|
|
|
Журнал "Костер", 3, 1941
План боя Н. НИКИФОРОВ и Л. САВЕЛЬЕВ Воздушная разведка Представим себе, что нашим войскам дана задача - прорвать укрепленную полосу противника. Как будет протекать бой? С чего он начнется? Какие из наших бойцов первыми столкнутся с неприятелем? Первыми появятся над укреплениями неприятеля наши самолеты. Еще далеко, очень далеко, маскируясь по обочинам дорог, движется наша пехота, с нею вместе артиллерия и танки. Еще даже те наши бойцы, которые едут на автомобилях, не добрались до главной оборонительной полосы врага, а уже наши самолеты несутся над неприятельскими позициями, распластав свои серебристые крылья. Напрасно злобствует зенитная артиллерия врага: искусно маневрируя, наши летчики все же выдерживают взятый курс. Враг посылает им навстречу свои истребители, но их встречают в воздухе наши истребители. Самолеты идут все тем же курсом и фотографируют с воздуха неприятельские позиции. Как только самолеты возвратятся на свои аэродромы, сейчас же кассеты с пленкой отправляют на автомобиле в походную фотолабораторию. Там их быстро проявляют, делают отпечатки. Аэроснимки совсем не похожи на обычные фотографии. Тот, кто не имеет навыка в чтении таких снимков, ничего в них не понял бы. Фотограмметристы начинают тщательно изучать аэроснимки, разглядывают их в лупы и стереоскопы. Но даже и фотограмметристам не легко разобраться в снимках, расшифровать их: ведь позиция неприятеля отлично замаскирована. Холмы, долины, перелески, все это можно найти на снимках. А вот следов неприятеля на снимке как будто совсем нет! И все же, по мельчайшим признакам опытные фотограмметристы разгадывают в конце концов маскировку, разыскивают на снимке укрепление за укреплением и переносят их на карту. Карту передают в литографию, там ее печатают в тысячах экземпляров. И вот эти еще пахнущие свежей краской карты присылают в штабы наших войск. Штабные командиры склоняются над картами, производят свои расчеты и вычисления. Они выискивают слабые места в неприятельской позиции. Своим опытным глазом определяют они, чего еще нехватает на карте, что надо уточнить новыми разведками. Через заграждения и препятствия А в это самое время передовые наши части уже вступили в полосу неприятельских заграждений. Их ждут здесь мины, завалы, засеки. Дороги тут перекопаны рвами, изрыты воронками. Противотанковые рвы преграждают путь танкам. И из-за всех этих препятствий стреляют неприятельские пулеметчики, артиллеристы, снайперы. Их задача: измотать наши войска, обессилить нас еще до того, как мы подойдем к главной оборонительной позиции врага. Полоса заграждений малолюдна: ее обороняют небольшие неприятельские отряды. Действуют они хитро и лукаво: в настоящий бой с нами не вступают, а все время тревожат и, так сказать, задирают нас. Заметив, что нашим бойцам пришлось остановиться перед каким-либо препятствием, враг тотчас же открывает из засады огонь и старается нанести нам потери. Но стоит нам только двинуться дальше, как неприятель ускользает, пользуясь тем, что ему известны здесь все тропки и лазейки. Он исчезает мгновенно, как будто его здесь и не было, и внезапно появляется вновь в ином месте. Надо двигаться осторожно, ощупью и то и дело вступать в стычки с врагом. На военном языке полоса заграждений называется предпольем. Тянется она в глубину километров на 10 — 15, иногда еще больше. Преодолеть эту полосу не легко. Шаг за шагом, в непрерывных стычках с врагом, продираются наши бойцы вперед. Они стараются уничтожить препятствия на своем пути, а если времени для этого нехватаст, — обойти их. Особенно много работы выпадает в это время на долю саперов. Это они отыскивают и обезвреживают мины, очищают дороги от завалов, чинят и восстанавливают взорванные врагом мосты. Неприятельские войска, охраняющие подступы, сравнительно немногочисленны: свои главные силы враг бережет для решительного боя. Но неприятельское охранение сильно тем, что его в любую минуту готовы поддержать своим огнем артиллеристы и пулеметчики главной полосы укреплений: ведь они скрываются недалеко: всего в нескольких километрах. Любым способом неприятель старается нас задержать тут. Он не хочет подпустить нас к своим главным укреплениям. Нашим войскам дается двойная задача: не только захватить подступы, а еще и взять