|
|
|
[ На главную ]
к.и.н. А.Исаев про 1941, часть 1
Алексей Исаев. 22 июня: Мифы и реальность День ТВ – Мы продолжаем цикл передач о мифах Второй мировой войны и сегодня темой нашего разговора будет миф о трусости и бездарном управлении в начале войны. Когда говорили о начале войны в конце 80-х и в 90-х годах, то очень часто звучали резкие эпитеты о бездарности, о бегстве, о чудовищной не имевшей аналогов в истории катастрофе, о повальной сдаче в плен, об отсутствии организованного сопротивления. Однако при ближайшем рассмотрении ситуация оказывается совсем иной. Дело в том, что говорившие о каких-то событиях начала войны зачастую не опирались на какие-либо документальные доказательства своих слов. Характерным примером здесь является тезис о трусости и бегстве из Кремля руководителя страны – Иосифа Сталина. Когда говорили об этом факте (когда Сталин, можно сказать, неделю прятался на ближней даче) никто не называл никаких свидетельств в пользу этого кроме достаточно мутных оговорок в мемуарах и (может быть) слов Хрущева. Однако в 90-е годы ситуация принципиально изменилась и на суд публики стали появляться все новые и новые документы самого разного уровня – от низового (тактического) до самого высокого. И одним из таких документов стал "Журнал посещений Сталина" в его кремлевском кабинете, в котором вполне четко обозначалось, что в первую неделю войны Иосиф Виссарионович интенсивно работал, постоянно принимал и военных, и политических, и промышленных лидеров Советского Союза. Иной раз по многу часов шли заседания, обсуждения насущных вопросов и пожалуй единственным пробелом в этом дневнике посещений (журнале посещений Сталина) является 28-ое число (это день падения Минска). При этом не существует объективных доказательств того, что Сталин вообще говоря в это день не работал. Содержание Журнала посещений говорит только о том, что в этот день Сталин не принимал людей в кремлевском кабинете. Однако он мог при этом посещать и Генштаб, он мог (наконец) находиться на Ближней даче и (вообще говоря) в любом другом месте, которое потребовала текущая обстановка и необходимость обсудить те или иные вопросы. Такие пропуски есть и в 1942-м году, и в 1943-м и в 1945-м. В них нет ничего выбивающегося из общей канвы "Журнала посещений Сталина". Поэтому когда говорят о трусости и бегстве Сталина, это абсолютная ерунда, не подтверждающаяся документами.
Однако, может быть "внизу": ниже, в звеньях фронта, армий, дивизий или даже полков царила неразбериха, хаос, повальное бегство и сдача в плен? Если обратиться к документальным данным, то выясняется, что все совсем не так. Во-первых, одним из распространенных мифов является тезис о том, что Красная Армия была встречена спящей в казармах и расстрелянной иной раз в этих казармах совершенно не предупрежденной о том, что требуется отражать угрозу вторжения противника. Однако, на самом деле уже вечером 21 июня угроза немецкого вторжения оценивалась как весьма вероятная. На самом деле первые контрмеры, первые оценки о том, что вероятность вторжения возрастает – относятся к середине июня и принимались меры по выдвижению войск ближе к границе, повышению боеготовности. А вечером 21 июня в войска отправилась телеграмма, которая была получена уже (естественно) ночью. Но (естественно) получатели были предупреждены о ней заранее, вызваны в штабы. В которой прямо говорилось, что возможно вторжение Германии и необходимо принимать целый ряд мер по приведению войск в повышенную готовность. Не все успели получить этот документ, но (например) в Брестской крепости (это на самом деле пример худшей ситуации на всем советско-германском фронте). В Брестской крепости и в расположенном рядом военном городке войска располагались довольно скученно. Это связано было с большими проблемами с казарменным фондом во вновь приобретенных западных областях (приобретенных в 1939 г. при смещении границы). Войска были вынуждены размещать в конюшнях, в монастырях, в тюрьме и даже в синагоге, когда многоэтажные нары ставились в помещениях, практически непригодных для того, чтобы в них размещались военные городки. В этом отношении Брестская крепость была скорее исключением в плане довольно комфортного расположения войск. Соответственно, отказ от этого размещения означал необходимость для полков, для подразделений двух советских дивизий, находившихся в районе Бреста отказаться от боевой учебы и заниматься строительством каких-либо казарм, бараков и (одним словом) заниматься в основном своим собственным обустройством. И к сожалению это сыграло роковую роль, когда уже в предрассветные часы 22 июня 