|
|
|
Лето 1942 на южных фронтах – история с вопросами
Анализу Харьковской операции 1942 года маршал Василевский (бывший в то время генерал-полковником и и.о. начальника Генштаба) в своих воспоминаниях “Дело всей жизни” посвятил три страницы, на которых есть прямое сообщение, что Генштаб был отстранен от участия в ней, но не указано кем. Кроме того, там же есть странный намек, на который историки не обращают внимание. Все это можно прочитать в следующем фрагменте (стр. 215 книги издания 1976 г.): “В результате этих неудач [окружения группировки советских войск под Харьковом] и обстановка, и соотношение сил на юге изменилось в пользу противника. Изменились, как видим, именно там, где немцы наметили свое летнее наступление. Это и обеспечило им успех прорыва к Сталинграду и на Кавказ. Я пишу все это не для того, чтобы в какой-то степени оправдать руководство Генштаба [т.е. себя в первую очередь]. Вина ложится и на его руководителей [т.е. на себя, признал таки, но крайним себя все равно не считает], так как они не оказали помощи Юго-Западному направлению. Пусть нас отстранили от участия в ней [интересно, кем? Это может сделать только Верховный Главнокомандующий (в то время – Сталин)]. Но и это не снимало с нас ответственности: мы могли организовать хотя бы отвлекающие удары на соседних направлениях, своевременно подать фронту резервы и средства, находившиеся в распоряжении советского командования ". [т.е. в распоряжении Сталина и без его согласия?] Причем, Василевский пишет, что Генштаб настойчиво предлагал Верховному отменить наступление из Барвенковского выступа. Но Сталин этого не сделал и вообще отстранил Генштаб от контроля за ней. Но из-за этого он же и должен нести всю вину за ее неудачу. Тем более, что без его согласия Генштаб не мог организовать ни отвлекающие удары, ни подачу резервов.Но Сталин мемуаров не оставил и о том, чем он руководствовался в то время, можно только догадываться. Но гипотезу составить можно. Материалом для нее может послужить фото награждения всего советского Генштаба 26.05.1942 (см. страничку сайта о 6.12.1941) и не только. Этому же может помочь намек в вышеприведенном фрагменте мемуаров Василевского: “…и обстановка, и соотношение сил на юге изменилось в пользу противника. Изменились, как видим, именно там, где немцы наметили свое летнее наступление…”. Случайность?Полностью случайностью это может оказаться только в том случае, если бы советское командование не имело данных разведки, ничего не понимало бы в стратегии управления войсками, не имело бы карт и вообще являлось бы сторонним наблюдателем. Но карты у него были, в стратегии оно что-то понимало, о немецком плане наступлений летом 1942 оно знало заранее и вообще, не являлось сторонним наблюдателем, а было что ни на есть самым активным действующим лицом. Тогда возникают два вывода: или это преступная халатность при исполнении своих обязанностей или … За преступления обычно судят. Командование Юго-Западного направления попыталось привлечь к суду генерал-майора Ф.М.Харитонова, командующего 9-ой армией Южного фронта за то, что он не обеспечил тыл наступавшим на Харьков войскам. Но Василевский его перед Сталиным отстоял, доказав, что у Харитонова отобрали резервы, а имеющихся сил было явно недостаточно. Потом он был назначен командовать 6-ой армией, был награжден орденом Кутузова 1 степени, а через год, в начале мая 1943 он умер от болезни (не указано, какой).Сталин перенес ответственность на Тимошенко, Хрущева и, особенно, бывшего начальника штаба Юго-Западного направления генерала И.Х.