при этом побольше пленных. Это очень важно: тогда мы узнаем, какие именно неприятельские части находятся перед нами, разгадаем силы врага. Разгорается бой. Наши бойцы стараются окружить неприятеля, отрезать ему дорогу для отступления. Конечно, неприятель предвидел такую возможность и заранее принял свои меры: те пути, по которым нам удобно наступать, взяты им под обстрел. Пользуясь этим, неприятельские части стараются в последний момент ускользнуть от нашей атаки и отойти на свою главную оборонительную позицию. Начинается состязание в военной хитрости: кто окажется искуснее, кто кого перехитрит. Если враг во-время угадает наши маневры, его артиллеристы, пулеметчики и минометчики создадут внезапно на нашем пути сплошной ряд разрывов — «огневую стену». Нам поневоле придется задержаться, пехоте противника, охраняющей подступы, удастся ускользнуть. Если же наши командиры догадаются, чего ждет от них неприятель, и перехитрят его, выбрав для наступления какое-то иное, непредвиденное направление, тогда мы успеем окружить неприятельские части: они уже не сумеют отступить и попадут к нам в плен. /59/ Разведка боем После короткого, но упорного боя. неприятельское охранение сбито. Передовые части наших войск - авангарды - продвигаются теперь к главной оборонительной полосе неприятеля. Разведать ее во всех мельчайших подробностях. дополнить, уточнить то, что дала фоторазведка, – такова теперь задача всех войск. Теперь надо глядеть во все глаза. Ведь кое-что из того, что дала фоторазведка, уже могло измениться: противник за это время мог построить новые укрепления: некоторые укрепления, запечатлевшиеся на снимке, могут на деле оказаться ложными, нарочно рассчитанными на обман, на то. чтобы ввести нас в заблуждение. Наконец, противник мог просто подтянуть новые силы, пока наши войска преодолевали полосу заграждений. Все это надо теперь высмотреть. Но неприятель меньше всего хочет показывать нам то, что у него припасено для отражения наших атак: его оборонительная полоса безжизненна, она кажется пустой. Как же узнать, что таится тут, чем встретит нас враг в бою? Для этого надо поскорее начать бой. Да, только одним способом можно заставить это поле ожить: надо завязать бой, поставить противника перед угрозой прорыва его оборонительной полосы. Тогда ему волей-неволей придется привести в действие свои боевые средства. И вот наши авангарды, продолжая наступление, начинают атаковать неприятеля. Все роды наших войск спешно готовятся к этому моменту, когда неприятель покажет в бою свою оборону. Артиллеристы занимают наблюдательные пункты, внимательно разглядывают в свои стереотрубы и бинокли каждый бугорок, каждый кустик. Звукометристы расставляют по всему фронту чемоданы своих звукоприемников, связывают их густой сетью проводов с регистрирующим прибором: по звуку выстрелов неприятельских батарей они определяют, где скрываются эти батареи. Саперы готовят свои миноискатели; они ползут вперед — разведать, какие заграждения приготовил неприятель, где его минные поля. Командиры-танкисты стараются заметить, откуда будут стрелять по нашим танкам орудия врага. Пехотные командиры в свою очередь занимают наблюдательные пункты. Вылетают и самолеты: летчики увидят сверху то, чего не увидеть с земли. Все готово, все нацелено. Сигнал. Наши батареи начинают обстреливать неприятельскую полосу. Наша пехота и танки начинают наступать. Им поставлена задача: ворваться в заранее намеченные выступы неприятельской позиции. Конечно, надо постараться удержать за собой захваченную землю. Но суть все же не в этом. В крайнем случае, если на каком-либо участке сил у нас не хватит, можно будет отойти обратно. Нам нужно одно: чтобы неприятель, отражая атаку нашего авангарда, показал свои огневые точки, свои батареи ... Наши танки бросаются в атаку, за ними — пехота. И сотнями, тысячами глаз — глазами своих командиров и разведчиков — смотрят в этот момент наши войска на неприятельскую позицию. Вон блеснул огонек — это противотанковая пушка врага открыла огонь по нашим танкам. На карту ее! Вот с той высотки, а вот и с опушки леса появились легкие бледные дымки: это пулеметы. Сейчас же зарисовать и их на разведывательную схему! Затрещали разрывы неприятельских снарядов. Надо поскорее определить, сколько орудий стреляет, какого