1941 г. (когда до брестской крепости дошел приказ о выдвижении на позиции на границе) людей стали собирать во дворе крепости. И в этот момент началась артиллерийская подготовка. Разумеется, многие погибли. И действительно это стало трагедией. Но не следует думать, что то же самое происходило на всем протяжении границы. Как раз таки в большей части протяжении границы войска вполне успешно поднимались по тревоге и выходили на эту границу. Однако, главная проблема была в том, что требовалось для создания полноценной обороны (полноценной группировки, способной противостоять противнику) выдвижение войск как из глубины особых (военных) округов, так и из глубины страны: из Уральского округа, из Северо-Кавказского округа и запоздание (неверная оценка немецких планов) привели к тому, что Красная Армия располагалась тремя (показывает руками) оперативно несвязанными (т.е. неспособными помочь друг другу в конкретном сражении) эшелонами. Они были разделенным расстояниями от 100 до 300 км (каждый из этих трех эшелонов). Первый – у границы, второй (так называемые "глубинные корпуса") – в 100 – 300 км от границы. И (наконец) третий эшелон на рубеже Западной Двины и Днепра – каждый из них уступал немецкой армии вторжения, которая достаточно быстрыми темпами за счет лучшего развития железнодорожной сети с западной стороны границы была выдвинута и одной сплошной массой нанесла удар по советским войскам. Достаточно сказать, что в первый день войны ста немецким дивизиям противостояло всего около 40 советских. Результат этого столкновения был (мягко говоря) предсказуем. Тем более, что немцы на направлениях главных ударов создавали превосходство в силах более чем в 5 раз. Разумеется, при таком соотношении сил результат боев первого дня войны был именно таким, каким он был. И немцам удавалось прорвать оборону. Но при этом если рассматривать ситуацию именно на уровне документов (как советских, так и немецких), мы видим, что сопротивление неуклонно возрастало в течение дня. Дело в том, что после первоначального успеха (первых, даже можно сказать, сотен метров, пройденных по советский территории) немцы в целом ряде случаев утыкались в линию фортификационных сооружений на новой границе. Это были укрепленные районы на новой границе, строившиеся с 1940 года и на некоторых направлениях (например, под Владимиром-Волынским или под Сокалем на Украине) доведенные до высокой степени готовности. Тоже самое можно было сказать (например) об укреплениях на границе в районе Августова в Белоруссии (под Гродно). И вот на этих укреплениях (бетонных ДОТ-ах и полукапонирах с артиллерийским и пулеметным вооружением) немцы встретились с ожесточенным сопротивлением. Т.е. ни о каком паническом бегстве гарнизонов этих укреплений не было и речи. Можно сказать даже больше: в районе Владимира-Волынского уже в первые часы войны немецкий план подвергся серьезному испытанию. Немцы фактически были вынуждены менять план своих действий уже в первый день войны по итогам столкновений с советскими укреплениями, которые держались до последнего, несмотря на большой опыт немцев в сокрушении долговременной фортификации, который был приобретен (ими) как в Первую мировую войну, так и в 1940-м году на Западном фронте. Несмотря на весь этот опыт советская линия обороны вдоль границы (укрепрайоны) стали "крепким орешком" и под Владимиром-Волынским немцы уже вечером первого дня войны принимают решение, которое перетряхивает собственно состав ударных группировок, двигавшихся вдоль дороги на Луцк и вдоль дороги на Дубно. При этом это привело к хаосу в тылах, когда одна из немецких дивизий шла поперек движения (показывает руками) основной массы войск и создавала многочисленные пробки. И только вот это благоприятное соотношение сил, которое было у немцев в самом начале, когда ста их дивизиям противостояло всего 40 советских, не привело к еще более драматичным для них последствиям. Но тем не менее план был сломан уже в первые часы войны. То же самое под Сокалем, когда упорно сопротивляющиеся ДОТы заставили остановиться немецкие пехотные дивизии, не располагавшие поддержкой специальных инженерно-штурмовых подразделений. Они были вынуждены двигаться вдоль границы и помогать пехоте, не располагавшей нужной квалификацией, прорвать эти укрепления. Более того, эти ДОТы держались в течение нескольких дней. Немцы недооценивали мощь сооружений, которые были многоэтажными. Зачастую их гарнизоны уходили в нижние этажи и даже после подрыва и частичного разрушения и когда немцы заходили внутрь ДОТа и видели что "все" – он покинут (хотя на самом деле его защитники уходили