|
|
|
[ На главную ]
Документы по отношениям между СССР и странами Прибалтики в 1939-1941 гг.
"ОТ ПАКТА МОЛОТОВА-РИББЕНТРОПА ДО
ДОГОВОРА О БАЗАХ
(страницы показаны внизу). СОВЕТСКО-ГЕРМАНСКИЕ ПЕРЕГОВОРЫ ВЕСНОЙ И ЛЕТОМ 1939 ГОДА ...... 38. ТЕЛЕГРАММА ПОВЕРЕННОГО В ДЕЛАХ ГЕРМАНИИ В МОСКВЕ В МИНИСТЕРСТВО ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ ГЕРМАНИИ 4 мая 1939 г. Под большими заголовками опубликован Указ Президиума Верховного Совета от 3 мая о назначении Молотова на пост народного комиссара иностранных дел с сохранением должности Председателя Совнаркома. /.../ Поскольку Литвинов еще 2 мая принимал британского посла, а вчера его имя было указано прессой в числе почетных гостей на праздничном параде, его смещение было спонтанным решением Сталина. Предположительно, что решение связано с различием точек зрения в Кремле на переговоры, которые ведет Литвинов. Причиной указанных разногласий может быть глубокое недоверие Сталина ко всему капиталистическому миру. На последнем партийном съезде Сталин призывал к осторожности с целью предотвращения втягивания Советского Союза в конфликт. У Молотова, не еврея по национальности, репутация «ближайшего друга и соратника» Сталина. Его назначение явно преследует цель гарантировать следование внешней политики линии, указываемой Сталиным. Типпельскирх DGFP. Ser. D. Vol. VI. P. 419—420. Перевод с английского.
39. СООБЩЕНИЕ ГАЗЕТЫ «ПЯЭВАЛЕХТ» 4 мая 1939 г. Москва, 03. 05. (ЭТА) (ТАСС). Указом Президиума Верховного Совета Советского Союза Председатель Совета Народных Комиссаров Молотов был назначен народным комиссаром по иностранным делам и нынешний народный комиссар ЛИТВИНОВ был освобожден от исполнения этих обязанностей по собственному желанию. /80/ В дополнение к этой телеграмме ТАСС наш корреспондент в Варшаве получил из Москвы следующую информацию: официально нынешний народный комиссар иностранных дел Советского Союза уходит по своей просьбе, однако в действительности причиной этому является недовольство в Кремле внешней политикой Литвинова, которое возникло в связи с русско-английскими переговорами. Там считают, что за границей о переговорах Литвинова возникло впечатление, будто Англия сумела выторговать себе ведущее положение и руководит Россией. Уход Литвинова, вероятно, окажет влияние на эти переговоры, сделав их еще более проблематичными. Некоторые иностранные круги в Москве считают, что Молотов будет тверже выступать против пожеланий Англии и не пойдет на уступки, пытаясь диктовать позицию Москвы. Одновременно могут возникнуть предпосылки для соглашения с Германией, против которых решительно выступал Литвинов. Уход Литвинова значительно облегчил бы заключение договора с Германией, поскольку личность Литвинова сама по себе во всех отношениях для Берлина неприемлема. /.../ Пяэвалехт, 1939, 4 мая.
40. ПАМЯТНАЯ ЗАПИСКА МИНИСТЕРСТВА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ ГЕРМАНИИ 17 мая 1939 г. Советский поверенный в делах, советник посольства Астахов вызвал меня сегодня для того, чтобы поговорить о правовом статусе советского торгового представительства в Праге. /.../ Во время последующей беседы Астахов снова, как и две недели назад, подробно говорил о развитии германо-советских отношений. Он отметил, что тон германской прессы за последние недели совершенно изменился. Нет направленных против Советского Союза выпадов, сообщения объективны; в одной промышленной газете Рейнского района он даже видел фотографии нескольких советских сооружений. Конечно, Советы не могут судить о том, является ли это лишь временной переменой, вызванной тактическими соображениями, или нет. Но есть надежда на то, что подобное положение дел станет явлением постоянным. Астахов подробно объяснил, что в вопросах международной политики у Германии и Советской России нет противоречий и поэтому нет никаких причин для трений между двумя странами. Правдой является то, что Советский Союз ясно чувствовал угрозу со стороны Германии. Но нет никаких сомнений, что удастся подавить это ощущение угрозы и недоверие /81/
......... СОВЕТСКО-АНГЛО-ФРАНЦУЗСКИЕ ПЕРЕГОВОРЫ
И ВОПРОС ГАРАНТИЙ К середине апреля 1939 года советско-англо-французские контакты вступили в новую фазу. Правительство Англии обратилось 14 апреля к Советскому правительству с запросом, согласно ли оно сделать заявление о том, что Советский Союз готов оказать помощь соседним государствам, ставшим жертвами агрессии, при условии, если они окажут сопротивление агрессору и посчитают желательной помощь Советского Союза. В тот же день министр иностранных дел Франции Ж. Боннэ сделал предложение дополнить советско-французский договор о взаимопомощи от 2 мая 1935 года таким образом, что Советский Союз окажет помощь и в том случае, если Франция, выполняя договорные обязательства перед Польшей и Румынией, окажется в состоянии войны с Германией. В ответ на эти заявления Советский Союз 17 апреля предложил заключить пакт о взаимопомощи между Англией, Францией и Союзом ССР, при этом предусматривалось бы оказание помощи пограничным с СССР Финляндии, Эстонии, Латвии, Польше и Румынии. В ходе последовавших затем переговоров Франция утратила свою самостоятельную роль и переговоры велись преимущественно между Лондоном и Москвой. Обсуждался ряд проектов договора, которые отражали значительные различия целей и интересов сторон. Западные государственные деятели колебались и затягивали переговоры, пытаясь прежде всего поставить Советский Союз в неравное положение, добиваясь наибольших обязательств со стороны Советского Союза, по возможности уменьшая свои. Однако, в связи с постоянно обостряющейся международной обстановкой, Лондон и Париж вынуждены были идти на уступки. Это же относится и к вопросу о гарантиях Прибалтийским государствам. Первоначально Лондон и Париж ставили вопрос о гарантиях лишь для Польши и Румынии, но не для Прибалтийских государств. Москва, со своей стороны, решительно требовала, чтобы всем государствам, находящимся на западных границах Советского Союза, были бы даны гарантии, в том числе также Финляндии, Эстонии и Латвии. Существенным обстоятельством, осложнявшим переговоры /38/ трех великих держав, был тот факт, что восточноевропейские государства, которым предполагалось дать гарантии, не хотели военной помощи со стороны Советского Союза. Во всех находящихся на западных границах Советского Союза государствах, от Финляндии до Румынии, царило глубокое недоверие по отношению к внешнеполитическим целям СССР. В Хельсинки, Таллинне, Риге и Варшаве преобладало мнение, что в ходе противодействия агрессии Германии Советский Союз может поставить под угрозу независимость соседних государств. Так, например, министр иностранных дел Польши Ю. Бек оценивал планы ввода Красной Армии на территорию Польши следующими словами: «Маршал Ворошилов пытается осуществить теперь мирным путем то, чего он добивался при помощи военной силы в 1920 году». Правительство Эстонии также твердо стояло на позиции, что если вооруженные силы Советского Союза, в целях противодействия отпора нападению Германии, незваными вступят на территорию Эстонии, то это по существу будет означать агрессию по отношению к Эстонии. Выступая против гарантий государствам Прибалтики, представители Эстонии подчеркивали и то, что принятие гарантий означало бы присоединение к советско-англо-французскому блоку, направленному против Германии, что противоречило бы принципам нейтралитета Эстонии. В интервью газете «Baltic Times» министр иностранных дел К. Сельтер решительно выступил против планов предоставления гарантий Прибалтийским государствам. Борьба против гарантий, представлявших опасность для страны, стала одной из важнейших проблем внешней политики Эстонии. Однако, после напряженных переговоров три великие державы пришли к соглашению о том, что гарантии следует распространить и на Прибалтийские государства. Это принципиальное соглашение не означало того, что противоречия в вопросе предоставления гарантий Прибалтийским государствам преодолены. На повестку дня встал вопрос о т. н. косвенной агрессии. Вопрос заключался в том, что какое-либо государство, которому предоставлены гарантии, могло бы попасть под власть агрессора и помимо вооруженного нападения: либо в результате угрозы применения силы, как это имело место в Чехословакии, либо даже добровольного отказа от своего суверенитета. Советское правительство требовало гарантий Прибалтийским государствам также и по отношению к подобной «мирной» агрессии. В принципе с этим были согласны и в Лондоне и в Париже, однако