Баграмяна, которого он снял с должности. После чего всем троим он… слегка “погрозил пальцем” и назначил на аналогичные должности командования Юго-Западным фронтом. “Если бы мы сообщили стране во всей полноте о той катастрофе – с потерей 18–20 дивизий, которую пережил фронт и продолжает еще переживать то, боюсь, что с вами поступили бы очень круто. Поэтому вы должны учесть допущенные вами ошибки и принять все меры к тому, чтобы впредь они не имели место.” Ну, потеряли 18–20 дивизий, ну с кем не бывает! И не такие катастрофы раньше случались… Да и стране нечего об этом докладывать! Не суть важно…Таким образом, Верховный Главнокомандующий по итогам боев в мае 1942 под Харьковом факта преступления не увидел. Некоторые ошибки – да. А так как “ошибались” его подчиненные при исполнении операции, которую он же контролировал, то вопрос повисает “в воздухе”. Рассмотренных данных для этого мало. Хотелось бы ознакомиться с другими фактами. Например, оценивает ли как-то эти события бывший в то время ответственный в Генштабе за юго-западное направление генерал-армии С.М.Штеменко в своей книге “Генеральный штаб в годы войны”?Оценивает (на стр. 52 книги издания 1968 года). В двух абзацах, не считая привета, какой послал Верховный Главкому Юго-Западного направления на просьбу того о помощи резервами: “Развитие событий пошло здесь, однако, в непредвиденном направлении. Когда наши войска уже двинулись вперед, противник сам начал активные действия, бросил в сражение сильные танковые группировки и нанес поражение трем армиям Юго-Западного фронта. Положение фронта становилось все более и более трудным и наконец стало чрезвычайно тяжелым. На просьбы Военного совета о помощи Верховный Главнокомандующий вынужден был ответить: “…У Ставки нет готовых к бою новых дивизий… Наши ресурсы по вооружению ограничены, и учтите, что кроме вашего фронта есть еще у нас другие фронты… Воевать надо не числом, а умением. Если вы не научитесь получше управлять войсками, вам не хватит всего вооружения, производимого во всей стране…” И все. Ни карт, ни анализа операции, ни то, как это контролировалось в Генштабе. Какой-то детский лепет. С таким подходом и всю войну можно свести к одному абзацу: “В 1941 году положение было очень тяжелым, в 1942 слегка улучшилось, в 1943 еще больше улучшилось, а с 1944 противника стали давить по всем направлениям, которого и додавили в 1945”. Но у Штеменко есть одно интересное замечание, связанное с последствиями поражения под Харьковом (на той же странице): “Мы не сомневались в том, что враг непременно предпримет попытки захватить Кавказ с его нефтью, хлебом и другими ресурсами (откуда гитлеровская агрессия могла расшириться дальше в Азию), а потому уже в конце мая прикидывали возможные варианты оборонительных действий на подступах к этому очень важному району, наиболее выгодные рубежи развертывания войск, мобилизационные возможности и все иное, что относилось к организации здесь отпора врагу.” Интересно, что значит “не сомневались” ? Сами догадались или на это оказали влияние данные разведки? Есть информация, что могли оказать данные разведки. Например, во 2-ом томе “Истории Великой Отечественной войны Советского Союза 1941-1945” (“Воениздат”, Москва, 1961) на стр. 401-402 приводится текст Директивы немецкого командования № 41 от 5.04.1942 , посвященному общему замыслу наступления немецких войск на Восточном фронте и плану главной операции.В соответствии с ней главной операцией признавалось наступление на южном участке фронта с целью уничтожения противника (т.е. войск Красной Армии) западнее реки Дон и в последующем захват нефтяных районов Кавказа и перевалов через Кавказский хребет. Но до главного наступления планировались еще несколько операций на других участках: – овладеть всем Керченским полуостровом и Севастополем; – затем силами группы армий “Юг” срезать Барвенковский выступ; – кроме того, предполагалось ликвидировать выступ 2-ой Ударной армии (командующий – генерал Власов) северо-западнее Новгорода; – а также частные операции на центральном направлении. (Примечание: И ВСЕ ЭТИ ОПЕРАЦИИ летом 1942 года немцам УДАЛИСЬ!) А на стр. 404 этого же тома приводится краткий отчет о работе советской разведки: “Подготовка немецкой армии к большому летнему наступлению и концентрация крупных сил врага на южном участке советско-германского фронта были своевременно обнаружены советской разведкой. Она информировала Верховное Главнокомандование и Генштаб о готовящемся в полосе Юго-Западного фронта ударе в сторону Сталинграда и Кавказа”Немецкая директива была принята 5 апреля, ликвидировать Барвенковский выступ они начали 17 мая, закончили – к 29-ому и приступили к подготовке главного наступления, началось которое 28 июня. Таким образом, в конце мая 1942 советский Генштаб просто обязан был отрабатывать тему “южные фронты в отступлении”. И эта ситуация, между прочим, гораздо лучше, например, июня 1941, когда 21-ого числа были одни планы, а 22-ого от них пришлось срочно отказываться, не имея новых.