[ На главную ]

Ответы на "5 вопросов Покровского"
на сайте МО РФ июня 2017 г.

Исходные документы на сайте: http://22june.mil.ru/

В 1952 году в Военно-историческом управлении Генерального штаба Советской Армии была создана группа под руководством генерал-полковника А.П.Покровского, которая приступила к разработке описания Великой Отечественной войны 1941-1945 годов.

Для более полного и объективного изложения событий начального периода Великой Отечественной войны 1941-1945 годов были сформулированы вопросы, относящиеся к периоду развертывания войск Прибалтийского, Киевского и Белорусского особых военных округов по «Плану обороны государственной границы 1941 года» накануне Великой Отечественной войны.

Было выделено пять основных вопросов:

1. Был ли доведен до войск в части их касающейся план обороны государственной границы. Если этот план был доведен до войск, то когда и что было сделано командованием и войсками по обеспечению выполнения этого плана.

2. С какого времени и на основании какого распоряжения войска прикрытия начали выход на государственную границу и какое количество из них было развернуто для обороны границы до начала военных действий.

3. Когда было получено распоряжение о приведении войск в боевую готовность в связи с ожидающимся нападением фашистской Германии с утра 22 июня. Какие и когда были отданы войскам указания во исполнение этого распоряжения и что было сделано.

4. Почему большая часть артиллерии корпусов и дивизий находилась в учебных лагерях.

5. Насколько штаб части был подготовлен к управлению войсками и в какой степени это отразилось на ходе ведения операций первых дней войны.

Задания были разосланы командующим округами, армиями, командирам корпусов, дивизий, осуществлявшим управление в первые дни войны.

Поступившие в адрес Военно-исторического управления материалы за авторством известных советских военачальников были тщательно изучены и проанализированы и легли в основу фундаментальных научных трудов, описывающих ход Великой Отечественной войны с точки зрения военных специалистов.

ДЕРЕВЯНКО КУЗЬМА НИКОЛАЕВИЧ
генерал-лейтенант

В 1941 г. — заместитель начальника разведывательного отдела штаба Прибалтийского особого военного округа (Северо-Западного фронта)

Министерство обороны
Союза СССР
Высшая
ордена Суворова 1 степени
ВОЕННАЯ АКАДЕМИЯ
имени К.Е.Ворошилова
"28" апреля 1953 г.
№ 02361
Москва, 302, 5-й Донской проезд, д. 7

ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ШТАБ

ГЕНЕРАЛ-ПОЛКОВНИКУ тов. ПОКРОВСКОМУ А.П.

На № 679361

Ввиду того, что Ваше письменное указание адресовано мне как якобы бывшему начальнику разведывательного отдела штаба Прибалтийского Особого военного округа, необходимо прежде всего сказать, что в действительности таковым я не был. Начальником разведывательного отдела штаба округа был полковник Сафронов А.И., числившийся погибшим 28.6.41 г. при выполнении задания командующего фронтом в войсках. Мне было приказано вступить в исполнение обязанностей начальника разведывательного отдела штаба Северо-западного фронта 29.6.41 г. В период с 20 по 29.6.41 г. мне, как одному из заместителей начальника разведотдела, пришлось выполнять задания начальника штаба округа (фронта) в г.г. Таурогене, Риге и других местах, в связи с чем в эти особенно напряженные дни я находился вне штаба округа (фронта) и, следовательно, не мог непосредственно принимать участие в его работе.

Все это не позволяло мне быть достаточно осведомленным в вопросах деятельности командования и штаба округа (фронта) в последние предвоенные и первые дни военных действий. Необходимо добавить, что бывший начальник штаба округа генерал-лейтенант Кленов требовал только личных докладов начальника разведыватель-

/1/

ного отдела и поэтому мне до вступления в должность начальника равведотдела фронта пришлось быть у него с докладом не более 2-3 раз. Бывшему командующему округом генерал-полковнику Кузнецову мне пришлось делать доклад только один раз. Поэтому, в частности, мне трудно ответить на такие вопросы, как, например, вопрос об оценке командованием войсками округа выводов штаба округа по разведданным. Кроме того, не считаю возможным говорить с полной уверенностью по памяти о подробностях событий двенадцатилетней давности.

Таким образом, дать исчерпывающие и вполне обоснованные ответы на все поставленные Вами вопросы не могу. Остановлюсь лишь кратко на том, что может относиться к ответам на требующие освещения вопросы и что более прочно сохранилось в памяти.

1. Группировка немецко-фашистских войск накануне войны в Мемельской области, в Восточной Пруссии и в Сувалкской области, особенно в приграничных районах, в последние дни перед войной, была известна штабу округа достаточно полно и в значительной её части и подробно. Чтобы убедиться в этом, достаточно ознакомиться с последней предвоенной итоговой разведсводкой разведотдела штаба от 19 или 20.6.41 года (точно даты не помню). Эта сводка и другие материалы того периода вероятно хранятся в архиве Северо-западного фронта и в архиве Второго Главного Управления. Данные этой разведсводки полностью подтвердились последующими данными, полученными после начала боевых действий.

Командование и штаб округа располагали достоверными данными об усиленной и непосредственной подготовке фашистской Германии к войне против Советского Союза за 2-3 месяца до начала военных действий.

/2/

Помимо информации, получаемой разведотделом из различных источников, начальником разведотдела и мною докладывались командованию округом в марте-апреле 1941 года данные личных наблюдений, полученных в результате нашей работы в этот период в Мемельской области, Восточной Пруссии и в Сувалкской области.

В частности, мною докладывалось о наблюдаемом лично сосредоточении немецко-фашистских войск в приграничных районах, начиная с конца февраля месяца, о проводимых немецкими офицерами рекогносцировках вдоль границы, о подготовке немцами артиллерийских позиций, в частности, в полосе шоссе Тильзит, Таур[о?]ген, об усилении строительства долговременных оборонительных сооружений в приграничной полосе, а также газо- и бомбоубежищ в городах б. Восточной Пруссии, о значительном усилении авиации в районах Кенигсберга, Инстербурга, западнее Сувалки и в других районах.

В результате этих докладов мне не приходилось слышать от бывшего командующего округом генерал-полковника Кузнецова и бывшего начальника штаба округа генерал-лейтенанта Кленова их оценки полученных разведданных. Однако у меня сложилось убежденное мнение в том, что командование округом недооценивало надвигающейся угрозы и ко многим разведданным относилось с некоторым недоверием. В большей степени это проявлялось у Кленова.

2. Вскрытая группировка немецко-фашистских войск накануне военных действий расценивалось разведотделом как наступательная группировка с значительным насыщением танками и моторизованными частями. Вероятными направлениями ожидаемых ударов немцев разведотдел считал направления: Эйдкунен, Каунас и Туроген, Шауляй.

/3/

3. Данные о времени начала военных действий со стороны гитлеровской Германии, добываемые разведотделом, начали поступать в штаб округа по крайней мере в первых числах июня. В последнюю предвоенную неделю эти сведения поступали почти ежедневно, причем за 3-4 дня в них указывалось довольно точно не только о дне, но и о вероятном часе начала боевых действий. Все эти сведения вне очереди докладывались разведотделом начальнику штаба округа и доносились в Разведуправление шифром.

4. В штабе округа существовал следующий порядок в отношении использования разведданных: полученные сведения докладывались начальником разведотдела начальнику штаба, причем более важные данные - немедленно, а другие после обработки; кроме того, о всех сведениях, касающихся передвижений и сосредоточения немецко-фашистских войск, вероятных сроков начала военных действий, дислокации войск и штабов, установления новых частей и соединений немедленно сообщалось шифром в Разведуправление. Разведданные оформлялись в виде разведсводок, которые направлялись в центр и в войска.

5. В первый месяц войны, особенно в первую неделю, разведданные от войск поступали нерегулярно, с запаздыванием, носили общий характер и давали лишь представление о линии фронта, характеристике действий противника, направлениях его главных усилий и отрывочные сведения о нумерации частей и соединений, находившихся в непосредственном соприкосновении с нашими войсками. Что касается глубины боевых порядков и тем более оперативного построения войск противника, то такие данные были весьма скудными. Это объяснялись тем, что, во-первых, не было средств

/4/

воздушной разведки, во-вторых частое перемещение линии фронта на восток почти исключало письменную и устную информацию от оставляемых в тылу немцев разведчиков и не позволяло создавать достаточное количество радиоточек на оставляемой с тяжелыми боями территории. Заблаговременная же организация их на нашей территории до начала военных действий и в первые недели войны не предусматривалась и не была обеспечена подготовленными людьми и радиосредствами. Значительно затруднялось своевременное получение разведданных от войск неустойчивой связью штаба фронта с войсками, особенно в первые 10-15 дней. Несмотря на тяжелую обстановку, поступление разведданных от войск примерно с конца второй недели значительно улучшилось. Особенно это стало заметно с приходом на должность начальника штаба фронта генерал-лейтенанта (в то время) Ватутина, организовавшего с первых шагов работу штаба и добившегося значительного улучшения связи и управления войсками. До прибытия Ватутина (1 июля), штаб фронта не был в состоянии справляться со своими функциями, так как его отделы были лишь обозначены отдельными офицерами и техническими работниками. Основная часть офицеров штаба выполняла поручения командования фронтом в войсках. Прибыв 29.6 в разведотдел в штаб фронта я застал в нем лишь одного офицера, командование фронтом в первые дни войны недооценило роли штаба, не принимало мер к его укреплению и использовало его не как орган управления войсками, а как группу офицеров для поручений. Одной из причин этого была неустойчивая техническая связь с войсками.

6. Касаясь характеристики работы разведотдела фронта в первый месяц войны, необходимо заметить, что с конца второй недели

/5/

военных действий, в связи с коренной перестройкой работы всего штаба, благодаря усилиям Ватутина, она значительно улучшилась Если в первые 8-10 дней войны разведотдел, как указывалось выше, был обозначен лишь одним-двумя офицерами, которые могли обеспечить выполнение лишь некоторой части функций разведотдела, то позднее отдел был собран и работал как укомплектованный и в основном сколоченный аппарат. Во всяком случае во второй половине первого месяца войны работа отдела значительно улучшилась по сравнению с первыми двумя неделями и велась бесперебойно. Разведотдел в целом с задачами справлялся. Основными недочетами работы отдела в течение первого месяца являлись: отсутствие средств разведки глубины боевых порядков и оперативного построения противника, а, следовательно, несвоевременное вскрытие и недостаточное знание намерений и возможностей противника; отсутствие пленных, которые могли бы быть опрошенными разведотделом фронта; недостаточное количество документальных данных, добываемых войсками, и позволяющих с одинаковой полнотой оценить противника на всех участках фронта; слабая организация разведки в частях и соединениях войск; использование последними разведподразделений не по назначению, вследствие чего эти подразделения были в значительном некомплекте. Все эти недостатки настойчиво преодолевались и по мере того, как усиливались средства разведки, в частности воздушной и радиоразведки, приобретался опыт, изживалась недооценка разведорганов в войсках, результаты работы разведотдела повышались.