в то же время возникли трудности с определением косвенной агрессии. Правительства западных стран понимали под косвенной агрессией события, подобные тем, что произошли в Чехословакии в марте 1939 года, когда правительство государ- /39/ ства под угрозой применения силы было вынуждено подписать соглашение, приведшее к ликвидации его самостоятельности. Советское же правительство, наряду с этим, видело косвенную агрессию и в добровольном предоставлении каким-либо государством своей территории и ресурсов в распоряжение агрессора. Эстонские дипломаты в ряде европейских столиц утверждали, что заключение соглашения на основе советских предложений развязало бы руки Советскому правительству в отношении Прибалтийских государств. В этом случае Советскому правительству была бы предоставлена возможность самому истолковывать состояние косвенной агрессии и по своему усмотрению предпринимать любые шаги в отношении Прибалтийских государств. Те же позиции занимала практически вся пресса Эстонии, которая много внимания уделяла вопросам гарантий Прибалтийским государствам и косвенной агрессии. Военные проблемы, связанные с Прибалтийскими государствами, обсуждались в Москве в августе 1939 года на военных переговорах, проходивших с участием СССР, Англии и Франции. Согласно планам, представленным начальником Генерального штаба Красной Армии Б. Шапошниковым, англо-французскому объединенному флоту в случае возникновения войны надлежало войти в Балтийское море и создать базы на Аландских островах и в портах Эстонии и Латвии. Разумеется, подобный план был практически неосуществим. В ходе военных переговоров главным камнем преткновения стал вопрос о том, каким образом Советский Союз может оказать помощь участникам договора и странам, которым предоставлена гарантия, если его западные соседи откажутся пропустить войска Красной Армии. Наибольшее значение в этом вопросе имела позиция Польши, которая, как известно, была категорически отрицательной. Лондон и Париж в августе беспрерывно бомбардировали правительство Польши и ее генеральный штаб пожеланиями, советами и предостережениями о том, что отказ Польши может вызвать серьезные последствия, однако это не поколебало позиции Польши. Министр иностранных дел Англии Галифакс 20-го августа обратил внимание польского правительства на фатальные последствия подобной позиции. В действительности же жребий уже был брошен, и ни от Варшавы, ни от Лондона и Парижа не зависело дальнейшее сотрудничество трех великих держав. К этому времени начатые еще весной советско-германские переговоры получили дальнейшее развитие, и в принципе был решен вопрос о советско-германском договоре о ненападении. Советское правительство прервало англо-франко-советские переговоры со ссылкой на то, что вопрос о пропуске советских войск через территорию Польши остался нерешенным. /40/
10. ПРЕДЛОЖЕНИЕ, ВРУЧЕННОЕ НАРОДНЫМ
КОМИССАРОМ 17 апреля 1939 г. Считая предложение Франции принципиально приемлемым и продолжая мысль г. Боннэ, а также желая подвести солидную базу под отношения между тремя государствами, мы пытаемся объединить английское и французское предложения в следующих тезисах, которые мы предлагаем на рассмотрение британского и французского правительств: 1. Англия, Франция, СССР заключают между собою соглашение сроком на 5—10 лет о взаимном обязательстве оказывать друг другу немедленно всяческую помощь, включая военную, в случае агрессии в Европе против любого из договаривающихся государств. 2. Англия, Франция, СССР обязуются оказывать всяческую, в том числе и военную, помощь восточноевропейским государствам, расположенным между Балтийским и Черным морями и граничащим с СССР, в случае агрессии против этих государств. 3. Англия, Франция и СССР обязуются в кратчайший срок обсудить и установить размеры и формы военной помощи, оказываемой каждым из этих государств во исполнение §1и2./.../ СССР в борьбе за мир. .. С. 336—337.
11. ПАМЯТНАЯ ЗАПИСКА, ВРУЧЕННАЯ НАРОДНЫМ
КОМИССАРОМ 14 мая 1939 г. Советское правительство внимательно рассмотрело последние предложения великобританского правительства, врученные Советскому правительству 8 мая, и пришло к заключению, что они не могут послужить основой для организации фронта сопротивления миролюбивых государств против дальнейшего развертывания агрессии в Европе. Мотивы такого заключения: 1. Английские предложения не содержат в себе принципа взаимности в отношении СССР и ставят его в неравное положение, так как они не предусматривают обязательства Англии и Франции по гарантированию СССР в случае прямого нападения на него со стороны агрессоров, в то время как Англия, /41/ Франция, равно как и Польша, имеют такую гарантию на основании существующей между ними взаимности. 2. Английские предложения распространяют гарантию восточноевропейских государств, граничащих с СССР, лишь на Польшу и Румынию, ввиду чего северо-западные границы СССР со стороны Финляндии, Эстонии, Латвии остаются неприкрытыми. 3. Отсутствие гарантий СССР со стороны Англии и Франции в случае прямого нападения агрессоров, с одной стороны, и неприкрытость северо-западных границ СССР, с другой стороны, могут послужить провоцирующим моментом для направления агрессии в сторону Советского Союза. Советское правительство полагает, что для создания действительного барьера миролюбивых государств против дальнейшего развертывания агрессии в Европе необходимы по крайней мере три условия: 1. Заключение между Англией, Францией и СССР эффективного пакта о взаимопомощи против агрессии; 2. Гарантирование со стороны этих трех великих держав государств Центральной и Восточной Европы, находящихся под угрозой агрессии, включая сюда также Латвию, Эстонию, Финляндию; 3. Заключение конкретного соглашения между Англией, Францией и СССР о формах и размерах помощи, оказываемой друг другу и гарантируемой государствам, без чего (без такого соглашения) пакты взаимопомощи рискуют повиснуть в воздухе, как это показал опыт с Чехословакией. СССР в борьбе за мир... С. 395.
12. ИНТЕРВЬЮ МИНИСТРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ 25 мая 1939 г. Господин Карл Сельтер, министр иностранных дел Эстонии, дал на этих днях специальное интервью газете «Baltic Times». Мы читали в прессе о предложении Советского Союза предоставить группе стран, расположенных в Прибалтике, — Финляндии, Эстонии и Латвии, — гарантий от нападения. Правительство Эстонии никогда не рассматривало возможность заключения договора о взаимопомощи ни с Советским Союзом, ни с какой-либо другой великой державой или группой великих держав в Прибалтике. Общественное мнение Эстонии, придерживающееся жесткого нейтралитета, единодушно высказало глубокое недоверие в отношении такой возможности. Здесь /42/ придерживаются того мнения, что нейтральное государство не может заключать подобных договоров. В случае возникновения опасности помощь может быть принята от той великой державы, которую нельзя обвинить в нарушении нейтралитета и в доброй воле которой не может возникнуть ни малейшего сомнения. Характер оказываемой помощи может быть установлен после нападения (нарушения нейтралитета). Если какая-либо великая держава, в качестве представителя определенной коллективной системы или для защиты своих жизненных интересов в Прибалтийских странах, приступила бы к оказанию помощи помимо нашей просьбы, то подобные действия рассматривались бы как агрессия, против которой Прибалтийские государства вступили бы в борьбу всеми своими силами. Мы полностью доверяем Британскому правительству в его стремлении укрепить мир. Но при этом оно должно считаться не только с высшими идеалами. Ему необходимо найти такие средства для их осуществления, которые позволили бы особо учесть интересы нейтральных Прибалтийских государств. Никто (в Эстонии) не сомневается в намерениях Британского правительства оправдать надежды, которые возлагают на него миролюбивые государства. /.../ Как относится правительство Эстонии к предложению Гитлера заключить двусторонний договор от ненападении? /.../ В нынешней международной обстановке предложения Германии, несомненно, расцениваются в Прибалтийских государствах как шаг, пусть ограниченный, в направлении умиротворения. В любом случае это предложение найдет более положительный отклик в Прибалтийских государствах, чем намеки на противодействие агрессии Германии «необходимыми контрмерами, за которыми последовала бы оккупация части территории», что явилось бы, короче говоря, превентивным нападением. /.../ The Baltic Times. 1939. May 25. Перевод с английского.