И надо признать, что Генштаб, как бы поточнее высказаться, – довольно успешно справился с поставленной задачей, если оценивать ситуацию с позиций осени 1942 – начала 1943. (Были, правда некоторые ошибки при ведении боев опять же под Харьковом в начале 1943 и при преследовании отступавших немцев с Северного Кавказа, но это уже частности – всего правильно спланировать сразу нельзя). Так может, именно для этого Сталин выдал всему Генштабу ордена 26 мая 1942? Ровно в середину срока, в который немцы уничтожили окруженные советские войска на Барвенковском выступе? Авансом? Есть предположение, что не в авансе дело. А дело в том, что 23 мая 1942 действительно стал понятен исход всей войны. И вот здесь было бы к месту ознакомиться с тем, а как сами немцы оценивают и победу под Харьковом 1942 года и наступление к Кавказу и Сталинграду? И хотя можно возразить, что задним числом написать можно много чего, в том числе и то, чего не было, но для объективности этот момент полезен и возможен. Сделать его можно на основе изданной в 1953 году в Гамбурге книги “BILANZ DES ZWEITEN WELTKRIEGES” (Erkenntnisse und Verpflichtungen fur die Zukunft) В 1957 году ее издали на русском языке издательством “Иностранной литературы” под названием “ИТОГИ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ” (СБОРНИК СТАТЕЙ). (Тираж не указан!). В аннотации к ней говорится, что: “Настоящая книга является попыткой группы немецких военных специалистов обобщить опыт, накопленный во время войны 1939-1945 годов, и сделать некоторые выводы на будущее, главным образом на основе анализа решений оперативного руководства вермахта в важнейшие моменты войны на суше, на море и в воздухе. Специальный раздел книги, написанный Гудерианом, посвящен опыту боевых действий немецких войск на советско-германском фронте… Выпускаемая книга рассчитана в основном на военных читателей” И она имеет большое предисловие, написанное генерал-майором И.Соболевым, в котором он предполагает, что редактором сборника и его идейным руководителем был генерал Мантейфель и отмечает, что “круг вопросов, затронутых в труде, чрезвычайно широк: сборник содержит свыше 20 статей различных авторов по самым различным вопросам. Конечно, не все они имеют одинаковую ценность, но большинство из них написано людьми вполне компетентными и знающими свое дело”. Касаясь серии статей по военным вопросам, написанными известными представителями гитлеровского вермахта (Типпельскирх, Кессельринг, Гудериан, Ассман и др.), генерал Соболев отмечает, что: “в них значительное место занимает оценка стратегического руководства войной, производится разбор крупнейших операций на суше и на море и делается попытка извлечь из всех допущенных ошибок и неудач положительные выводы на будущее.”Оценивая причины поражения Германии, указанные авторами статей, Соболев приводит следующий вывод: “Между прочим, касаясь стратегического руководства войной на Восточном фронте, все авторы сборника, незаурядные представители немецкого военного командования, в один голос осуждают распыление усилий немецкой армии на три направления: 1) Ленинград – группа армий “Север”; 2) Москва – группа армий “Центр”; 3) Украина – кавказская нефть – группа армий “Юг”, вместо концентрации их на Центральном направлении с задачей захвата политического и экономического центра страны – Москвы”. И завершает предисловие словами, что “содержащийся в ней фактический материал в известной степени поможет нашим читателям при изучении истории минувшей войны”. Итак, как же оценивают бывшие немецкие генералы Курт Типпельскирх и Гейнц Гудериан победу Вермахта под Харьковом в мае 1942? А практически никак. Типпельскирх о ней вообще не упоминает, а Гудериан назвал ее “попыткой русских помешать весной 1942 года подготовке немецкой армии к наступлению”, которая дала “лишь незначительные успехи местного значения” (имеется в виду, – для Красной Армии).