они калибра. Опытный командир узнает это по свисту летящего снаряда, по грохоту его разрыва; а если не удастся распознать на слух, то можно послать разведчиков - пусть они подберут осколки снарядов, обмерят воронки от их разрывов, звукометристы ловят своими приборами батарею за батареей. Летчики наносят на карту все. что они заметят, спешат сфотографировать снова самые важные участки неприятельской позиции. Наши разводчики и танкисты ищут прохода среди минных полей, стараются определить, где таится опасность и как избежать ее. Такой бой обычно продолжается немного времени, хотя сейчас против нас и действуют те части неприятеля, которые составляют его главные силы. Этот короткий, но трудный для нас кровопролитный бой можно назвать предварительным: он служит как бы репетицией будущего решительного боя. Командиры решают Предварительный бой завершен. И тут-то начинается сразу же самая напряженная работа командиров и их штабов: ведь за это время удалось добыть массу новых сведений о противнике. Но все эти сведения отрывочны: там —окоп, там — пушка, здесь — пулемет, тут — минное поле. А как все это связано между собой? По какому плану построены неприятелем укрепления? Насколько прочны они? Как расположены силы противника? В самый короткий срок, пока неприятель не успел перестроиться или подтянуть подкрепления, надо рассортировать все добытые в бою сведения, сопоставить их друг с другом, свести воедино. Записи звукометрических станций аэрофотоснимки, наблюдения стрелков, артиллеристов, танкистов, летчиков, саперов — все это сотнями потоков устремляется в штаб, здесь проверяется и накосится на карту. Но сколько бы сведений ни накопилось, все равно, многое остается еще неизвестным. Да и полученные сведения можно толковать по-разному. Вот тут-то и зависит все от опыта, догадливости, таланта командиров. Как ученый по нескольким найденным в земле костям восстанавливает строение и вид животного, которому принадлежали эти кости, с такой точностью, как будто он видел его собственными глазами, так и штабные командиры по отрывочным и разнородным сведениям восстанавливают картину расположения неприятельских сил. Командующий созывает своих помощников. Он выслушивает начальников артиллерии и бронетанковых войск, и войск связи, и инженерных частей: ведь все эти войска будут участвовать в предстоящем бою. И, конечно, прежде чем вынести решение, надо подсчитать и взвесить силы каждого рода наших войск, надо узнать, насколько обеспечены они боеприпасами и горючим, обдумать, какую задачу можно дать каждому из этих родов войск. Командующий выслушивает всех своих помощников. Но решает он сам, только он один. И как он сказал, так и будет. Огромную ответственность берет он на себя в эту минуту перед страной: ведь от того, что скажет он, зависят судьбы боя, жизнь тысяч и тысяч людей. Командующий говорит: я решил: главный удар врагу мы нанесем в таком-то направлении и такими-то силами; цель этого удара такова: на /60/ таком-то участке фронта мы будем наносить вспомогательные удары, а на таком-то обороняться; следует обратить особое внимание на такие-то и такие-то обстоятельства. Он коротко говорит о задачах каждого рода войск и о том, как им надо будет действовать в бою. Вот и все. Бой еще не начался. но мысль, движущая им. то зерно, из которого он вырастает уже есть. Замысел боя родился. Однако замысел - это еще не план. Прежде чем приступить к бою, надо разработать его план. План боя Что случилось бы, если бы не было плана боя? Могло бы получиться, например, так. Артиллеристы ослабят своим огнем врага, разрушат его укрепления. Теперь самая пора итти пехоте в атаку, а пехота еще не готова к этому. И вся работа артиллеристов пропала даром: противник получил передышку и успел оправиться. Или иначе: артиллеристы разрушили на каком-то участке укрепления неприятеля, подбили его пулеметы и орудия. Сюда бы и броситься сейчас пехоте. А пехота, оказывается, начала наступать совсем в другом месте, натыкается там на нерасстроенную, целехонькую оборону противника, несет огромные потери и, в конце концов, терпит неудачу. Или еще хуже: артиллеристы опоздали перенести огонь и бьют собственную пехоту; танки пошли в атаку слишком рано и вынуждены возвратиться назад; самолеты сбросили свои бомбы не там, где нужно, и в