13. ПИСЬМО ПОСЛАННИКА ЭСТОНИИ В МОСКВЕ 5 июня 1939 г. Беседа с Молотовым 05. 06. 1939 г. /.../ Прежде всего дал Молотову необходимые разъяснения о наших переговорах с Германией с целью подписания договора о ненападении. Вопросы и замечания М. при этом, а также во время всей последующей беседы имели тенденцию поставить /43/ под сомнение нашу нейтральную политическую линию. Все время чувствовался человек, который привык полемизировать на всевозможных фракционных совещаниях и прижимать оппонента различными вопросами. Почему Финляндия, которая также проводит политику нейтралитета, посчитала все-таки возможным отказаться от подписания договора с Германией? Почему мы требуем ограничения нормальных объемов торговли и транзита мирного времени, когда подобной статьи нет в эстонско-русском договоре о ненападении? Разве мы, желая торговать и с агрессором, тем самым не становимся на его сторону? Как мы относимся к стремлению добиться соглашения между Лондоном, Москвой и Парижем для предотвращения агрессии? Приветствуем ли мы этот факт или считаем его отрицательным, или нам совершенно безразлично и т. д. В огне этого cross-examination(1) начал я понимать, почему сэр Уильям Сидс(2) на этих днях как бы с горечью или беспокойством заметил, что с М-ым трудновато вести переговоры, поскольку его манера полностью отличается от той, к какой мы, дипломаты, привыкли. Вместе с тем мне представляется, что если Литвинов начал уже довольно хорошо понимать наши позиции в вопросе политики нейтралитета, то с М-вым в этом деле придется начинать более или менее с самого начала. Тенденция его беседы, хотя высказывалось это не столь наивно и прямолинейно, как пытался мне это разъяснить 9 февраля прошлого года старик Калинин, приблизительно такова же, а именно, что единственное спасение для малых государств в том, чтобы опереться на могучий Советский Союз. Так мы снова и снова спорили об эстонско-германском пакте о ненападении, и в конце концов у меня осталось впечатление, что мне не удалось сделать ему более понятной и ясной идеологию нашего нейтралитета. Переходя к другому вопросу, я попросил разъяснения, почему, как это следует из его выступления и газетных материалов, важные переговоры между Лондоном, Парижем и Москвой в отношении Прибалтийских государств ведутся, так сказать, через голову этих государств. Ответ г-на М-ва вкратце был следующим. К нам обратились западные государства с предложением заключить определенное соглашение для предотвращения агрессии, при этом, в частности, была высказана просьба, чтобы мы со своей стороны дали бы гарантии Польше и Румынии, которые уже имеют гарантии западных государств. Вначале самым важным вопросом для нас было то, чтобы обязательства были равными и взаимными. Когда нам пошли навстречу в этом отношении, то при переходе к менее важным вопросам нам бросилось в глаза, что определенным ======================== 1 перекрестный допрос (англ.) /44/ государствам, через территорию которых также может произойти агрессия, как и через Польшу и Румынию, западные страны не дали гарантий. Мы хотим выяснить, готовы ли Лондон и Париж распространить свои гарантийные обязательства и на эти страны, и ведем переговоры для выяснения этого вопроса. До тех пор, пока мы в этом деле не достигнем ясности, было бы совершенно преждевременно обращаться к Прибалтийским государствам. Однако, как только мы ясности достигнем, мы, естественно, в ходе переговоров обратимся к вам, т. к. никак не думаем вас игнорировать. /.../ А. Рей, посланник ЦГАОР ЭССР, ф. 957, оп. 14, ед. хр. 702, л. 51—54.
14. ЗАПИСЬ БЕСЕДЫ НАРОДНОГО КОМИССАРА 5 июня 1939 г. Рей начал с разъяснения причин и характера пакта о ненападении, который должен быть подписан в ближайшее время, между Эстонией и Германией. Рей сказал, что между Эстонией и Германией пакт о ненападении будет такого же характера, как только что подписанный пакт о ненападении между Германией и Данией. Я подчеркнул, что бросается в глаза тот факт, что Финляндия отказалась заключать пакт о ненападении с Германией, а Эстония и Латвия пошли на этот пакт. Я сказал также, что об этом пакте мы будем судить на основании того, какое значение он приобретет на деле. Затем Рей поставил тот же вопрос, что и Коциньш, еще более подчеркивая, что переговоры о гарантировании прибалтов идут помимо самих прибалтов. Я дал ему те же разъяснения, что и Коциньшу. Я указал также на то, что о позиции Эстонии в вопросе о нейтралитете мы будем судить по тому, как Эстония отнесется к предложению о тройственном гарантировании нейтралитета Эстонии. Я сказал, что у нас есть сомнение в том, насколько Эстония действительно придерживается политики нейтралитета, потому что нельзя представить себе малую страну, как Эстония, которая бы, желая сохранить нейтралитет, относилась, одинаково как к странам неагрессивным — СССР, Англия и Франция, так и к странам агрессивным, как Германия. Рей ответил на это, что Эстония только формально относится одинаково как к первой группе стран, так и ко второй, но что, по существу, в случае нападения агрессора они рассчитывают на /45/ помощь неагрессивных стран, и в первую очередь на помощь со стороны СССР. На это мною было указано, что Эстония не может рассчитывать на то, что кто-нибудь ей будет оказывать помощь против агрессии по первому ее желанию и в том размере, как она этого захочет, если Эстония не предпримет заблаговременно соответствующих шагов. СССР в борьбе за мир... С. 436.
15. ПИСЬМО ПОСЛАННИКА ЭСТОНИИ В ПАРИЖЕ 7 июня 1939 г. В соответствии с телеграфным поручением министерства и телефонным указанием министра иностранных дел посетил сегодня генерального директора здешнего министерства иностранных дел г-на Шарвериа. Когда я объяснил ему причину посещения и спросил, в каком состоянии сейчас переговоры, то Шарвериа ответил, что еще ничего не решено, однако не отрицал, что русские могут сделать нам неприемлемые предложения, иначе говоря, ушел от ответа. /.../ Я разъяснил г-ну Шарвериа, что .предложения русских в отношении нас крайне недружественны, и если подписываемый договор дал бы русским такие права, то тем самым наша независимость была бы поставлена под угрозу и поэтому мы надеемся, что французское правительство не поддержит подобных предложений. Я добавил, что у нас уже были переговоры с прежним комиссаром иностранных дел Литвиновым, показавшиеся нам чрезвычайно пугающими. /.../ Из заключительного разъяснения господина Шарвериа можно было понять, что когда франко-англо-русское соглашение будет подписываться, то Франция со своей стороны готова сделать все, чтобы жизненные интересы Эстонии не пострадали. /.../ О.Страндман ЦГАОР ЭССР, ф. 957, оп. 14, ед. хр. 701, л. 33-34. /46/
16. ТЕЛЕГРАММА МИНИСТРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ
ПОЛЬСКОЙ 9 июня 1939 г. В связи с отъездом Стрэнга в Москву(1) прошу заявить в Foreign Office, что наша точка зрения остается прежней, а именно: 1. Мы не можем согласиться на упоминание Польши в договоре, заключенном между западными державами и СССР. 2. Принцип оказания Советским Союзом помощи государству, подвергшемуся нападению, даже без согласия этого последнего, мы считаем в отношении Польши недопустимым, в отношении же прочих государств — опасным нарушением стабилизации и безопасности в Восточной Европе. Установление объема помощи Советов, по нашему мнению, возможно единственно путем переговоров между государством, подвергшимся нападению, и СССР. В качестве комментария прошу добавить, что, по нашей оценке, СССР конкретно не заинтересован в данной стадии переговоров, и придание переговорам слишком большой огласки будет поэтому всегда ставить партнеров России в неудобное положение. Бек ДМСПО, т. VII. С. 120—121.