Гораздо больше внимания они отводят реализации стратегического замысла наступать на юге к Кавказу и Сталинграду, считая его неудачным и таким, что он не мог привести к стратегическим победам в войне. Типпельскирх пишет, что “В результате наступления, начавшегося с рубежа Курск – Таганрог, к концу июля от противника была очищена вся излучина Дона от Ростова до Воронежа, но, несмотря на тяжелые потери русских, немецким войскам нигде не удалось окружить значительные силы русских, как это было в предыдущем году. Русское командование научилось искусно уклоняться от окружения”. Дальше он приводит собственные рассуждения, что стратегически было бы более правильным “организовать оборону по нижнему течению реки Дон и, сосредоточив свои силы, начать наступление на север с целью глубокого охвата и уничтожения русских войск центрального фронта”. И добавляет, что “В конце июня ясно было только одно, что ни на пути к Кавказу, ни при наступлении на Сталинград немецкая армия нигде не встретила основных сил русских войск и не нанесла им решающих ударов. Сверх того, ведение одновременно двух операций привело к тому, что немецких сил не хватало ни для овладения важнейшими нефтяными районами, ни для захвата и прочного удержания Сталинграда и берега Волги”. (Гудериан уточняет, что это наступление “расширило фронт обеих групп армий от 500 км между Таганрогом и Курском почти до 2 тыс. км между Туапсе, Эльбрусом, Моздоком, Элистой, Сталинградом и Воронежем. Глубина оперативного района составила теперь 750 км. Не удивительно, что вскоре возникли непреодолимые трудности со снабжением”). А Типпельскирх делает вывод:“Когда в конце июля было принято решение и в дальнейшем преследовать две цели, исход войны со всеми его последствиями был окончательно предрешен”. И его развивает: “Сделать правильные выводы о наступлении, не удавшемся в отношении военных и экономических целей, можно было еще в октябре-ноябре 1942 года. Недостатка в предостерегающих сигналах не было. Наличие у русских достаточных резервов, чтобы на многочисленных участках центрального и северного фронтов наносить отвлекающие удары и тем сковывать крупные силы немецких войск, а также постоянное уклонение русских сил от решающих действий указывали на то, что сопротивление противника на юге не было сопротивлением из последних сил”. Гудериан главу “Наступление 1942 года” завершает примерно похожим выводом: “Итак, летняя кампания 1942 года закончилась для немецкой армии тяжелым поражением. С этого времени немецкие войска на Востоке навсегда перестали наступать”. О том, что операции Красной Армии весной и летом 1942 года на юге тщательно планировались, говорят и факты, изложенные в книге Е.Х.Кукриджа “Гелен – шпион века” (Нью-Йорк, Рэндом Хаус, 1972), фрагменты которой опубликовал “Военно-Исторический журнал”. Подполковник, а в последствии генерал Гелен руководил ФХО –“Отделом “Иностранные армии – Восток” немецкого Генштаба. В опубликованном фрагменте описываются детали операции “Фламинго”, в рамках которой Гелену удалось внедрить в 1942 году ГКО своего агента, имевшего фамилию “Минишкий” или “Минишкин”, который, как предполагается, до войны работал в аппарате московского обкома партии, потом попал в плен, после 8 месяцев которого был завербован людьми Гелена. 