решительный момент бомб у них уже нет, они ничем не могут помочь своим войскам. Словом, все роды войск действуют несогласованно, вразброд и из-за этого только мешают друг другу. Вот для того, чтобы всего этого не произошло, и составляют план боя, записывают: кому, когда, где и как надо действовать, чтобы общими силами и с наименьшими потерями добиться победы над врагом. Для того чтобы составить этот план, надо произвести много очень сложных расчетов. Надо точно оценить силы противника и собственные силы. Надо помнить об особенностях разных родов войск: пехота, например, может передвигаться по полю боя с такой-то скоростью, танки — с такой, а артиллерия - с иной. Если не учтешь этого, получится путаница. Надо помнить о всех требованиях пехотных командиров, и танковых, и артиллерийских, и всех иных. Пехотинец, например, требует, чтобы еще до атаки были проделаны там-то и там-то проходы в колючей проволоке противника. Надо включить это в план боевой работы артиллерии. А танкистам нужно, чтобы вовремя была приготовлена переправа через реку и построена гать через болото. Надо внести и это в план боевой работы саперов. А саперы говорят пусть артиллеристы обстреляют опушку леса, иначе враг не даст саперам работать. Артиллеристы в свою очередь предупреждают: чтобы они могли выполнить требование саперов, те должны сначала построить такую-то дорогу; кроме того, пусть пехота захватит поскорее вот этот холм, на нем артиллеристы устроят свой наблюдательный пункт. Словом, одно цепляется за другое, и сведений, заявок, требований набирается столько, что командующему, если бы он этим занялся, не хватило бы времени даже все их прочесть. Тут-то и выручает штаб: у всякой армии, у каждого корпуса, каждой дивизии, каждого полка есть свой особый штаб. Один из штабных командиров отвечает за все передвижения и действия войск в бою. Другой руководит разведкой. Третий следит за связью. Четвертый отвечает за подвоз боеприпасов. Кроме того, в штаб входят начальники разных родов войск. Объединяет всю работу штаба его начальник, ближайший помощник командующего. Так в штабе составляется план предстоящего боя. "Маленькая историческая библиотека" Полковник М. ЛЮШКОВСКИЙ Наш народ в прошлом не раз сражался за родину и бил врагов не только на своей, но и на вражеской земле. Русские знамена развевались в Париже и Берлине. на Альпах и Балканах. Множество примеров героической борьбы русского народа сохранила для нас история. Наши предки. новгородские «худые мужики-вечники», как их называли бояре, в 1240 году, во главе с Александром Ярославовичам, разбили на Неве шведских рыцарей. «Сей великий князь бе побеждая везде, а не победим ни Кем же», писал новгородский летописец. Атака была такой стремительной, что шведы «не успели препоясати чресла свои мечом». Сам Александр пробился к вражескому полководцу Биргеру «и возложиша на его лице печать» своим мечом. Шведы бежали и боялись нападать на русских почти 400 лет. В 1242 году на Чудском озере ливонские рыцари-крестоносцы, желая захватить русскую землю, схватились в жестоком бою с войсками Александра Невского. Построившись клином, рыцари ударили в центр русских войск. «Немцы прошибошася свиньего, и бысть ту сеча велика и зла немцам... труск от копий ломле-ния и звук от мечного сечения... и не бе видети леду, покрыло бо есть все кровию». Но фланги (крылья) боевого порядка русских охватили рыцарей с боков, а сам Александр ударил /61/
Г. Караев и Л. Успенский ПЕРЕЛОМ Восемь месяцев назад, в июне—июле 1940 года германской армии удалось достигнуть цели, которая ускользнула от нее в войну 1914—1918 гг. Тяжелым ударом она прорвала расположение союзников, отрезала английский экспедиционный корпус от основных сил Франции, сбросила его в море у города Дюнкерка, а затем, изменив направление своих атак, ни на миг не замедляя движения, как бы «содрала» весь французский северный фронт вплоть до самого морского прибрежья. Между Парижем и Лондоном был вбит гигантский клин. Над Францией нависла угроза окончательного разгрома. Англия впервые за последние сто лет увидела неприятельских солдат на берегах пролива Па-де-Кале. В эти дни тысячи людей во всем мире задали друг другу один вопрос: что теперь предпримет Германия? Куда она бросит теперь свои главные силы? Многие считали, что немцы