17. НОТА ПРАВИТЕЛЬСТВА ЛАТВИИ 12 июня 1939 г. /.../ Трудно понять, почему формулу относительно нейтральных стран, предложенную Великобританией, Молотов считает неудовлетворительной. /.../ В условиях политики нейтралитета становится невозможным для Латвии принятие гарантий того типа, который был дан некоторым другим европейским государствам. Следуя этой же политике, Латвийское правительство резко протестует против заблаговременных обязательств запрашивать помощь любых стран для защиты нейтралитета Латвии от нарушений. Следовательно, было бы непрактично в ответ на вопросы, поднятые ============= 1. У. Стрэнг вместе с английским послом в СССР У. Сидсом и французским послом в СССР П. Наджиаром 16 и 21 июня вели переговоры в Москве с представителями НКИД СССР о совместном противодействии агрессии фашистской Германии. /47/ Молотовым в выступлении, фрагмент которого цитировался выше, предлагать гарантии Латвии, также непрактично было бы и Латвии заблаговременно обязываться просить помощь определенной страны для отпора нарушению ее нейтралитета. Тем самым, даже и заложив базу для недвусмысленного обещания указанной страны оказать помощь, Латвия нарушила бы свой нейтралитет. Латвийское правительство не осведомлено о ходе англо-советских: переговоров, однако оно верит, что не будет достигнуто положение, которое могло бы без ведома Латвийского правительства поставить под сомнение свободу его действий по обеспечению суверенных прав, политической независимости и безопасности Латвии. Намек на такое положение вещей был сделан в сообщении британского министра (посланника) от 30 мая. DBFP. Third ser. Vol. VI. P. 49. Перевод с английского.
18. ПИСЬМО МИНИСТРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ 17 июня 1939 г. Сэр, 7-го июня посланник Эстонии посетил наш департамент и сообщил о полученном им поручении срочно передать правительству Его Величества меморандум, копия которого прилагается. Он сожалел о необходимости сделать это, несмотря на нашу вчерашнюю беседу за завтраком, в ходе которой я высказал обнадежившее его отношение правительства Его Величества по поводу англо-советских переговоров. Со своей стороны, он заверил, что его правительство не желает создавать трудностей для указанных переговоров. В действительности, однако, его правительство было встревожено сообщениями прессы и сочло себя обязанным официально изложить свою позицию без промедления, невзирая на то, что она и так хорошо осознается в Лондоне из его собственных докладов. 2. Г-н Шмидт получил заверения о том, что, насколько известно, еще не стоит вопрос о согласии правительства Великобритании на такие предложения, которые вызывают опасения его правительства. Очевидно, что Советское правительство желало бы защититься от возможности действий Германии на Балтике, которые могли бы создать угрозу жизненным интересам СССР без фактического либо прямого нападения на его границы. Формула для предоставления Советскому Союзу такой защиты должна была бы быть найдена без указания конкретных государств, на территории которых упомянутые действия Германии имели бы место, а также без предоставления Советскому /48/ правительству исключительного права принятия решения об угрозе его интересам. Действительно, советские предложения в их нынешнем виде, хотя и не содержат в точности выражения «помощь Эстонии будет оказана автоматически в определенных условиях», тем не менее неудовлетворительны с нашей точки зрения ни по одному из вышеназванных пунктов. Однако предполагалось, что в случае достижения согласия по этим двум пунктам у правительства Эстонии не могло бы быть оснований возражать против положений, направленных против косвенной или прямой агрессии Германии против Советского Союза. 3. Посланник подтвердил такое понимание позиции своего правительства и добавил, что оно вполне могло бы приветствовать положение договора, выраженное в формулировке, подчеркивающей нейтралитет затронутых стран и решимость договаривающихся сторон, включая и Советский Союз, уважать этот нейтралитет и обеспечивать его уважение и со стороны других стран. Остаюсь и пр. Галифакс ПРИЛОЖЕНИЕ 7 июня 1939 г. Меморандум По сообщениям прессы, на проходящих ныне англо-франко-советских переговорах Советский Союз настаивает на автоматическом оказании помощи. Эстонии в определенных обстоятельствах .вопреки мнению Эстонского правительства. В случае правильности таких сообщений Эстонское правительство вынуждено было бы рассматривать указанные предложения в качестве недружественного акта, направленного против нейтралитета Эстонии. Эстонское правительство хотело бы верить, что правительство Великобритании найдет возможность не согласиться на такие предложения в части, касающейся Эстонии. DBFP. Third ser. Vol. V. P. 95—96. Перевод с английского.
19. ТЕЛЕГРАММА ПОВЕРЕННОГО В ДЕЛАХ США 22 июня 1939 г. Представители трех Прибалтийских государств в Москве, от которых Советский Союз потребовал гарантий, не пытаются скрыть свое недоверие по поводу намерений Советского правительства в отношении Прибалтики. Они также опасаются, что их страны будут «принесены в жертву» Великобританией и Францией, если они примут советские требования, которые рас- /49/ сматриваются как намерение установить гегемонию СССР в Прибалтике. Посланник Латвии сообщил мне доверительно о своей беседе с Молотовым 6 июня, который сказал ему, что гарантии Прибалтийским государствам рассматриваются лишь в принципе. О результатах рассмотрения этого вопроса Латвия будет информирована. Я предполагаю, что подобный ответ дан Молотовым посланнику Эстонии в Москве. Затем латвийский посланник заявил мне под строгим секретом о том доверии, с которым его правительство относится к усилиям Британского правительства, и что он удовлетворен тем пониманием значения требований России и позиций его правительства, которые проявили при обсуждении этих вопросов посол Великобритании(1) и Стрэнг. Меньше уверенности он чувствует в отношении правительства Франции, которое, как он опасается, может пожертвовать интересами Прибалтийских государств с тем, чтобы добиться включения Советов во фронт сопротивления агрессии. Далее посланник добавил, что с тех пор, как Молотов стал комиссаром иностранных дел, в советской политике явно проявляется возрождение русского национализма. Он настойчиво подчеркивал намерение Латвии защищаться силой оружия, если потребуется, от любой попытки захватить ее территорию и нарушить ее независимость как со стороны Германии, так и Советского Союза. Один из сотрудников латвийской миссии высказал свое личное мнение, что поскольку основной причиной беспокойства его правительства является возможность предоставления Кремлю одностороннего права решать, что представляет угрозу независимости или нейтралитету Прибалтийских государств, то в этом случае формула, которая требовала бы согласия Англии и Франции в определении обоснованности этой угрозы, была бы более приемлема для заинтересованных стран. FRUS. Diplomatic Papers. The Soviet Union 1933—1939. P. 937—938. Перевод с английского.
