|
|
|
Логический анализ интервью с генералом Гареевым, опубликованным 21 июня 2002 г. в газете "Труд" В номере газеты "Труд" (украинской редакции) за 21 июня 2002 г. помещено большое
В связи с тем, что в нем рассматриваются вопросы некоторых страниц данного сайта, то возникла идея логически проанализировать его ответы, так как полностью и окончательно логически взаимосвязанного и непротиворечивого объяснения кошмарных потерь начала войны генерал Гареев так и не дал, хотя в начале интервью он привел вполне разумную мысль: "Вы посмотрите: парадоксально, но чем дальше от нас Великая Отечественная, тем меньше единства в оценке ее причин, хода и исхода боевых действий. Хотя вроде бы должно быть наоборот: картина с годами выглядит более полной, становятся известными ранее закрытые документы, воспоминания участников событий." И далее приводит свое видение причины такого положения: "Для меня объяснение одно: историю войны пытаются сделать служанкой большой политики. Причем грешат этим и по одну, и по другую сторону идеологических баррикад." Странное объяснение. Во-первых, где это генерал Гареев нашел идеологические баррикады с двумя сторонами? Такое положение было до 1991 года, когда существовал, постепенно распадаясь, "лагерь" социалистических стран. Именно в те времена широко обсуждались проблемы идеологической войны капитализма против социализма. С 1991 года эта ситуация, как считается, исчезла. Но получается, не для всех. Получается, что генерал Гареев до сих пор считает страны НАТО злейшими врагами? Или как? А при чем здесь "большая политика"? Неужели более тщательный (т.е. более правдивый) анализ событий многолетней давности может как-то повлиять на современные международные отношения? Или под "большой политикой" следует понимать ситуацию внутри одной страны? Какой? И как она может поменяться? Но это Махмут Ахметович не уточняет, настаивая на том, что внушает опасение "отношение значительной части нашего общества к своему прошлому." И продолжает: "В последние лет 10-15 слишком многие пытались и пытаются с недобросовестных позиций переписать нашу историю, подчинить ее конъюнктурным интересам политики, идеологии или интересам групп людей, стоящих у власти." С одной стороны, здесь есть рациональное зерно: действительно наука "история" ощущает сильное давление от господствующей идеологии. Но в связи с этим следует различать собственно "историю" как исторические события в прошлом, которые как были, так их уже не изменить, и процесс их описания – т.е. "историографию", которая вполне может о чем-то умолчать, значение чего-то другого преувеличить или приуменьшить, исказить смысл некоторых событий или цифр – вот и возникает почва для "альтернативного" описания или "переписывания истории". В частности, этим широко пользуется сам Махмут Гареев в рассматриваемом интервью. Например, вспоминая начало войны, он отмечает: "Мы всего за несколько месяцев потеряли убитыми, ранеными и пленными около 3 миллионов солдат и офицеров ." Лукавит генерал, смешивая статистику по пленным со статистикой по убитым и раненым. К январю 1942 только пленными Красная Армия потеряла свыше 4-х миллионов (из них в живых осталась примерно четверть). Но, конечно, по этой цифре можно было бы и поспорить. А причиной спора как раз и является замалчивание официальными историками конкретной информации о том времени, вспоминая которую, пришлось бы более конкретно рассмотреть ход проведения многих боевых операций первых 6 месяцев войны (в частности, разгром советских войск в Белоруссии, "Уманский котел" на Украине, катастрофу под Киевом, осенние "котлы" под Вязьмой и Брянском и т.д.). И при этом могут возникнуть новые вопросы. Или другой пример. В качестве обоснования неготовности страны к войне, Гареев приводит следующие данные: "Незадолго до ее начала начальник Генштаба Жуков с большой обеспокоенностью докладывал Сталину, что большинство стрелковых дивизий укомплектованы личным составом только на 40 – 60 процентов, в авиационных полках всего 21 процент самолетов новых типов, новых танков – 15 процентов." Достаточно ли такой информации для конкретных окончательных выводов? Генерал Гареев считает, что достаточно. И при этом он намекает, что эти цифры вполне красноречиво доказывают, что ни эффективно обороняться, ни тем более наступать Красная Армия в то время не могла. Но так