14 июля 1942 года от него поступило важное сообщение. В нем говорилось: “Военный совет в Москве провел свое заседание в ночь на 13 июля. Среди прочих на нем присутствовали: Шапошников, Ворошилов, Молотов, а также главы английской, американской и китайской военных миссий. По заявлению Шапошникова, Красная Армия будет отступать до Волги, что вынудит немцев зимовать в этом районе. При отступлении все будет уничтожаться, а промышленные предприятия эвакуироваться на Урал и в Сибирь… Намечено проведение двух наступательных операций на следующих участках фронта: первая – севернее Орла, вторая – севернее Воронежа, с использованием большого количества танков и мощного авиационного прикрытия. Отвлекающий удар будет нанесен в направлении Калинина. Принято решение на удержание Сталинграда, Новороссийска и Кавказа”. Гелен представил доклад начальнику немецкого Генштаба генералу Гальдеру, который предостерег Гитлера от наступления на Сталинград, утверждая, что северный фланг 6-й армии опасно выступает в верховьях Дона. Гитлер же считал, что три армии сателлитов: 2-я венгерская (южнее Воронежа), 8-я итальянская (юго-восточнее его же) и 3-я румынская (на Дону, западнее Сталинграда), – являются достаточным прикрытием войск генерала Паулюса, наступавших на Сталинград. Когда же Гальдер выразил свой протест, заявив, что эти иностранные войска ни за что не выдержат контрнаступления Красной Армии и что Сталин может бросить в район Сталинграда полтора миллиона свежих резервов и еще 500 тысяч на Кавказ, Гитлер подскочил к нему, по словам генерала, “с пеной на губах и сжатыми кулаками”, вопя, что он запрещает подобную “идиотскую болтовню”. “Русские мертвы, мертвы, вы поняли?” – орал он.28 сентября 1942 года генерал Гальдер был отстранен от должности начальника германского Генштаба. Видимо, планировать боевые операции так, как диктует обстановка, ему не давали, а любые другие варианты приводили к одному – к стратегическому поражению в войне (что стало для него бессмысленным). Гелен же продолжал работу по добыванию объективной информации из Советского Союза. В частности, он проводил разведывательно-диверсионные операции на Кавказе (“Шамиль” и др.) Вся вышерассмотренная информация неплохо перекликается с воспоминаниями генерал-лейтенанта А.Д.Бесчастнова, который в 1942 году руководил одним из отделов Краевого управления НКВД в Краснодаре. Его воспоминания под названием “Чекисты против “Эдельвейса”” были опубликованы в журнале “Новый Мир”, № 12, 1981.Отдел, который он возглавлял, занимался обеспечением безопасности промышленных предприятий на Кубани. И уже через месяц-полтора после начала войны ему было поручено отработать мероприятия по созданию будущего подполья и партизанской войны. В рамках этой темы он с интересом ознакомился с опытом “зеленых”, действовавших в этих краях в Гражданскую войну. После 24 июля 1942 года эта работа резко усилилась. Был создан “штаб по спецмеропрятиям”, который он возглавил. Этот штаб занимался организаций уничтожения всего, что нельзя было вывезти (эвакуировать). В тесном контакте с штабом в Краснодаре работала группа Н.К.Байбакова, в то время заместителя наркома нефтяной промышленности. А также штаб Бесчастнова вел борьбу с вражескими агентами. Для помощи в этом из Москвы в Краснодар прибыла группа руководящих работников НКВД во главе с заместителем наркома. Итак, как показывает анализ, ход военных действий на Дону, в низовьях Волги и на Северном Кавказе в 1942 году выполнялся при серьезном контроле с обеих сторон. Но немцы слишком уверовали в исчерпание советских резервов и очень за это поплатились. Практически вся территория, которую они заняли к ноябрю 1942, была ими утеряна к февралю 1943. И что самое главное – они потеряли год войны, за который в советском тылу были восстановлены промышленные мощности по созданию объемов вооружений, достаточных для ведения серьезных наступательных операций. А также произошел ряд событий на международной арене, которые были не на пользу Германии. Но весна и лето 1942 года – это не только поражение советских войск под Харьковом. Это и поражения Красной Армии в Крыму (в Керчи и в Севастополе), гибель 2-ой Ударной армии, “топтание” на центральном направлении. И здесь тоже не обходится без вопросов. Но это уже тема другой главы.
|