20. ПИСЬМО МИНИСТРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ 8 июля 1939 г. Посланник Финляндии был приглашен в Foreign Office 27 июня в связи с англо-советскими переговорами. Хотя он и подчеркнул, что выступает, не имея инструкций своего правительства, ============= 1 Сэр Уильям Сидс. /50/ все же высказал свое беспокойство по поводу сообщения в прессе о нашем решении капитулировать перед М. Молотовым. /.../ 3. Финляндия, возразил финский посланник, ни в малейшей степени не будет возражать гарантиям со стороны Великобритании; их тревогу вызывают гарантии Советского Союза, поскольку они уверены, что целью Советов является проникновение в их страну. 4. Посланник получил ответ, что это мнение, возможно, может быть оправдано, однако даже при наиболее пессимистической точке зрения, Советскому правительству потребуется некоторое время для постепенного проникновения в Финляндию. Между тем — и Великобритания, и Финляндия, — равно как и многие другие государства — стоят перед значительно более реальной и непосредственной опасностью. Как выяснилось из последней речи д-ра Геббельса, если называть только один источник, Германия настаивает на безотлагательном решении проблемы Данцига и коридора. Таким образом, в течение нескольких недель мы можем оказаться перед серьезным кризисом. Если Германия осуществит свои амбиции и поставит Польшу в положение Чехословакии, то у Прибалтийских государств вскоре не будет иной альтернативы, как оказаться под протекторатом Германии; хотя для них это предпочтительнее, чем оказаться под протекторатом Советского Союза, мы предполагаем, что они предпочтут сохранить свою независимость, и та политика, которую мы будем проводить, более вероятно, чем какая-либо другая, в конце концов будет способствовать этой цели. Более того, мы должны принять во внимание опасность, которая состоит в том, что если наши переговоры с Советским Союзом потерпят неудачу, то усилия Германии, предпринимаемые сейчас для достижения понимания с Советским Союзом, могут достигнуть цели. Если это станет возможным, то положение Прибалтийских государств действительно станет безнадежным. 6. Финский посланник согласился, что с точки зрения его страны, нет ничего гибельней, чем советско-германское соглашение. В ответ ему было указано, что хотя финны могут и злиться на нас в данный момент, они должны быть благодарны за любые шаги, мешающие русско-германскому сближению. 7. Далее посланник пустился в долгий рассказ о вреде, который мог бы быть нанесен англо-финским отношениям в случае, если мы уступим Советскому правительству. Политика последнего направлена на установление сферы влияния в Прибалтийских государствах, и наше согласие на советское .предложение будет воспринято в Финляндии, как предоставление Советам свободы действий там. В результате финское правительство было бы вынуждено встать на сторону Германии. Ему было сказано, что мы полностью осведомлены о позиции финского правительства, /51/ однако нам надо также принимать во внимание непосредственные угрозы, стоящие перед нами. 8. В завершение финский посланник выразил надежду, что в случае нашего согласия с советским предложением, которое, он считает, будет нами дано, мы будем очень активно противодействовать созданию в Финляндии впечатления, которое неизбежно возникнет, что Великобритания умыла руки и оставила Прибалтийские государства на милость большевиков. Искренне Ваш, Галифакс DBFP. Third ser. Vol. VI. P. 307—308. Перевод с английского.
21. ПРОЕКТ АНГЛО-ФРАНКО-СОВЕТСКОГО СОГЛАШЕНИЯ 8 июля 1939 г. /.../Протокол (параграф 1) Три договаривающихся правительства условились, что статья 1 подписанного ими сегодня соглашения будет применяться к следующим европейским государствам, причем слово «агрессия» должно пониматься в том смысле, что оно распространяется на такие действия, на которые соответствующее государство дало свое согласие под угрозой применения силы со стороны другой державы и которые связаны с отказом этого государства от своей независимости или своего нейтралитета. СССР в борьбе за мир.. . С. 486.
22. ПРОЕКТ ДОПОЛНИТЕЛЬНОГО ПИСЬМА 9 июля 1939 г. Три договаривающихся правительства условились в том, что: 1) статья 1 договора, подписанного ими сегодня, должна будет применяться к следующим европейским государствам: Турция, Греция, Румыния, Польша, Бельгия, Эстония, Латвия, Финляндия, Швейцария, Голландия; 2) в отношении двух последних стран (Швейцария, Голландия) договор вступает в силу лишь в том случае и, тогда, если и когда Польша и Турция заключат с СССР пакт взаимопомощи; 3) выражение «косвенная агрессия» относится к действию, на которое какое-либо из указанных выше государств соглашается /52/ под угрозой силы со стороны другой державы или без такой: угрозы и которое влечет за собой использование территории и сил данного государства для агрессии против него или против, одной из договаривающихся сторон, — следовательно, влечет за собой утрату этим государством его независимости или нарушение его нейтралитета. По соглашению между тремя договаривающимися правительствами вышеприведенный перечень может быть подвергнут пересмотру. Настоящее дополнительное соглашение не подлежит опубликованию. СССР в борьбе за мир. .. С. 486—487.
23. ПИСЬМО КОНСУЛА ВЕЛИКОБРИТАНИИ В
ТАЛЛИННЕ 11 июля 1939 г. Сэр! Вчера у меня была продолжительная беседа с министром иностранных дел Эстонии по вопросу англо-советских переговоров. Во время приема в американской миссии мистер Сельтер поинтересовался у хозяина о моем присутствии и пригласил меня сопровождать его, и увез на своей машине из Таллинна на прогулку в лес. Прогулка затянулась до окончания приема; мой собеседник казался взволнованным и озабоченным. 2. Его превосходительство сказал, что эстонский посланник в Лондоне, мистер Шмидт, сообщил ему в тот же день по телефону, что вероятно последним британским предложением, по его данным, является вступление в силу англо-французско-советских гарантий Прибалтийским государствам только после консультаций между гарантами. (В конце беседы я высказал предположение о приемлемости этого предложения для Эстонии. В ответ министр Сельтер промолчал; тогда я добавил, что в любом случае они гораздо лучше советских предложений. С этим министр Сельтер согласился с готовностью). 3. Мистер Шмидт должен был в тот же день встретиться с мистером Батлером и попытаться объяснить эстонскую точку зрения. Сельтер сам довольно подробно мне ее изложил, не добавив, однако, много нового к тому, что уже известно. Первоначальные британские предложения были для Эстонии вполне приемлемы, сказал он, но невозможно было согласиться на предоставление помощи без соответствующего запроса. Советская Россия уже некоторое время проявляет агрессивные тенденции по отношению к Прибалтийским странам, например, в речи Жданова, в то время как Германия не показывает агрес- /53/ сивных намерений. Из советской декларации он понял, что Россия вмешается в случае, например, «путча» в Эстонии, в результате которого к власти пришло бы правительство с прогерманскими стремлениями. Сельтер отметил, что это отношение к Эстонии отличается от отношений к другим приграничным государствам, среди которых есть недемократические, как и практически тоталитарные, например, Румыния, Греция и в некоторой степени Польша. Он заявил, что отношение Эстонии встречает в Англии непонимание, и многие ответственные лица считают, что эстонцы только являются помехой. 4. Если мистер Сельтер надеялся на утешительный ответ, то его постигло разочарование, т. к. он увидел возможность для ответной атаки. Я обвинил эстонцев в неблагодарности и глупости. Они обвиняют Великобританию в том, что «она продает» их большевикам в тот момент, когда мы еще ни в чем не поставили под угрозу их суверенитет, а наоборот, уже почти три месяца сражаемся за интересы Эстонии. Они открыто высказали свое недоверие и неприязнь к Советской России; упрекая нас в том, что мы бросаем их на произвол судьбы, они усложняют положение правительства Его Величества и подтверждают уверенность Советов в том, что Прибалтийские страны не запросят помощи до момента, когда будет уже слишком поздно. Как я уже докладывал своему правительству, последние несколько лет известные эстонские государственные деятели неоднократно заявляли мне, что приняли бы германскую помощь для отражения агрессии со стороны Советского Союза, но не приняли бы .