В целях улучшения войсковой разведки особое внимание разведотдела и штаба фронта было уделено укомплектованию разведорганов, активизации их боевой деятельности.

/6/

Начиная со второй недели войны большое внимание уделялось организации отрядов, направляемых в тыл противника с целью разведки и диверсий, а также организации разведывательных радиофицированных групп в тылу противника и радиофицированных точек на территории, занимаемой нашими войсками, на случай вынужденного их отхода. Эффект этих мероприятий в первый месяц войны был незначительным. Однако в последующие месяцы информация, получаемая от наших групп и отрядов, работающих в тылу противника, все время улучшалась и представляла большую ценность. Наиболее регулярно поступала ценная информация от групп и отрядов, действовавших в районах Порхов, Дно, Дедовичи, Холм, Андреаполь, Пено.

Таковы краткие ответы, которые мне представляется возможным дать на поставленные вопросы.

ГЕНЕРАЛ-ЛЕЙТЕНАНТ (подпись) (ДЕРЕВЯНКО)

"28" апреля 1953 г.

Текст на сайте: booksarh/otvgener.rar

Текст на сайте: booksarh/otvgener.rar

ВОСПОМИНАНИЯ
О ПЕРВЫХ МЕСЯЦАХ ВОЙНЫ (с 22 июня по сентябрь 1941 г.)
БЫВШЕГО НАЧАЛЬНИКА ШТАБА 6-й и 9-й АРМИЙ
ЮГО-ЗАПАДНОГО (ЮЖНОГО) ФРОНТА ГВАРДИИ ГЕНЕАРЛ-МАЙОРА ИВАНОВА Н.П.

(пользоваться картой 200.000 изд. 1942-1943 г.г.)

ВВЕДЕНИЕ.

По заданию Помощника Начальника Генерального Штаба генерал-полковника тов. ПОКРОВСКОГО от 16.6.49 N: 194481 (вх. N: 02622 от 18.6.49. ВВА) представляются воспоминания о действиях в первые месяцы войны войск 6 и 9 армий.

Я был назначен Начальником штаба 6 армии приказом НКО 26 мая 1941 года с должности заместителя Начальника Штаба Забайкальского Военного Округа. Из г. Читы во Львов я приехал в первых числах июня 1941 года. Не имея никаких записей и документов, и в связи с тем, что до начала войны я только успел ознакомиться с войсками, могу доложить лишь общие впечатления, оставшиеся в памяти.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА БОЕВОГО И ЧИСЛЕННОГО СОСТАВА ВОЙСКОВЫХ СОЕДИНЕНИЙ К НАЧАЛУ ВОЙНЫ.

Все соединения 6 армии содержались по штатам для приграничных округов и к началу войны не были пополнены призывом запасных. Вооружения было достаточно, но слабая обеспеченность боеприпасами, особенно бронебойными снарядами, сказалось с самого начала войны. Танки имели слабое пушечное вооружение. Только у некоторых машин была усилена броня. Очень слаба была противотанковая артиллерия и средства ПВО.

/1/

Укрепленные районы (Каменска-Струмиловский и Рава-Русский) находились в процессе строительства. Отдельные пулеметные батальоны и артиллерийские полки укрепленных районов находились в стадии формирования. Артиллерийские полукапониры с разрывами в 1 км между ними не были замаскированы.

В момент внезапного нападения немцев проводились специальные сборы артиллеристов, пулеметчиков, сапер, и войсковые соединения были организационно раздроблены. Часть войск располагалась в лагерях, имея на зимних квартирах неприкосновенные запасы оружия, снаряжения и боеприпасов.

Части прикрытия по распоряжению Командующего Особым Киевским Округом в границе выдвигать было запрещено.

4 мех. корпус, расположенный во Львове, был укомплектован только что полученными танками КВ, Т-34 и БТ-7, но экипажи на них были плохо обучены, а подразделения и части не сколочены.

Части связи 6 армии, в связи с внезапным нападением немцев, отмобилизованы не были и управление велось в течение 22 июня-августа 1941 г. по постоянным линиям проводной связи, по радио и подвижными средствами, а чаще всего личным общением.

Штабы были недостаточно укомплектованы и слабо сколочены, особенно штабы корпусов и дивизий.

Транспортные средства войск состояли из табельных автомашин и повозок по штатам мирного времени.

В связи с кратким сроком пребывания в должности Начальника штаба 6 армии, могу вспомнить, что 9 ск командовал генерал СНЕГОВ, 49 ск - генерал КОРНИЛОВ, начальником штаба 49 ск был генерал СИМВОЛОКОВ (49 ск был сформирован к 1.5.41 в районе Белая Церковь).

/2/

4 мк командовал ВЛАСОВ (предавший впоследствии Родину), начальником штаба у него был генерал МАРТЬЯНОВ. 41 сд командовал полковник СЫСОЕВ. Остальных командиров и начальников штабов соединений не помню.

Стрелковые корпуса имели по три стрелковых дивизии, два корпусных артполка, саперный батальон и батальон связи.

КП 6 армии был выбран, после долгих рекогносцировок и нерешительных указаний командующего 6 армии, северо-западнее Львова. Только за несколько дней до начала войны саперы приступили к его оборудованию.

ДИСЛОКАЦИЯ ВОЙСК К НАЧАЛУ ВОЙНЫ.

На государственной границе располагались только пограничные отряды (N:N: не помню). Укрепленные районы не были сформированы и закончены, промежутки между долговременными сооружениями не были заполнены ни укреплениями, ни полевыми войсками. Войсковые соединения располагались в нескольких десятках километрах от госграницы. Несколько ближе была расположена 41 сд (в районе Рава Русская).

4 мех. корпус был выведен из г. Львова и расположен скрытно в лесах западнее города. Точной дислокации остальных войск не помню.

ДАННЫЕ О ПРОТИВНИКЕ.

Как это ни странно, но будучи еще в Забайкалье и получая разведсводки, мы чувствовали нависающую угрозу, так как разведка довольно точно определила сосредоточение немецко-фашистских войск (см., например, Разведсводку по Западу N: 4 в мае 1941 года). В частности внезапное назначение Начальником штаба 6 армии в г. Львов мной расценивалось, как необходимость предвоенного периода. Однако,

/3/

по мере приближения к западной госгранице, меня успокаивали в штабе КОВО в г. Киеве, а затем и в г. Львове - в штабе армии, что никакой войны быть не может и что некоторые меры маскировки, вывода войск из населенных пунктов принимаются на всякий случай.

В штабе 6 армии получались ежедневно данные о нарушении наших границ немецкими самолетами, о подходе немецких танков к линии погранвойск. Наконец за несколько дней до войны севернее Львова опустились два немецких самолета - корректировщика, которые имели на борту полный состав экипажей, все личные вещи и карту, на которой был указан маршрут от одного из внутренних аэродромов Германии на аэродром Замостье (севернее г. Львова). По показаниям приземлившихся немецких летчиков, они потеряли ориентировку и сделали посадку севернее Львова с целью ориентироваться, думая, что это польская территория. Немецкие летчики по приказу из Штаба КОВО были немедленно высланы в Москву и об их дальнейших показаниях нам ничего не сообщили.

Дальнейшие события подтвердили правильность разведывательных данных о сосредоточении главной группировки немцев севернее Крыстынополь, Сокаль в полосе соседней справа 5 армии.

Несмотря на безусловные признаки крупного сосредоточения немецких войск, командующий КОВО запретил выдвигать части прикрытия, приводить войска в боевую готовность, а тем более усиливать их даже после начала обстрела госграницы и налетов авиации ночью с 21 на 22 июня 1941 года. Только днем 22 июня это было разрешено, когда немцы уже перешли госграницу и действовали на нашей территории.

/4/

УСЛОВИЯ ВСТУПЛЕНИЯ В ВОЙНУ

С вечера 21-го июня 1941 года из штаба КОВО предупредили командующего 6 армией генерала МУЗЫЧЕНКО что возможны провокации со стороны немцев и приказали быть всем командирам у телефонных аппаратов в штабах армии, корпусов и дивизий.

Командный пункт 6 армии северо-западнее города Львов еще не был готов, блиндажи не были закончены, связь не установлена. Поэтому в ночь с 21 на 22 июня Военный Совет 6 армии находился в своем помещении в центре города, не приняв никаких мер к усилению боеспособности войск, в связи с запрещением это делать со стороны командующего КОВО.

Еще в темноте перед рассветом начался обстрел государственной границы артиллерией, минометами и были сделаны налеты авиации немцев в том числе по аэродрому у г. Львов. К рассвету начали появляться бежавшие с госграницы семьи пограничников и некоторые жители. В городе началась стрельба из некоторых домов и с колоколен по улицам города. Пойманные с оружием оказывались украинскими националистами. При первых же сведениях об обстреле границы Военный Совет 6 армии предложил выдвинуть немедленно на госграницу все войска, кроме 4 мех. корпуса, но командующий КОВО вновь запретил это делать. С рассветом начали поступать сведения о высадке немецких десантов восточнее, юго-восточнее и южнее г. Львов. Сведения о воздушных десантах передавали местные советы, милиция, железнодорожные органы. Высланные в эти районы разведгруппы ничего не находили в них. Сведения о десантах за все месяцы начального периода войны оказывались ложными, только нервировали войска и распыляли наши силы на ненужную разведку. Не исключено, что такие данные передавали немецкие агенты, засланные к нам заранее.

/5/

На границе бой вели пограничники и гарнизоны укрепленных районов, удерживая в течение нескольких дней линию укреплений. Главный удар противник наносил севернее Крыстынополь, Сокаль в общей направлении на Броды, глубоко обходя правый фланг 6 армии.

Только днем 22 июня (часа не помню) из штаба КОВО было приказано выдвигать войска к госгранице, не трогая 4 мех. корпуса без разрешения Командующего КОВО.

Войска, в связи с неготовностью артиллерии, бывшей на артиллерийских сборах, выходили к границе по частям под прикрытием пограничных войск и гарнизонов Укрепленных районов. Наступление немцев западнее Крыстынополь было более слабым, чем в полосе 5 армии. Однако на некоторых направлениях в полосе 6 армии противник мелкими группами начал прорываться в глубину (рота-батальон, несколько танков). Некоторые ДОТ-ы были блокированы немцами и несколько дней дрались в окружении. Для парирования этих ударов и восстановления положения командующий 6-й армией генерал МУЗЫЧЕНКО начал создавать отдельные смешанные отряды из батальонов и полков, усиленных 1-2 батареями, и подчинял их себе.