тотчас же всей тяжестью обрушатся на своего основного врага, Англию, выставив против полуразбитой Франции только «заслон», сравнительно небольшую армию. Германия должна, — говорили они, — не теряя ни минуты, «на плечах» у отступающих из Дюнкерка британских частей переправиться через канал и ворваться в Англию. Вряд ли когда-нибудь потом повторится столь же благоприятный момент для этого. Английская армия пока еще очень мала. Кроме того, она только что испытала два поражения — в Норвегии и во Фландрии. Авиация Англии не может равняться с огромным воздушным флотом ее противника. Еще один сильный толчок — и британская империя содрогнется до основания. А если она будет разбита, — задача Германии решена: Франция так же мало способна сражаться одна, как шахматная пешка в одиночестве бороться против основных фигур нападающего! Так думали многие. Но события разыгрались не так. Германия предпочла сначала добить Францию. И этим Англии было дано время оправиться, прийти в себя, собраться с силами. Почему так случилось? Пока об этом можно только гадать. Может быть, у немецкого командования не оказалось под рукой в тот момент достаточного количе- ============ /49/
Больше половины Франции заняли германские войска. ства мелких судов для переброски через канал крупного десанта. Может быть, операции у Дюнкерка показали ему, что английский флот слишком силен, чтобы рискнуть на борьбу с ним. Может быть, наконец, что армия, только что с боем прошедшая две-три сотни километров, нуждалась в отдыхе, а ее машины — в ремонте, прежде чем приступить к решению новой задачи? Так или иначе, германская армия повернула на юг, и, несколько недель спустя, Франция подверглась невиданному в истории народов разгрому. Даже страшная катастрофа 1871 года бледнеет перед тем, что случилось сейчас. Тогда,, во время франко-прусской войны, за полгода в плен сдались двести-триста тысяч французов, противник занял немного более одной трети страны. Теперь же меньше чем за месяц число пленных выросло почти до двух миллионов. Немецкие войска заняли более половины Франции (см. карту). Италия заняла пятидесятикилометровую полосу французской территории вдоль своей границы. Германская армия дошла по берегу моря почти до границы Испании. В двадцатых числах июня во главе Франции стал маршал Петэн. Петэн, который в 1916 году у Вердена отразил натиск немцев, теперь подписал условия перемирия. Франция сдалась. С этого дня англо-франко-германо-итальянская война превратилась в англо-германо-итальянскую. Весь ход войны, все планы ее теперь резко изменились. Прежде всего появилась одна удивительная особенность, отличающая нынешнюю войну от войны 1914 –1918 гг. Тогда больше воевали континентальные, "сухопутные" страны, и война шла ни материке. Фронты перерезали Европу поперек, тянулись от гор до моря или между двумя морями, как неподвижные стены. Теперь же началась борьба между океанской державой, не имеющей армии на европейском материке, и сухопутной страной, довольно слабой на море. И "фронт" этой борьбы вытянулся извилистой длинной линией вдоль берегов порей — от холодного Нордкапа в Норвегии до накаленных пустыней Египта (см. карту на стр. 52). В 1914—1918 гг. днем и ночью на позициях гремела канонада, трещали винтовки в пулеметы, за одни сутки погибали тысячи солдат. Только у одного Вердена в 1916 году ежедневно погибало более пяти тысяч человек. Теперь же многомиллионные армии оказались «безработными». Ни атак, ни перестрелок. Маневренный период кончился так же внезапно, как и начался. Но значит ли это, что война стала менее напряженной? Нет. Сейчас она стала столь разрушительной, какой не бывала еще никогда за всю историю войн. Удары, повисшие в воздухе После выхода из войны Франции, на фронтах воцарилась временная передышка. Почему это случилось? Германии надо было наладить движение по оккупированной территории, перестроить армии для новых битв. Англия же, воспользовавшись тем, что занесенный над нею кулак на неопределенное время повис в воздухе, начала энергично готовиться к обороне своих островов. Так прошел целый месяц. Германия за это время перегруппировала свои силы, оборудовала захваченные гавани под базы для подводных лодок и десантных судов. На побережье Па-де-Кале, в сорока километрах от английских берегов, она установила дальнобойные орудия для стрельбы через пролив... Для Англии этот месяц тоже не прошел зря. Она срочно до небывалых размеров увеличила свою сухопутную армию. В войну 1914—1918 гг. Англия мобилизовала немногим более одного миллиона солдат, теперь же — около четырех миллионов. Множество солдат было переброшено из колоний. По берегам страны выросли полосы сильных укреплений для защиты от возможных десантов. На /50/