помощи от Советов в случае агрессии со стороны Германии. Я сказал, что это не является полным нейтралитетом и может дать Советскому правительству основания настаивать на том, что эстонское правительство не компетентно решать вопрос о запросе помощи. Более того, добавил я, имеют место не только нападки на Великобританию, но мне известно о склонностях Эстонии к прогерманской ориентации. Я не думаю, что эстонское правительство либо большинство эстонского народа настроено прогермански, однако деловые круги, богачи и военные явно склоняются к этому. Правительство Эстонии может способствовать прогерманским настроениям, принимая множество германских официальных лиц — Канариса, Бентевилла(1), фон Клейста, Беминга и т. д. — проговорил я недовольным тоном. 5. Сельтер был несколько ошеломлен. В первую очередь он ответил, что фон Клейст был принят, однако не предложил ничего, кроме создания в Эстонии торговой палаты Германии. Я предположил, что фон Клейст ведет более крупную игру, но м-р Сельтер ответил, что не рассматривает его как серьезную ===== 1 Бентевилл — фактически, очевидно, Бентевенью — полковник абвера. Фон Клейст и Беминг — близкие сотрудники Риббентропа. /54/ фигуру. Мое упоминание Канариса осталось без ответа. Что касается армии (я имел в виду, конечно, генерала Реэка, начальника генерального штаба, а не главнокомандующего генерала Лайдонера), Сельтер сказал, что солдаты склонны к крепким выражениям, однако не они решают вопросы внешней политики. Касаясь нападок в прессе, он сказал, что журналисты свободны выражать свои собственные мнения — довольно неубедительное заявление, т. к. эстонская пресса находится под контролем властей, а полуофициальная «Уус Ээсти» находится в числе нападающих. Я заметил, что материалы «Внешнеполитических записок» — издание «Baltic Times», выпускаемых под личным руководством Сельтера, нельзя охарактеризовать как особенно приятные, и по моим данным они вызвали неблагоприятные отклики в Швеции и Финляндии. М-р Сельтер заметил, что шведы очень боязливы и добавил,, что хотя он был предельно осторожен в высказываниях во время интервью «Baltic Times» от 25 мая, тем не менее оно вызвало неблагоприятные отклики со стороны великих держав. Он отрицал прогерманские изменения в Эстонии и сказал, что если даже и наблюдаются некоторые антибританские настроения в данный момент, они скоро пройдут. 6. Его превосходительство заявил далее, что вне зависимости: от того, будет ли достигнуто соглашение между Англией и Советским Союзом или нет, Эстония даже теоретически не может согласиться на гарантии со стороны СССР, т. к. тогда Эстония потеряла бы свой нейтралитет. Эстонская сторона не может также игнорировать возможность германо-советского соглашения и считает, в случае такого соглашения, возможной уступку Германией Прибалтийских государств России в обмен на уступки где-то в других местах. 7. М-р Сельтер завершил беседу заверением, что он пригласит меня для обсуждения доклада м-ра Шмидта, как только он поступит. 8. Я посылаю копии данного письма диппочтой непосредственно в Foreign Office. Имею честь, В. Галльен DBFP. Third ser. Vol. VI. P. 325—327. Перевод с английского. /55/
56. ПИСЬМО МИНИСТРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ 18 июля 1939 г. Сэр, Эстонский посол посетил Foreign Office 10 июля и передал меморандум, касающийся англо-советских переговоров, копия которого прилагается. Он заявил, что Эстонское правительство особое внимание уделяет параграфу 2 и подчеркнул слова, что «оно не может признать прав какой бы то ни было иностранной державы вмешиваться в ее внутренние дела». 2. Он поинтересовался ходом англо-советских переговоров. Ему было сообщено, что вопрос о «косвенной агрессии», как можно понять по сообщениям прессы, действительно является одним из пунктов обсуждения. Однако, вследствие того, что полный советский ответ только что поступил, невозможно изложить ему исчерпывающую картину переговоров; в этой связи Шмидту посоветовали обратиться к ответу премьер-министра на запрос в Палате общин парламента 10 июля. 3. Внимание Шмидта было привлечено к ответу, данному премьер-министром также 10 июля по вопросу государственного суверенитета, в особенности относительно, желания Прибалтийских государств сохранить свою независимость. Ниже приложена копия вопроса и ответа на него. 4. Посланник Эстонии выразил удовлетворение в отношении ответа, но высказал сильную озабоченность и желание получить более детальную информацию о переговорах. Остаюсь искренне Ваш, Галифакс
Приложение Эстонское правительство уже имело возможность изложить правительству Его Величества свои взгляды по вопросу об автоматическом предоставлении в определенных обстоятельствах помощи Эстонии, вопрос, явно еще представляющий собой предмет дискуссий на переговорах между Великобританией, Францией и Советским Союзом. Ввиду различных сообщений прессы о ходе переговоров, Эстонское правительство считает целесообразным еще раз изложить свою точку зрения: 1. Правительство Эстонии решило твердо следовать политике строгого нейтралитета; оно намерено защищать свой нейтралитет всеми имеющимися у него средствами. В таких условиях Эстонское правительство вынуждено рассматривать любую автоматическую помощь, предоставляемую Эстонии без ее запроса и согласия, несовместимой с нейтралитетом и суверенитетом республики. /56/ 2. По сообщениям прессы рассматривается вопрос о предоставлении автоматической помощи в случае «косвенной агрессии»; эта формулировка подразумевает совершенно недопустимое вмешательство во внутренние дела другой страны. Правительство Эстонии, полностью осознавая статус суверенитета Эстонии, не может допустить права какой бы то ни было иностранной державы вмешиваться в ее внутренние дела. 3. Эстонское правительства с радостью хранит в памяти то доверие и дружественные отношения, которые существуют между Великобританией и Эстонией. Оно глубоко признательно правительству Его Величества за желание понять и поддержать позицию Эстонии. Эстонское правительство искренне надеется, что правительство Его Величества все же найдет возможность не включать в текст подготавливаемого соглашения какие-либо пункты с указанным выше содержанием, которые, по мнению Эстонского правительства, вместо усиления стабильности в Балтийском регионе, создадут лишь беспокойство и неуверенность. DBFP. Third ser. Vol. VI. P. 382—383. Перевод с английского.
25. ТЕЛЕГРАММА ПОСЛА ВЕЛИКОБРИТАНИИ В
СССР 28 июля 1939 г. /.../В ответ на мое высказывание относительно урегулирования нерешенных политических пунктов г-н Молотов сказал, что Советское правительство изучает вопрос о косвенной агрессии. /.. / Г-н Молотов спросил, является ли позиция правительства Его Величества и французского правительства по этому вопросу непоколебимой. Откажутся ли они от всяких изменений в своем меморандуме. Если это так, то решения будет трудно достигнуть. Я ответил, как уже это делал ранее, что мы готовы допустить изменения в формулировках, но суть должна быть сохранена. Основой нашего определения является: а) угроза применения-силы; б) отказ от независимости и нейтралитета. Наша формула достаточно широка для того, чтобы покрыть любой законный случай, который может возникнуть. Если бы мы постарались сделать определение более широким, то оказалось бы, что мы одобряем вмешательство во внутренние дела третьих государств, а этого правительство Его Величества не хочет делать.. Я надеялся, что до нашей следующей встречи он еще раз взглянет на нашу формулу и определит, нельзя ли предложить какой-нибудь альтернативы, которая хотя и изменит слова, но сохранит сущность. /57/ Г-н Молотов сказал, что, как он думает, наша формула может быть улучшена. Она должна быть исправлена таким образом, чтобы имелись в виду случай с президентом Гахой, а также случай с Данцигом, т. е. ситуация, связанная с внутренним развитием страны, которое изменило бы внешнее положение другого государства. Он надеется, что правительство Его Величества и французское правительство смогут, так же как и Советское правительство, представить альтернативные проекты. В таком случае он убежден, что будет найдена удовлетворительная формула. /.../ /У. Сидс/ ДМКВМВ, т. 11. С. 389.