Пока эти отряды выдвигались, противник проникал в глубину, и разрозненные части не могли выполнить поставленных им задач. Предложения о действиях сильными кулаками и создании резерва артиллерии за счет всех соединений в составе 100-150 стволов (так как стали получаться сведения о движении танковых колонн противника в составе 100-150 танков) во внимание не принимались под тем предлогом, что для этого пришлось бы выделять артиллерийские части из штатных средств дивизий.

Авиация немцев бомбила город, аэродром и окрестности, Штаб армии, до готовности КП за городом, перешел в старинный подвал зда-

/6/

ния, в котором располагался штаб, а затем перешел на законченный КП за городом. В городе стрельба "пятой колонны" усиливалась. Передвижение по улицам стало возможным только в бронемашинах и танках. Поэтому из 4 мех. корпуса к штабу армии прикомандировали до роты танков. Военный Совет имел танки КВ, штаб - БТ-7. Связь с войсками осуществлялась по постоянным проводам, радио и подвижными средствами. При порыве постоянных линий, восстанавливать и наводить новые было невозможно, так как в армии никаких частей связи не было. Это очень затрудняло управление и замедляло маневр войск.

ХОД БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ В ПЕРВЫЕ МЕСЯЦЫ ВОЙНЫ
(22 июня - 31 июля 1941 г.).

Противник, нанося главный удар в общем направлении Сокаль, Броды, обошел правый фланг 6 армии, которая оборонялась на фронте севернее Мосты Вельке (45 км севернее Львов), севернее Рава Русская, Любачев, Перемышль.

Правее 5 армия отходила на восток и юго-восток. Левее войска 26 армии оборонялись по государственной границе южнее Перемышль.

В течение нескольких дней (с 22 июня 1941 г.) 6 армия вела борьбу с наступавшим противником в своей полосе с задачей удерживать занимаемые рубежи. Развернувшиеся соединения 6 армии сдерживали противника. 4 мех. корпус был намечен для использования в северном направлении с целью нанести фланговый удар в общем направлении Томашув или Сокаль во фланг и тыл главной группирован немцев, но затем задачи ему были изменены, так как противник приближался к Броды.

По приказанию Командующего Юго-Западным фронтом (бывш. КОВО) 4 мк, а затем и 6 мк, которым командовал генерал РЯБЫШЕВ и который

/7/

находился в районе Дрогобыч, были переданы в распоряжение фронта и использованы по частям в районе Броды с задачей задержать наступление противника на этом направлении.

Так как мех. корпуса вводились в бой по мере их подхода, они сталкивались с превосходящими танковыми соединениями противника и были разбиты. Остатки их начали отход на восток и юго-восток.

Создавшаяся угроза с севера вынудила командующего Юго-Западным фронтом начать быстрый отвод 6, 26 и 12 армий на восток.

6 армия должна была оставить район г. Львов и отходить в общем направлении на Шепетовка, Бердичев, но, в связи с прорывом противника, фактически отходила на Тарнополь, Проскуров, Винница, Умань. При этом промежуточные рубежи обороны, как правило, назначались по восточным берегам рек, которые, как известно каждому, на Украине ниже, чем берега западные. Это ставило всегда наши войска в невыгодное положение, а немцев в господствующее. При этом большинство рек не представляло никакого противотанкового препятствия.

В состав 6 армии с 28 июня 1941 г. был передан 49 ск (197, 199 и еще одна сд), который выдвигался из Черткова по распоряжению Командующего Юго-Западным фронтом с задачей занять фронт Подволочиск, Тарнополь.

Авиация противника штурмовала и бомбила наши отходящие колоны на всех дорогах днем и ночью, так как ночи с 22.6.41 были очень короткие и лунные, а погода ясная.

Наша авиация, понесшая значительные потери на аэродромах 22 июня при массированных налетах немецких ВВС, не имела возможности противодействовать авиации противника. Зенитных средств было очень мало, боеприпасы к ним были малоэффективными, в боекомплекте было мало зажигательных пуль и снарядов.

/8/

В таких условиях 6 армия отходила от рубежа к рубежу, получая ежедневно задачи на отход от Командующего Юго-Западным фронтом. Укрепленные районы на старой госгранице, ранее законсервированные, не облегчили выполнения задач, так как не были вооружены. Основной причиной быстрого отхода наших войск было отсутствие эффективных средств борьбы с авиацией и танками противника, что породило "самолетобоязнь" и "танкобоязнь" в войсках. Немцы действовали крупными танковыми группами (по 100 и более танков) при непрерывной поддержке своей авиации.

Предложения о создании крупных противотанковых артиллерийских резервов и о массировании зенитных средств только на главном направлении не встречали поддержки со стороны Военного Совета армии в связи с недооценкой значения этого мероприятия и нежелания ломать организационные формы дивизий. В распоряжении же командующего армией не было для этой цели армейских средств.

В связи с большими потерями в людях, пулеметах и орудиях, которые разбивались авиацией и танками противника, в войсках росло несоответствие между строевыми подразделениями и тыловыми учреждениями. Тылы имели много машин и быстро отходили по дорогам (в перерывы между налетами немецкой авиации). Бойцы же не могли в короткую ночь оторваться от противника и были непрерывно под его огнем. Предложения об изъятии автомашин из тылов и создании подвижных резервов командующим 6 армией также не было принято. Эти мероприятия считались не заслуживающими внимания. Он продолжал действовать небольшими пешими группами с незначительным усилением артиллерией.

В связи с отсутствием полевых кабельных частей связи, управление по проводам продолжало базироваться на постоянные линии связи, которые часто рвались авиацией противника.

/9/

При переходе штабов приходилось им точно указывать пункты расположения с учетом имеющихся проводов или узлов связи.

По приказам, полученным от Командующего Юго-Западным фронтом, отдавались частные боевые приказы или боевые распоряжения, которые передавались письменно через офицеров связи, по радио или телеграфу шифром и очень часто лично путем выезда в войска или вызовом в шта6 армии.

Задачи ставились по времени и рубежам (что и сколько времени удерживать, когда начать отход, на какой рубеж отойти и т.д.).

Войска иногда получали распоряжения с опозданием, так как обстановка быстро менялась, и выполняли задачи не всегда точно.

Во многих случаях штаб армии оставался на месте до последней возможности, чтобы облегчить по мнению командующего 6 армии, личное воздействие на войска. Так под Тарнополем, Христиновкой, Уманью Подвысокое (ю-вост. Умань) с КП армии в течение нескольких часов управляли войсками под артминометным обстрелом и ударами авиации противника и пока танки и пехота немцев не начинали обтекать расположение штаба. По обстановке в этом никакой необходимости не было. Такое не вполне нормальное положение вызывалось требованием командующего 6 А оставаться как можно больше на одном месте, после чего начинался спешный и не всегда организованный переход штаба армии на новое место с частичной потерей людей и средств связи. Кроме этого командующий 6 армией неоднократно высылал большую часть штаба начиная с начальника штаба, на дороги для регулирования движения беженцев, тыловых колонн и наведения порядка, в ущерб управлению войсками. В результате таких выездов были тяжело ранены при налетах немецкой авиации несколько офицеров штаба армии и в том числе начальник оперативного отдела.

/10/

БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ В АВГУСТЕ-СЕНТЯБРЕ 1941 г.

6 армия под фланговыми ударами противника с севера была оторвана от 5 армии, отходившей на восток, и начала, согласно приказов Командующего Юго-Западным Фронтом, загибать все более свой правый фланг, который был все время открыт. Связь с 5 армией была потеряна.

В районе Винница войска 6 армии вошли в тесное взаимодействие с правым флангом 12 армии, отходившей южнее, так как управление 26 армии было выведено и переброшено на север) и продолжали оборонять очередные рубежи, назначаемые Командующим Южным фронтом, в состав которого перешла 6 армия.

Противник сильными танковыми соединениями при непрерывной поддержке авиации наносил главный удар на Казатин, Шпола, Кировоград и Первомайск.

Такой удар отрезал 6 армию с востока и прижимал ее к 12 армии. Вследствие малочисленности боевых частей 6 и 12 армий их войска восточнее Винница были объединены в группу под командованием генерала ПОНЕДЕЛИНА (Командующего 12 армии). После этого командующий и штаб 6 армии получали все распоряжения не от Командующего Южным фронтом, а от ПОНЕДЕЛИНА, причем штабы 6 и 12 армий стремились располагать в одном месте.

В состав 6 армии, кроме понесших большие потери прежних соединений, был включен только что сформированный (без материальной части) мех. корпус генерала НОВОСЕЛЬСКОГО (N: не помню).

Стремясь восстановить фронт между Белая Церковь и Христиновка и заполнить прорыв, сделанный главными силами танковой группировки немцев, Командующий Южным фронтом через штаб 12 А приказал войскам правого фланга 6 А нанести удар на север, чтобы соединиться с

/11/

войсками, наносившими удар из района Белая Церковь. Для этого удара в 6 А было собрано все, что позволяла обстановка. Наступление было проведено успешно на глубину в несколько километров, были взяты значительные трофеи и пленные. Но затем немцы сосредоточили удары своей авиации по правому флангу 6 А, подвели резервы, и наши части были остановлены. Такая же обстановка создалась и в районе Белая Церковь. Восстановить фронт и ликвидировать прорыв не удалось. Войска 6 А возобновили отход на Умань под ударами авиации и наземных войск противника, обходивших правый фланг 6 А и прорвавшихся в полосе 12 А на Голованевск. Это создавало угрозу окружения части сил 6 и 12 армий.

Между тем именно юго-восточнее Умани войска 6 А получили приказ генерала ПОНЕДЕЛИНА (командующего группой) прекратить отход и упорно обороняться, хотя в это время оставалась не перерезанной всего одна дорога на Ново-Украинка. Все, что было возможно: раненые, ненужная материальная часть, лишний транспорт были отведены по этой дороге на восток. Через два дня и эта дорога была противником перерезана. В окружение попали часть войск 6 и 12 армий. Они имели всего на 2-3 суток продовольствия и по несколько снарядов на орудие. Связь с подчиненными частями все время поддерживалась по радио, проводам и подвижными средствами, пока не было приказано и командующим группой уничтожить шифрдокумеиты и сжечь радиостанции.

Оперативные документы штаба 6 А были отправлены в штаб Южного Фронта самолетом У-2 в одну из ночей.

Остатки войск, не имея боеприпасов, по несколько раз в день оставляли без приказа рубежи и пытались отходить. Они останавливались усилиями почти всего состава штаба и политотдела 6 армии.

/12/

В результате упорная оборона в районе юго-восточнее Умани привела к полному окружению остатков войск 6 и 12 армий. Главные силы немцев в этот период выходили в район Кировограда, Ново-Украинка и Первомайска.