в нижние этажи). Немцы уходят, двигаются дальше, но тут по колонне снабжения (которая выходит на дорогу у этого ДОТа) открывают огонь. Потому что опять же советские бойцы поднялись из нижних этажей, встали к амбразурам и вновь открыли огонь. И это повторялось на разных участках фронта несколько раз. И в конце-концов борьба за эти укрепления выразилась в несколько дней весьма напряженных боев, в том числе когда фронт уже ушел далеко вперед. (13:00) Еще одним средством борьбы для Красной Армии стали танки (механизированные корпуса, танковые дивизии, моторизованные дивизии). Часто говорят о том, что Красная Армия имела превосходство в числе танков. Да, действительно, это превосходство было, но оно не отменяло превосходство в числе участвующих в бою соединений. Число дивизий, которые столкнулись, соотношение это не могло изменить. Поэтому танки стали своего рода "железным щитом" страны в самые первые тяжелые недели войны и именно их активное противодействие агрессору заставляло немцев останавливаться, переходить к обороне и тем самым выигрывалось время на мобилизацию, развертывание, формирование новых соединений, и наконец, на эвакуацию промышленности на восток. И вот этот вот выигрыш времени в конце-концов подкосил немецкий план "Барбаросса". Кроме того, в этих боях с механизированными корпусами немецких (прежде всего) пехотных соединений (потому что основным противником механизированных корпусов (советских) была многочисленная немецкая пехота, которая шла как по следам своих танков, так и самостоятельно продвигалась вперед). Например, можно взять такой эпизод как бои на Львовском направлении. Дело в том, что здесь как и на других участках границы армии прикрытия были растянуты на широком фронте и смести их немецкой пехоте (с одной стороны) не составляло труда. С другой стороны серьезной проблемой для немецкой 17-й армии (которая шла на Львов) стали контрудары советских танков (в т.ч. сильнейшего 4-го механизированного корпуса) и если мы будем изучать немецкие документы (я потратил на это немало сил - на то, чтобы получить и изучить эти документы), мы увидим многочисленные свидетельства того, что немцы оценивали действующую против них силу (они, естественно, не знали ни кто ими командует этими танками, ни кому они принадлежат поначалу) как весьма адекватные. Это практически цитата. Когда говорилось о том, что вот эти постоянные контратаки советских танков сдерживают продвижение немецкой пехоты на Львов. Аналогичная ситуация имела место в Белоруссии, где против одного советского Западного фронта пришлось сразу две танковые группы (2-я Гудериана и 3-ья Гота). В этих условиях выжить Западному фронту было практически невозможно. Потому что аналога танковым группам (это 150 – 200 тыс. человек, посаженными на автомашины с танками, с моторизованной артиллерией, которые могут прорываться далеко в глубину). Аналога этого в Красной Армии не было. Механизированные корпуса – это были 30 тыс. человек, пусть даже 1000 танков – это ни в коем случае не эквивалент 100 тыс. человек, даже тем более 200-ам тыс. человек с той же 1000-ью танков. Так вот, под Гродно (в Белоруссии) контрударом советского 6-го мехкорпуса удалось предотвратить образование второго котла под Белостоком, когда немцы собирались, образовывая гигантские клещи, "котел" в районе Белостока-Минска, еще и рассечь (его) надвое и тем самым облегчить себе уничтожение войск советских 3-ей и 10-й армий. Так вот, вот этого пехотного кольца у немцев не получилось именно из-за контрударов 6-го механизированного корпуса. Но можно сказать, вершиной июня 1941 г. являются бои под городом Рассеняй, где советская 2-ая танковая дивизия (располагавшая, правды, 50-тью танками КВ (КВ-1 и КВ-2)) сумела отвлечь на себя две танковых, моторизованную и пехотную дивизии. Т.е. одна дивизия сражалась с четырьмя и она приковала к себе их на несколько дней, тем самым давая возможность своим стрелковым частям отойти дальше. Собственно отход вот этих стрелковых частей 8-й армии в Эстонию позднее предопределил довольно тяжелую для немцев борьбу за Прибалтику в июле-августе 1941 г. и недостаток сил на Лужском рубеже на дальних подступах к Ленинграду. Собственно, Лужский рубеж – это опять же пример высокой стойкости тех войск, которые были на него выдвинуты (в том числе ленинградских ополченцев). Поэтому те колонны пленных, которые мы видим в немецкой хронике – это те люди, которые действительно исчерпали возможности к сопротивлению. Если мы будем читать немецкие документы по крупнейшим окружениям 1941 г., мы увидим, что везде повторялась одна и та же картина. Всегда советские войска организованно пытались пробиться из окружения. Это было как под Зельвянкой в июне – начале июля 1941 г., когда был окружен Западный фронт. Тоже самое было под Оршицей, под Яготином в сентябре 1941 г., когда был окружен Юго-западный фронт. Точно также под Вязьмой в октябре 1941 г. пытались прорваться из окружения группы Ершакова и Лукина. И для немцев стоило немалых потерь их сдерживать. Т.