26. ЗАПИСЬ ЗАСЕДАНИЯ ВОЕННЫХ МИССИЙ СССР, АНГЛИИ И ФРАНЦИИ 15 августа 1939 г. /.../ Командарм Б. М. Шапошников. / ... Хотя конкретных планов по действию морских флотов Англии и Франции высказано не было, считаю необходимым привести соображения Генерального штаба Красной Армии, одобренные военной миссией СССР. Действия объединенного англо-французского флота должны иметь целью: 1. Закрытие Ла-Манша и прорыв сильной эскадры в Балтийское море для действий против флота главного агрессора в Балтике и против его берегов. 2. Англия и Франция должны добиться от Балтийских стран согласия на временное занятие англо-французским флотом Аландских островов, Моонзундского архипелага с его островами (Эзель, Даго, Вормс) (1), портов Ганге, Пернов, Гапсаль, Гайнаш и Либава (2) в целях охраны нейтралитета и независимости этих стран от нападения со стороны Германии. /.../ Что же касается нашего Балтийского флота, то он, в случае благоприятного разрешения вопроса о временном занятии вышеуказанных островов и портов, будет базироваться совместно с объединенным флотом Англии и Франции на Ганге, Аландском и Моонзундском архипелагах, Гапсаль, Пернов, Гайнаш и Либаве, в целях охраны независимых Балтийских стран. При этих условиях Балтийский флот СССР может развить свои крейсерские операции, действия подводных лодок и осуществить установку мин у берегов Восточной Пруссии и Поме- ============ 1 Сааремаа, Хийумаа, Вормси. 2 Ханко, Пярну, Хаапсалу, Айнажи, Лиепая. /58/ рании. Подводные лодки Балтийского флота СССР помешают подвозу промышленного сырья из Швеции для главного агрессора. /.../ СССР в борьбе за мир... С. 575—576.
27. ТЕЛЕГРАММА ВОЕННОГО АТТАШЕ ФРАНЦИИ В
ПОЛЬШЕ 19 августа 1939 г. Сегодня в течение трех часов вместе с британским военным атташе мы беседовали с генералом Стахевичем(1) и тщетно искали формулу для компромисса. Завещанная Пилсудским догма, основанная на соображениях исторического и географического порядка, запрещает даже рассматривать вопрос о вступлении иностранных войск на польскую территорию. Только во время военных действий это правило может подвергаться смягчению. Начальник штаба напоминает, что польская доктрина по этому вопросу хорошо известна и всегда оставалась неизменной. Наконец, по согласованию с Беком было признано, что наша делегация в Москве может маневрировать так, как если бы перед поляками не ставилось никакого вопроса. /.../ СССР в борьбе за мир С. 621.
28. ТЕЛЕГРАММА МИНИСТРА ИНОСТРАННЫХ
ДЕЛ ВЕЛИКОБРИТАНИИ 20 августа 1939 г. [1] Если окончательный ответ польского правительства будет неблагожелательным, создастся очень серьезное положение. Советское правительство считает, что бесполезно продолжать военные переговоры, пока не будет получен ответ, и совещание в Москве соответственно отложено на несколько дней. Если ответ будет отрицательный, переговоры, по всей вероятности, совсем сорвутся, а попытка Великобритании и Франции достичь соглашения с Советским Союзом окончится неудачей. Я убежден, что такая неудача воодушевит г-на Гитлера начать войну, в которой Польша будет нести главную тяжесть первого нападения. ===== 1 Генерал В. Стахевич — начальник Генерального штаба Польши в 1935— 1939 гг., начальник штаба главнокомандующего в 1939 г. /59/ .........
104. ТЕЛЕГРАММА НАЧАЛЬНИКА ШТАБА 1-й
ДИВИЗИИ 28 сентября 1939 г. Начальник Нарвского военного округа просит сообщить, как поступить с мостами в г. Нарве в случае неожиданного нападения восточного соседа; сразу заминировать их, взорвать или предпринять что-либо другое. Начальник дивизии (2) не поддерживает в последнее время минирование. Прошу вашего мнения. Кроме того, начальник Нарвского военного округа считает, что сегодня следовало бы выслать в его распоряжение 4000 противотанковых мин. Возможно ли это сделать? X. Матсало, полковник, начальник штаба дивизии ЦГАОР ЭССР, ф. 515, он. I, ед. хр. 822, л. 97. ================= /162/
ЗАКЛЮЧЕНИЕ ДОГОВОРА О ВЗАИМНОЙ ПОМОЩИ Делегация Эстонии прибыла в Москву вечером 27-го сентября. В тот же вечер начались переговоры в Кремле, во время которых на эстонских представителей вновь оказывалось сильное давление. Ссылаясь на потопление «Металлиста», Молотов выдвинул дополнительное требование: Эстония должна предоставить Советскому Союзу право разместить на ее территории войска в количестве 35 000 человек. Члены делегации Эстонии возражали против этого предложения, подчеркивая, что это означало бы по существу оккупацию Эстонии. Вслед за тем в переговоры включился И. Сталин, который после длительных споров согласился уменьшить количество размещаемых в Эстонии войск до 25 000 человек. Эстонская делегация проконсультировалась с Таллинном и получила от правительства инструкцию согласиться с дополнительными требованиями. Переговоры в Кремле возобновились 28-го сентября в 13.00. При согласовании формулировок была достигнута договоренность о том, что база флота будет создана не в Таллинне, а в Палдиски. Сразу после вышеупомянутого совещания в Кремле состоялись переговоры советских государственных руководителей с И. Риббентропом и другими членами немецкой делегации о заключении советско-германского договора о дружбе и границах. Вечером в 22.00 началось заключительное заседание советско-эстонских переговоров. Советско-эстонский договор о взаимной помощи был подписан в последние минуты 28-го сентября. Этому предшествовали споры о Таллинне как базе флота, о размерах советского военного контингента и сроках ратификации пакта. Поднимая бокал после подписания пакта, И. Сталин сказал по-эстонски «да здравствует Эстония» и «да здравствует Пяте». К. Сельтер предложил тост за здоровье И. Сталина, В. Молотова и А. Микояна. В дополнение пакту о взаимной помощи поздно вечером 28-го сентября в Кремле были подписаны и другие документы. К пакту относился конфиденциальный протокол, в котором уточнялись положения пакта о размерах размещаемого на территории советского гарнизона, временного использования Таллиннской гавани и условиях оказания помощи согласно статье 1-й пакта. /163/ Было подписано также эстонско-советское соглашение, которое предусматривало значительное увеличение торгового обмена между двумя государствами. Подписанный одновременно с соглашением дополнительный протокол фиксировал объемы взаимных поставок. Кроме того, министр иностранных дел К. Сельтер и народный комиссар Союза ССР по торговле А. Микоян обменялись записками, в которых подтверждалось согласие правительства Эстонии оказать Советскому Союзу содействие в осуществлении транзитных перевозок через территорию Эстонии.