Между окруженными войсками 6 и 12 армий и остальными нашими силами образовались разрывы: на севере от района с. Подвысокое (ю-вост. Умань) до м. Смела и на юге до Первомайска.

Как показали дальнейшие события, штаб 6 армии правильно оценивал, что главные силы немцев выходят на юг, стремясь отрезать нас и прижать к морю.

Однако, когда встал вопрос о выборе направления для выхода из окружения, командующий 6 армией и командующий группой генерал ПОНЕДЕЛИН решили выводить основные силы на юг в район Первомайск, так как, по их мнению, в этом направлении можно было быстрее соединиться с войсками 18 армии.

Штаб же 6 армии предлагал, учитывая, что главные силы немцев ушли на юг, прорываться из окружения, используя автомашины и танки, на северо-запад в тыл немцам, а затем повернуть на восток на Звенигородка, Шпола и выйти в район Смела по хорошо знакомым дорогам, не имеющим крупных речных преград вплоть до р. Днепр. Это предложение не было принято.

В одну из ночей командующим 6 армией было приказано собрать все наиболее боеспособные части, сосредоточить боеприпасы и горючее в оставшиеся исправные танки и машины и подготовить прорыв на юг. Остальные (незначительные) подразделения, неисправные танки и машины, батальон сапер и батальон связи 6 армии были оставлены на месте для прикрытия выхода из окружения от ударов с севера, востока и запада. После выхода из окружения главных сил было приказано сжечь

/13/

материальную часть, уничтожить документы и выходить из окружения одиночным порядком и группами, так как ни боеприпасов, ни продовольствия в прикрывающих частях не оставалось.

Главные силы, прорывающиеся на юг, возглавили генералы ПОНЕДЕЛИН и МУЗЫЧЕНКО с основным составом штабов 6 и 12 армий.

Прикрывать выход из окружения должны были начальники штабов 12 и 6 армий: генерал АРУШАНЯН и я с второстепенными работниками своих штабов.

Прорыв группы генерала МУЗЫЧЕНКО ночью удался, но дальнейших сведений от этой группы не поступало. Как потом выяснилось, прорвавшаяся группа МУЗЫЧЕНКО наткнулась на сильные танковые часта противника, была рассеяна, а генерал МУЗЫЧЕНКО попал в плен.

Прорыв группы ПОНЕДЕЛИНА из кольца окружения не удался и он вернулся в с. Подвысокое рано утром, дав еще раз приказ всем окруженным войскам сжечь и уничтожить материальную часть и в следующую ночь выходить "кто как может".

Мною был поставлен вопрос о разрешении сделать еще одну попытку прорваться организованно в ранее предложенном направлении: на северо-запад, затем на Шпола, Смела и только после неудачи, выполнять приказ о выходе из окружения одиночным порядком. Разрешение было дано днем. Вечером были подготовлены к прорыву грузовые и легковые машины, один исправленный днем танк БТ-7, две бронемашины, оставшаяся батарея с 6-7 выстрелами на орудие и весь личный состав. В это время штаба группы и генерала ПОНЕДЕЛИНА на месте уже не оказалось. Как потом выяснилось, части 12 А пытались еще раз пробиться прямо на восток, но неудачно. Они были рассеяны и частично попали в плен (в том числе генерал ПОНЕДЕЛИН).

/14/

В 22.00 на другой день после прорыва группы МУЗЫЧЕНКО с наступлением темноты, но при полной луне группа 6 армии на машинах, после последних выстрелов батареи, двинулась в колонне на запад по дороге из Подвысокое на Умань. В голове шел исправленный за день танк БТ-7 (дизельный), за ним легковые и грузовые автомашины, в хвосте - бронеавтомобили.

Для немцев это было неожиданностью. Они открыли огонь только спустя некоторое время, когда головной танк и машины уже вошли в лес. Часть машин от зажигательных пуль немцев загорелась, часть остановилась, некоторые люди стали выходить из машин и пробиваться пешком. Головные же машины шли по дороге в тыл немцам, так как с запада, кроме редкой цепи, у немцев ничего не было. Машины колонны встретили до роты пехоты с артиллерией только в 1,5-2 км в тылу немцев и растерялись, начав движение одиночками, как было ранее приказано на случай неудачи организованного прорыва из окружения.

Танк, в котором был я с инструктором Политотдела 6 А тов. КОРЕНЕВЫМ и тремя танкистами, повернул по дороге на Звенигородка, Шпола. Ночью танк рвал провода, уничтожил встречные машины. К рассвету мы были в районе Звенигородка, где замаскировались в лесу, думая переждать днем и ночью вновь двинуться на Шпола, Смела на соединение со своими войсками, действующими в этом районе (38 армия).

Однако группа немцев нас обнаружила и обстреляла. Мной было принято решение замазать знаки на танке грязью и двигаться по дороге на Смела днем с закрытыми люками вместе с немецкими машинами, которые изредка проходили по дороге (так как пулемет на танке был неисправен, а на пушку было всего несколько снарядов). Эта маленькая хитрость удалась, и мы днем двигались от Звенигорода на Шпола, причем немецкие регулировщики давали нам дорогу. На всем пути от с. Под-

................

/15/

мецких госпиталей, сапер, регулировщиков и немецкие грузовые машины. Никаких немецких боевых частей на этом пути не было (около 200 км). К вечеру, через 20 часов после выхода из окружения, мы подходили к Смела. Оказалось, что это местечко наши войска уже оставили, взорвав дамбу через болото, о чем нам сообщили местные жители, работавшие в поле. В Смела в это время входили части немцев (до батальона). Надеясь и в дальнейшем безнаказанно двигаться с немцами, мы выехали на дорогу, идущую от м. Смела на Черкассы. Танк дошел по дамбе до взорванного моста, но был обстрелян немецкой артиллерией зажигательными снарядами, при развороте сполз с дамбы и наполовину затонул.

Я и инструктор Политотдела тов. КОРЕНЕВ были ранены и контужены осколками снаряда, так как сидели у открытого сверху люка танка, но вместе с экипажем вышли из танка и через час, перейдя болото, соединились со своими частями на участке 38 армий генерала РЯБЫШЕВА (д. Белозерье, западнее Черкассы).

На другой день меня вызвал к себе в район Полтава командующий Юго-Западного направления Маршал С.М. БУДЁННЫЙ и, так как никаких сведений о командующих 6 и 12 армиями не было, приказал мне собирать в районе Полтава все вышедшие из окружения войска 6 и 12 армий. Всего было собрано до 20 тысяч людей, более 1.000 машин и т.д., которые затем были переданы на укомплектование вновь созданных 6 и 12 армий Южного фронта.

После этого я 9.9.41 г. получил назначение на должность Начальника штаба 9 армии, которая к этому времени отходила от Каховка на Мелитополь.

Командующим 9 армией был генерал тов. ХАРИТОНОВ, Членом Военного Совета генерал тов. КРАЙНЮКОВ.

/16/

Бои 9 армии в сентябре 1941 года проходили более организованно, чем 6 армии, так как Военный Совет армии использовал все возможности для нанесения противнику возможно больших потерь и, реально учитывая обстановку, создавал на наиболее угрожаемых направлениях сильные группировки, которые даже в процессе отхода причиняли противнику большие неприятности и задерживали его наступление. Так бои между р. Днепр и гор. Мелитополь войска 9 армии вели в течение почти месяца, сдерживая сильный натиск противника. По нашей инициативе Командующему Южным фронтом генералу РЯБЫШЕВУ был предложен план сильного контрудара из района Мелитополя силами 9 и 18 армий. Этот план был принят и контрудар нанесен. В результате этой операции с 27 по 30 сентября 1941 года были разгромлены 72 пд немцев и до двух румынских кавбригад (см. сводку Информбюро от 29.9.41 г.).

В 9 армии были созданы артиллерийские подвижные резервы и подвижный резерв на автотранспорте; изыскивались новые средства борьбы с самолетами и танками; осуществлялся широкий маневр силами и средствами в ходе операций. Эти мероприятия обеспечивали нанесение противнику больших потерь и задерживали его продвижение.

ОЦЕНКА ДЕЙСТВИЙ НАШИХ ВОЙСК В НАЧАЛЬНЫЙ ПЕРИОД ВОЙНЫ.

Кроме общего превосходства в силах и внезапности нападения, немецкие войска использовали целый ряд недочетов в действиях наших войск в начальный период войны;

- беспечность, благодушие и надежды, что ничего серьезного немцы не предпримут, ограничившись провокациями;

- нерешительность действий Командующего Юго-Западным фронтом в самом начале нападения на нас немецких войск; задержка выдвижения .......

/17/

- отсутствие мер по повышению боеспособности войск: отмены специальных сборов артиллеристов, пулеметчиков, сапер и т.д., чтобы собрать целиком соединения; сосредоточения неприкосновенных запасов в районы летнего расположения войск или наоборот возвращение войск из лагерей на зимние квартиры; срочного доформирования и сколачивания новых соединений и т.д.;

- позднее выдвижение войск к государственной границе;

- неготовность командных пунктов и организации связи с войсками в новых районах; неумение переносить КП из одного пункта в другой;

- опоздание с мобилизацией войск, в том числе и частей связи, затруднившее управление войсками;

- неполная и нерешительная очистка приграничных районов от враждебных элементов, что привело к дезорганизации и стрельбе по нашим войскам в населенных пунктах;

- нервирование войск и распыление разведывательных средств на обследование районов, в которых, якобы высажены воздушные десанты;

- распыление войск мелкими отрядами для ликвидации отдельных прорывов противника, вместо создания сильных групп с мощной артиллерией;

- кордонное выдвижение и расположение войск;

- отсутствие сильных резервов артиллерии для задержки танков противника;

- слабые средства ПВО и ПТО и неумение организовать противовоздушную и противотанковую оборону массированием средств на главное направление;

- неумение использовать механизированные корпуса и неоднократное изменение задач им командующим 6 армией, что привело к изматыванию войск;

/18/

- использование мехкорпусов по частям командующим фронтом;

- неправильное назначение рубежей обороны по восточным низменным берегам рек, тогда как берег противника всегда командовал;

- ввод в бой сил по частям по мере их прибытия и выдвижения, вместо создания в глубине сильных группировок;

- отсутствие всякого маневра силами и средствами за счет неатакованных участков;

- неиспользование людей и транспорта тыловых учреждений для увеличения боеспособности и подвижности боевых частей;

- недостаточная активность действий войск 6 А при отходе, тогда как авантюризм немцев позволял наносить удары на слабо прикрытых направлениях, срывать планы и задерживать их продвижение;

- в некоторых случаях ненужное упорство в обороне при явной угрозе окружения, вместо быстрого отхода с целью вывести войска из-под удара и сохранить живую силу и материальную часть для нанесения последующих ударов по противнику;

- неумение правильно оценить обстановку и принять решение о выборе направления выхода из окружения;

- отсутствие тесного взаимодействия между соседними армиями;

- переоценка роли укрепленных районов в обороне государственной границы и промежуточных рубежей;

- отсутствие предвидения развития событий со стороны командующих армиями и фронтом, нереальный расчет времени и пространства при оценке темпов и направления наступления противника, а так же при постановке задач сводим войскам;

- плохое использование слабых сторон действий противника, разрывов в его боевых порядках и его огульного продвижения вперед без закрепления рубежей и без резервов.