сного увеличилась продукция заводов, делающих снаряжение для армии, при этом, так как многие английские фабрики и заводы оказались доступными для нападения авиации противника, решено было большую часть вооружения производить за морем – в Канаде Австралии, Индии. Все это были необходимые меры. Но еще больше усилий потратило английское правительство для того, чтобы подыскать себе союзников. И это ему удалось. Огромная заокеанская страна, Соединенные Штаты Америки, слишком тесно связана с Англией, чтобы она могла равнодушно смотреть на гибель Британской империи Дело, конечно, не в том, что американцы любят англичан больше, чем немцев. Нег. Американские финансисты больше заинтересованы в английской торговле; больше боятся немецкого соперничества, чем английского. "Сердца американцев находятся там, где находятся их деньги ..." — так сказал однажды один из министров США. Вот почему уже летом 1940 года Америка объявила себя "невоюющим союзником Англии". США превратились в огромный арсенал Англии, в ее далекий, недоступный пока никаким десантам врага тыл. Однако Америка не во всем смогла заменить выбывшего из строя союзника — Францию. Особенно печальными оказались для Англии некоторые последствия французской капитуляции в Африке. Огромные африканские колонии Франции ускользали из-под английского влияния, можно было опасаться, что значительная часть французского флота, находящегося там, окажется в руках немцев. Поэтому англичане поступили со своим вчерашним другом так, как вообще поступают с друзьями в капиталистическом мире, лишь только возникает спор о выгодах. Часть французских судов они внезапно расстреляли, другую часть просто захватили, а в колониях (там, где это им удалось) признали власть одного из французских генералов-эмигрантов де-Голля. Впрочем, как мы увидим дальше, эти действия англичан имели еще и другой смысл. В конце концов довольно скоро стало ясно, что война затягивается. Эта война много месяцев стояла позиционным болотом за линиями Мажино и Зигфрида, как за огромными плотинами. Потом внезапно хлынул бурный водопад маневров, сражений, боев. Казалось — он-то сметет все на своем пути, и скоро война придет к концу. Но столь же неожиданно этот маневренный водопад снова застыл, утихомирился, растекаясь тихим озером. И более того: сухопутная война на материке Европы стала вообще невозможной. Дуэль в небе Не могли воюющие страны искать решения своих споров и на поверхности моря: неравенство сил тут было слишком велико, слабейший германские флот не мог рисковать. Значит, атакующему на было перенести борьбу туда, где он был особенно силен: в воздух и под воду. Германии так и поступила. Для начала воздушной войны она выбрала особенный день – 8 августа 1940 года. Чем же примечательный этот день? Двадцать два года назад, 8 августа 1918 года, рано утром 420 английских танков, обрушившись на германские линии возле Амьена, смяли оборону немцев, посеяли панику в тылу и положили начало окончательному поражению Германии. Теперь, двадцать дна года спустя, в то же число сотни немецких бомбардировщиков появились в небе над Лондоном. На красно-кирпичном море лондонских домов легли тысячи бомб. Город охватило пламя. Впервые в истории целые кварталы английской столицы были охвачены огнем, рушились. Сотни людей были убиты. Сотни ранены. За этим страшным началом последовал ряд новых яростных бомбардировок. Главной целью их продолжал оставаться Лондон. Многие недоумевали: ведь в предыдущих боях — в Польше, во Франции, в Бельгии — германская авиация била не столько по столицам, сколько по аэродромам, железным дорогам, промышленным центрам врага. Почему же сейчас главной целью стала английская столица? Объяснение этому следует, надо думать, искать в том, что немцы прекрасно учли, что значит Лондон для англичан. Это — символ английской мощи, символ единства гигантской империи. Лондона