ли это? Например, что значит "большинство дивизий"? От какого их общего числа? Если от 10 – 15 – это одна картина, а если от 359? Это, извините, несколько иной момент. Полностью укомплектовать 359 дивизий – слишком дорогое удовольствие. Это имеет смысл делать, имея на руках планы пустить их в "дело" в ближайшее время. Иначе надорвется народное хозяйство. Только в войну можно заставить людей забыть о повышении материального благосостояния и согласиться работать по 12 часов за себя и за "того парня", ушедшего на фронт. Кстати, 359 довоенных дивизий – это только боевые наземные соединения (пехота, танки и кавалерия) без авиации, морского флота и отдельных частей и соединений специального назначения. Эту цифру можно получить, сложив количество командиров дивизий накануне войны, указанных в книге "СКРЫТАЯ ПРАВДА ВОЙНЫ: 1941 ГОД" (Москва, 1992, с. 340) (источник таблицы – труд Главного управления кадров МО СССР, числился секретным до 1964 и с 1967): Командиры дивизий (бригад)
Командиры полков
Итого в Красной Армии накануне войны числилось 359 дивизий (бригад) и 1833 полка только наземных строевых частей и соединений. В апреле 1941 г. для стрелковых войск был введен штат военного времени, по которому стрелковой дивизии надлежало иметь около 14 500 человек. Штат бригады был меньше. И если перемножить в среднем, например, 13000 на 359, то получится около 4 700 000 человек (это не считая авиации, морфлота и отдельных спецчастей). Для сравнения: у немцев к 1 июню 1941 числилось 214 дивизий, из которых 120 были нацелены на СССР (170 с учетом дивизий союзников). А что значит "в авиационных полках всего 21 процент самолетов новых типов"? А сколько их было всего? А в сравнении с количеством у вероятного противника? А если рассмотреть конкретные статистические данные? Например, такие: Количество самолетов на 22.06.1941
21% от 9917 – это 2083 – это почти 2/3 всех немецких, напавших 22 июня 1941. И этого количества оказалось очень мало? Между прочим, считается, что наступающая армия должна иметь в 3-4 раза больше войск и техники, чем обороняющаяся. Но исходя из этого правила, немцы должны были иметь не менее 30 000 самолетов. А имели в 8 раз меньше. Еще более разительная картина по танкам. Странное дело: официальные историки почему-то усиленно пытаются занизить количество имевшегося у Красной Армии вооружения и боевой техники! А по возможности, его вообще проигнорировать. Вот как об этом написал маршал Жуков: "Всего в западных приграничных округах и флотах насчитывалось 2,9 миллиона человек, более полутора тысяч самолетов новых типов и довольно много самолетов устаревших конструкций, около 38 тысяч орудий и минометов, 1475 новых танков КВ и Т-34 и значительное число танков устаревшей конструкции с крайне ограниченными моторесурсами, часть которых требовала ремонта". Таким образом, до сих пор имеется повод и необходимость более подробно рассмотреть начальный период войны, слишком замалчиваемый официальными историками, "растворяющими" и искажающими его статистику. Это понимает и генерал Гареев, но он не видит в этом смысла, ибо направленность любого критического разбора по его мнению имеет неверную направленность: "...всякая попытка критически разобраться в этом воспринимается некоторыми как покушение на бесспорный в их глазах авторитет Сталина. С другой стороны звучат требования изображать Сталина и Великую Отечественную войну только с негативной стороны. Ни тем, ни другим путем, на мой взгляд, к истине не прийти" Извините, при чем здесь чей-то авторитет? Или "негативная сторона"? То, что было, вот так оно и было. Есть такое понятие – "объективность". Но если нормальный научный подход не устраивает официальную науку "историю", тогда поиск объективности описания начала войны 1941 года рискует стать бесконечным с перспективой тихо угаснуть с течением времени. И видимо на это и рассчитывают официальные историки, подобные генералу Гарееву. Что же касается гипотезы того, что Сталин планировал военное нападение на Германию, то генерал Гареев объявляет ее лженаучной и не имеющей никакого права на существование. Он обвинил не только Суворова (Резуна), но и некоторых других историков (Соколова, Эдварда Радзинского, полковника Данилова) в том, что они "с завидным рвением ищут признаки якобы замышлявшегося превентивного удара по Германии", которого, якобы, и