/19/

Наравне с этими недочетами следует особо отметить, что большинство наших войск и командиров было предано Родине, Партии, товарищу СТАЛИНУ, правильно и трезво оценивало обстановку, не теряло головы, как некоторые сдававшиеся в плен, видело авантюризм немцев, их временные успехи, верило в возможность бить немцев и изменить соотношение сил.

Наиболее ванжными были следующие положительные стороны действий наших войск в начальный период войны:

- героизм, выдержка, стойкость большинства бойцов и командиров;
- массовое проявление инициативы, сметки и хитрости;
- повышение бдительности войск;
- изыскание новых способов борьбы с самолетами и танками противника;
- создание сильных артиллерийских и подвижных общевойсковых резервов (9 А);
- проведение сильных контрударов по противнику с одновременной упорной обороной на остальных направлениях (9 А);
- правильная группировка сил в обороне с созданием больших плотностей на решающих направлениях (9 А);.
- активность в обороне промежуточных рубежей;
- маневр силами и средствами в обороне.

ОЦЕНКА ДЕЙСТВИЙ ПРОТИВНИКА В НАЧАЛЬНЫЙ ПЕРИОД ВОЙНЫ.

Противник безусловно имел преимущества в развертывании войск, их опыте, обучении и техническом оснащении. Однако он не мог создавать нужные плотности на всех направлениях на всем огромном пространстве Советско-германского фронта. Его действия были авантюристичными

/20/

так как для создания ударного кулака он нагло оголял вспомогательные направления.

Упоенные легкими успехами в Западной Европе, немецкие танки, мотоциклисты и мотопехота быстро неслись вперед только там, где никого не было, кроме мирных жителей. Но они сейчас не останавливались и ждали поддержки танков, артиллерии и авиации там, где встречали стойкий отпор наших войск. Даже на главных направлениях немцы почти не имели ни резервов, ни вторых эшелонов и, наткнувшись на нашу упорную борону или получив удар во фланг, начинали выдергивать части с фронта и перебрасывать их на угрожаемое направление. Все их действия были рассчитаны на внешний и быстрый эффект. Этих слабых сторон некоторые наши командиры в начальный период не видели и не понимали. Стремясь прижать к морю наши армии, действующие южнее р. Припять, немцы создали одну сильную группировку, растянув на остальном фронте слабые силы и не имели никаких резервов. Это использовали в частности войска 9 армии при нанесении своих контрударов в 1941 году.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Уроки действий начального периода войны желательно довести до войск возможно скорее, чтобы был учтен опыт 1941 года и не повторялись ошибки, допущенные в начале Великой Отечественной войны.

ЗАМ. НАЧАЛЬНИКА КАФЕДРЫ
ИСТОРИИ ВОЕННОГО ИСКУССТВА
ВЫСШЕЙ ВОЕННОЙ АКАДЕМИИ
имени К.Е. ВОРОШИЛОВА

ГВ. ГЕНЕРАЛ-МАЙОР (подпись) (Н.ИВАНОВ)

"1" декабря 1949 г.

Текст на сайте: booksarh/otvgener.rar

Текст на сайте: booksarh/otvgener.rar

ВЫСШАЯ
Офицерская Интендантская
ШКОЛА
Отдел Штаб
"11" марта 1953 г.
N: 0547
г. Ленинград

НАЧАЛЬНИКУ ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКОГО УПРАВЛЕНИЯ
ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА СОВЕТСКОЙ АРМИИ
ГЕНЕРАЛ-ПОЛКОВНИКУ товарищу ПОКРОВСКОМУ

На Ваш N: 679030

Докладываю, что 86 стрелковая Краснознамённая дивизия во второй половине июля месяца 1940 года, под моим командованием, из района г. Проскуров была передислоцирована в район г. Белосток и к 3 августа 1940 года сосредоточилась:

169 стрелковый Краснознаменный полк г. Чижов; 330 стрелковый полк, 383 гаубичный артиллерийский полк, отдельные части и учреждения дивизии в районе гор. Цехановец;

284 стрелковый полк и 248 артиллерийский полк в районе станции Шепетово, бывшей Белостокской железной дороги.

4 августа 1940 года 86 стрелковая Краснознаменная дивизия директивой Генерального Штаба Советских Вооружённых Сил Союза ССР была введена в состав 5 стрелкового корпуса 10 общевойсковой армии.

8 августа 1940 года, лично от командира 5 стрелкового корпуса генерал-майор ГАРНОВА А.В. получил задание и решение подготовить полосу обороны для стрелковой дивизии в границах:

справа - Олтерже-Голаче, Шульбоже-Вельке, Гостково;
слева - Танкеле, Станиславы, по северо-восточному берегу р. 3ападный Буг.

Начальник штаба 5 стрелкового корпуса генерал-майор КОЗЛОВ вручил мне приказ и выписку из плана оборонительных

/1/

работ по укреплению государственной границы СССР в вышеуказанной полосе.

Лично командир корпуса генерал-майор ГАРНОВ А.В. и Начальник штаба корпуса генерал-майор КОЗЛОВ с привлечением меня и командиров полков дивизии произвели рекогносцировку дивизионной полосы обороны, с точным указанием мест для постройки долговременных пулемётных и артиллерийских сооружений.

С 10 по 15 августа 1940 года с привлечением командиров полков, командиров стрелковых батальонов и артиллерийских дивизионов провёл рекогносцировку полковых участков обороны, батальонных районов обороны, огневых позиций батарей и дивизионов, полковых и дивизионной артиллерийских групп, командных и наблюдательных пунктов, установил точно места постройки долговременных пулемётных и артиллерийских сооружений и районы организации тыла и размещение в них тыловых подразделений полков тыловых частей и учреждений дивизии с материальными запасами по всем видам снабжения, для жизни и ведения оборонительного боя на длительное время.

С 15 по 17 августа 1940 года командиры стрелковых и артиллерийских полков, с привлечением командиров стрелковых батальонов и артиллерийских дивизионов, командиров стрелковых пулемётных и миномётных рот, артиллерийских и миномётных батарей, начальников специальных хозяйственных служб произвели рекогносцировку батальонных, ротных районов обороны, огневых позиций полковой артиллерийской группы и полковых артиллерийских и миномётных батарей.

С 20 августа по 15 ноября 1940 года стрелковые и артиллерийские полки в своих участках обороны и районах огневых позиций дивизионной и полковой артиллерии вели по плану оборонитель- .......

/2/

корпуса и Командующего войсками 10 общевойсковой армии по постройке и оборудованию дивизионной полосы обороны.

В течение ноября и декабря 1940 года стрелковые и артиллерийские полки, по разработанному штабом дивизии плану, проводили учения и знакомили стрелковые роты, батареи, стрелковые батальоны и артиллерийские дивизионы с районами обороны и огневыми позициями. В это же время в построенных долговременных пулемётных и артиллерийских сооружениях проверялась установка станковых пулемётов, противотанковых орудий и орудий, предназначенных для стрельбы прямой наводкой.

Штаб дивизии, штабы полков, штабы стрелковых батальонов и артиллерийских дивизионов провели по одному штабному учению по управлению оборонительным боем.

В апреле 1941 года, по моему решению, стрелковые и артиллерийские полки дивизии вели работы по осушению оборонительных сооружений, стрелковых и пулемётных окопов от вешних талых вод и производили необходимый ремонт в них.

К первому мая 1941 года оборонительная полоса 86 стрелковой дивизии была оборудована и подготовлена к развёртыванию в ней боевых порядков подразделений и частей для ведения активных оборонительных боевых действий.

Во второй половине мая месяца лично с начальником штаба дивизии был вызван в штаб 10-й общевойсковой Армии в гор. Белосток, где получил от Начальника штаба армии генерал-майора ЛЯПИНА П.И. решение Командующего войсками Армии на постройку, организацию и оборудование новой оборонительной полосы для стрелковой дивизии в разграничительных линиях:

справа - спиртоводочный завод Залесье, Глембоче-Вельке,
слева – Зузель (иск.), Чижев

/3/

До первого июня 1941 года произвести рекогносцировку полковых участков и батальонных районов обороны огневых позиций батарей и дивизионов, командных и наблюдательных пунктов.

Точно определить места для постройки долговременных пулемётных и артиллерийских сооружений для всех штатных в дивизии станковых пулемётов, противотанковых орудий и 40% 76 м.м. дивизионной артиллерии, предназначенной для стрельбы прямой наводкой.

К 5 июня 1941 года через Командира 5 стрелкового корпуса генерал-майора ГАРНОВА А.В., представить план всех оборонительных работ с окончанием постройки и оборудования дивизионной полосы обороны с постройкой долговременных пулемётных и артиллерийских сооружений к первому августа 1941 года.

Построенную и оборудованную полосу обороны 86 стрелковой Краснознаменной дивизии в конце 1940 года к 5 июня 1941 года сдать Командиру 113 стрелковой дивизии генерал-майору АЛОВЕРДОВУ.

Первого июня 1941 года стрелковые и артиллерийские полки дивизии приступили к постройке и оборудованию участков и районов обороны, для чего стрелковые полки вывели для оборонительных работ по одному стрелковому батальону и артиллерийские полки по одному артиллерийскому дивизиону.

До пятого июня 1941 года все подготовительные работы и рекогносцировки были закончены, составлен план оборонительных работ по постройке и оборудованию дивизионной полосы обороны, в котором предусматривалось построить долговременные дерево-земляные сооружения для всех штатных в дивизии станковых пулемётов, противотанковых орудий и 40% 76 мм дивизионных орудий, предназначенных для стрельбы прямой наводкой.

Полностью были получены наряды на железо, гвозди, камень, цемент и другие необходимые материалы для ведения оборонительных [работ?] ....

/4/

В плане оборонительных работ предусматривалось восстановить и отремонтировать имеющиеся стрелковые и пулеметные окопы, долговременные дерево-земляные пулеметные и артиллерийские сооружения, построенные ранее соединениями 10 общевойсковой Армии.

План оборонительных работ был утвержден.