е. всегда немцы сталкивались с организованным сопротивлением Красной Армии. Я даже могу сказать, что это сопротивление было непропорционально той численности, которая Красная Армия могла выставить. Вот эти три разорванных сотнями километров эшелона (показывает руками) – каждый из них не обладал не то что даже численным превосходством, был слабее немецких ударных группировок, когда немцы прорывались через каждую из этих линий. Они обладали банальным численным превосходством. Но тем не менее сопротивление им оказывалось непропорционально им численности. Например, в штабе первой танковой группы (немецкой) были проведены подсчеты потерь во французской кампании и в начале кампании на востоке. И потери в отношении к той численности войск, которая была использована (танковой группы) в той и другой кампании оказывались выше в Советском Союзе. За более короткий период времени. (20:08) Поэтому Красная Армия сопротивлялась даже выше тех возможностей, которые можно было указать теоретически. Это в общем-то не удивительно в том плане, что это была армия мирного времени. И зачастую она располагала теми техническими средствами, которые были утрачены и отсутствовали, например, в 1942 г. И упорное сопротивление под Киевом, упорное сопротивление в смоленском сражении, более того, активное противодействие немцам, привели к тому, что уже в июле "Барбаросса" была не тем планом, который можно было реализовать. Немцы были вынуждены менять стратегию "Барбароссы", разворачиваться в сторону флангов. И известный западный военный историк Дэвид Гланц даже назвал свою книгу о смоленском сражении: "Барбаросса сброшена с рельс". Т.е. именно под Смоленском активными противодействиями немецким подвижным соединениям Красная Армия закладывала почву для успеха зимы 1941-1942 годов, когда Красная Армия перешла в контрнаступление. И я не зря многократно говорю об активном противодействии немцам.
Дело в что, (например) во французской кампании немцы столкнулись с достаточно вялым и небыстрым противодействием французской армии. Вместо решительных контратак (когда они могли принести пользу), эти контратаки откладывались, французы пытались накопить силы, провести все методично, и контрудары запаздывали и заканчивались провалом. Наоборот, в кампании против Советского Союза немцы столкнулись с тем, что их контратакуют в тот момент, когда возникает угроза. И практически сразу. Т.е. пусть даже недостаточными силами, пусть даже при торопливой подготовке, но вот эти контрудары раз за разом снимали с немцев ту "стружку", которая привела к тому, что и силы немецких танковых войск (элиты 3-го Рейха) и силы пехотных дивизий к осени 1941 г. оказались сильно ослаблены. Это создало предпосылки для советского контрнаступления и собственно того, что немцы были отброшены от Москвы. (22:37) Одна из книг о начале войны еще в советский период была названа "Бессмертный подвиг". И изучение документов говорит о том, что это название было абсолютно верным. Может быть тогда (в 60-е, 70-е) в т.ч. из-за закрытости для историков немецких документов мы не знали о масштабах того подвига, который совершили наши отцы, деды и прадеды. Они сражались сверх своих возможностей и тем самым заслуживают уважение и почитание. И самое главное – памяти. (23:20) =========== Мы продолжаем цикл передач, посвященных мифам Второй мировой войны и Великой Отечественной войны. Наш сегодняшний выпуск посвящен мифу о так называемой "одной винтовке на троих". Действительно слова об "одной винтовке на троих" ("... десятерых", "... пятнадцатерых") и фраза: "- Оружие добудете в бою" является одним из расхожих мифов тех фраз, которые мы часто слышим, когда говорят о действиях (например) ополчения и даже регулярных войск Красной Армии. И даже не только в 1941 г., но и в 1942 г. Ходульный пример здесь – фильм "Враг у ворот", посвященный боям в Сталинграде, где высаживающиеся в Сталинграде для проведения контратаки советские войска высаживаются безоружными (блокбастер "Враг у ворот" Жан-Жака Анно (совместная продукция Германии-Англии-Ирландии), с большим понтом поданный на открытии 51-го МКФ в Берлине.) Бойцам предлагается добыть оружие у противника в ходе атаки людской волной. Я позволю себе остановиться именно на этом эпизоде, чтобы показать насколько чудовищный и нелепый миф мы имеем в данном случае. В случае со Сталинградом все началось с оговорки в мемуарах Чуйкова, где говорилось о некотором недостатке вооружения в высаживающейся (действительно переправившейся через Волгу) 13-й гвардейской стрелковой дивизии Родимцева, в которой так или иначе эту проблему пытались решать. Но это именно оговорка в мемуарах. Если мы обратимся к документам, в т.