, что советская сторона одновременно осуществляла три совершенно различные операции. Первая: подготовка к высадке десанта в Англии (а отнюдь не к удару по Германии и не к отражению ее удара). Вторая: исключение возможности пограничного конфликта в опасный момент "начала отвода немецких войск от советской границы к Ла-Маншу". Главной гарантией этого Сталин считал абсолютную невыдачу в советские воинские части боеприпасов. (Все помнили про три орудийных выстрела, неизвестно кем осуществленные, с которых в ноябре 1939 г. началась советско-финская война.) Третья: дезинформация Англии в первую очередь за счет объяснения концентрации советских войск на советско-германской границе необходимостью отпора немецким приграничным армиям или даже возможностью осуществления советского превентивного удара по Германии (возможно, для этого и был создан план "Гроза"). 22 июня 1941 г. немцы вели игру с открытыми
русскими картами. Ко всему и психологически
советские войска абсолютно не были готовы к
смертельному бою со вчерашними союзниками,
которых до этого не то чтоб пальцем тронуть -
обидным словом назвать категорически
запрещалось. Поэтому и первый приказ был:
"Огонь не открывать". Неточности по фактам: 1) Штаб Киевского ОВО в полевые условия в Тарнополе был переведен не полностью – часть штаба утром 22.06.41 была еще в дороге. 2) Замена боевой техники на новую в войсках может выполняться постоянно. Это не факт, что по такой замене можно судить о близком начале военных действий. 3) Многие артиллерийские части не отводились от границ, а наоборот, отводились от своих частей для проведения стрельб и учений именно на ПРИГРАНИЧНЫХ полигонах. А сами их части (в первую очередь пехотные) находились на пути к границе. 4) О возможном плане подготовки высадки десанта на Англию поговорить можно, но концентрация войск у западной границе с готовностью выходящих к ней стрелковых корпусов к 2 июля может иметь только одно объяснение – это могло делаться только с единственной целью – именно для удара по Германии. К отражению же ее удара никто не готовился, так как советское верховное главнокомандование этот вариант полностью исключало. 5) Что касается исключения возможности пограничного конфликта – с одной стороны, цель серьезная. Но в "Директиве N: 1" советского Генштаба вечера 21.06.41 про вероятность немецкого нападения говорилось. И говорилось о возможности каких-то провокаций. Вспоминать здесь "Майнильский инцидент" ноября 1939 в какой-то мере можно. Но полезность "провокаций" для советской стороны могла оказаться в том, что из-за них можно было объявить мобилизацию 23 июня 1941 для заполнения недостающими людьми и техникой войска, собираемые у западной границы. Дело в том, что начинать войну неразвернутыми по полному штату частями было не очень выгодно. Но для объявления мобилизации "полуоткрытым" порядком (например, листовками) все же требовался формальный повод. 6) Выглядит сомнительным вывод о том, что "психологически советские войска абсолютно не были готовы к смертельному бою со вчерашними союзниками". Как показывают многочисленные мемуары в то время уже многие чувствовали, что "запахло грозой". А причину первого приказа ("Огонь не открывать") надо искать в чем-то другом. Скорее всего в том, что войска еще полностью не развернулись и не сосредоточились в "исходных районах" (ожидалось к 2 июля). Потому наступать именно 22 июня 1941 нельзя. Но 22 июня 1941 ожидалось, что немцы "что-то" начнут. Но не нападение на СССР (по крайней мере, не настоящее). Поэтому нельзя было усугублять некие "провокации". Но общий вывод о том, что немецкое нападение на СССР 22 июня 1941 произошло в результате ИГРЫ трех лидеров, в целом интересен: Если изложенная в настоящей публикации гипотеза начала Великой Отечественной войны правильна, то за страшные потери СССР в результате предательского нападения на нее фашистской Германии личную ответственность несут все три главных лидера воюющих стран: самую большую - человеконенавистник, агрессор, предатель и клятвопреступник Гитлер; затем диктатор и приверженец тайной политики, безжалостный к своему народу, Сталин; и, наконец, интриган Черчилль, выигравший для Англии эту страшную игру с ее антигуманными, непомерно высокими ставками, но не сумевший оставить чистыми свои белые перчатки. Но неверна его направленность – при чем здесь уровень ответственности того или другого? Если каждый был ИГРОКОМ в общей ИГРЕ, то ответственность каждого – дело его личное. Каждый может проиграть или выиграть – на то она и ИГРА. Какие-либо оценки с неких сторон ("общечеловеческой", "гуманистической" или "мирового права") – понятия относительные и относятся к другой теме. "Ход ИГРЫ" – одно дело. Как его оценить – это уже "с каких сторон" посмотреть. 11/03/2007 ВЕРА В БУДУЮЩЕЕ ЗИЖДЕТЬСЯ НА ВЕЛИЧИИ ПРОШЛОГО 148-й танковый полк дислоцировался в бывшем помещичьем имении в 30 километрах от западной границы. Рядом, в 300 метрах, был полевой аэродром авиационного полка, укомплектованного самолетами "МИГ-3".... Наступила суббота 21 июня. Вечером меня вызвал командир полка подполковник Маслов и приказал с 20.00 заступить на дежурство по полку. "А я, - сказал он, - уезжаю в Брест встречать семью". Половина полка - в Харькове, оставшиеся, по существу, не вооружены, сверху никаких тревожных предупреждений нет. А то, что на границе вооруженные до зубов немцы, так ведь есть договор. На другой день началась война, командир полка к нам не вернулся. Брест подвергся жестокой бомбардировке немецкой авиацией. 22 июня около четырех часов утра я пошел проверить в полку несение караульной службы. Стояла великолепная погода. Слышались последние соловьиные трели. На душе - ни малейшей тревоги. Но вот слух, а затем и взор привлекло звено самолетов какой-то непривычной конфигурации, появившееся над лесом почти на бреющем полете. В несколько секунд самолеты достигли нашего аэродрома, раздались взрывы. Высоко взметнулись языки пламени, дым, комья земли, какие-то обломки. Было ясно, что горят самолеты. Пока я доехал до расположения полка, над аэродромом отбомбились еще два звена. За ними еще летела стая крылатых разбойников. В расположении полка все красноармейцы выбежали из казарм, воззрились на небо, и лишь когда самолеты начали строчить из пулеметов, люди бросились на землю. Подал команду; "В парк, к машинам! Заводить двигатели!" Экипажи танков, бронеавтомобилей и автомашин бросились выполнять команду. Примерно через полчаса налеты прекратились. Наши самолеты превратились в груды горящих обломков. К нам в полк пришел капитан-авиатор, и я спросил, почему не подняли ни одного самолета. Он ответил: "Все летчики на выходной день уехали в Бельск, к семьям, а когда прибыли на аэродром, все самолеты уже сгорели". Примерно через полтора часа получили приказ командира дивизии, выполняя который начальник штаба полка направил нашу роту танков "Т-26" к государственной границе. Полк был отведен на второй оборонительный рубеж. Затем еще дважды переходил на новые рубежи и, никем не управляемый сверху, почти невооруженный, группами по лесам и болотам начал отход на восток. ВЕРА В БУДУЮЩЕЕ ЗИЖДЕТЬСЯ НА ВЕЛИЧИИ ПРОШЛОГО // Республика Татарстан (Казань).- 05.05.1997. http://imf.forum24.ru/?1-1-60-00000016-000-0-0-1241253259
|