Лично принял решение, разработал приказ и плановую таблицу взаимодействия на ведение оборонительного боя в новой оборонительной полосе:

169 стрелковому Краснознаменному полку построить и подготовить участок обороны на широком фронте, с постройкой долговременных пулемётных и артиллерийских сооружений для штатных станковых пулеметов и противотанковых орудий, командные и наблюдательные пункты в разграничительных линиях:

справа - спиртоводочный завод Залесье, Глембоче-Вельке,
слева - /иск./ Смолехи, Парцеле.

Командиру полка по боевой тревоге, сигнал "Буря", вскрыть пакет и действовать согласно вложенных в него документов.

330 стрелковому полку построить и оборудовать участок обороны на широком фронте, с постройкой долговременных дерево-земляных пулемётных и артиллерийских сооружений для штатных станковых пулемётов и противотанковых орудий, командных и наблюдательных пунктов в разграничительных линиях:

справа - /иск./ Смолехи, /иск./ Парцеле,
слева -/иск./ Олтарже-Голоче, Гостково.

По боевой тревоге, сигнал "Буря", вскрыть пакет и действовать согласно вложенных в него документов.

284 стрелковому полку подготовить и оборудовать полковой участок обороны в разграничительных линиях:

/5/

справа - местечко Анджеево, Вархолы,
слева - Шульбоже-Вельке, Гостково.

Командиру полка по боевой тревоге, сигнал "Буря", вскрыть пакет и действовать согласно вложенных в него документов.

Изучить направления для перехода в контратаки в направлениях: Просеница. Домброва и местечко Нур.

Артиллерийские полки и отдельные дивизионы получили задачи: 248 артиллерийский полк поддерживает 169 Краснознаменный стрелковый полк и на территории его участка обороны строит и оборудует огневые позиции, командные и наблюдательные пункты.

Командиру полка по боевой тревоге, сигнал "Буря", вскрыть пакет и действовать согласно вложенных в него документов.

383 гаубичный артиллерийский полк поддерживает 330 стрелковый полк и на территории его участка обороны строит и оборудует огневые позиции, командные и наблюдательные пункты. Командиру полка по боевой тревоге, сигнал "Буря", вскрыть пакет и действовать согласно вложенных в него документов.

Для всех частей дивизии были разработаны планы боевой тревоги и в опечатанных конвертах хранились в сейфах командиров полков и отдельных частей и должны вскрываться по установленному сигналу "Буря".

Командиры стрелковых и артиллерийских полков, командиры отдельных дивизионов и батальонов знали задачи своих частей и подразделений и предназначенные для них участки и районы обороны, огневые позиции для артиллерии и в соответствии с этим разработали свои решения и боевые приказы на ведение оборонительного боя;

21-го июня 1941 года на территории полковых участков обороны находились и вели оборонительные работы:

/6/

1-й и 2-й стрелковые батальоны 169 стрелкового Краснознаменного полка с одной полковой артиллерийской батареей в районе спиртоводочного завода Залесье, Глембоче-Вельке, Пенки, Порцеле.

1-й стрелковый батальон 330 стрелкового полка с одной полковой батареей в районе Смолехи, Калинова, Хмелево, Домброва, которые имели с собой по одному боевому комплекту боеприпасов и по пять суточных дач продовольствия.

К началу Великой Отечественной войны новая оборонительная полоса 86 стрелковой Краснознаменной дивизии на Государственной границе СССР построена и оборудована только на 50%. Огневая система в полковых участках обороны и районах обороны стрелковых батальонов и рот была только разработана на картах и схемах, притом только те стрелковые роты и стрелковые батальоны знали свои районы обороны, которые непосредственно строили и оборудовали их.

Остальные части дивизии и подразделения стрелковых и артиллерийских полков дивизии находились в лагерях по месту постоянной дислокации, по плану занимались боевой и политической подготовкой:

169 стрелковый Краснознаменный полк 2 1/2 километра западнее гор. Чижев, в удалении от своего участка обороны от 25 до 40 километров.

330 стрелковый полк 3 1/2 километра Северо-3ападнее гор. Цехановец в удалении от своего участка обороны от 20 до 40 километров.

248 стрелковый полк 6 1/2 километров Юго-Западнее станции Шепетово в удалении от своего участка обороны от 30 до 40 километров.

/7/

248 и 383 артиллерийские полки к 21 июня 1941 года были на окружных сборах артиллерийских частей округа, в районе Красный бор, западнее города Ломжи на удалении от участков обороны стрелковых полков и подготовительных огневых позиций от 30 до 40 километров.

Отдельный артиллерийский зенитный дивизион был на окружных сборах зенитных частей в районе гор. Белосток, на удалении 130-150 километров от района боевых позиций.

21 июня 1941 года поверял выполнение 330 стрелковым полком плана оборонительных работ в районе Смолехи, Хмелево, Домброва на Государственной границе. По окончании поверки в 20 часов, возвращаясь к месту дислокации штаба дивизии, посетил коменданта пограничного участка в Мяново, от которого узнал, что в течение ночей с 19 по 20 июня и с 20 на 21 июня 1941 гола западнее станции Малкина-Гурна сосредоточилось до одного пехотного корпуса и в районе Острув-Мозовецки до двух пехотных дивизий с танками немецко-фашистских войск.

В течение последних дней наблюдением установлено - подход пехотных и пулеметных подразделений в населенные пункты, расположенные в 3-5 километрах западнее Государственной границы СССР.

Комендант пограничного участка считал, что вероятно немецко-фашистские части, расположенные в 8-20 км. западнее нашей Государственной границы проводят оборонительные работы и полевые учения.

В 22 часа 21 июня 1941 года возвратился в штаб дивизии в гор. Цехановец, откуда по телефону, с применением кодовой переговорной таблицы, доложил Командиру 5 стрелкового корпуса о выполнении плана работ и о полученных данных от коменданта погра-

/8/

ничного участка о сосредоточении немецко-фашистских войск и проводимых ими полевых учениях.

Доложил Командиру корпуса, что в ночь с 21 на 22 июня 1941 года мной назначена боевая тревога для стрелковых полков и совершение марша каждым из их районов лагерного сбора на территорию полковых участков обороны.

Командир корпус мою просьбу отклонил и не разрешил проводить ночное учение, а приказал провести это учение в последних числах июня месяца 1941 года.

В час ночи 22 июня 1941 года Командиром корпус был вызван к телефону и получил нижеследующие указания - штаб дивизии, штабы полков поднять по тревоге и собрать их по месту расположения. Стрелковые полки по боевой тревоге не поднимать, для чего ждать его приказа.

В 1 час 10 минут 22.6.1941 года штаб дивизии был поднят по тревоге и собран для подготовки ночного учения по боевой тревоге.

В 1 час 25 минут командиры стрелковых полков доложили, что штабы полков и штабы батальонов собраны и ждут дальнейших распоряжений. Кроме того командиры полков на транспортных автомобилях послали офицеров штаба с приказанием в стрелковые батальоны, находящиеся на Государственной границе СССР с тем, чтобы поднять их по боевой тревоге и занять подготовленные районы обороны.

Начальнику штаба дивизии приказал связаться с пограничными комендатурами и заставами установить, что делают немецко-фашистские войска и что делают наши пограничные комендатуры и заставы на Государственной границе СССР.

В 2.00. 22 июня 1941 года начальник штаба дивизии доложил сведения, полученные от Начальника Нурской пограничной заставы, что ....

/9/

немецко-фашистские войска подходят к реке 3ападный Буг и подвозят переправочные средства.

После доклада начальника штаба дивизии в 2 часа 10 минут 22 июня 1941 года приказал подать сигнал "Буря" и поднять стрелковые полки по тревоге и выступить форсированным маршем для занятия участков и районов обороны в подготовленной на 50% дивизионной полосы обороны.

Командующему артиллерией дивизии полковнику БОЙКОВУ приказал с необходимым автомобильным транспортом, для переброски артиллерии на огневые позиции, выехать в район окружного сбора артиллерийских частей, поднять артиллерийские полки по боевой тревоге и к 6 часам 22 июня 1941 года вывести их в районы огневых позиций полковых и дивизионной артиллерийских групп.

Начальнику штаба дивизии штаб дивизии, штабы полков и батальонов со средствами связи на транспортных автомобилях к 4 часам 22 июня 1941 года вывести на подготовленные командные и наблюдательные пункты, где к приходу стрелковых полков организовать связь для управления оборонительным боем.

Разведывательному батальону дивизии в полном составе в 2 часа 30 минут 22 июня 1941 года выступить из района расквартирования в район Домброва, где сосредоточиться в 4.30 м. 22.6.41.

В 2 часа 40 минут 22.6.41 г. командиры стрелковых полков и начальник штаба дивизии доложили, что стрелковые полки и штабы выступили на территорию участков обороны согласно плану и приказу командира дивизии, изданному в конце мая 1941 года.

В 2 часа 40 минут 22.6.41 г. о принятом решении и отданных распоряжениях донес Командиру корпуса.

В два часа 40 минут 22.6.41 г. отдал распоряжение дивизионному интенданту в случае начала войны с фашистской Германией, ...

/10/

все имущество с дивизионных и полковых складов отправить на ст. Бельск и откуда железнодорожном транспортом отправить его на окружные склады.

Свернуть лагерные участки полков и отдельных частей, а лагерное имущество использовать для батальонных, полковых и дивизионных медицинских пунктов, штабов батальонов, полков и дивизий.

Кроме того указал ему, если создастся тяжелая обстановка и противник будет угрожать захватом гор. Цехановец, то всё имущество, которое останется невывезенным со складов дивизии и полков сжечь и не оставлять его врагу.

Указал дивизионному интенданту, что в район гор. Цехановец должен прибыть штаб 113 стрелковой дивизии и один стрелковый полк для занятия подготовленного участке обороны, командных и наблюдательных пунктов.

Инструктору политического отдела старшему политруку тов. ГОРЕЛИКОВУ приказал на грузовом автомобиле, с охраной, отправить партийные документы дивизионной партийной организации и мобилизационные документы в штаб округа в г. Минск.

Командиру 330 стрелкового полка приказал до выхода 113-й стрелковой дивизии, для обороны участка - местечко Нур, гор. Цехановец, оставить полковую школу с одной батареей.

В 2 часа 50 минут выехал на подготовленный командный и наблюдательный пункт в район Домброва, куда и прибыл в 4.00. 22.6.1941 года.

В 6 часов 30 минут на наблюдательный пункт дивизии прибыл Командующий артиллерии дивизии полковник БОЙКОВ и доложил, что артиллерийские полки дивизии и противотанковый артиллерийский дивизион выходят и занимают предназначенные для них артиллерийские огневые позиции:

/11/

248 артиллерийский полк на территории участка обороны 169 стрелкового Краснознаменного полка, где организовал взаимодействие и поддерживает стрелковые батальоны этого полка, ведущие оборонительный бой с противником.

