Исторические сочинения Суворова интересны вдвойне - сами по себе и в связи с общественной реакцией на них, совершенно необычной для сугубо специальных исследований. Российский читатель бурно реагирует на Суворова, а выдает свои собственные сокровенные мысли о родной истории. Историк Суворов может быть прав или ошибаться (на мой взгляд прав) - судить об этом, в конце концов, его коллегам. Провокатор Суворов заставляет людей высказываться на темы, более чем болезненные для советского исторического сознания. Для социологов-советологов споры вокруг Суворова - золотое дно.

Первый раз мне пришлось присутствовать на открытой дискуссии по Суворову в Берлине в 1995 году. Бывший восточно-немецкий профессор читал в эмигрантском клубе лекцию о советско-немецких дипломатических отношениях в тридцатые годы. Суворова он обойти не смог. Сам показал публике свежевышедшую книгу „День М“ и высказался следующим образом.: - написано убедительно, очень возможно, что с военной точки зрения все так и было, подготовка к советской агрессии против Германии действительно велась. Но он, профессор, не поверит в это до тех пор, пока ему не покажут подписанный Сталиным приказ о нападении на Германию. Он, надо полагать, и в секретный протокол к пакту Молотов-Риббентроп послушно не верил, пока компетентные советские органы в этом сами не признались. А ведущий вечера, советский профессор-эмигрант взял книжку полистал ее и сказал брезгливо - ну, какая же это, граждане, наука! Я Суворова не читал, но как ученый могу с полной ответственностью сказать - научные книги выглядят иначе. Публика, на большую часть состоявшая из ветеранов войны и пенсионеров, была явно обрадована. Этими двумя точками зрения, корректной по форме, но советской по содержанию и некорректной и по форме, и по содержанию, как правило исчерпывается отрицательная критика Суворова. Полгода спустя я из чистого любопытства сам организовал обсуждение книг Суворова в том же клубе и столкнулся буквально с волной ненависти. Участников дискуссии трясло от злости при одном упоминании о том, что СССР мог хотеть напасть на Германию. Создавалось впечатление, будто именно эта, довольно очевидная мысль подрывала смысл существования и национальную гордость советских людей, а вовсе не конец коммунистической идеологии и развал СССР. Последнее они пережили довольно легко. Об аргументах речи не было. Суворов был враг, которого нужно было заткнуть, растоптать, не слышать...

Некоторые интеллигентные, но несогласные читатели вменяют ему в вину „ненаучный стиль“. По сути это - комплимент. Если единственная претензия к нескольким томам, набитым интереснейшими фактами и их оригинальным истолкованием - „ненаучность стиля“, автор может праздновать победу. Интересно, что другой книге, написанной в том же жанре - „Архипелагу ГУЛАГ“ - ненаучность стиля в вину не вменяется. Скорее наоборот. Думаю, что значение книг Суворова именно в научном смысле больше, чем значение „Гулага“. С Солженицыным никто не спорил, даже КГБ. Он не совершил научного открытия. Он детально обрисовал явление, о котором все кто хотел и так догадывались. Суворов открытие совершил. Он опрокинул общепринятые (и в СССР и, как ни странно, на Западе) концепции развития советской истории. Перечеркнул работу сотен настоящих, обладающих „научным стилем“ ученых. Причем сделал это темпераментно, страстно, язвительно, литературно увлекательно - то есть „ненаучно“. И параллельно вытащил на всеобщее обозрение постоянно действующий феномен постсоветского сознания: примириться с мыслью, что в СССР людей убивали десятками миллионов оказалось легче, чем признать, что цель этих мероприятий была проста до похабства - агрессия против всех и вся. И никакого идеализма. Приговор Солженицына „Сталин - убийца“ восприняли безоговорочно. Приговор Суворова „Сталин - агрессор“ - переварить не получается. Психологически реакция понятна. Если Сталин убийца, то мы - жертвы. Если Сталин агрессор, то мы - соучастники.

Новая книга Суворова „Очищение“, выпущенная в 1998 году издательством „АСТ“ в Москве - очередной подарок ревнителям научного стиля. Она вызывающе ненаучно написана. Это монолог, иногда захлебывающийся, с ехидными отступлениями в сторону, часто затянутыми, но всегда остроумными. Книгу можно было бы переписать заново, не меняя содержания. Она стала бы респектабельней, „научнее“ - и скучнее. Впрочем, стиль дело десятое. Главное, как всегда у Суворова, - факты, неожиданно и логически безупречно интерпретированные. Тема книги - разбор серии устойчивых советских мифов, касающихся сталинского террора против армии. Традиционно считается, что Сталин совершил непростительную глупость уничтожив высших командиров Красной Армии накануне нападения Германии. Суворов возражает: глупости не было - был по-сталински точный и единственно для него возможный расчет. Сталин не готовился к обороне - некому было нападать. Единственного потенциального агрессора он создал себе сам, взломав вместе с Гитлером мир в Европе. Сталин готовился к войне за мировое господство. Ему была нужна не просто победа СССР, а победа СССР с ним, Сталиным, во главе. К 1937 году верхушка армии была единственной группой советской элиты не Сталиным назначенной и лично ему не преданной. В канун агрессии против всего мира Сталину было необходимо эту группу уничтожить, даже если бы все они были гениальными стратегами. В мирное время стратеги ему не нужны, а в военное лояльность важнее. Тем более, что момент перехода мирного времени в военное определял он сам.