105. ОБЪЯСНЕНИЕ ШТАБА МОРСКИХ СИЛ
ЭСТОНИИ СОБЫТИЙ На рассвете в 6.00 в 13 милях на северо-северо-запад от Тойлаского поста морской связи появился и встал на якорь пароход водоизмещением примерно 3000 тонн. Судно было двухмачтовое с 4-мя люками, машина располагалась посередине. Окрашено в черный цвет; у ватерлинии просматривалась красная окраска днища, из чего можно было заключить, что оно было не загружено. В 12.15. к судну приблизились два советских самолета типа СБ, дважды облетели его и ушли в западном направлении. В 15.00 в 14 милях с северо-северо-востока появились и стали приближаться к вышеуказанному судну три советских эсминца типа «С». Приблизившись к судну, один из них причалил к нему, а два других стали циркулировать вокруг них. В 18.40 из-за темноты все корабли исчезли из поля зрения поста связи. Вплоть до этого времени все корабли были ясно видны и различимы с поста связи. Никаких взрывов на посту не было слышно. На рассвете 28. 09. судов уже не было видно. Справка составлена на основе информации Тойлаского поста морской связи, вчерашней информации разведывательной авиации и пограничной охраны. ЦГАОР ЭССР, ф. 495, оп. 11, ед. хр. 36, л. 24. /164/
106. СПРАВКА МИНИСТЕРСТВА ИНОСТРАННЫХ
ДЕЛ ЭСТОНИИ 27-го сентября в 19 часов (по местному времени) радиостанции Советской России начали передавать сообщение, что сегодня в 18.00 часов (московское время) неизвестной подводной лодкой торпедирован и затоплен в районе Нарвской бухты советский пароход «Металлист». Военные корабли Советской России якобы спасли 19 человек, 5 пропали без вести. По поводу этой информации авторитетные органы сообщают: Рано утром 27-го сентября в районе Нарвской бухты возле Тойла находилось какое-то торговое судно. В 15 часов к нему подошли 3 небольших советских военных корабля. Один из них сразу причалил к борту торгового судна, другие сделали это позже. В 18.40, по московскому времени, с наступлением темноты, все 4 корабля спокойно находились на своих местах в прежнем положении. Находящиеся в течение всего дня на нашем берегу наблюдательные посты не наблюдали и не слышали каких-либо взрывов ни в расположении судов, ни вообще на южном побережье Финского залива. Также не было замечено в этот день в Нарвском заливе и его окрестностях других кораблей. Информацию о торпедировании радиостанции Советской России стали передавать спустя 2 часа после предполагаемой торпедной атаки. Аварийное сообщение о торпедировании с судна, терпящем бедствие, просьба о помощи, должны были быть переданы и приняты соответствующими береговыми радиостанциями, однако ни береговые радиостанции Эстонии, ни эстонские суда не зарегистрировали приема подобных радиосигналов. ЦГАОР ЭССР, ф. 957, оп. 17, ед. хр. 7, Л. 6.
107. ТЕЛЕГРАММА МИНИСТЕРСТВА
ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ 27 сентября 1939 г. Министру иностранных дел лично. Телеграмма из Таллинна № 164 от 26 сентября Министр иностранных дел Эстонии перед выездом в Москву обратился ко мне с просьбой сообщить министру иностранных дел Германии следующее: Эстонское правительство было вынуждено под сильным давлением и угрозой применения силы дать согласие на заключение военного союза с Советским Союзом. /165/
Некоторые документы, в которых упоминаются страны Прибалтики: 10. МЕМОРАНДУМ СТАТС-СЕКРЕТАРЯ ВЕЙЦЗЕКЕРА Берлин, 9 октября 1939 г. Статс-секретарь № 793 Финский посланник попросил о визите к Имперскому Министру иностранных дел. По указанию последнего я принял господина Вуоримаа сегодня днем. Он сообщил следующее: В результате развития событий в прибалтийских государствах Россия продвинулась теперь на Балтике так далеко, что баланс сил /16/ там был нарушен, и преобладание грозит перейти к России. Отсутствие заинтересованности в этом вопросе со стороны Германии привлекло внимание Финляндии, поскольку есть основания предполагать, что Россия намерена предъявить Финляндии требования, аналогичные предъявленным прибалтийским государствам. Финское правительство предписало Вуоримаа выяснить, остается ли Германия безразличной к русскому продвижению в этом районе, и, если найдутся подтверждения тому, что это не так, узнать, какую позицию намерена занять Германия. Посланник добавил, что Финляндия, со своей стороны, пыталась в течение последних нескольких недель сделать все возможное для урегулирования своих торговых отношений с Германией, для поддержания их на нормальной основе и для проведения политики нейтралитета, чего также хочет и Германия. Я ответил посланнику в духе приложенных инструкций, посланных в Хельсинки. Вуоримаа просил меня вызвать его позже, если нам будет что добавить. Из слов посланника можно заключить, что финское правительство скорее всего воспротивится русским требованиям и не поддастся давлению, как поддались Эстония и Латвия. Я сказал лишь, что хочу надеяться, что Финляндия сможет урегулировать отношения с Россией мирным путем. Вейцзекер
11. ПОСОЛ В ФИНЛЯНДИИ БЛЮХЕР — В МИД ГЕРМАНИИ Телеграмма Хельсинки, 10 октября 1939 — 21.30 № 287 от 10 октября Срочно! Все свидетельствует о том, что, если Россия не ограничит свои притязания островами в Финском заливе, Финляндия окажет вооруженное сопротивление. Для нашей военной экономики последствия этого будут крайне серьезными. Из Финляндии в Германию прекратится не только экспорт продовольствия и леса, но и незаменимый экспорт меди и молибдена. По этим причинам я предлагаю попросить русское правительство о том, чтобы его притязания не шли дальше островов. Блюхер /17/ .......... Интересные документы:
97. ВОЕННО-МОРСКОЙ АТТАШЕ В МОСКВЕ — Телеграмма 24 апреля 1941 г. № 34112/110 от 24 апреля Для военно-морского флота 1. Циркулирующие здесь слухи говорят о якобы существующей опасности германо-советской войны, чему способствуют сообщения проезжающих через Германию. 2. По сведениям советника итальянского посольства, британский посол называет 22 июня как дату начала войны. /160/ 3. Другие называют 20 мая. 4. Я пытаюсь противодействовать слухам, явно нелепым. Военно-морской атташе [Баумбах]
Высадка немецких войск в Финляндии 30 апреля 1941г. Таллин. (От соб. корр.) По полученным здесь достоверным сведениям, 26 апреля в финляндский порт Або (Турку) прибыло 4 германских транспортных парохода, с которых выгрузились немецкие войска в количестве около 12 тыс. человек с вооружением, танками, артиллерией и т.д. 28 апреля эти войска начали отправляться в Тампере. 98. ПОСОЛ ШУЛЕНБУРГ — В МИД ГЕРМАНИИ Донесение Москва. 2 мая 1941 г. Содержание: Слухи о германо-русском военном столкновении Секретно! Я и высшие чиновники моего посольства постоянно боремся со слухами о неминуемом немецко-русском военном конфликте, так как ясно, что эти слухи создают препятствия для продолжающегося мирного развития германо-советских отношений. Пожалуйста, имейте в виду, что попытки опровергнуть эти слухи здесь, в Москве, остаются неэффективными поневоле, если эти слухи беспрестанно поступают сюда из Германии и если каждый прибывающий в Москву или проезжающий через Москву не только привозит эти слухи, но может даже подтвердить их ссылкой на факты.(1) Шуленбург ============== 1 Текст документа цитируется по книге A.M. Некрича «1941, 22 июня», Москва, 1965, стр. 130. — Прим. сост. /161/ ...... 109. Посол Шуленбург в МИД Германии. Телеграмма. Москва, 22.06.1941 – 1.17 Срочно! № 1424 от 21.06.1941 г. Секретно! Молотов вызвал меня к себе этим вечером в 9.30. После того, как он упомянул о якобы повторяющихся нарушениях границы германскими самолетами и отметил, что Деканозов получил поэтому вопросу указание посетить Имперского Министра иностранных дел, Молотов заявил следующее: Есть указания на то, что германское правительство недовольно советским правительством. Даже циркулируют слухи, что близится война между Германией и Советским Союзом. Они основаны на том факте, что до сих пор со стороны Германии еще не было реакции на сообщение ТАСС от 13 июня; что оно даже не было опубликовано в Германии. Советское правительство не в состоянии понять причин недовольства Германии. Если причиной недовольства послужил Югославский вопрос, то он - Молотов - уверен, что своими предыдущими заявлениями он уже прояснил его, к тому же он не слишком актуален. Он [Молотов] был бы признателен, если бы я смог объяснить ему, что привело к настоящему положению дел в германо-советских отношениях. Я ответил, что не могу дать ответа на этот вопрос, поскольку я не располагаю относящейся к делу информации; я, однако, передам его в Берлин. Шуленбург /175/ (14/11/2010) [ На главную ] |