в помине не было. Однако, чуть дальше Гареев признает, что существовал документ "Соображения по стратегическому развертыванию", датированный 15 мая 1941. Документ был частично опубликован, поэтому полностью отрицать его существование нельзя. Но Махмут Ахметович тут же заявляет, что он не был подписан и не мог служить "руководством к действию". А еще раньше Гареев признает, что "шанс на успех упреждающего удара у нашей армии существовал до конца мая 1941 года. Тогда у гитлеровцев в Польше вблизи советских границ были сосредоточены только пехотные дивизии – ни одной танковой или моторизованной. Не была полностью передислоцирована туда и боевая авиация". Странная ситуация. Получается, что до конца мая 1941 года серьезные войска для нападения на СССР немцами не были подготовлены. Действовал договор о дружбе с Германией. Сталин, якобы, полностью доверял Гитлеру. Красная Армия оказалась с "устаревшей техникой", которую во внимание и брать нельзя, т.е. превратилась в "голую и босую", не способную воевать, грамотные командиры репрессированы. Срочно надо было выйграть год-два на перевооружение и обучение. И при этом в середине мая 1941 возникает план советского Генштаба на нападение на Германию?!?!? Но это еще не все. Генерал Гареев признает, что войну западные военные округа встретили не в оборонительном, а в наступательном размещении войск!! И это при том, что армия была "голая и босая"?!?!? И что эффективно обороняться она не могла, а не то, что наступать?!?!? И можно ли это объяснить в принципе, не касаясь гипотезы "превентивного удара"? Оказывается, можно (по Гарееву). Он это объясняет просто: политическая акция! Дескать, армия оказалась "босая и голая", без грамотных командиров, но чтобы возможный противник об этом не догадался, надо было срочно "поднять дымовую завесу" с точки зрения "демонстрации силы и сдерживания Германии" по опыту Чингисхана ", который устрашал противников распространением слухов о невиданной силе его орды. А для наглядности поднимал за своим войском тучи пыли множеством обозов, верблюдов... " Но извините, чего сдерживать немцев, если в реальное нападение Германии на СССР Сталин не верил до утра 22 июня 1941? И на всех донесениях разведки открытым текстом писал, куда надо послать их авторов, чтобы они прекратили распространять эту гнусную дезинформацию! Причем, подобного типа объяснение пытался доказать в 1995 году известный в то время историк Дмитрий Волкогонов, высказавший такой пассаж, что передислокацией войск к западной границе Сталин пытался заставить немцев сесть за стол переговоров, от которых они уклонялись. Действительно, немцы долго не давали (и так и не дали) ответ на предложения советского правительства от 25 ноября 1940, по которому Сталин предлагал подписать 5 секретных протоколов вместо двух. Но чтобы настаивать именно на таком объяснении советских военных приготовлений на границе с Германией, предварительно требуется опубликовать полные тексты документов советско-германских отношений 1940-1941 годов, стенограммы бесед переговоров в Берлине Молотова с немецкими руководителями. Но это до сих пор не сделано. И вообще как-то не верится, чтобы "дрожавшие от страха" перед Германией Сталин, Жуков, Молотов, Тимошенко и другие военоначальники могли начисто забыть о задачах обороны даже теми "голыми и босыми" "устаревшими" силами и средствами "в значительных размерах", которые все же имелись. Могли же приказать хотя бы окопы вырыть на направлениях возможных ударов немцев? Не-е-е-т! Этого делать было нельзя! Это могло спровоцировать противника (в нападение которого, правда, никто не верил)! Подогнать к границе группу армий в наступательной группировке – это провокацией не является! А выроешь окопы для обороны – так возможный противник сразу же на них и ломонется! Или будет обходить с флангов? И вообще как-то очень плохо вяжется с неверием в нападение Германии на СССР бесчисленно раз повторяемая фраза в мемуарах об угрозе военного нападения, чем оправдывается усиление военных приготовлений в Советском Союзе в 1939-1941 годах. Получается, что в нападение Германии на СССР до последнего дня никто не верил, но все знали, что оно состоится со дня на день!?!?! И для отражения этого нападения "завинчивались гайки" по всем направлениям жизни страны! (Удлинялся рабочий день, увеличивалось военное производство, удлинялся срок службы в армии, проводили дополнительные призывы и т.