ч. донесении о боевом и численном составе дивизии Родимцева на разные даты, то мы увидим поразительную картину. Во-первых, дивизия имела винтовок вполне достаточно для вооружения передовых частей, подразделений. А перед тем, как отправить соединение на улицы Сталинграда, ее специально перевооружили на автоматическое оружие. Было понятно, что в городском бою более эффективными будут не винтовки, а (например) пистолеты-пулеметы. Или (например) ручные пулеметы. Поэтому бойцы перед тем, как их сажали на переправочные средства и отправляли в горящий город, сдавали винтовки, получали вместо них автоматы, соответствующее количество патронов и оказывались во всеоружии для городского боя. Точно так же дивизии подбросили из армейского резерва ручных пулеметов и противотанковых ружей. Одним словом, имело место наоборот забота командования об адекватном оружии для использования его в бою. Разумеется, не каждый боец 13-й гвардейской стрелковой дивизии имел винтовку. Дело в том, что всегда были люди, которые являлись (с одной стороны) частями обслуживания. Это связисты, кошевары, коноводы. Это иногда артиллерийским расчетам недоставало оружия. (26:47) Но в любом случае это не были те люди, которые непосредственно в боях, как нам так показывают в фильме "Враг у ворот". Артиллерия зачастую даже располагалась на другом берегу Волги. И столкновения с противником, и необходимость использования стрелкового оружия была весьма призрачной. Собственно, мы подходим к тому тезису, что на самом деле не каждому военнослужащему в составе той или иной дивизии или бригады жизненно необходима винтовка для того, чтобы участвовать в боевых действиях. Дело в том, что лишь примерно половина личного состава даже стрелковых дивизий (несколько большее значение для бригад) участвуют в бою с оружием с винтовкой, с пулеметом в руках. Немалая часть тех людей, которые в военной форме входят в организационную структуру стрелковой дивизии, они выполняют другие задачи. Они водят автомобили, они являются расчетами тяжелого оружия (артиллерии). Наконец, это коноводы, наконец, это тыловики, связисты. Часть из них получала, например, револьверы. Понятно, что возможность столкновения в бою с противником, она мала. Действительно, если уж дело доходило до разгрома тыловых колонн, значит дела совсем плохи. И в связи с этим для Красной Армии на самом деле не составляло большой проблемы вооружать адекватно боевым действиям передовые подразделения, которые реально и действительно ведут бой стрелковым оружием. Дело в том, что в отличие, например, от Германии, в Советском Союзе оставались немалые запасы вооружений еще с царских времен. У немцев ситуация была более сложной в связи с тем, что по Версальскому договору Германии оставили всего оружия на 100 тыс. человек. И естественно, возможность восполнения запасов и вышедшего из строя вооружения оставалась малым процентом. т.е. на стотысячный рейхсвер полагался лишь небольшой запас винтовок для того, чтобы восполнять вышедшее из строя вооружение и поэтому как раз таки не советские, а немецкие дивизии в конце войны испытывали острый недостаток стрелкового вооружения. И когда мы говорим об одной винтовке "на троих" ("пятерых...", "десятерых"), то как ни странно это абсолютная документально подтвержденная правда в отношении немецких фолькштурмистов. Т.е. таком отдаленном аналоге народного ополчения, неким местным территориальным формированиям под эгидой нацистской партии, которые испытывали жесточайшую нехватку стрелкового оружия в конце войны. Поскольку имелись и потери и были большие проблемы с производством стрелкового вооружения. И зачастую основным оружием фольксштурмистов была итальянская винтовка или трофейная, например, французская, которой полагалась всего одна обойма – 5 патронов. А вот чего у фольксштурмистов имелось в изобилии, так это – фаустпатронов. Соответственно, зная об этой ситуации в фольксштурме (что было общим местом в западной литературе) по непонятным причинам ту же ситуацию стали проецировать на советское народное ополчение. Потом эту же песню подхватили (к сожалению) и некоторые отечественные исследователи и