Суворов полагает, что стратегические таланты уничтоженной военной элиты сильно преувеличены. Значительную часть из них - треть, по мнению автора, - составляли политкомиссары, военюристы и энкавэдешники с армейскими званиями, вроде Фриновского, Берзина, Гаранина...Все они проходили по спискам жертв террора против армии. Впрочем, Суворов отказывает в военных талантах и многим известным военным - Дыбенко, Примакову, Блюхеру, Якиру, Штерну. Он считает их циничными политическими функционерами и карателями, одерживавшими основные победы при подавлении крестьянских восстаний, не оставившими после себя никаких теоретических военных трудов и в принципе ничем не отличавшимися с прфессиональной и моральной точек зрения от сталинских шестерок - Ворошилова, Буденного и прочих. Разве что менее лояльных по отношению к вождю. Особенно много места Суворов посвящает разбору личности, трудов и профессиональных качеств Тухачевского, которого в хрущевские времена объявили главным советским военным гением. Он рисует образ малограмотного, не сильно умного, напыщенного функционера и делает это весьма убедительно. Возразить трудно.

По версии Суворова, Хрущеву, а за ним многим поколениям советских историков, понадобилось изобразить Сталина глупцом, уничтожившим цвет советского генералитета в самый опасный для Родины момент, для того чтобы затушевать действительную роль СССР в подготовке и развязывании второй мировой войны. Сталин-дурак вписывался в партийно-исторические концепции. Сталин-агрессор - никоим образом. СССР пропал, но концепции не изменились. То, что Сталин не испытывал недостатка в талантливых генералах показал результат войны. Не от генералов зависел разгром сорок первого года, это просчет Сталина, но окончательная победа зависела только от них.

Последняя глава книги называется „О сталинской панике“. Это анализ вполне официальной легенды о том, что Сталин якобы знал о неготовности СССР к войне, безумно боялся нападения Гитлера, старался его оттянуть, а после нападения впал от страха в недельную прострацию. Нет, говорит Суворов, чем угодно можно объяснить поведение Сталина, только не страхом. От страха ведут себя иначе. Если бы Сталин боялся нападения Гитлера, должен был лихорадочно готовиться к обороне. Никаких признаков этого до 22 июня не наблюдалось. Да и сразу после тоже.

По журналам, в которых регистрировались сталинские посетители видно, что первую неделю после нападения, с 22 по 28 июня 1941 года Сталин работал буквально сутками. Об апатии речи нет. Он пытался переломить ситуацию и начать наступление. Только через неделю, когда неизбежность разгрома стала очевидной, у Сталина опустились руки. Но не от страха - от отчаяния. Рухнули планы начать победоносный захват Европы, насмарку пошла десятилетняя подготовка.

Литературный темперамент Суворова - его достоинство и одновременно недостаток. Иногда неоправданно много места уходит на доказательства уже доказанных или очевидных вещей. Этим особенно грешат главы про Тухачевского. Вот, например, описание фантастического случая про то, как трое курсантов Военной академии имени Фрунзе, выделенные для охраны Сталина во время октябрьской демонстрации 1927 года, опоздали к началу, прорвались в Кремль без пропуска, избили часового, ворвались на трибуну мавзолея и затеяли потасовку, в которой Сталин получил кулаком по затылку. Рассказ дополнен целой главой о правах и обязанностях часового, читать которую интересно, но не обязательно. Кстати, любопытно, что терпеливый Сталин расстрелял обидчика, Якова Охотникова, только через десять лет. Вместе с его покровителем Якиром.

Впрочем, чаще отступления от „научности“ не ослабляют, а обогащают текст. Например, перечисляя расстрелянных во время террора высокопоставленных военюристов, Суворов добавляет: „... А ведь не мог советский военный юрист быть хорошим человеком. Дадут приказ из ЦК помиловать - помилует, прикажут расстрелять - и он руководствуясь статьями такими-то, вынесет соответствующий приговор. Прикажут расстрелять сто человек - расстреляет. Прикажут - двести, будет двести... И не мог нормальный человек работать на такой работе. И вовсе это не работа. Не мог человек с нормальной психикой такими делами заниматься...“

Такая „ненаучность“ стиля дорогого стоит.

Претензии, которые можно предъявить к книге, в первую очередь касаются издательства. Видно, что текст вообще не редактировался. Нет библиографии и ссылок. Книга подана и оформлена как дешевый триллер с вульгарными картинками. Это же касается и предыдущего тома суворовской серии „Последняя республика“, вышедшего в том же издательстве. Но самое возмутительное - рекламные аннотации. Про „Последнюю республику“ сказано: „ Прочитав эту книгу, вы узнаете о загадочной судьбе Дворца Советов, где в огромной голове Ленина, собиралось заседать правительство, о пирожках с детским пальчиком внутри, о прорыве неприступной линии Маннергейма. ..“ Забавно, что в качестве читательской приманки использована одна из немногих фактических ошибок Суворова - стометровая фигура Ленина на крыше Дворца Советов проектировалась как архитектурное излишество в чистом виде. О ее прикладном использовании речь даже идти не могла по техническим причинам.

На задней странице обложки „Очищения“ значится: „Сенсация!...Вопреки общественному мнению автор оправдывает истребление высшего командного состава Красной Армии накануне Второй мировой войны...“.

Эта чушь к тексту Суворова отношения не имеет.