383 гаубичный артиллерийский полк одним 122 м.м. гаубичным дивизионом вышел и занимает огневые позиции западнее Анджеево, в 7.00. 22.6.41 г. будет поддерживать стрелковые батальоны 330-го стрелкового полка, ведущие оборонительный бой с противником.

Отдельный противотанковый артиллерийский дивизион сосредоточен в районе Попрость, Дужая, как противотанковый резерв в готовности к отражению атаки танков противника с направлений Острув-Мозовецки, Малкина-Гурна, 3арембы и местечко Нур.

Отдельный зенитный артиллерийский дивизион на марше, головой колоны достиг города Брянск бывшей Белостокской области.

С 2.50. до 7-00. 22.6.41 г. лично искал связь со штабом корпуса, но в связи с тем, что штаб корпуса был на марше, по маршруту Бельск, 3амбров, только в 7 часов 30 минут установил связь снизу - вверх и в 8 часов связь была подана штабом корпуса в штаб дивизии Анджеево.

В 8.00. 22.6.41 г. донёс Командиру 5 стрелкового корпуса об обстановке, о боевом положении частей, учреждений дивизии и свое решение на ведение оборонительного боя и дооборудование дивизионной полосы обороны.

В 8.00. 22.6.41 г. командир 330 стрелкового полка донес, что с хода контратаковал противника силою больше двух батальонов и во взаимодействии с отдельным разведывательным батальоном дивизии, пограничной комендатурой и заставами обратил противника в бегство и восстановили утраченное положение пограничными заставами переднего края на участке Смолехи, 3арембы по Государствен- (ной границе?) ....

/12/

В своем донесении он указал, что справа в посёлке Нур ведет бой пограничная застава и полковая школа и что до настоящего времени стрелковый полк 113 стрелковой дивизии не прибыл.

Слева первый стрелковый батальон имеет локтевую связь и организовал взаимодействие со вторым стрелковым батальоном 169 стрелкового Краснознаменного полка.

В 8.00. 22.6.41 года Командир 169 стрелкового Краснознаменного полка майор КОТЛОВ донес, что в 6 часов этого числа занял участок обороны контратаками во взаимодействии с отдельным пулеметно-артиллерийским батальоном Проссеницкого Укрепленного района, восстановил утраченное положение переднего края и ведет упорный оборонительный бой с частями 10 армейского пехотного корпуса гитлеровской фашистской армии.

В 11 часов 30 минут 22.6.41 года Командир 330 стрелкового полка полковник ЛЯШЕНКО донес, что противник силою до одной пехотной дивизии с танками перешел в наступление в центре участка обороны полка, прорвал передний край и развивает наступление в направлении на Домброва, Чижев.

В 12.00, 22.6.41 года Врид. Командира 284 стрелкового полка майор ДАНИЛОВ доложил, что полк вышел в район Анджеево и занял участок обороны, готов к нанесению контратак в направлении Проссеницы, Домброва, 3арембы и поселок Нур.

В 12 часов 10 минут с командиром 284 стрелкового полка прибыл на наблюдательный пункт командира 330 стрелкового полка в Мяиово, высота 182, где установил, что первая позиция участка обороны полка противником прорвана и он развивает свое наступление в обход Мяновского Укрепленного района с целью овладеть гор. Чижев, перерезать рокадную шоссейную дорогу 3амбров-Чижев-Цехановец и выйти в тыл 330 стрелкового полка и 113 стрелковой ди- (визии?)....

/13/

Приказал Командиру 330 стрелкового полка и Командиру 284 стрелкового полка в 13 часов 22.6.41 г, контратаковать противника во фланг, остановить его наступление и принудить отступить за пределы Государственной границы СССР.

В 17 часов 22.6.41 года Командиры 330 и 284 стрелковых полков донесли - наступающая пехотная дивизия гитлеровских фашистских войск разбита и отброшена за пределы Государственной границы СССР.

В 19 часов 22.6.41 Командир 169 стрелкового полка донес, что 2 стрелковый батальон по его приказу отошел на подготовленный передний край Проссеницкого Укрепленного района и что остановлено наступление больше одной пехотной дивизии с танками противника, первый стрелковый батальон в районе Спиртоводочного завода 3алесье занимает прежнее положение и 3 стрелковый батальон во втором эшелоне в районе Шумово.

После контратаки 284 стрелковый полк к 19.00. 22.6.41г. вышел из боя во второй эшелон дивизии - западная окраина Анджеево, Яблоново, Мразы.

После 19.00. 22.6.41 г. перед фронтом 86 Краснознаменной стрелковой дивизии противник прекратил наступление и временно перешел к обороне.

В 23 часа 22.6.41 г. получил приказ Командира 5 стрелкового корпуса в 24 часа этого числа начать отход на восточный берег р. Нарев, где занять полосу обороны в разграничительных линиях:

справа - Бацюты /иск./ Слобода,
слева - Рыбалы, 3аблудов, по северо-восточному берегу р. Нарев.

В 23.40 22.6.41г. отдал приказ стрелковым и артиллерийским полкам, отдельным частям и учреждениям организовать отход и

/14/

отступить на новый армейский оборонительный рубеж по северо-восточному берегу р. Нарев.

169 Краснознаменному стрелковому полку с 248 артиллерийским полком, отдельным пулеметно-артиллерийским батальоном Укрепленного района и остатками пограничных застав с мерами охранения организовать и начать в 24.00 22.6.41 г. отход и к 16.00 23.6.41 г. выйти в район Шереносы, Помигаче, Симоны, Юхновец во второй эшелон дивизии, в готовности к контратакам в направлениях Бацюты, Сураж, Стребля.

Маршрут движения: Проссеница, Замбров, Соколы, Бацюты. Донесения представлять через каждые четыре часа в Высокий Мазовецки, Бацюты, Далки.

З30 стрелковому полку, 383 гаубичному артиллерийскому полку (без одного 122 мм. гаубичного дивизиона), тыловым частям и учреждениям дивизии, остаткам пограничной комендатуры, строительным батальонам Укрепленного района, с мерами охранения, организовать и начать отход в 24.00 22.6.41 г. и к 16.00 23.6.41 г. выйти на Северо-восточный берег р. Нарев.

Маршрут движения: Вархолы, Высокий Мазовецки, Сураж на р. Нареве.

К 20.00 22.6.41г. занять участок обороны в разграничительных линиях:

справа - Бацюты, Боршувка,
слева - Концевина , Дрозды.

Готовность системы огня к рассвету 24.6.41 г.

Не допустить постройки и неведению перепрев противником через р. Нарев.

В 2.00 24.6.41 г. взорвать деревянный низководный мост, вновь строящий мост западнее Бацюты и железнодорожный мост за- ....

/15/

24.6.41 г. одна саперная рота. Необходимое взрывчатое вещество получить на ДОП Помигаче.

Донесения представлять через два часа в штадив, совершающий марш в голове колоны З30 стрелкового полка.

Командиру 284 стрелкового полка, с 1/383 ГАП с отдельным разведывательным батальоном дивизии составить аръергард и начать отход в 1.30 23.6.41 г., когда 330 стрелковый полк хвостом колоны пройдет Ворхолы.

Маршрут движения: Анджеево, Ворхолы, Высокий Мозовецки, Яблоны, Сураж.

К 19 часам 23.6.41 г. занять и оборонять участок обороны в разграничительных линиях:

справа - /иск./ Концевино, /иск./ Дрозды;
слева - Рыболы /иск./ 3аблудов.

Готовность системы огня к рассвету 24.6.41 г.

Командный пункт Клевиново.

Командный пункт дивизии с 14.00. 23.6.41 г. Шереносы, наблюдательный пункт выс.148,6 1 км. восточнее Сураж.

Разведывательному батальону дивизии в 24.00 23.6.41 г. отойти на Северо-восточный берег р. Нарев и взорвать мост через р. Нарев западнее Сураж.

86 стрелковая дивизия к 24.00 23.6.41 г. в полном состав совершила марш отход и заняла оборонительную полосу, которую упорно обороняла до 28.6.41г.

28.6.41 г. дивизия получила приказ на отход в район Волковыск.

/16/

ВЫВОДЫ:

План обороны Государственной границы был мне известен только в пределах 86 Краснознаменной стрелковой дивизии, что мною сдельно - ответ изложен в тексте.

Новая оборонительная полоса 86 стрелковой Краснознаменной дивизии была оборудована только на 50%.

В 1.00. 22.6.41 г. получил личное приказание Командира 5 стрелкового корпуса собрать штаб дивизии, штабы полков и батальонов, а части и учреждения по боевой тревоге не поднимать и ждать особого приказа.

В 2.40 22.6.41 г. получил приказ вскрыть пакет Командира корпуса, хранящийся в моем сейфе, из которого мне стало известно - поднять дивизию по боевой тревоге и действовать согласно принятому мной решению и приказу по дивизии, что мною было сдельно по своей инициативе на час раньше.

В какой обстановке части дивизии вступили в бой - изложено в тексте ответа.

Артиллерийские части находились на окружных сборах на удалении от участков обороны стрелковых полков и огневых позиций в 30-40 км., а от места дислокации 70-80 км.

Стрелковые и артиллерийские части дивизии боеприпасов имели 1,5 боевого комплекта, кроме того склады армии отпускали один боевой комплект для всех видов вооружения.

БЫВШИЙ КОМАНДИР 86 КРАСНОЗНАМЕННОЙ СТРЕЛКОВОЙ ДИВИЗИИ
ГЕНЕРАЛ-МАЙОР (подпись) /М.ЗАШИБАЛОВ/

КОММЕНТАРИЙ САЙТА:

На первый вопрос ответы были неоднородными. Одни командиры сообщили, что план был доведен до них заблаговременно в части касающейся и, у них была возможность разработать свои планы с построением боевых порядков и определением боевых участков. Другие ответили, что с планом они ознакомлены не были, а получили его в запечатанных пакетах непосредственно в первые дни войны.

Так начальник штаба 28 стрелкового корпуса 4 армии Белорусского особого военного округа Лукин пояснил, что "... для проверки реальности ... плана и инструкции, до начала войны, примерно в период март-май месяцы 1941 года было проведено не менее двух поверочных боевых тревог в присутствии представителей командования Западного военного округа..."

Командир 45-й стрелковой дивизии 5-го стрелкового корпуса 5-й армии Киевского особого военного корпуса Шерстюк вспоминал слова командарма 5-й армии, переданные ему командиром 15-го стрелкового корпуса полковником И.И.Федюнинским: "... План обороны госграницы, места КП и НП в нужный момент получит в закрытом пакете; подготовку щелей отмобилизования в гарнизонах дивизии запрещаю, т.к. это даст повод к панике."