англичане не могли не защищать всеми возможными средствами. Атакуя Лондон, германское командование хотело сделать четыре дела: во-первых, создать величайшую панику, во-вторых, убить решимость и военный задор в англичанах, в-третьих, разрушить сосредоточенные здесь важные предприятия и, наконец, в непрерывных боях «перемолоть» над крышами города-гиганта английскую авиацию. С такой же целью германский генеральный штаб в 1916 году девять месяцев подряд атаковал древний французский город Верден. Но, надо сказать, и тогда, и сейчас эти попытки не привели к удаче. Скоро выяснилось, что при слишком крупных и яростных налетах атакующий флот теряет больше, чем обороняющийся, «перемалывается» скорее своего противника. Тогда, в сентябре-октябре, немцы рез- /51/
ко изменили прием воины в воздухе. Они стали действовать меньшими группами самолетов и в то же время начали, кроме Лондона, бомбить поочередно и другие крупные промышленные города и порты Англии. Море огня охватило Ковентри. Бирмингем. Плимут, Саутгемптон. Однако вое эти действия, по-видимому. уже запоздали. За это время Англия сумела приспособиться к тяготам воздушной воины. Непрерывные бомбардировки. конечно, принесли ей огромный вред. Но принудить ее к сдаче, сломить ее сопротивление немцам не удалось. Более того, английская авиация не перестала отвечать на удар ударом. Только способы борьбы, применяемые ею. резко отличаются от германских. Англия с самого начала не производила массовых дневных налетов; сравнительно редко посылала она свои самолеты на Берлин. Вместо этого ее авиация в течение многих месяцев подвергала и подвергает постоянным и частым бомбардировкам одни и те же объекты противника: порты, верфи, склады бензина и нефти, железнодорожные узлы и электростанции. (1) Многие из этих пунктов, разбросанных на огромном пространстве от Шербурга во Франции до бывших чешских городов и от Тронтьема в Норвегии до Неаполя, видели над собою английские самолеты по десять-двадцлть-тридцать раз. Взгляните на эту карту и вы увидите, какая огромная территория охвачена сейчас действиями воздушных флотов. Германия, Англия и Италия умалчивают о разрушениях, которые произведены вражеской авиацией в их тылу, также как и о потерях своего воздушного флота. Сведения, которые они публикуют, очень противоречивы. Но с каждым днем становится все более ясным, что одна авиация без помощи наземных сил решить исход войны не сможет. ===== /52/
Под водой и на воде Можно думать, значит, что первая попытка сломить сопротивление Англии разгромом с воздуха немцам не удалась. Вот почему Германия, на ряду с воздушной войной, все больше ставит перед собою бить Англию на море. Правда, немецкий линейный флот (мы уже об этом говорили выше) даже вместе с итальянским слишком слаб, чтобы вести морскую войну с Англией. Но он может задаться другой целью – например, попытаться прекратить снабжение английских островов, перерезать морские пути, по которым непрерывны потоком американский «невоюющий союзник» и британские колонии шлют Англии оружие и снаряжение. Для этого очень пригодны подводные лодки, а их у Германии достаточно. Большую пользу могут принести здесь и рейдеры, действующие по примеру «Эмдена» (1) и других каперов во время войны 1914—1918 гг. Все это пущено в ход в настоящее время. Потери Англии на море за этот год стали довольно значительными. По сообщению самих англичан, они теряли в среднем: В июле 1940 г. . . . . . 81000 тонн в неделю После нового года потери эти несколько уменьшились (по словам англичан). За неделю 6—13 января, например, погибло всего девять судов вместимостью 30266 тонн. Но даже средняя цифра в 65000 тонн является довольно страшной. 