публицисты. И привело это к тому, что мы стали слышать рассказы о народном ополчении, которое бросалось в бой безоружным, что называется: "под гусеницы немецких танков" ложились люди, не имея совершенно возможности им противостоять. На самом деле ситуация была с ополчением вполне адекватной ситуации. Вооружение ополченческие дивизии (не?) имели только в период обучения. А в дальнейшем они получали винтовки зачастую западных образцов со складов образца Первой мировой войны. Но с практической точки зрения это не составляло проблемы. Действительно, в виду больших потерь вооружения лета 1941 г. Советский Союз был вынужден открыть склады с разнообразными и экзотическими зачастую винтовками, но этих винтовок имелось очень много. И как ни странно еще очень много имелось трофейного вооружения из польского похода 1939 г., когда разоружались поляки в количестве сотен тысяч человек. И когда мы видим реальные (даже не постановочные) снимки московских ополченцев, то у них можно заметить массу оружия именно польской армии. Т.е. это винтовки Маузер, это пулеметы Браунинга BAR (M1918). И вообще говоря, даже высаживавшиеся в Нормандии американские пехотинцы были совершенно не против иметь аналогичное вооружение – т.е. пулеметы Браунинга образца 1918 г., которые имелись в польской армии, потом достались советскому ополчению. А если говорить о ленинградском ополчении, то оно вообще можно сказать, было вооружено "до зубов". Т.е. у него имелось и стрелковое оружие и избыток легких минометов. Дело в том, что именно в Ленинграде производились легкие 50-мм минометы и вот этого вооружения (в принципе достаточно эффективного на небольших дистанциях) имелось в избытке в ленинградских дивизиях народного ополчения (можно сказать) по два, по три штатных комплекта. Более того, именно ленинградскому ополчению давались производившиеся в Ленинграде танки (тяжелые танки КВ). И опять же ленинградскому ополчению давались бронированные грузовики. Т.е. сейчас на самом деле до сих пор видим на экранах (телеэкранах) бронированные грузовики в различных зонах конфликта. То же самое было на Лужском рубеже. и бронированные грузовики ЗиС с пулеметными установками получали ленинградские ополченцы. Они были хорошо вооружены и в общем-то они очень хорошо себя показали в обороне на Лужском рубеже. Если отвечать на вопрос: "- Кто сделал так, что немцы не смогли взять Ленинград?", один из первых ответов – это ленинградское ополчение, хорошо мотивированное, неплохо вооруженное на Лужском рубеже. Что сказать о московском ополчении, то действительно поначалу они не имели вооружения, обучались в виде копания инженерных сооружений на Ржевско-Вяземском рубеже – довольно далеко от фронта на самом деле. Потом получили иностранное вооружение. А по состоянию на сентябрь 1941 г. комплектность вооружения именно ополченческих дивизий составляла 100%. Это документальные данные из соответствующих ведомостей Западного фронта. И здесь можно сказать, что этим документам можно доверять. Т.е. в данном случае они преследовали вполне прагматичную задачу показать реальную силу имеющихся соединений и писали документы совсем не для нас и даже не для разоблачителей 90-х годов. Поэтому ситуация со стрелковым вооружением в Красной Армии была гораздо лучше, чем можно было подумать из-за тех статей и даже из книг, которые издавались в конце 80-х годов и в 90-е годы. Но проблема существовала в несколько другой плоскости. В Красной Армии после потерь лета 1941 г. не хватало, например, пулеметов "Максим". Это было вооружение довольно сложное в производстве и мало приспособленное для массового выпуска. И также в виду больших потерь вооружения Красная Армия была вынуждена отказаться от массового производства самозарядных винтовок СВТ. Не надежность этого оружия сыграла свою роль. В виду необходимости производить массово винтовки для пехотинцев от производства более дорогих СВТ отказались. Но тем не менее после достаточно тяжелого периода конца 1941 г. в дальнейшем Красная Армия имела вполне адекватное стрелковое вооружение, которое опять же не доставалось максимум там кошеварам, хлебопекам, водителям автомашин. Но в общем-то и это не являлось на самом деле большой проблемой. А вооружение с пулеметами – эта ситуация выправилась ко второй половине войны. Но, возвращаясь к исходному тезису, слова "одна винтовка на троих", "поднимайте оружие у убитых товарищей" – это миф, реальный миф и ситуация была гораздо лучшей и "одна винтовка на троих" и "добудете оружие в бою" применимо скорее уж к немецким фольксштурмистам 70-летней давности. (36:47). (12/06/2018) [ На главную ] |