д.) Ожидали нападения и оно оказалось неожиданным! Все силы разведки ориентировали на контроль действия возможного противника и одновременно, полностью игнорировали их отчеты! Можно ли это совместить? По мнению генерала Гареева можно. Перед войной, оказывается, только и делали, что готовились к отражению возможной агрессии, и потому наплевали на организацию эффективной обороны! Только и ждали нападение, усиленно разрабатывали разные планы его отражения, но когда оно неожиданно началось, никто не знал, что делать и пришлось действовать экспромтом, начисто забыв о предвоенных планах! Вот такая логика! (Заметим, очень научная!) И мне не совсем понятен заголовок интервью Махмута Ахметовича – "Сталин до последнего доверял "другу" Гитлеру" – что-то я не нашел серьезных обоснований этого тезиса в ответах генерала. Видимо, этот заголовок связан не с интервью с Гареевым, а с небольшой заметкой Николая Долгополова под заглавием "РАЗВЕДКА БИЛА ТРЕВОГУ", размещенной ниже интервью. В ней, в частности, говорится: "О сигналах, поступавших в нашу разведку и предупреждавших: война с Германией совсем близко, можно написать целую книгу. Сталин их сознательно, упорно игнорировал. Били тревогу и "кембриджская пятерка" во главе с Филби, и Зорге. Держу в руках еще один уникальнейший документ. Не поверить приведенным в нем данным, переданным одной из разведгрупп в Центр, мог лишь человек, маниакально веривший, что Гитлер на обман не способен. Таким до конца убежденным в честности фюрера оказался Иосиф Сталин...." И предлагаю сравнить это с заголовком статьи в "Независимом Военном Обозрении" за 8-14 февраля 2002 (N: 274): "НЕ ВСЕ ТАК ПРОСТО. Геббельс никак не мог обмануть Сталина", в конце которой говорится: "Здравый рассудок никогда не изменял Сталину, даже если он находился в ситуации, из которой другие люди не могли выйти победителями. Это не раз констатировали даже злейшие враги советского лидера. Без всякого сомнения, Сталин никогда не верил ни Гитлеру, ни другим руководителям Третьего рейха, он разрабатывал и реализовывал какие-то свои планы, и их столь тяжкие последствия для СССР отнюдь не заслуга ведомства Геббельса." Так верил или не верил? Читаешь одни факты – вроде как бы верил, даже маниакально. Читаешь другие – никак не верил! И как это совместить? Ведь как-то же должен был Сталин объяснять самому себе приготовления немцев в Польше? Между прочим, еще никто не выдвигал предположения, что военные приготовления немцев в Польше Сталин мог расценить как попытку организовать ими оборону в последний момент. А вот эта ситуация вполне реальна. И во-вторых, могу бесплатно предложить еще один вариант объяснения странного поведения советских высших военных руководителей перед войной: они, находясь под постоянной угрозой быть репрессироваными органами НКВД-НКГБ, сговорились пойти на поводу мнения Сталина, что немцы сами не нападут и пассивно выполняли его указания подготовить наступательную группировку. А сами при этом забросили мероприятия по подготовке обороны, тайно надеясь, что прорвавшиеся немцы вынудят Сталина снизить накал репрессий и заставят его прислушиваться к мнению военных специалистов, обращаясь с ними более гуманно. Что же касается гибели солдат и офицеров, то какая им разница, где погибать – под Нюрнбергом, Краковом и Констанцей или под Смоленском, Вязьмой и Киевом? Сталин их всех приговорил на это дело. А у генералов в первом случае могло не быть уверенности, что они доживут до победы. Когда Мавр сделает свое дело, то его можно и убрать (даже нужно). А вот во втором случае у советских генералов возникал шанс стать очень даже востребованными. Думаю, в условиях отсутствия нормального описания того времени такая гипотеза вполне может иметь право на существование. А если ее еще и "разукрасить", то она может полностью заменить все ныне логически запутанные и несостоятельные. У нее логика гораздо выше. А что касается "голой и босой" Красной Армии, которая якобы не могла эффективно воевать в 1941 году, можно ознакомиться с красноречивым документом, опубликованным в книге "СКРЫТАЯ ПРАВДА ВОЙНЫ: 1941 ГОД", с. 86-87. Документ называется "Донесение о потерях боеприпасов Западного фронта", составлен не позднее 10 июля 1941, "Совершенно секретно", В Госконтроль СССР: . . . . . |