65000 тонн в неделю, это 260000 в месяц, 3000000 тонн в год! А ведь в 1917 году потери, выросшие до 550000 тони в месяц, едва не привели Англию к гибели! Понятно, что англичанам приходится предпринимать спешные меры, чтобы отвести от себя такую угрозу. Они помнят опыт прошлой войны. Они, в ответ на немецкие атаки, стараются улучшить «систему конвоев», при которой караваны торговых судов сопровождаются надежной охраной. Они усиленно строят десятки новых кораблей, покупают целые эскадры «купцов» в Америке и в то же время продолжают бить с воздуха по стоянкам и базам немецких подводных лодок, раскиданным вдоль всей линии норвежско-датско-германско-голландско-бельгийско-французского берега. Неизвестно, кто победит в этой войне, но ясно, что и на море борьба предстоит долгая. Эта затяжка войны приводит кое-кого к мысли, что жестокая война без Франции вдруг "укротилась". За последние восемь месяцев ничего не слышно больше относительно десятков тысяч убитых, сотен тысяч раненых, миллионных армии пленных, а ведь обо всем этом говорили непрерывно во время войны 1914 – 1918 гг. На всем пространстве Западной Европы не происходит никаких наемных боев. Не значит ли это, что война ведется "более гуманно, человечно"? Нет. Война становится все более свирепой с каждым днем Огромные богатства, величайшие творения культуры, созданные трудом, потом и кровью народов, разрушаются, горят, тонут в море. По всей Европе слышны шаги страшных гостей: голода, нищеты, смерти. Болезни, вымирание, упадок духа грозят овладеть самыми богатыми народами. Десятки тысяч мирных граждан, старики и дети гибнут от бомб. В одной Англии, по словам Черчилля, уже в январе насчитывалось 60 000 убитых и раненых. Трижды разрушительной выглядит эта война без фронта, война без тыла, война, где нет безопасных мест и надежных убежищ. Удивительно ли после этого, что воюющие стороны начинают снова, как и в начале войны, искать флангов противника для того, чтобы нанести ему как можно скорее решающий удар. Они хотели бы не только перебрасы-
==== /53/ вагься через морские преграды бомбами, не только душить врага блокадой, но и встретиться с ним в открытом бою на твердой земле. Опять на поиски флангов Франция была тем полем, на котором противники мерялись силами. В 1940 году, после того, как она вышла из войны, стало необходимым найти новый сухопутный театр военных действий. Как мы уже писали в № 1 "Костра", очень удобным полем для борьбы может явиться Африка. Борьба за Африку и есть один на видов борьбы за открытый фланг пробника. Не надо путать при этом двух вещей. Одно дело — боевые операции военных сил, которые уже находятся на Черном материке. Это — не более, как война в колониях: она может продолжаться с переменным успехом, но кончится всегда победой той стороны, которая владычествует на море. Мы это и видим на примере сражении в Ливии и Судане. Совсем иное дело — стремление Германии и Италии вырвать эти дороги из рук Англии, проникнуть в Африку большими силами, добиться с ней постоянного и беспрепятственного сообщения. Иное дело, в то же время, — усилия Англии опередить своих противников на этом пути, помешать им в осуществлении этой задачи. Это еще не настоящая война в Африке. Это — борьба за возможность начать такую войну всерьез. Именно с этой целью Англия подчинила своему влиянию Грецию, намереваясь сделать из нее трудно преодолимое препятствие для движения Италии на юг. Именно поэтому, с другой стороны, Италия должна была начать свою сильно затянувшуюся Албанскую кампанию: ей надо было непременно проложить дорогу через новый, поставленный на ее пути барьер. С этой целью – испытать фланг врага – Англия бросает ставшего во главе недовольных заключением с Германией перемирия французов генерала де-Голля то на северо-африканский порт Даккар, то во французскую Экваториальную Африку, помня, что колонии Франции находятся совсем рядом с итальянскими, Этим же объясняется и переброска германских авиационных корпусов в Италию, яростные германские атаки на английский средиземноморский флот: ведь этот флот больше, чем что-либо другое, мешает Германии и Италии ударить по английским владениям на юге. Вот почему, начиная с выхода Франции из войны, что ни день, то все заметнее война начинает расползаться, охватывая все новые территории. Пламя войны бушует все сильнее и сильнее. Оно разгорелось на Балканском полуострове. Языки пожара лижут Тихий океан. Все сильнее накаляется и Дальний и Ближний восток. Предстоят новые жестокие бои. В этих грядущих боях Германия и Италия, надо думать, приложат все усилия, чтобы добиться конца войны как можно скорее. Англия же и Соединенные Штаты Америки постараются сделать все, чтобы отсрочить решающие события на год или даже на два, — до того времени, когда они выполнят начатый только после объявления войны обширный план своего военного строительства и вооружения. /54/
(13/03/2013) [ На главную ] |