Командир 10-й стрелковой дивизии Прибалтийского особого военного округа Фадеев сообщил: "План обороны государственной границы Литовской ССР я знал в части касающейся полосы обороны 10-й стрелковой дивизии и обороняющейся слева 125-й стрелковой дивизии за ее правый фланг."

Командующий войсками 8-й армии Прибалтийского особого военного округа П.П.Собенников вспоминал: "... получив в марте 1941 года назначение на должность, я, к сожалению, в это время ни в Генеральном штабе, ни по прибытии в г. Ригу в Штаб Прибалтийского особого военного округа, не был информирован о "Плане обороны Государственной границы 1941 года.

По прибытии в штаб 8-й Армии в г. Иелгава, я также не нашел никаких указаний по этому вопросу. У меня складывается впечатление, что вряд ли к этому времени (март 1941 г.) таковой план существовал. Штабом дивизии и штабами полков были отработаны боевые документы, приказы, боевые распоряжения, карты, схемы и т.д. Части дивизии были натренированы для занятия своих районов обороны и огневых сооружений с мест их дислокации... Огонь артиллерии был спланирован по направлениям... Были определены и оборудованы основные и запасные командные и наблюдательные пункты от штаба дивизии до командиров рот включительно."

Лишь 28 мая 1941 года (эту дату я помню отлично) я, будучи вызван ... в штаб округа был, буквально наспех, ознакомлен с "Планом обороны". Все это происходило в большой спешке и несколько нервной обстановке. ... План представлял довольно объемистую, толстую тетрадь, напечатанную на машинке. ...Мои записи, а также записи моего начальника штаба были отобраны. ...К сожалению, после этого никаких указаний не последовало и даже своих рабочих тетрадей мы не получили.

Однако, войска, стоявшие на границе ..., занимались подготовкой полевых укреплений..., были ориентированы практически о своих задачах и участках обороны. Возможные варианты действий проигрывались на полевых поездках (апрель-май)..."

Если первый вопрос был для всех одинаков, то второй вопрос значился в двух вариантах.

Почти все командиры отметили, что подготовкой оборонительных рубежей части занимались заранее вплоть до июня 1941 года. Степень готовности укрепрайонов была различна. Так командир 45-й стрелковой дивизии 5-го стрелкового корпуса 5-й армии КОВО, отметил, что в мае-июне 1941 года частями дивизии, при условии большой маскировки, у госграницы на удалении примерно 2-5 км строились отдельные пулеметные и артиллерийские ДЗОТы, а также противотанковые рвы... Построенные земляные сооружения частично обеспечивали развертывание и ведение боевых действий частями дивизии.

Командир 72-й горно-стрелковой дивизии Киевского особого военного округа Абрамидзе сообщил, что: "... проведенные мероприятия по укреплению государственной границы, полностью обеспечивали развертывание и ведение боевых действий частями вверенного мне соединения.

Все части удерживали государственную границу во взаимодействии с 92 и 93 погранотрядами до 28 июня, т.е. пока не получили приказ об оставлении границы..."

В Прибалтийском особом военном округе оборонительный рубеж по линии госграницы на фронте Паланга, Кретинга, Клайпедское шоссе и южнее, в основном согласно плану, на глубину р.Миния был подготовлен.

Оборона (предполье) строилась узлами сопротивления, опорными пунктам Были построены дерево-земляные, каменные ДЗОТы для всех станковых пулеметов, а также полковой и противотанковой артиллерии.

В Белорусском особом военном округе оборонительные рубеж по линии госграницы представлял систему окопов, ходов сообщений и дерево-земляных оборонительных сооружений, строительство которых еще не было закончено к началу войны.

Осенью 1940 года войска 28-й стрелкового корпуса по плану командующего 4-й армией работали по сооружению войскового заполнения Брестско-Литовского укрепленного района: ДЗОТов, траншей, полос заграждения.

Укрепленный район по восточному берегу р. Буг был в процессе строительства. Отдельные сооружения и участки с выполненными сооружениями были без гарнизонов и вооружения, а Брестский укрепрайон, по словам очевидца, по своей малочисленности не мог даже охранять от проникновения посторонних лиц, как это надлежало быть.

В Белорусском особом военном округе до момента нападения врага никаких указаний или распоряжений о подъеме войск и выводе их для занятия оборонительных рубежей от вышестоящего командования, в том числе штаба округа, получено не было. До нападения все части находились в местах своей дислокации. Например, командир 86-й стрелковой дивизии получил личное приказание командира 5-го стрелкового корпуса собрать штаб дивизии, штабы полков и батальонов в 1.00 ночи 22 июня. Этим же приказанием предписывалось части по боевой тревоге не поднимать и ждать особого приказа. Через час он получил приказ вскрыть пакет командира корпуса, хранящийся у него в сейфе, после чего поднял дивизию по боевой тревоге и действовал по принятому им решению и приказу по дивизии.

Аналогичная ситуация сложилась в Киевском особом военном округе, где распоряжение о приведении частей в боевую готовность и оставлении их в своих гарнизонах было получено от вышестоящего командования.

И даже, несмотря на случаи обстрела немецкими самолетами советских военнослужащих и боев с пограничниками, из штаба 5-й армии поступило указание: "На провокацию не поддаваться, по самолетам не стрелять ... немцы кое-где начали вести бой с нашими погранзаставами.

Это очередная провокация. На провокацию не идти. Войска поднять по тревоге, но патронов на руки не давать."

Насколько внезапно для войск началась война, можно судить, например, по тому, что личный состав тяжелого артиллерийского полка, двигавшийся по железной дороге на рассвете 22 июня, прибыв на ст. Шауляй и увидев бомбежку наших аэродромов, считал, что "начались маневры."

48-я стрелковая дивизия Прибалтийского особого военного округа по приказу Командующего войсками округа в ночь на 19 июня выступила из Риги и двигалась к границе с музыкой и, не будучи ориентированной о близкой угрозе войны, была внезапно подвергнута атаке с воздуха и прорвавшихся наземных войск немцев, после чего понесла большие потери и, не дойдя до границы, была разгромлена.

На рассвете 22 июня уже почти вся авиация ПриОВО была сожжена на аэродромах. Из смешанной авиадивизии, приданной 8-й армии округа, к 15 часам 22 июня осталось 5 или 6 самолетов СБ.

Что касается участия артиллерии в первые дни войны, то в большинстве своем она находилась на окружных и армейских сборах согласно распоряжениям штабов округов. Как только начались активные столкновения с противником артиллерийские части своим ходом прибыли в районы боевых действий и заняли нужные позиции. Подразделения, которые оставались в местах дислокаций своих частей приняли непосредственное участие в поддержке наших войск до тех пор, пока было горючее для тракторов. Когда топливо закончилось, артиллеристы были вынуждены взорвать орудия и технику.

Условия, в которых наши войска вступили в войну, все участники первых боев описывают одним словом "неожиданно". Ситуация была одинаковой во всех трех округах. В Белорусском особом военном округе командный состав 28-го стрелкового корпуса должен был прибыть на показное учение командарма 4-й армии на артполигон в Медынь (район Бреста) в 5.00 утра 22 июня.

В момент нападения в г. Брест-Литовск сразу же прекратили работу электрическая и телефонная связь, так как полевой связи штаб корпуса с дивизиями не имел, то и управление было нарушено. Связь поддерживалась путем посылок на автомашинах офицеров. В том же Белорусском особом военном округе командир 330-го стрелкового полка 86-й стрелковой дивизии 5 стрелкового корпуса 10-й общевойсковой армии докладывал в 8.00 утра 22 июня, что с хода контратаковал противника силою больше двух батальонов и во взаимодействии с отдельным разведбатальоном дивизии, пограничной комендатурой и заставами обратил противника в бегство и восстановил утраченное положение пограничными заставами переднего края на участке Смолехи, Зарембы по государственной границе СССР.

Части 99-й стрелковой дивизии 26-й армии Киевского особого военного округа располагались на государственной границе, находясь в постоянной боевой готовности и в очень короткие сроки могли занять свои участки бороны, но противоречивые распоряжения, поступавшие от высшего командования, не позволили нашим артиллеристам открыть огонь по противнику до 10.00 часов утра 22 июня. И только в 4.00 утра 23 июня, после 30-минутной артподготовки наши войска выбили противника из занятого им г. Перемышль и освободили город, где находилось много советских граждан, в том числе семьи офицерского состава.

Части дивизий 5-й армии Киевского особого военного округа вступили в бой с немцами в крайне тяжелых условиях, так как боевые действия начались внезапно и явились неожиданностью, при этом одна треть войск находилась на оборонительных работах, а корпусная артиллерия была на армейском лагерном сборе.

В Прибалтийском особом военном округе немцы начали войну в 4.00 часа утра 22 июня артиллерийской подготовкой и стрельбой прямой наводкой по ДЗОТам, погранзаставами, населенным пунктам, создав много очагов пожаров, после чего перешли в наступление.

Главные усилия противник сосредоточил в направлениях Паланга-Либава, по берегу Балтийского моря обходили г. Кретинга, вдоль Клайпедского шоссе.

Части 10-й стрелковой дивизии отражали огнем атаки немцев и неоднократно переходили в контратаки, вели упорные оборонительные бои на всю глубину предполья до р. Миния, Плунги, Ретовас.

Ввиду сложившейся обстановки, к исходу 22 июня командиром дивизии был получен приказ от командира 10-го стрелкового корпуса – отходить.

Эта дивизия с 22 июня по 30 сентября 1941 года отходила и вела бои в Прибалтике, после чего была погружена на транспорт в г. Таллине и выведена в г. Кронштадт, Стрельно.

В целом все участники первых дней войны отмечают готовность штабов к управлению войсками. Оправившись от внезапного удара, штабы взяли на себя руководство боевыми действиями. Трудности управления войсками проявлялись практически во всем: неукомплектованность некоторых штабов, отсутствие необходимого количества средств связи (радио и транспорта), охраны штаба, автотранспорта для перемещений, нарушенная проволочная связь. Управление тылом было затруднено из-за оставшейся с мирного времени системы снабжения – "округ-полк".

Воспоминания очевидцев и непосредственных участников первых дней войны, безусловно, не лишены субъективности, тем не менее их рассказы – это доказательство того, что советское правительство и высшее командование реально оценивая обстановку периода 1940-1941 годов, чувствовали неполную готовность страны и армии к отражению нападения со стороны фашистской Германии – противника сильного и хорошо вооруженного за счет ограбления стран Западной Европы, с двухлетним опытом ведения боевых действий. Исходя из объективной реальности того времени, приказом привести войска в полную боевую готовность руководство страны не хотело дать повод Гитлеру для развязывания войны в крайне невыгодных для нас условиях, надеялось оттянуть войну.

(24/06/2017)

[ На главную ]